Перевод: И. Митрофанова Предисловие: А. Привалов Редактор: А. Костенко СОДЕРЖАНИЕ Роберт Антон Уилсон, И обрушилась стена. Эта книга должна была появиться на пороге нового тысячелетия. Количество людей, видящих НЛО и ауру, совершающих астральные путешествия, видящих свои прошлые и будущие жизни, открывающих в себе способности к ченелингу, исчисляется уже сотнями тысяч. И все больше людей обнаруживает, что эти удивительные феномены переходят в качественно новую стадию. Сомнительный ченнелинг все чаще перерастает в полнокровную телепатию, а вместо вялых регрессий в прошлые жизни люди переживают трансгрессию - драматическое восприятие и проживание параллельных реальностей. Окружающий нас мир стремительно становится нелинейным. За ньютоновским Универсумом вырисовывается квантовый многомерный Мультиверсум. Пора бы подумать о новой модели мироздания. Модели, в которую бы укладывались и самые традиционные, и самые революционные учения - от древнейших мировых религий до диалогов с доном Хуаном и посланими с Плеяд. “И обрушилась стена” - это не только новый вклад во Всеобщую Теорию, но и первая в мире публикация, в которой открыто обсуждается ключевое понятие этой теории - трансгрессия. Вместо предисловия: А. Привалов. Совсем другая история. И обрушилась стена...... Р. А. Уилсон. Послесловие Александр Привалов СОВСЕМ ДРУГАЯ ИСТОРИЯ - Постарайтесь понять, Александр Иванович, что не существует единственного для всех будущего. Их много, и каждый ваш поступок творит какое-нибудь из них. Вы это поймете, - сказал он убедительно. - Вы это обязательно поймете. Позже я действительно это понял. Правда, не сразу, а в несколько этапов. Вот об этих этапах моего Откровения Янус Полуэктович попросил меня рассказать. Это будет рассказ о Приключении Разума, и в нем будет много странных идей и странных событий. Подавляющее большинство читателей, скорее всего, не поверит мне, и это совершенно нормально. Я сознательно рассказываю эту историю для незначительного меньшинства, ибо совершенно точно знаю, что меньшинство со временем перестанет быть незначительным, а большинство подавляющим. Один этап моего Откровения начался уже на следующее утро после истории с попугаем, когда ни на какой Китежградский завод я отправлен не был, поскольку старик Шварц, завотделом оборонной магии, затребовал меня в свое полное распоряжение на неопределенный срок. Почти полгода мы вместе с кубинскими товарищами из Института сантерии и брухерии готовили один очень ответственный проект, который был впоследствии успешно реализован (но это уже совсем другая история), и все это время я даже ночевал в компьютерном зале. К сожалению, загруженность работой помешала мне тогда всерьез призадуматься о “детерминизме” и “предопределенности” хотя бы будущего, не говоря уже о прошлом. Общался я в основном с оборонщиками и заказчиками из компетентных организаций, У-Януса практически не видел, и у меня просто не было возможности задать еще один вопрос. А жаль. Ну а затем началась действительно совсем другая история. На этот раз -в широком смысле этого слова. Другая история человечества. Та история, которая для большинства читающих эти строки является единственной. Та история, в которой Янус Полуэктович Невструев был всего лишь персонажем фантастической повести, а НИИЧАВО назывался совсем по-другому. В этой истории (или, как я предпочитаю говорить теперь, в этой линейной последовательности вероятностных состояний) я пережил другой этап Откровения. Я подчеркиваю: другой, а не второй и не следующий. Тут есть разница, которую я и постараюсь ниже объяснить. Начну с того, что в "иной реальности я тоже был программистом по имени Александр Иванович Привалов. Я работал в институте, который разрабатывал (как это официально называлось) спецтехнологии прогнозирования и управления событиями”. Институт для прикрытия занимался всякой чепухой, настоящая же тематика исследований была сверхсекретной. Поэтому, когда в 1964 году два молодых советских фантаста написали повесть, в которой главным героем был Александр Привалов, программист, работающей в НИИ Чародейства и Волшебства, в моей жизни наступили коренные перемены. не знаю, как разбирались с авторами повести и какие объяснения давали по поводу утечек сверхсекретной информации, которыми повесть изобиловала, но со мной разбирались очень серьезные люди и, как говорится, на всю катушку. Хуже всего было то, что никакой вины за собой я не чувствовал. Режим секретности всегда соблюдал неукоснительно. С авторами повести никогда не был лично знаком, хотя читал их предыдущие произведения. Да, действительно, в 1960 году, еще до поступления на работу в Институт Спецтехнологий, путешествовал с друзьями по русскому Северу на машине, взятой напрокат, и даже помню, как на лесной дороге голосовали двое каких то молодых охотников, но лица их мне не. понравились и я не остановился! Имена других персонажей повести мне ничего не говорили (во всяком случае, тогда). В общем, я прошел через всяческие передряги, которые мой читатель легко может представить себе сам, и окончательно выбрался из лишь после вмешательства сил, так сказать, высшего порядка. Но еще раньше я имел возможность узнать, что братьев-писателей, сыгравших роковую роль в моей судьбе, органы не стали слишком уж сильно “прессовать”. Я так думаю, эти люди оказались им просто не по зубам - или, может быть, у них нашлись высокие покровители. А повесть из каких-то особых соображений (полагаю, в надежде на то, что появятся в этом деле хоть какие-то дополнительные ниточки) даже решено было опубликовать. При этом, правда, авторов заставили ее переделать до полной неузнаваемости, придав НИИЧАВО и его сотрудникам (а главное - темам, над которыми они работали) вид скорее сказочно-юмористический, чем мрачно-реалистический. С этой задачей авторы справились блестяще. Но даже и в виде “повести-сказки для научных работникв младшего возраста” этот текст, когда я его наконец смог прочесть в 1971 году, оказал на меня потрясающе сильное воздействие. Главный герой повести был, несомненно, я! И дело даже не в совпадении имен - мало ли, в конце концов, в мире А. И. Приваловых? Тысячи! Выдумывая своего мага-программиста, писатели вполне могли бы взять это имя просто “с потолка”. Но человек, от которого велось повествование, - это был именно я, такой, каким я сам себя воспринимаю. У него была моя личность, мое сознание, мой жизненный опыт, мои вкусы - можно ли не узнать себя самого, даже если ты описан в совершенно незнакомых жизненных ситуациях? Тем более что не были они совершенно незнакомыми - какие-то коллизии были узнаваемы с самого начала, какие-то постепенно вспоминались. Поначалу они вспоминались смутно, но, по мере того как я перечитывал повесть снова и снова, люди и события откуда-то всплывали в памяти. Это было как вспоминание сна. Ночью тебе снится много чего-то интересного. Проснувшись, ты не помнишь никаких подробностей - только какую-то общую атмосферу сновидения. Но потом читаешь, например, газету, видишь слово “Китай” и тут ясно вспоминаешь: во сне-то я был в Китае! Потом другая зацепка помогает вспомнить другую подробность. Таким вот образом, используя текст повести, я смог вспомнить много такого, что в совокупности составляло полноценную, пережитую и вспомненную мною альтернативную реальность. Иначе говоря, у меня была как бы “реальность-2”, которая являлась несовместимой с моей старой доброй “реальностью-1”. (Забегая вперед, скажу, что, когда я через несколько лет прочитал книги о доне Хуане - тогда еще не переведенные на русский язык, но поступавшие в наши спецбиблиотеки, я очень хорошо понял проблемы Карлоса, которому пришлось мучительно, эпизод за эпизодом, вспоминать свое забытое прошлое в партии нагваля. Это было прошлое, происходившее в “отдельной реальности” и не вписывавшееся в реальность обычную.) Итак, с вспоминания начался другой этап Откровения. Я приступил к размышлениям. И ход моих размышлений очень интересно соотносился с внешними событиями моей жизни. Начал я вот с чего. В той истории Я. П. Невструев предсказал мне мое будущее: “Завтра с утра вас, Александр Иванович, вызовет Китежградский завод, и мне придется дать вам командировку”. И буквально через минуту добавил: “Не существует единственного для всех будущего. Их много, и каждый ваш поступок творит какое-нибудь из них”. Эти слова в повести воспроизведены абсолютно точно. И так же абсолютно точно я вспомнил последующие события: назавтра никакой Китежград меня не вызвал. Что лишний раз подтверждает правоту второго высказывания Януса: “Не существует единственного будущего”. Но ведь, с другой стороны, первое высказывание (“Мне придется дать вам командировку”) было основано на его непосредственном переживании будущего, которое уже совершилось! Для тех, кто не знает этой пвести Стругацких (хотя и не могу себе представить таких людей среди моих предполагаемых читателей), поясню. Я. П. Невструев исследовал параллельные пространства, и одному из его экспериментов в будущем суждено было завершиться катастрофой (или, наборот, полным успехом - в зависимости от того, какая была поставлена цель). В структуре пространственно-временного континуума произошел своего рода взрыв, выбросивший экспериментатора в точку, пространственно совпадающую с исходной, по времени же отстоящую ровно на одни земные сутки назад. В результате в настоящем получилось два Януса Полуэктовича: один - нормальный (А-Янус), а второй - живущий “из будущего в прошлое” (У-Янус). И вот этот-то второй, естественно, знал то, что для всех было будущим, но не знал того, что для всех было прошлым. Есть много вероятных будущих, но У-Янус знал ту вероятность, которая реализовалась для меня на самом деле. С другой стороны, я назавтра после его предсказания тоже познал ту реальность, которая осуществилась на самом деле. И это была другая реальность. Может быть, Янус лукавил? Или наше понимание того, что такое на самом деле, в чем-то неверно? Я очень долго ломал голову над этой загадкой реальности-2. Однажды ночью мне приснился сон: я стоял в лаборатории над чашкой Петри, в которой лежал дохлый попугай. Присмотревшись повнимательнее, я вдруг заметил, что это не попугай, а кот, и не чашка Петри, а свинцовый ящик. И я не мог понять, дохлый это кот или он просто спит... Проснувшись, я сразу понял, что означал кот в моем сновидении. Это был кот Шредингера. Для тех, кто не изучал физику и даже не читал “Квантвую психологию” Роберта Уилсна (изданную, кстати, на русском языке стараниями все того же Януса Полуэктовича), поясню. Физик Эрвин Шредингер, один из создателей квантовой механики, для иллюстрации своих идей о природе реальности использовал такой пример. Возьмем живого кота и закроем его в япшке вместе с баллоном, наполненным отравляющим газом. Причем баллон снабжен устройством, срабатывающим по принципу бросания монетки: выпадает орел - газ из баллона выпускается и кот умирает; выпадает решка - газ остается в баллоне, а кот - жив-здоров. А теперь попробуем ответить на вопрос: жив кот или мертв после срабатывания устройства? Так вот, Шредингер доказал, что, пока мы не заглянули в ящик, кот существует там в особом математическом состоянии, когда утверждение, что кот мертв, и утверждение, что кот жив, в равной степени имеют смысл, причем утверждение, что кот жив и мертв однвременно, тоже имеет смысл. Сон все прояснил. Я неверно понял слова Януса. Будущих действительно много, но не в том смысле, в каком я привык думать. Их много не только когда глядишь на них из настоящего. Когда какое-то будущее реализуется (к примеру, кот Шредингера жив), это не значит, что другое будущее не реализовалось, исчезло, стало недостоверным. Оно реализовалось, но только в другой реальности. Вот почему пророки могут видеть будущее. Каждый (!) из вариантов будущего реально существует где-то там - в области возможных будущих. И вот почему пророчества часто не сбываются. Из того настоящего, в котором было сделано пророчество, мир совершенно не обязательно должен попасть в предсказанное будущее - вероятностных вариантов много. То же самое можно суверенностью сказать и о прошлом. И о моем в том числе. В этом и заключается секрет появления книги об Александре Привалове-2. Писательство сродни пророчеству. Многие писатели не столько выдумывают свои сюжеты и героев, сколько видят их готовыми. Очевидно, существует какой-то механизм мироздания, мне пока не ведомый, который позволяет некоторым людям (а возможно, даже всем) заглядывать в реальности других людей. Вот они и заглянули в одну из моих реальностей. Я начал продумывать математическую модель мироздания, в котором сосуществуют различные вероятностные состояния прошлого, настоящего и будущего, а параллельно размышлял над другой задачей. Очень любопытным феноменом был я сам, Александр Иванович Привалов. Точнее говоря, мое самоосознание. Я помнил свою жизнь в реальности-1 с детских лет до нынешнего момента. Благодаря благодетелям-писателям и моим собственным титаническим усилиям я вспомнил часть реальности-2. Я вспомнил весь период, описанный в книге (с того момента, когда согласился подвезти на машине двух сотрудников института, и до уже цитированных слов У-Януса). Я вспомнил тот период, который в книге уже не описан, - начиная со следующего дня, когда меня запрягли в работу оборонщики и кубинские товарищи. И вспомнил я этот период вплоть до 1973 года, когда Янус проделал тот самый роковой эксперимент. Дальше был обрыв. Полный мрак и неизвестность. Того варианта развития событий, при котором на следующий день после разговора с Янусом я уехал в Китежград, я тоже, убей бог, не мог себе даже представить. А то, что было до встречи с голосующими на дороге магами, по-моему, абсолютно совпадало с тем, что было до аналогичной ситуации в реальности-1. Интересная получалась ситуация. Помнил я, Александр Иванович Привалов, свою жизнь до той знаменательной встречи на дороге. Помнил два варианта своей жизни после этого события. Этакая развилка во времени. В одном варианте стал я сотрудником НИИЧАВО, в другом - сотрудником НИИ спецтехнологий. Как подсказывает разум, таких вариантов должно быть несчетное количество, поскольку развилки появляются всякий раз, когда я совершаю (или не совершаю) какое-то действие. Но вот поди ж ты - помнил я только два линейных потока событий. Один - до 1973 года, до эксперимента Януса, а другой - до 1972 года, потому что, когда я ломал над этим голову, в моей “нынешней” реальности наступил как раз 1972 год. После дознания и всех прочих неприятностей, связанных с утечкой сверхсекретной информации, на моей карьере в Спецтехе был, конечно, поставлен жирный крест. Меня отправили в бессрочную ссылку в один из филиалов НИИСТ с номером вместо названия - небольшой спецобъект в Бурятии. Работал я там по прежней специальности, только фактически на положении заключенного - без права переписки, без права выхода за пределы объекта, зато с многочисленными дополнительными обязанностями. Я делал расчеты и разрабатывал программное обеспечение для технологий, основанных на методах буддийских лам, сид-дха-йогов и шаманов монголо-тибетского региона. Пожалуй, я должен наконец рассказать хотя бы вкратце о том, что такое технологии оперативного управления событиями, потому что многие читатели могли с этим никогда не сталкиваться, а повесть “Понедельник начинается в субботу”, как я уже говорил, описывает “советскую магию” в практически неузнаваемом виде. Я мог бы рассказать обо всем этом гораздо подробнее, но мне не хочется, чтобы у издателей моего повествования были неприятности. Это было бы вредно для дела. Поэтому я не сообщу здесь ничего такого, до чего не мог бы дойти своим умом любой человек, умеющий правильно читать книги и газеты и делать из прочитанного правильные выводы. Так вот, и в этой реальности в НИИСТ, и в той реальности в НИИЧАВО мы занимались, в принципе, весьма банальными вещами. Отдел Оборонной Магии (кстати говоря, ни в этой, ни в той реальности он не был заброшенным и безлюдным, а был, напротив, самым что ни на есть главным отделом в институте) совершенствовал магические виды оружия и средств защиты. Отдел Линейного Счастья (я буду использовать названия из повести-сказки, чтобы не смущать читателя спецтерминами) занимался магическим воздействием на психику как отдельных людей, так и человеческих сообществ. В Отделе Предсказаний и Пророчеств пытались выяснить, существует ли на самом деле такая вещь, как Судьба, и если да, то как можно ее обойти. (Впрочем, у них гораздо лучше получалось задним числом комментировать уже прошедшие события, чем предсказывать грядущие.) Отдел Вечной Молодости занимался проблемами тонкой энергетики, “внутренней алхимии” и в конечном счете физического бессмертия. Ничего подобного отделам Смысла Жизни и Абсолютного Знания я в двух знакомых мне реальностях не знал. Думаю, что этими проблемами занимались другие институты. В Спецтехе был еще Отдел Контактов, впоследствии преобразованньш в Институт Ченнелинга, где исследовали феномены телепатии, ясновидения и других методов получения информации из астральных источников. И был очень засекреченный Отдел Геополитики, где, насколько я понимаю, разрабатывалась стратегия борьбы с враждебными коммунизму магическими орденами. Услуги программистов и операторов ЭВМ требовались в основном оборонщикам, предсказателям и контактерам. В бурятской шарашке, куда меня засунули по завершении оперативно-следственных мероприятий, я, как неблагонадежный, к оборонной тематике не допускался, а работал в области индо-тибетских и китайских прорицательных систем. В начале 1972 года мы вычислили, что 7 августа, в первый день сезона “начало осени” согласно древнекитайскому календарю, должны произойти страшные события. Назревала, космическая катастрофа огромного масштаба, грозившая уничтожить всю Землю. Сотрудничавшие с нами шаманы подтвердили это предсказание. По ряду косвенных признаков я догадывался, что в последнее время обострилась борьба магических организаций, контролируемых Северо-Восточным Союзом (он же Континентальный орден, он же Иерархия Шамбалы) и Юго-Западным Альянсом (он же Атлантический орден, он же Иллюминаты Атлантиды). Как я понял, всерьез велась подготовка к третьей мировой войне, причем атлантисты были в более выгодном положении, потому что у них было куда отступить в случае поражения. Я имею в виду их базы на Луне и Марсе (сейчас об этом можно говорить вслух, поскольку эта информация давно просочилась в общедоступную литературу). Наши контактеры отчаянно старались заручиться поддержкой внеземных сил, но, как и всегда, безрезультатно - в то время как Серые из созвездия Сети с 1947 года активно сотрудничали с американцами. Сириус и Плеяды традиционно поддерживали некоторых других членов Юго-Западного Альянса, а связанный с Шамбалой Пояс Ориона занял позицию нейтралитета. Седьмое августа стремительно приближалось, и было понятно, что обе стороны попытаются использовать космическую катастрофу в своих интересах. В нашей бурятской шарашке и во всех аналогичных учреждениях по всей стране было объявлено “осадное положение”. К сожалению, мне трудно судить о том, как развивались события до лета следующего, 1973 года, поскольку поступавшая для переработки к нам в вычислительный центр информация стала шифроваться новыми, сверхмощными кодами, а всем сотрудникам ниже третьей ступени посвящения (у меня была первая) было категорически запрещено выходить даже в нижние слои астрала. С нарушителями расправлялись очень жестоко, и я решил не рисковать. Таким образом, я не мог воспользоваться своими небольшими навыками ясновидения и оказался отрезанным от всех источников информации о внешнем мире. Лишь оказавшись в мире, где уже пала коммунистическая система (но не ордена, подчиненные Шамбале и Ориону!), я смог получить некоторые дополнительные сведения о том, что произошло в августе 1972 года, из книг американских авторов, тесно связанных с орденами Атлантиды - Сириуса - Плеяд. Я думаю, нет необходимости пересказывать содержание книг Боба Фрисселла -мои читатели наверняка с ними знакомы. На всякий случаи кратко напомню: в августе 1972 года операторы Сириуса построили вокруг Земли некую защитную структуру, которая оказала воздействие не только на планету, но и на всех ее обитателей. Плеядеанцы через Барбару Хэнд Клау и других американских ченнелеров сообщили, что в 1972 году началось вхождение Солнечной системы в так называемый “фотонный пояс” - пространственно-временную зону, пребывание в которой очень сильно изменяет сознание живых существ. Но, повторяю, все это я узнал много позже. А тогда, к лету 1973 года, я смог лишь прочесть полный текст повести о Янусе Невструеве и вспомнить, что в том же 1973 году, только в “отдельной реальности”, Янус Полуэктович совершил свой главный эксперимент по переходу в Неведомое. А в начале лета 1973 года Иерархи объявили о снятии осадного положения. Нам, простым Служителям, как всегда, ничего толком не объяснили, но зато я снова мог медитировать и пробовать разобраться в ситуации самостоятельно. Так начался новый этап моего Откровения. Я еще не знал, что мы начали входить в фотонный пояс, но в астрале чувствовались коренные перемены. Во-первых, там было как никогда оживленно. Информационный эфир Земли был просто забит сигналами. Ощущалось присутствие внеземных сознаний - я думаю, несколько десятков космических цивилизаций вещали на все континенты планеты. И их вещание принимали уже не десятки, как год назад, а тысячи людей! Во-вторых, было больше, чем раньше, телепатических контактов между самими людьми. В-третьих, в эфире появились странные, доселе не встречавшиеся мне феномены. Они обладали некоторой степенью индивидуальности, но это не были сущности (то есть астральные тела людей, развоплощенные духи или Иерархи-Учителя). Я мог бы обозначить их просто как присутствия, Что-то присутствовало в мировом эфире, и я чувствовал, что одно из таких присутствий имеет для меня очень важное значение. Вы, конечно, уже догадались, что это было. Моя интуиция тоже моментально сделала это предположение. Но надо было все проверить. Контакт с присутствием требовал особой настройки восприятия. Я совершенно не представлял себе, с какой стороны к этому делу подступиться. Опуская подробности, скажу, что на поиск правильной настройки у меня ушло почти два месяца, и 23 июля 1973 года наконец состоялся первый контакт с присутствием, Януса. Если бы я записывал эти сеансы ченнелинга, они бы могли составить несколько объемистых томов, но я вкратце перескажу только то, что имеет непосредственное отношение к делу. Я надеюсь, читатель понимает, что на самом деле эти сеансы не осуществлялись в виде словесных вопросов и ответов. То, что вы прочтете, - это лишь развернутое, линейное, вербальное описание, приспособленное для понимания в нормальном состоянии человеческого сознания. Но, поскольку при таком описании не обойтись без дополнительных комментариев, я буду вынужден давать их в нужных местах: Привалов; Вы Янус Полуэктович Невструев, описанный в повести “Понедельник начинается в субботу”? Янус: И да, и нет. Но ты можешь называть меня этим именем, поскольку один из моих фрагментов действительно послужил прототипом героя этой повести. Привалов: Кто вы такой? Какова ваша природа? Каковы другие ваши фрагменты? Янус: Я маг, осуществивший Интеграцию. Мои фрагменты - это различные потоки вероятностных состоянии моей сущности. Я смог интегрировать их. Иначе говоря, мое сознание больше не фокусируется в одном из потоков вероятностных состоянии, а распределено по всей их сфере. Комментарий: Как я уже говорил, прочитав в 1971 году повесть о НИИЧАВО и начав вспоминать свою реальность-2, я приступил к созданию математической модели Мулътиверсума - сверхмира, объединяющего все Универсумы, то есть одиночные миры в параллельных реальностях. К моменту установления контакта с присутствием Януса 23 июля 1973 года эта модель выглядела следующим образом. Обозначим тот мир, который мы воспринимаем вокруг себя в каждый данный момент, математической точкой. Точка - это застывший мир, в котором ничего не происходит. Мир, в котором нет времени. Время -это мера движения, или изменения. Ничего не изменяется в мире - значит, нет времени. Совершился квант движения (то есть некое минимальное изменение) -прошла единица времени. Появилась вторая точка. Следующее минимальное изменение - следующая точка. Точки складываются в линию. Это линия времени, как его воспринимает наблюдатель, находящийся в мире-точке. Там, где находится наблюдатель, - настоящее. Точки, которые уже пройдены, - прошлое. Точки, через которые предстоит пройти, - будущее. Но науке уже давно известно, что наблюдатель оказывает влияние на наблюдаемый мир. Даже, можно сказать, создает его. Так вот, линейный мир (прошлое - настоящее - будущее) является творением наблюдателя, который может осознавать- только одну точку, только одно состояние мира, только одно “настоящее”. В линейной схеме мира отсутствует такое явление, как вероятность. За единицу времени в мире может произойти (или не произойти) не одно единичное изменение, а множество. Я, например, стоял, а в следующий момент могу остаться стоять, могу сесть, могу лечь, могу побежать, могу подпрыгнуть и так далее. Все это точки, которые окружают ту точку, в которой я стоял. Все это вероятностные состояния мира в следующий квант времени. Если я “остался стоять”, это означает лишь то что мое сознание переместилось в то вероятностное состояние, где я остался стоять. Мое сознание обычно не может быть более чем в одном вероятностном состоянии. А если бы могло, я бы однвременно воспринимал: мир, в котором я остался стоять; мир, в котором я сел; мир, в котором я подпрыгнул, и так далее. Всё эти миры реально существуют. Это и есть параллельные реальности. Они же состояния кота Шредингера. Каждая точка связана с соседними точками. Вот что я назвал Мулътиверсумом - совокупность вероятностных состояний мира, а в моей модели - совокупность геометрических точек. Во времени они образуют не прямую, а плоскость. Почему не объем? Для нашей модели плоскости пока вполне достаточно. Потому что плоскость уже обеспечивает бесконечно большое количество точек, соседствующих с любой отдельной точкой. (Не забудьте, что математическая точка, в отличие от точки на бумаге, не имеет размеров.) Но бесконечная плоскость нас не устраивает (кстати говоря, как и бесконечная линия), потому что не решает извечного вопроса о курице и яйце. Иначе говоря, о Первоначале. Время движется. Значит, и у линии, и у плоскости вероятных состояний должно быть начало. Откуда взялась первая точка на прямой? Откуда взялась первая точка на плоскости? И какую точку считать первой? Умные люди, придерживавшиеся линейнной концепции времени, догадались замкнуть линию в окружность. Знаменитый древний символ: змея, кусающая себя за хвост. Это решает вопрос о курице и яйце, но не решает вопроса о существовании вероятностных состояний мира, не осознаваемых наблюдателем. Замкнув плоскость в сферу, мы уже решаем оба вопроса. Первоначало - в каждой точке сферы. И в каждой точке - реально существующее вероятностное состояние мира. Сфера - это и есть то Большое, или Внешнее, Время, о котором говорится в метафизических учениях. Это Вечное Сейчас. Между любыми двумя соседними точками на сфере - Малое, или Внутреннее, Время. Оно направлено тангенциально, то есть по касательной к сфере. Большое Время -радиально, оно направлено из центра сферы во все стороны. И, следовательно, перпендикулярно сфере в каждой точке. Эта модель, на мой взгляд, удовлетворительно решала вопрос о наличии и природе Бога. Бог - это весь Мультиверсум, вся сфера. Совокупность всех вероятных состояний в Вечном Сейчас. А с точки зрения наблюдателя (обычного человека) - совокупность всех параллельных состояний мира в прошлом, настоящем и будущем. Это Бог, которого теология называет имманентным. То есть проявленным в мире или совпадающем с миром. В этой модели имеется в виду, повторяю. Большой Мир, Мультиверсум. Сфера - это все вероятные состояния материи и все пространство. То, что за пределами сферы, - это уже не материя и не пространство. Можно назвать это Духом или гиперпространством. И сфера тоже движется. Она движется относительно своего центра. Несколько упростив, можно сказать, что она то расширяется, то сужается. Радиальное Большое Время - это мера расширения и сужения Мультиверсума. Если сфера -это Вечное Сейчас, то центр сферы - это одновременно Вечное Прошлое и Вечное Будущее. Это та точка, на которой замкнуто Время Бога. И это другой аспект Бога - Бог трансцендентный, лежащий за пределами материального мира. Между Богом-Центром и Богом-Сферой лежит область Духа разной степени “плотности”. Это те планы бытия, которые описываются в различных метафизических системах. Слово план означает “плоскость”. Но это не плоскости, а сферические слои. Такова, в общих чертах, была модель, с которой я подошел к лету 1973 года в моем линейном малом времени. С ее помощью можно было объяснить “феномен Привалова”. Я тоже наблюдатель, воспринимающий мир линейно, как последовательность точек-состояний. Но какая-то сила зачем-то провела меня (то есть осознающего наблюдателя) по двум различным линиям сферы, позволив мне тем самым понять, что сфера существует. Траектория моей жизни представлялась мне теперь следующим образом. Я рождаюсь в 1940 году и спокойненько живу себе до 1960 года, до исторической встречи на лесной дороге. После этого я осознаю свою “линию жизни”, в которой присутствуют Янус Полуэктович и НИИЧАВО. Осознаю ее до 1973 года, когда Янус уходит из настоящего. Затем мое осознание каким-то непостижимым образом возвращается в момент встречи на дороге. (Я говорю “затем” только потому, что я в реальности-1 вспомнил реальность-2, а не наоборот.) Однако теперь я делаю другой выбор. Я не останавливаюсь, чтобы подвезти охотников, а проезжаю мимо. Ту реальность-2, в которой я остановил машину и подвез их, я больше не осознаю (не помню), а осознаю реальность-1. Она довольно близка к реальности-2. Я все равно становлюсь сотрудником магического института. Но Януса Полуэктовича в этой реальности нет. В 1964 - 1971 - 1973 годах благодаря повести братьев Стругацких я вспоминаю (начинаю осознавать) свою параллельную реальность. 22 июля 1973 года в реальности-1 тоже появляется Янус, но в несколько неожиданной форме - как маг, “интегрировавший различные потоки вероятностных состояний своей сущности”. Иначе говоря, переставший воспринимать мир линейно и начавший воспринимать его интегрально, по всей сфере Мультиверсума! Естественно, человек, осуществивший это, перестает быть человеком как таковым. В той реальности в 1973 году Невструев отправился из точки своего настоящего не только в свое линейное прошлое, но во все стороны сразу, во все ближайшие вероятностные кванты. А из тех точек - сразу во все соседние точки. Такое существование несовместимо с человеческой формой. Человеком остался лишь один вероятностный фрагмент Януса Полуэктовича - У-Янус. Он прошел точно по линии миров А-Януса, причем по каким-то законам мироздания это движение подчинялось формуле “сутки вперед, двое суток назад”. Итак, Янус в человеческой форме прошелся “туда и обратно” по одной линейной последовательности точек, а Янус в интегральной форме (И-Янус) весь присутствовал во всех мирах Мультиверсума. С ним-то я и установил контакт в июле 1973 года. У меня появлялись все новые и новые вопросы, и я задавал их И-Янусу во время наших сеансов ченнелинга. Привалов: Значит, вы теперь Бог, Янус Полуэктович? И-Янус; Еще нет. Я стал сферическим, интегральным существом. Я обладаю немыслимыми для таких, как ты, возможностями, но я не Бог. Бог -это совокупность всех индивидуальных сфер Мультиверсума. Только все живые существа вместе могут стать Богом, кгда достигнут интегрального состояния. Моя задача - это обеспечить. Можно называть меня нагвалем, или бодхисаттвой, или вознесенным учителем - как тебе больше нравится. Я не могу стать Богом, пока Богом не станет последний муравей в Мультиверсуме (конечно, слово “пока” относится только к линейному времени муравья). Я стою на пороге Божественности и помогаю всем живым существам тоже подойти к этому порогу. Привалов: А зачем, собственно? И-Янус: Затем, что это главное условие существования Мультиверсума. Если каждый не является Богом-Создателем, никто не мог быть создан. Сфера замкнута. Начало и конец - в каждой точке. Если каждая мыслимая линия на сфере не будет закольцована, если каждое живое существо не создаст в конечном счете самое себя, став Богом-Создателем, сферы не может быть. Представь себе Мультиверсум как мыльный пузырь. Если бы в нем была хоть малейшая дырочка, пузырь не мог бы сущесгвовать. Сказано достаточно. Привалов: Но наш Мультиверсум существует. Следовательно, сфера замкнута. Следовательно, все живые существа уже являются Богом. И-Янус: Да, в каждый отдельный момент Времени Бога. Но в линейном времени каждого из существ сферы, пока оно не стало интегральным, это все еще более или менее отдаленное будущее. Привалов: Значит, у меня нет другого выбора, кроме как двигаться к этому будущему? И-Янус; В этом моменте Времени Бога - пет. Но имей в виду, что Мультиверсум -это тоже всего лишь точечное вероятностное состояние в системе более высокого порядка. Можешь называть ее Омниверсумом. И в нем есть такие вероятностные состояния, в которых Мультиверсум лопается. Так же как в Мультиверсуме есть множество таких состояний, в которых погибаешь ты или вся Земля. Поэтому от тебя все-таки кое-что зависит. Я могу сказать тебе по этому поводу только то, что уже говорил. Помнишь: “Постарайтесь понять, Александр Иванович, что не существует единственного для всех будущего. Их много, и каждый ваш поступок тврит каке-нибудь из них”. Уже тогда тебе было сказано достаточно. Привалов: Насколько я понимаю, у того А-Януса, который совершил Интеграцию, должно быть бесчисленное множество вариантов в параллельных реальностях. Что случилось с ними после того, как во всех этих реальностях объявился И-Янус? И-Янус; Прежде всего, термин “параллельные реальности” не очень удачей, и я не советую тебе употреблять его. Мультиверсум не похож на глобус с параллелями. Скорее его можно сравнить с шершавым апельсином, который весь покрыт сложной сетью мельчайших бороздок и выпуклостей. И-Янус не существует в человеческой форме. Накладываясь на человеческие формы Януса в различных выпуклостях, И-Янус способствует их Просветлению, Вознесению, Интеграции. Ты это тоже обязательно поймешь, но пока для тебя это не главное. Законы существования очень сложны. Твоя модель хороша, но это всего лишь модель. В реальном Сверхмире все не так просто. Позаботься о собственной Интеграции, и ты начнешь понимать интегральные законы. Сказано достаточно. Привалов; Почему Мультиверсум - не гладкий шар, а шар с сетью бороздок? Комментарий: После этого я хотел задать еще один вопрос - “Что такое нагваль?”. И-Янус: Потому что на самом деле из каждого точечного состояния мир может перейти в граничащие сосгояния не с равной степенью вероятносги. Вероятность распределяется по кривой. Сказано достаточно. А нагвалъ -это название интегрального состояния, а также человека, достигшего этого состояния, в тольтекской магии. Комментарий: И-Янус был еще менее склонен к долгим разговорам, чем его фрагменты-прототипы-порождения-протеже А-Янус и У-Янус. Он подбрасывал мне только ту информацию, до которой я, при данном направлении моих мыслей, не мог бы докопаться в моем ближайшем будущем. Остальное он предоставлял мне додумывать самому, посылая мне телепатический импульс, который я здесь перевожу как “Сказано достаточно”. На вопрос же “Как мне достичь состояния Интеграции?” он вовсе не стал отвечать. Вероятно, и по этому поводу было сказано достаточно. Этот этап Откровения, который я называю для себя “ченнелинговым”, длился около двух лет. Напоминаю, что здесь я привел только важнейшие моменты наших сеансов. Обладая нынешним своим пониманием, я могу изложить все это в нескольких абзацах. Тогда же понимание только добывалось, и добывалось тяжелым трудом, ибо И-Янус вовсе не хотел, чтобы я воспринимал его учение на веру только потому, что оно исходит от И-Януса. Между его намеками и моим пониманием этих намеков лежали долгие месяцы моего локального времени. Ему же торопиться было некуда - он жил в Вечном Сейчас. Собственно, такую же политику я стараюсь проводить в отношении вас, уважаемый читатель. Поэтому не ждите от меня более подробных экскурсов в структуру мироздания. Я обещал Янусу рассказать вам историю своего Откровения (без которого невозможна Интеграция), и я вам ее расскажу. Остальное - дело ваше. Я вас уверяю, сказано будет достаточно. А если возникнут новые вопросы - вы уже сейчас, наверное, догадываетесь, где меня можно найти. Итак, я пообщался с Янусом хоть и не во плоти, но в информационном поле. (Кстати, приставка “И” означает не только “интегральный”, но, в частности, и “иньформаумцияньонный”.) Получая его подсказки, я начинал их обдумывать. Вероятность перехода из некоего начального состояния в последующие состояния действительно не может быть одинаковой. Все зависит- от того, откуда ты пришел в это “начальное” состояние. То есть если я стоял, то в следующий миг, вероятнее всего, останусь стоять. Или куда-то пойду. Или решу присесть. Все эти состояния весьма вероятны. Но очень маловероятно (хотя это все же еще не отрицательная вероятность), что я вдруг с места сделаю сальто назад. Или ни с того ни с сего умру от разрыва сердца. И так далее. А в следующем вероятностном состоянии передо мной будет следующий набор вероятных вариантов. Например, если я сделаю сальто назад, то, вероятнее всего, в следующий момент, сломав себе хребет, буду лежать и тихими стонами звать на помощь. Гораздо менее вероятно, что я останусь жив-здоров и сразу же выполню двойной кульбит и прыжок в шпагат. И так далее. Вот откуда берутся бороздки на поверхности апельсина. Если нарисовать кривую вероятностности переходов в различные стороны из любой точки, это будет вот такая линия: Чем выше точка на кривой, тем больше вероятность перехода в нее из данного начального состояния. Такие кривые для соседних точек накладываются друг на друга, образуя “выпуклости”. А между ними получаются “бороздки”, то есть области наименее вероятных состояний. Как я понял, деятельность И-Януса и других И-существ направлена на то чтобы сгладить все бороздки на шаре Мультиверсума. Иначе говоря, позаботиться о том, чтобы все мыслимые состояния, в том числе и маловероятные, и даже иногда невероятные, были реализованы в конкретных последовательностях линейного времени. То есть действовать вопреки естественному ходу событий. Но если бы никто этим не занимался, Мультиверсум не был бы замкнутой сферой, а значит, его не было бы вообще. Эту миссию линейные существа, как правило, не способны оценить по достоинству. Неудивительно, что агенты И-существ, как правило, подвергаются преследованиям со стороны своих современников (но это уже совсем другая история). Выйдя на эту стадию своих размышлений, я озадачился поиском других, помимо Януса, И-существ. Поскольку в контактах с И-Янусом мне были указаны нагвали, я решил, что ими стоит заняться. Я продолжал работать в секретном полутюремного типа научном учреждении и к тольтекской тематике ни малейшего отношения не имел. Но я занимался календарными прорицательными системами Востока и за несколько лет работы смог расширить горизонт своих исследований до такой степени, что на этом горизонте замаячила календарная магия ацтеков и майя. Добившись расширения темы (а все это силы и время... и за забором шарашки уже 1975 год), я получил доступ к литературе по тольтекским магическим системам. Так я впервые прочитал книги Карлоса Кастанеды, ученика тольтекского нагваля. Дон Хуан, как я сразу понял, был одним из самых сильных магов нашего времени, но мне за долгие годы моей работы приходилось читать и слышать о личностях, не уступающих ему по силе. Что было в доне Хуане нового, так это его абсолютная свобода - как я ни старался, я не смог вычислить, с каким магическим сообществом был связан дон Хуан. В том, что Кастанеда вышел на дона Хуана по заданию Иллюминатов Атлантиды, у меня не было ни малейших сомнений - знаем мы эти калифорнийские университеты. Но несомненно было и то, что старый индеец перевербовал его в первую же секунду контакта. Дон Хуан был воплощением полной, тотальной свободы, он не подчинялся никому, кроме Духа, и многое в текстах наводило на мысль о том, что он свободен, или по крайней мере ищет свободы, и от ограничений пространства- времени. Прямое подтверждение чему я обнаружил, когда в одной из книг под воздействием дона Хуана Карлос пробежав через помещение авиакасс, попал не на Пасео де ла Реформа, как полагалось бы, а на базар Лагунилья, что в полутора милях оттуда, и к тому же в совершенно другой день недели! Один и тот же лист, падающий с дерева дважды, тоже заслуживал самого пристального внимания. Описание прыжка магов со скалы в пропасть заставило меня насторожиться: непостижимым образом я знал без всяких сомнений, что мы с Янусом проделали нечто подобное. Только Карлос, в отличие от меня, не оказался выброшен в реальность с другим прошлым. Хотя как сказать... По мере прочтения следующих томов у меня крепла уверенность в том, что с прошлым у Карлоса далеко не все в порядке. В этом прошлом возникали все новые и новые фигуры, всплывали все новые и новые события. Интенсивность этих событий быстро достигла такой степени, когда они просто физически никак не могли поместиться во временные промежутки контактов Карлоса с доном Хуаном в первоначальной (до прыжка в пропасть) версии его прошлого. Правая и левая стороны осознания, переключающиеся ударом нагваля, по существу, не решали этой проблемы, тем более что некоторые события и в “левосторонней истории” имели как минимум по две версии. Итак, Карлос был человеком с множественным прошлым. Поэтому я совершенно не удивился, когда выяснилось наличие у него как минимум двух дат и двух мест рождения. Не повторил ли дон Хуан после прыжка судьбу Януса в той моей реальности? Долгое время я анализировал эту возможность. Что это, собственно, такое - “третье внимание”? Может, это и есть И-состояние? Кстати, было очень похоже на то, что дубли Хуана и Хенаро являлись своего рода У-Хуаном и У-Хенаро. А присутствие дона Хуана на некоем новом уровне бытия явно чувствовалось в эгрегоре учения Кастанеды после прыжка в пропасть. Эта мысль заставила меня прикинуть дату ухода дона Хуана. И я даже не очень удивился, когда получил все тот же 1973 год... Когда я обшаривал астральное пространство после снятия запрета в 1973 году, там были, кроме Януса, и другие И-сущности. Не был ли среди них И-Хуан? Упоминание Януса о нагвалях, похоже, подтверждало это. (Забегая вперед, скажу, что последние книги Кастанеды и его женщин-воинов еще более порадовали меня. В них возникали все новые и новые версии одних и тех же событий, все новые фигуры в “партии магов”, а старые персонажи творили уже совершенно удивительные перескакивания между реальностями.) Составленные мною по книгам модели перемещений Карлоса, дона Хуана и остальных тольтекских магов по просторам Мультиверсума я здесь описывать не стану, ибо они непосредственно не относятся к делу. Но любознательным читателям рекомендую покопаться в этой проблеме. Во всяком случае, мне эти расследования дали очень многое. Главным же было то, что я нашел в книгах о доне Хуане прямой аналог моей собственной модели сферического мироздания. Замкнутый “кокон” человеческого сознания соответствовал замкнутому “пузырю” Мультиверсума. Точка сборки - точечному миру, воспринимаемому индивидуальным наблюдателем. Жуткий Орел со своими волокнами-“эманациями” - Центральному Богу с исходящими от него радиусами Божественного Времени. Сфера -это, конечно, “тональ”, а все, что вне ее, - “нагваль”. Маги-брухо старались расширить, опустить, заставить двигаться -то есть так или иначе расфоксировать точку сборки, трансформировать ее. Они растягивают ее, заставляя одновременно охватывать как можно больше эманации Орла (то есть воспринимать как можно больше вероятностных миров). А цель мага - растягивание точки сборки по всей поверхности кокона (восприятие всех миров, сосуществуюищх при данном радиусе сферы). “Проскочив мимо клюва Орла”, маг фактически становился равным этой безжалостной и одновременно милостивой птице. Что совпадало с моими собственными выводами и информацией от Януса: маг, осуществивший Интеграцию, становится равным Богу, хотя пока еще не Богом. В буддизме это называется бодхисаттва: тот, кто уже заслужил нирвану, но решил не входить в нее, пока это не сделают все остальные существа. Он замкнул все вероятные линии своих реальностей, а теперь помогает сделать это всем остальным. Разобравшись с тольтекской моделью мироздания, я перешел к тольтекским техникам. Прежде всего я занялся “сновидением” - погружением точки сборки вглубь кокона с возможным последующим перемещением вдоль поверхности. Сновидение может длиться очень долго, хоть месяцами, во времени сновидения, но в линейном времени мира спящего наблюдателя проходят всего лишь минуты или даже секунды. Это естественно: если ты уходишь с поверхности сферы, а затем возвращаешься в ту же точку, линейное время для тебя не движется. Если ты возвращаешься в точку, очень близкую к исходной, проходит очень малое количество линейного времени, Меня также привлекало то, что мое сознание в сновидении все чаще переставало быть точечным. Все чаще я мог ощущать одновременно оба своих фрагмента - себя, лежащего в постели, и себя, находящегося в другой реальности. Но эта реальность не находилась в пределах физического Мультиверсума. И я понял, что тольтекское сновидение - это в принципе то же, что астральная проекция. Выйдя из тела, ты можешь попасть куда угодно, но ты будешь воспринимать не физический уровень мира, а астральный. Как признавал дон Хуан, маг может отправиться на Луну, но не сможет принести оттуда камень. Поэтому меня особенно заинтриговали описанные в книгах эпизоды с пробуждением сновидящего в месте, пространственно удаленном от исходного, и я потратил несколько лет, пытаясь это осуществить. Если бы мне удалось проснуться в точке физического Мультиверсума, достаточно удаленной от исходной, и при этом не потерять непрерывности осознания, это уже не было бы сновидение (астральная проекция). Это был бы принципиально новый тип магической операции. Я решил, что лучше всего назвать его трансгрессией, и начал продумывать модели трансгрессионного движения. Я считаю, что с этого начался важнейший период моего Откровения -“трансгрессионный”. В принципе, понял я, каждое живое существо совершает трансгрессию, умирая и рождаясь в новом теле, в новой точке Мультиверсума. Причем в перспективе линейного времени старой жизни новая жизнь может проходить не только в будущем, но и в прошлом, и в “параллельном” настоящем. Иначе говоря, умерев сейчас, я могу родиться не только каким-нибудь Иваном Петровым (или, скажем, Жаком Дювалем) в 2000 году, но и индейцем майя в 1300 году, и фараоном Тутанхамоном, и даже снва Александром Приваловым в 1940 году, только таким Приваловым, которому предстоит пережить совершенно другую жизнь (то есть линейную последовательность вероятностных состояний мира). Но при этом я, скорее всего, не буду помнить о моей “нынешней” жизни. Это низший и энергетически самый экономный вид трансгрессии. Когда люди вспоминают свои другие жизни на сеансах гипнотической регрессии (прогрессии) или же спонтанно, - это уже более высокий тип трансгрессии. И более энергоемкий. Мне, во всяком случае, пришлось изрядно помучиться, вспоминая свою реальность-2. Пробуждение в линейно отдаленном мире - это трансгрессия через сновидение. Судя по тому, что у меня она не получалась, это трансгрессия еще более высокого уровня. Известны случаи, когда человек в состоянии бодрствования начинает вдруг воспринимать вокруг себя совершенно другую реальность. То есть для всех окружающих он идет по улице, а в мире его собственного восприятия он гуляет в лесу на другом континенте и в другую эпоху. Один из таких случаев описан в романе Уэллса “Блетсуорси на острове Рэмполь”. Другой - в романе Пелевина “Чапаев и Пустота”. Наука считает подобные вещи психическим расстройством - просто потому, что надо же как-то их объяснять. Я же думаю, что это один из видов трансгрессии. Покопавшись в доступных мне анналах восточной магии, я нашел новые замечательные примеры трансгрессии. Нарада Муни под воздействием своего учителя, великого индийского мага Шри Вишну, несколько раз “выпадал” из своего линейного времени, проживал целые жизни в других реальностях, а затем, умирая, возвращался в свою “основную” реальность, где Вишну, улыбаясь, поджидал его “уже целых пять минут”. Шанкарачарья, чтобы получить ннтересуюпшй его опыт, прожил несколько лет в теле царя (не переставая осознавать себя Шанкарачарьей!), а затем вернулся в исходную реальность - в тот же момент линейного времени Шанкарачарьи. В данном случае наблюдатель не собрал для себя нового материального тела, а использовал готовое. Сознание Шанкарачарьи вошло в тело умиравшего царя, оживило его и пробыло в нем много лет, а тело мага всего лишь одну секунду пролежало в уединенной пещере в Гималаях. Это уже трансгрессия высшего типа. Она требует очень высокого уровня магических знаний. Нарада был трансгрессирован таким корифеем, как Вишну. Достопамятный прыжок Кастанеды в другой день недели и на другую улицу Мехико, несомненно, был осознанной трансгрессией. Карлоса толкнул другой Мастер -дон Хуан. Шанкара же сам был великим магом. (Согласно некоторым источникам, он был аватарой другого великого мага, Шивы. И, кстати, феномен аватар как таковой - что это, как не трансгрессия?) Интересно, что самого процесса перехода трансгрессоры не замечали. А это значит, что трансгрессионное движение осуществляется через Центр Мулътиверсума. Этим оно отличается от астральных путешествий. Каждое астральное пугешествие имеет свое внутреннее время (так называемое “время сновидения”), потому что наблюдатель движется вдоль поверхности сферы. Трансгрессия же происходит перпендикулярно сфере, то есть за нулевое для поверхности сферы время. Космические полеты со сверхсветовой скоростью и путешествия во времени, о возможности которых до сих пор спорят ученые, - возможны. Причем это, в сущности, один и тот же вид перемещения - трансгрессия через Центр, или “гиперпространство” (если употреблять термин современной физики). В общем, после длительных теоретических изысканий я пришел к следующим выводам: 1. Возможно перемещение наблюдателя в иные точки физического Мультиверсума с последующим возвращением в исходную реальность за нулевой или ничтожно малый период локального времени. Наблюдатель после возвращения сохраняет осознание той реальности, в которой он побывал. Такое перемещение я назвал осознанной трансгрессией. Она происходит через Центр мироздания (гиперпространство). Частные случаи осознанной трансгрессии - путешествие со сверхсветовой скоростью и путешествие во времени. При астральном путешествии перемещение в другие физические реальности невозможно. 2. Возможно трансгрессионное перемещение любых физических объектов, в том числе неодушевленных предметов. Это телепортация. Через астрал же перемещать физические предметы невозможно. 3. Возможна трансгрессионная передача больших объемов информации за время, близкое к нулевому. Это телепатия. При ченнелинге передается информация от духовного источника, то есть информация заведомо более низкого энергетического уровня. При декодировании она всегда искажается и частично теряется. При телепатии же можно передавать высокоэнергетичную информацию от одного физического существа к другому, причем без малейших искажений и потерь. (Перепишите компьютерные файлы с диска на диск. Это телепатия. А теперь попробуйте объяснить, что такое компьютер, пятилетнему ребенку. Это ченнелинг.) Непонятным оставалось только одно: как всему этому научиться.  Не хватало практики. Но, когда у меня все уже уложилось в голове, практика не заставила себя долго ждать. Заснув в один прекрасный зимний вечер 1978 года в своей бурятской келье, я тут же проснулся в прекрасный весенний вечер, на каких-то задворках в городе, который я уже через минуту после пробуждения отождествил как зарубежный и англоязычный, а еще через пять минут - как Нью-Йорк. Оставалось сориентироваться во времени. И тут меня ждал самый большой сюрприз. Подойдя к газетному киоску, я прочитал на свежем экземпляре "Нью-Йорк таймз" дату; 1 июня 1998 года. Я не был голым - на мне был привычный серый комбинезон (в шарашке я спал в одежде). Английский язык я знал превосходно. Это был не сон. Свою советскую жизнь я помнил четко, во всех подробностях. Вокруг была Америка двадцать лет спустя. И надо было что-то делать. Я проснулся в другой реальности. Я совершил трансгрессию! Спонтанно? Или кто-то меня толкнул? Это предстояло выяснить. Некоторое время я бродил по улицам, обдумывая сложившуюся ситуацию. Один за другим перебирал варианты действий. Идти в советское консульство? Лечь спать в надежде проснуться снова в далекой Бурятии двадцать лет назад? Искать контактов с местными магами? Пробираться в Лос-Анджелес и пытаться разыскать Карлоса Кастанеду? Все это были логично обоснованные, сами собой напрашивающиеся варианты. Можно было обсуждать их относительные достоинства. Можно было гадать, есть ли в этом мире советское консульство, бурятский спецобъект и Карлос Кастанеда, но мне вдруг показалось важным именно то, что все эти варианты были наиболее вероятными. Все это было движением "по выпуклостям" Мультиверсума. Все это было, как сказали бы дон Хуан и Лао-цзы, делание. Но то, что я попал сюда, было событием очень маловероятным. Магическим событием. И я понял, что просто обязан продолжать в таком же духе. Надо придерживаться неделания. Надо совершать маловероятные, логически необоснованные поступки. В конце концов, что мне терять? Началось самое потрясающее магическое приключение в моей жизни. Неужели я буду разыскивать каких-то консулов или магов и, краснея от осознания собственной беспомощности, рассказывать им свою невероятную историю? Неужели мне вообще хочется поскорее попасть обратно в родное стойло? Ну уж нет! Не помощи я буду просить у сильных мира сего, а поделюсь своей радостью с первым встречным. Это было импульсивное и необдуманное желание, и я поспешил исполнить его, пока не вмешался здравый смысл. - Прошу прощения, сэр! - сказал я по-английски первому встречному, седому черноусому нью-йоркскому джентльмену, вышедшему из магазина, мимо которого я в этот момент проходил. - Вы знаете, я наконец-то свободен! - Рад за вас, Александр Иванович, - ответил мне джентльмен на чистейшем русском языке. - И каково оно, быть свободным? Я остолбенел. Передо мной стоял Янус Полуэктович Невструев собственной персоной. Мы проговорили весь вечер и всю ночь. Пересказывать весь этот разговор, как и предыдущие наши диалоги через астральный канал, я не буду. Отведенный мне в книге объем заканчивается, и я ограничусь лишь кратким пересказом того, что мне поведал Вновь Воплотившийся Янус Полуэктович (В-Янус). За моим Откровением, оказывается, давно уже с интересом следил не только И-Янус; мне уделяли самое пристальное внимание Стражи Шамбалы, своего рода "служба безопасности" системы спец-технологических учреждений. Я об этом не догадывался. Сталкинг, конечно, сильная защита, но не против одного из мощнейших магических орденов Мультиверсума. Когда Стражи решили, что моя самодеятельность зашла слишком далеко, меня решено было нейтрализовать. И пребывал бы я как наблюдатель еще тысячи линейных лет в каком-нибудь надежно заговоренном магическом кристалле, если бы не вмешалась другая сила. - Значит, вы на стороне Иллюминатов, Янус Полуэктович? - спросил я. - На этот вопрос я не дам вам никакого ответа, - Ответил он, - потому что любой ответ будет одинаково истинным и ложным на вашем нынешнем, все еще линейном, уровне самоосознания. Когда вы, Александр Иванович, достигнете Интеграции, вы все поймете. Вы обязательно все поймете. Мы сидели в номере недорогого нью-йоркского отеля. Съели ужин, заказанный и оплаченный Янусом. Пили чай. Он снова обращался ко мне на вы и был похож на тех Янусов Полуэктовичей, которых я когда-то (проклятая линейная грамматика!) знал. Он выглядел несколько моложе и значительно сильнее Януса-Администратора, а глаза его были, кажется, еще пронзительнее, чем у многомудрого Януса-Ученого. Он был подчеркнуто материален. А я весь клокотал счастьем и вопросами. - Как же так, Янус Полуэктович? Ведь ваше сознание давно уже распределено по всей сфере Мультиверсума. А такое состояние, кажется, несовместимо с человеческой формой? - В сфере Мультиверсума, голубчик, нет никаких "давно уже" или "только что". И вы ведь, кажется, давно уже - в вашем, подчеркиваю, линейном времени это поняли. А что до совместимости, так ведь это тоже касается только того моего фрагмента, который осуществил Интеграцию в определенный момент определенной линейной последовательности. Целое не может быть слабее фрагмента. Любое И-существо в состоянии принимать любую материальную форму в любой реальности - как духовной, так и сугубо материальной. Чтобы иметь удовольствие общаться с вами посредством ченнелинга, мне пришлось принять некую астральную форму. А при материальном контакте, мне показалось, вам приятнее всего будет видеть то, что вы видите перед собой в данный линейный момент. Так же обстоятельно и в таком же менторском тоне он ответил почти на все остальные мои вопросы. На некоторые вопросы никакого ответа он дать не захотел по причине их линейности. И вот какая вырисовывалась картина. Сила, забросившая меня сюда, сделала это из тех же соображений, из которых однажды уже провела меня через трансгрессию. Зачем это делается, я уже сам догадался, и догадался, в общем, правильно. Не учел я только одного. Тайные иерархии, во всех без исключения линейных реальностях борющиеся за власть над Универсумом, знают и о Мультиверсуме. И они не только ведут между собой нескончаемые астральные войны за контроль над каждым данным миром. И Шамбала, и Атлантида очень хотят овладеть всем Сверхмиром. Поэтому за технологии трансгрессии во всех реальностях идет еще более жестокая борьба, чем за астральные (магические) технологии, не говоря уже о ядерных, лазерных, психотронных и прочих материальных технологиях. Без технологий невозможно существование Мультиверсума. ("А ведь сфера Мультиверсума, Александр Иванович, с одной стороны, попеременно расширяется и сужается, движется в радиальном времени, а с другой стороны, сама по себе является лишь материальной точкой на сфере Омниверсума. Чувствуете ответственность?") Но технологии имеют тенденцию использоваться прежде всего и преимущественно для целей выживания и господства. ("Для животных целей, Александр Иванович. Впрочем, это естественно. Наш Мультиверсум еще молод. Его Сейчас - это, можно сказать, каменный век в ваших линейных масштабах".) Поэтому Интеграция идет бок о бок с Откровением. Технологии не должны быть достоянием тайных обществ. И не только технологии, а вообще любая информация. ("Поэтому в той реальности, куда вы, Александр Иванович, не без нашей помощи сейчас попали, происходит широкомасштабное обнародование всех тайных прежде знаний - всех видов магии, прорицания, боевых искусств, целительства, алхимии, метафизики. И вы в этом принимаете самое непосредственное участие".) Никто не смог бы узурпировать ядерную технологию, если бы ею владели все. Когда технологией ченнелинга овладевают массы людей, власти церквей, монопольно присвоивших себе право на ченнелинг, приходит конец. Примеры можно продолжать. Чтобы никто не смог узурпировать технологию трансгрессии, эта технология должна стать достоянием всех. Поэтому люди должны подвергаться трансгрессии и получать Откровение. Я свое Откровение уже начал получать. Мне в этом помогли. Меня провели по различным реальностям. Меня ткнули носом в проблему, о которой я и не подозревал в своем линейном бытии. Мне предоставили разбираться в ней. Когда надо, помогали информацией или действием. И будут это делать всегда. ("В линейном времени всегда, Александр Иванович, а как станете интегральным, то и в сферическом времени, и так далее".) И я должен помогать другим. Для начала - рассказать всем, кто захочет слушать, о моем Откровении. Не смущаясь тем, что никто не поверит. Постараться, чтобы поверили. Чтобы Мультиверсум оставался сферой, каждый человек-микроверсум должен реализовать себя как сферу. Таков закон Бытия. И я не могу ему не подчиняться. Ибо в Вечном Сейчас я Бог, а Бог, создав Бытие, подчиняется законам Бытия. О многом еще мы с В-Янусом говорили, что не относится непосредственно к делу. И закончили разговор уже засветло. Янус Полуэктович вдруг поглядел на часы, потянулся с хрустом и заговорил как-то лукаво: - Ну, Александр Иванович, мне пора. Дел у меня, честно говоря, по горло. Девяносто восьмой гд еще ответственнее, чем семьдесят третий. Хорошо хоть помощников хватает. Интегрируется народ помаленьку. Вам, кстати, от Карлоса привет. Боюсь, не нашли бы вы его в Лос-Анджелесе. И советского консульства не нашли бы. Да и не нужно оно вам. Там, откуда вы прибыли, без вас разберутся. Точнее, вы же и разберетесь, когда распределитесь по сфере Мультиверсума и станете - как это вы сказали? - "несовместимым с человеческой формой"? Эх, молодо-зелено... В общем, до встречи, Александр Иванович. Сидите, сидите. Пока! Если уважаемые читатели ожидают, что В-Янус после этих слов растворился в воздухе, я вынужден их разочаровать. Он вышел в дверь. Пока он произносил последнюю свою тираду, меня вдруг стало клонить в сон. Когда Янус ушел, сонливость стала непреодолимой. Тупо посмотрев на дверь и почему-то напоследок вспомнив, что у древних римлян Янус был богом дверей, я рухнул на кровать как был, в комбинезоне. И заснул, кажется, еще в падении. Проспал я, как вскоре выяснилось, целые сутки. Проснувшись, испытал приступ какого-то животного ужаса и долго не решался пошевелиться и открыть, глаза. Но боялся я напрасно. Вокруг был все тот же одноместный номер отеля. За окном был Нью-Йорк 1998 года. Все было так же. Нет, не все. Мое сознание обогатилось еще одной прожитой реальностью. У меня появилось еще одно прошлое-настоящее! Еще одно! В 1960 году, проводя отпуск на Севере, я на дорогах никого не подвозил. И даже никто меня не просил подвезти. Вернувшись из отпуска, не поступил я на работу ни в какой институт спецтехнологий. Работал на прежнем месте. В 1973 году, женившись на Стелле, переехал из Ленинграда в Киев и устроился программистом в Институт имени Патона. Киев - город славных не только научных, но и магических традиций. Увлекся так называемой "эзотерической литературой". В смутное время, когда зарплату платить перестали, а сына кормить-одевать-образовывать надо было, стал подрабатывать переводчиком этой самой литературы. Кое-какие шаманские техники сам практиковал, общался с единомышленниками. Так что с магическими технологиями все же был связан. К 1997 году стал я редактором в одном из киевских книжных издательств. И приехал я в Нью-Йорк из Чикаго, где посещал Международную книжную ярмарку. А завтра отправляюсь домой, в Киев. И вот висит мой костюм, а в его карманах - деньги, загранпаспорт и всякие до боли знакомые мелочи. А вот мои сумки с книгами, каталогами зарубежных издательств и личными вещами. И я, помнится, собирался сегодня пройтись по местным книжным магазинам и вообще посмотреть город. Это была реальность-3. При этом я помнил варианты 1 и 2 столь же ясно. Это было потрясающе! И в первую очередь - потрясающе тяжело. Реальность-2 я вспоминал несколько лет. С реальностыо-3 я в одночасье проснулся. "Не сойти бы с ума", - подумал я. И чужой голос в моей голове -готов поклясться, что это был голос Камноедова из реальности-2! - назидательно произнес: "А как вы думали, Привалов? Интеграция - это вам не кнопки нажимать!" Я принял душ, побрился и надел костюм. (Пока я был в ванной, серый бурятский комбинезон куда-то бесследно исчез.) Спустившись вниз, я позавтракал в ресторане и вышел на улицу. Голова еще немного гудела. Три мои памяти ворочались в сознании, стараясь улечься так, чтобы не мешать друг другу. А сколько их еще будет, подумал я. Не пора ли поменять сознание на более просторное? Зайдя в облюбованный еще вчера (Боже мой! Да ведь еще вчера я проспал весь день в своем номере! Спросить, что ли, у портье, выходил ли я вчера из отеля?) огромный книжный магазин, я почему-то не стал подбирать произведения нужного объема по намеченной еще в Киеве тематике, а подошел к симпатичному молодому "ассистанту" и заявил: - Меня интересуют книги о параллельных реальностях, о сознании, о науке, о магии, о тайных оккультных обществах, о структуре мироздания и о тех, кто ее поддерживает, о времени и пространстве. Выслушав это несколько сумбурное пожелание, молодой человек, как-то заговорщицки улыбнувшись, сказал: - Нью-Эйдж и Кастанеда в зале направо, теософия и Гурджиев в зале налево. Или вас интересуют древние восточные традиции? - Вы знаете, - ответил я, - в трех своих жизнях я все эти залы уже исходил вдоль и поперек. - О, - совсем уже по-свойски сказал "ассистант", -три жизни - это серьезно. Тогда знаете что... Стенд Роберта Уилсона - вон в том углу. Идемте, я покажу вам. Роберт Уилсон? Это было что-то новое. Мы подошли к стенду, и я стал перелистывать книги. "Иллюминатус!", "Кот Шредингера"... любопытно... "Квантовая психология"... гм... Молодой человек начал рассказывать мне о Роберте Уилсоне. Я листал книги и одновременно слушал его... Похоже этот Уилсон неплохо разбирается в оккультизме... и в физике... и в психологии... Начнете читать, сэр, не оторветесь... Один из основателей Института Изучения Человеческого Будущего (почему-то мне сразу вспомнился НИИЧАВО с его Отделом Смысла Жизни)... Контакты с Сознанием Сириуса... когда это было? Ага, с 22 июля 1973 года... я так и думал. Телепатическое общение с Тимоти Лири, сидящим в тюрьме... гм... Часто бывает в Мексике... ну еще бы... Сэр если вас интересует заговор Иллюминатов, то лучше этой трилогии ничего в мире еще не написано... А вот это как раз о параллельных реальностях и о времени: "И обрушилась стена". Между прочим, хит сезона... Тут об одном ученом, который обнаруживает, что у него как бы несколько разных вариантов прошлого. И к тому же ощущает себя римским солдатом во времена Иисуса. И он пытается понять, что ему со всем этим делать... Я повернулся и сказал: - Я возьму эту. И эту. И трилогию. - Вы из России? - поинтересовался молодой человек. - Я так и понял. Мой вам совет, сэр: возьмите вот эти тоже. Думаю, что до вас такая литература не скоро дойдет. На лацкане пиджака у него была приколота небольшая карточка с именем и фамилией: Janus Booker. - Постараюсь, чтобы дошла поскорее, Джейнус, - ответил я. Вот, собственно, и все. Я рассказал обо всем, о чем обещал рассказать. Думаю, что сказано было достаточно. А книги Роберта Антона Уилсона я прочитал с огромным удовольствием. И, выполняя свой долг перед Мультиверсумом, рекомендую одну из них вашему вниманию. Я имею основание полагать, что в "Стене" Уилсон рассказывает о самом себе. Если бы он сам не пережил трансгрессию и Откровение, он бы не написал всех остальных своих книг. И не дал бы мне наконец, конкретный ответ на мучивший меня вопрос: что мне со всем этим делать. Если вы взяли на себя труд дочитать до конца мое скромное предисловие, значит, подобный вопрос мучает и вас. И вы не пожалеете, начав читать дальше.     Роберт А. Уилсон И ОБРУШИЛАСЬ СТЕНА   ПАНОРАМА Крыши Бостона и Кембриджа на фоне ночного неба. Жутковатая электронная музыка. По пустынной пригородной улице Кембриджа мчится автомобиль. Через окно автомобиля мы видим Майкла Эллиса, бородатого мужчину средних лет, профессорского вида, явно охваченного сильнейшим беспокойством. Машина останавливается. Визжа тормозами. Темп музыки ускоряется, и она становится всё более зловещей. Майкл выскакивает из машины и, забыв закрыть дверцу, несётся по лужайке к высокому дому в новоанглийском стиле. Майкл барабанит в дверь дома. ВНУТРИ ДОМА Темнота. Внезапно вспыхивает свет, и на верхней ступени лестницы мы видим Саймона Селина в халате поверх пижамы, не вполне проснувшегося и раздражённого, со всклокоченной бородой. Саймон. Слышу, слышу, слышу - иду (про себя). Но если это не извещение из нобелевского комитета, я тебя пристрелю. УЛИЦА Ещё одна машина останавливается за автомобилем Майкла. Камера приближается к окну машины. Мы видим простоватого, но хорошо одетого мужчину, который вполне может быть полицейским или агентом ФБР. Мужчина (в микрофон). Объект вошёл в дом на Луис-Лейн. Адрес: два девять девять три. КУХНЯ САЙМОНА Саймон готовит кофе. Майкл сидит на стуле, едва способный контролировать своё состояние неестественного возбуждения. Майкл. Ты психолог. Ты должен сказать мне, сумасшедший я или нет. Если я не сумасшедший, это величайший переворот в науке нашего времени. Саймон (одобрительно, дружелюбно). Ты не похож на сумасшедшего, Майк. По-моему, ты просто переживаешь какой-то травматический шок. Я видел людей, которые выглядели гораздо хуже после инспекции из Федерального налогового управления. Он ставит на стол две чашки кофе. Саймон (полностью проснувшийся, "объективный профессионал"). Почему бы тебе не рассказать мне обо всём с самого начала? Майкл. Боже, это тянется долгие годы. Может быть, всю мою жизнь. Впрочем, ладно... страх появился в прошлом году. Ты был у нас в тот вечер вместе с Три. Помнишь - я вёл себя не очень-то хорошо... Затемнение. ГОСТИНАЯ Зритель видит экран телевизора. Идёт передача о паранормальных явлениях. Всё внимание сосредоточено на мужской руке, которая держит ключ. Жутковатая музыка. Майкл (за кадром). Всё началось с того липового экстрасенса - Стоковского или как там его звали... Мы наблюдаем, как ключ очень медленно начинает изгибаться кверху. Саймон (за кадром). По-моему, Кажинский... Ключ тем временем окончательно выгнулся вверх, образовав изящную, плавную параболу. Ведущий телепрограммы (за кадром). Согнула ли этот ключ сила разума - психическая сила, - как утверждает мистер Ковальский? Или же мистер Ковальский просто ловкий фокусник, как считают скептики? Майкл Эллис (за кадром). Экое дерьмо собачье! Если он не мошенник, то я готов показать голую задницу архиепископу в день Святого Патрика! Телевизионная камера отъезжает, показывая ведущего, который держит ключ, и мистера Ковальского, лысого, ничем не примечательного человечка, изо всех сил пытающегося выглядеть отстранённо и загадочно. Наша камера тоже отъезжает, и мы попадаем в гостиную Майкла и Кэти Эллисов. Видно, что уровень жизни выше характерного для среднего класса, но во всём заметен беспорядок: повсюду стопки бумаг и беспорядочные кучи книг. Оба, Майкл и Кэти, профессора. Обоим за пятьдесят, но оба "хорошо сохранились". У него слегка седеющая борода, но он явно из тех профессоров, которые ходят на футбольные матчи. Её огненно-рыжие волосы тронуты проседью, но одета она, что называется, "чувственно". Импрессионистские картины на стене демонстрируют вкус Кэти; афиша сериала "Стар Трек" свидетельствует о до сих пор неизжитом мальчишестве Майкла. Майкл изо всех сил жмёт на кнопки пульта дистанционного управления, и на экране телевизора появляется Джонни Карсон.Мы не слышим, что он говорит, из-за спорящих Майкла и Кэти. На третьем стуле, в дальнем углу сидит профессор Саймон Селин; он лет на десять моложе Майкла и Кэти и очень внимательно наблюдает за их спором. Рядом с Саймоном - Три, девушка-аспирантка, очень сексуально привлекательная. Она сидит, закинув ногу на ногу, и эти ноги стоят того, чтобы на них посмотреть. Кэти (самоуверенная эмансипированная леди). Чёрт возьми, Майк, я хотела досмотреть. Майкл. Зачем? Набивать мозги всякой чепухой? Любой фокусник в цирке смог бы выполнить такой трюк. Саймон с интересом наблюдает за тем, как развивается спор. Кэти. Благодарю покорно, но позволь мне самой решать, что такое чепуха. Я уже совсем взрослая девочка. Мама разрешает мне самой сморкаться, самостоятельно ходить в туалет и всё такое прочее. Майкл (рассудительно). Кэти, дорогая, ты же учёный. Кэти. Так это означает, что я должна быть фанатиком? А я-то думала, что совсем наоборот. Майкл (выходит из себя). Господи... эти женщины! Женский ум! Вторая ошибка Бога! Кэти (шагнув к нему и выговаривая прямо ему в лицо). Господи... эти мужчины! Мужской ум! Первая ошибка Бога! Майкл. Давая не будем снова начинать войну полов. Ты знаешь, что этот парень, Вакальский, - мошенник. Зачем ты стараешься мне досадить? ТРИ КРУПНЫМ ПЛАНОМ Значительную часть кадра занимают её длинные ноги, прикрытые мини-юбкой. Кэти. Я мечтаю, чтобы хоть раз в жизни я могла быть в чём-то так же уверена, как ты всегда уверен во всём! Майкл. Ты занимаешься математической физикой или ты цыганская гадалка? Кэти. А ты занимаешься математической физикой или ты Папа Римский? Пауза, пока они испепеляют друг друга взглядом. Джонни Карсон (с телеэкрана). От скуки мы как-то подъехали к одному мотелю и начали орать у входа: "Полиция нравов!", - а потом побежали во двор смотреть, как евангелисты выпрыгивают из окон в одних трусах. Саймон находит это смешным и неистово хохочет. Майкл и Кэти тоже начинают смеяться, и напряжение временно спадает. Майкл. Ладно, ну его к чёрту, - эта экстрасенсорная чепуха даже забавна... Единственное, что не забавно, - так это то, что некоторые люди воспринимают всё всерьёз. И это меня пугает. Три (гнусавым бесполым голосом). Правильно, ребята. Поцелуйтесь и помиритесь. Ссоры создают плохую карму. Майкл вручает пульт дистанционного управления Кэти с церемонным поклоном. Кэти (шутливо, напуская на себя официальный вид). Спасибо, доктор Эллис. Майкл (тоже напуская на себя сдержанность). Пожалуйста, доктор Эллис. Они целуются. Три довольно ухмыляется. Кэти щёлкает кнопками пульта. НА ТЕЛЕЭКРАНЕ - ДОКТОР ДЖИН СКОТТ Этот самый заядлый телевизионный евангелист сегодня в ударе, на голове его весьма фривольная шляпа. Он попыхивает сигарой и увлечённо ораторствует. Доктор Скотт. ...на любой странице Библии, от Бытия до Откровения. Вы можете прочитать каждое предложение и ни единого разу не найдёте слов "аудиторская проверка". Это не есть часть слова Божьего. Кэти (за кадром). Чёрт, эта штука опять не работает. Майкл (за кадром). А ну, дорогая, дай-ка его мне. Доктор Скотт (с телеэкрана). А другое доказательство того, что Федеральное налоговое управление - это Зверь 666... Щелчок. Полосы на телеэкране. Снова первоначальный канал. В телевизионной студии ведущий сидит в кресле, лицом к Коренастой Маленькой Домохозяйке. Ведущий. И как давно продолжается ваш ченнелинг с мистером... э-э... Гонадой? ГОСТИНАЯ ЭЛЛИСОВ Майкл и Кэти снова заняли свои места. Майкл нервно прикуривает сигарету. Мы видим телевизионный экран примерно так же, как видят они. Домохозяйка. Он не называет себя мистер Гонада. Просто Гонада. Порой он представляется как Конан Варвар. Мне кажется, это какой-то титул. Не забывайте, что он жил сто тысяч лет назад. Саймон снова развеселился и едва сдерживает смех. Саймон. Конан Варвар! Ведущий. Гм, н-да. И как давно вы находитесь с ним в контакте. Кэти (Саймону, но, безусловно, это предназначено и для ушей Майкла). В это верит большинство американцев, Саймон. Нам следует попытаться понять это вместо того, чтобы стоять в сторонке и чувствовать своё превосходство. Майкл (с серьёзной миной на лице). Верно. А если в их слабоумные головы снова придёт мысль сжигать на кострах ведьм и евреев, нам тоже следует сохранять открытость ума и... Три. Эй, профессор Эллис, то, что мы мыслим иначе, чем вы, вовсе не означает, что мы нацисты... Саймон. Майк, ты успокоишься наконец? Дай посмотреть, а твои комментарии послушаем потом. На экране телевизора ведущий и Домохозяйка всё ещё беседуют. Ведущий (с телеэкрана). А не могли бы вы устроить сеанс ченнелинга с... э-э... Гонадой прямо сейчас для нашей аудитории? Майкл. Я буду сидеть тихо, как мышка. Или как добропорядочный бюргер. Кэти (тихо, с нажимом). Слушай, Майкл! Три (сдержанно, снисходительно). Все высокоразвитые существа помнят свои прошлые жизни. Саймон. Три, не усугубляй ситуацию. Майкл (неожиданно нападает). А вас на самом деле зовут Три, юная леди? Три (готова защищаться). Да, и у меня есть сестра по имени Лиф и брат, которого зовут Бад. Майкл. Возьму на себя смелость предположить, что ваши родители были в Вудстоке. Три. Вудсток, демонстрация у Пентагона... славные шестидесятые... Майкл (решив быть учтивым). Три, Лиф и Бад. А своего первенца вы назовёте Сидом? Их голоса заглушают Домохозяйку, но мы видим, что она начинает входить в транс. ТЕЛЕЭКРАН Домохозяйка на телеэкране проваливается в сон, затем на её лице возникает новое выражение. Она снова открывает глаза и начинает вещать, абсолютно неубедительно подражая мужскому голосу. Домохозяйка. Я, Конан, приветствую вас, людей того, что вы называете двадцатым веком, по ту сторону магического ящика с картинками. Майкл. Надеюсь, она не обращается к мусульманам. У них-то сейчас тринадцатый век. А у европейцев... Саймон. Ради бога, Майк... и ради всех нас... Домохозяйка (с телеэкрана). Я пришёл, чтобы рассказать вам о том, что всё едино. Чёрный человек и белый человек - братья. Женщина - это душа или, как вы бы сказали, магнитный полюс мужчины. Нет никаких границ. Те, кого вы называете инопланетянами, - это ваши внутренние души. ГОСТИНАЯ ЭЛЛИСОВ Три. Ух ты, здорово. Оказывается, секс - это магнитное поле. Майкл, забывшись, открыто любуется ногами Три. Кэти замечает, куда направлен взгляд Майкла, и выглядит расстроенной. Очевидно, она думает о том, что ей уже за пятьдесят, а Три лишь около двадцати двух. Майкл увидел, что Кэти заметила его эротические фантазии и закашлялся от табачного дыма. Майкл (громко). Как можно пролежать мёртвым сто тысяч лет и до сих пор оставаться таким занудой? Боже мой - секс и магнетизм! Да в пятидесятые годы, когда я был юнцом, это уже было затасканное сравнение... Три (гнусаво, искренне не замечая немой сцены между Майклом и Кэти). Вы не понимаете. Это как Инь и Ян в Китае... Майкл (охотно подхватывает). А также Пунь и Тан в Японии! А ещё Шалтай и Болтай в Англии! Три заметно обижена. Саймон наклоняется, чтобы погладить её руку, и начинает говорить. Мы видим, как Майкл исчезает из кадра, а затем слышим, как хлопает дверь. Камера отъезжает, давая нам убедиться, что Майкл выбежал из комнаты в припадке раздражения. Кэти делает шутливый успокоительный жест в сторону Три. Саймон. Ничего, Кэти. У всех творческих личностей бывают такие... настроения. Кэти. Это ты говоришь как психолог? Саймон. Это я говорю как друг. Кэти (серьёзно и обеспокоено). Чем ближе к старости, тем чаще у него бывают такие... настроения. Три. Наверное, он ест слишком много мяса. У вегетарианцев не бывает таких резких перепадов настроения. И ещё кофе. Давайте ему кофе без кофеина. Домохозяйка (с экрана телевизора). Вы вмещаете в себя безграничное пространство и его бесчисленные звёзды. На дне Ада находятся ступени Рая. СПАЛЬНЯ ЭЛЛИСОВ Майкл, взбешённый, расхаживает по комнате. Он закуривает очередную сигарету. Затем останавливается и рассматривает руку, с удивлением замечая, что она дрожит. Камера наезжает на лицо Майкла, пока он смотрит на свою трясущуюся руку. В его глазах можно прочесть лишь классическую научную отстранённость: он наблюдает за всплеском собственных эмоций. СНОВА КУХНЯ САЙМОНА СЕЛИНА Майкл. Я понимал, что нахожусь в состоянии сильнейшего возбуждения - все классические фрейдовские симптомы: учащённое сердцебиение, дыхательная аритмия, головокружение, - но я не понимал почему. Я был готов на стенку броситься... а почему... сам... не знал... Саймон (осторожно). Тебя привлекла женщина гораздо моложе тебя... Майкл. Да, но... Я вдруг начал вспоминать нечто такое, что давно забыл... и это меня испугало... ГОРА В ИЕРУСАЛИМЕ Этот кадр мелькает настолько быстро, что никто не успевает толком его разглядеть. Майкл в одеянии римского центуриона, на тридцать лет моложе и безбородый, втыкает меч в распятого человека. На одежду Майкла брызгает кровь. И сразу же: ОЧЕРТАНИЯ КРЫШ КЕМБРИДЖА НА ФОНЕ НЕБА Майкл (за кадром). Это осталось со мной... Я чувствовал, что чуть было не отогнул уголок вселенной... знаешь, как отгибают уголок вселенной... знаешь, как отгибают уголок ковра, чтобы посмотреть, что там под ним... УЛИЦА В КЕМБРИДЖЕ Лёгкая музыка. Майкл направляется в сторону Массачусетского технологического института с портфелем в руке. Он проходит мимо газетного киоска, и в фокусе наезжающей камеры появляется крупным планом заголовок дешёвой бульварной газеты: РЕБЁНОК РОДИЛСЯ С ЕГИПЕТСКИМ БРАСЛЕТОМ СЕНСАЦИОННОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО РЕИНКАРНАЦИИ Звучит фальшивый музыкальный аккорд, и камера показывает Майкла, лицо которого выражает раздражение и отвращение. Майкл (за кадром). Это было всё равно что находиться в нацистской Германии... зная, что тебя ждёт... ДРУГАЯ УЛИЦА В КЕМБРИДЖЕ Рождественская музыка. Майкл и Кэти выходят из универмага, нагруженные покупками. Камера наезжает на ещё один заголовок бульварной газеты: БОМБАРДИРОВЩИК ВРЕМЁН ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ ОБНАРУЖЕН НА ЛУНЕ! УЧЁНЫЕ НЕДОУМЕВАЮТ! Звучит фальшивый музыкальный аккорд, и камера показывает Майкла, на лице которого написано раздражение и отвращение. ЕЩЁ ОДНА УЛИЦА В КЕМБРИДЖЕ Звучит рок-музыка. Майкл и Саймон выходят из бара. Который нам предстоит часто видеть в этом фильме. Оба навеселе. Камера наезжает на третье бульварное хайку: УЖАСНЫЙ РАССКАЗ ЖЕНЩИНЫ: "МЕНЯ ИЗНАСИЛОВАЛИ ЛИЛИПУТЫ С МАРСА!" Звучит фальшивый музыкальный аккорд, и камера показывает Майкла, лицо которого выражает раздражение и отвращение. Майкл (за кадром). Я словно путешествовал в прошлое... Вокруг меня возрождалось мрачное раннее средневековье. И ЕЩЁ ОДНА УЛИЦА В КЕМБРИДЖЕ Майкл выходит из парикмахерской и видит очередной газетный заголовок: СУМАСШЕДШИЙ ГОРБУН ПРОДАЛ СВОЙ ГОРБ МЯСНИКУ. ЖЕНЩИНА ОТРАВИЛАСЬ ХАНЧБУРГЕРОМ. Звучит фальшивый музыкальный аккорд, пока заголовок увеличивается во весь кадр; на этот раз мы даже не видим реакции Майкла. ОГРОМНАЯ АУДИТОРИЯ В ГАРВАРДЕ В помещении полным-полно камер и прочей журналистской аппаратуры. Учёные (все белые мужчины средних лет) сидят за столом перед аудиторией. На их нарукавных повязках - надпись SSA, причем буквы SS изображены в виде двух зигзагов молнии. Надпись на флаге над столом расшифровывает это сокращение SCIENTIFIC SKEPTICS ASSOTIATION (АССОЦИАЦИЯ УЧЁНЫХ-СКЕПТИКОВ). Майкл, стоя на подиуме, зачитывает заявление для прессы. Звучит музыка: "Ода к радости" Бетховена. Когда музыка стихает, мы начинаем слышать слова доклада Майкла. Майкл. ...и создаётся впечатление, что возвращаются все суеверия мрачного средневековья. Астрология, самая абсурдная из всех псевдонаук. Реинкарнация, последняя надежда всех неудачников. Бредовая "загадка НЛО", современная форма примитивных культов. В этой атмосфере некоторые из нас, представители научного сообщества, сочли необходимым напомнить миру об уроках, которые ему следовало выучить ещё в восемнадцатом столетии. Ценность здравомыслия, осторожности, скептицизма... В ГЛУБИНЕ ЗАЛА Рядом стоят газетный репортёр и телеоператор. Репортёр. А что это за тип на трибуне? Оператор. Доктор Эллис. Большая шишка на физическом факультете Гарварда. Работает также на правительство и на Массачусетский технологический институт. Майкл (за кадром). Ассоциация Учёных-Скептиков станет своего рода полицией, выискивающей мошенничество и обман в так называемых нью-эйджевских культах, которые, большей частью, служат оплотом возрождения средневековых суеверий... Его голос слышен в начале следующего кадра. БАР В КЕМБРИДЖЕ Стены покрыты компьютерными фракталами (тем, кто их не узнаёт, они кажутся современной живописью. Майкл выходит из мужского туалета и сталкивается с Три, снова весьма сексуально одетой. Она держит в руках книги по Таро и астрологии. Майкл. О, добрый вечер, мисс Форест. Три. Три. Не Форест. Всего лишь три. Майкл (подмигивая). Никому не говорите. Все мои недоброжелатели на факультете будут сплетничать. Что я не отличаю леса от дерева. Три (берёт быка за рога). Хотите угостить меня пивом? Майкл. Э-э, я... м-м... Камера медленно движется вдоль крутых форм юного тела Три. Затемнение. В АВТОМОБИЛЕ Мы на переднем сиденье двудверного кабриолета с откинутым верхом. За рулём Майкл. Они с Три находятся в состоянии бурной весёлости. Машина разгоняется. Майкл (не помня себя от радости). Последний раз я курил это в шестидесятые годы. Три (хихикая). Я думала, ты из тех типов, которые никогда не баловались травкой. Майкл. В шестидесятые нам приходилось. Иначе студенты сочли бы нас кучкой старперов. Три. Тебя - старпером? Это вызывает у обоих новый взрыв смеха. МАЙКЛ И ТРИ КРУПНЫМ ПЛАНОМ Оба ритмично дышат, хотя за её спиной виден астрологический календарь и совершенно очевидно, что они находятся в прямом положении. Три. О... а-а-а-а боже, боже... Камера отъезжает на достаточное расстояние, чтобы мы увидели: они занимаются любовью на учебном столе, заваленном книгами. Она по-прежнему почти полностью одета; брюки Майкла приспущены. КОМНАТА ТРИ Из стереосистемы ревёт панк-рок. В глубине комнаты на большом матрасе, расстеленном на полу, Майкл и Три снова занимаются любовью. ЛИЦО МАЙКЛА Ясно, что он на пороге очередного оргазма. Камера отъезжает и показывает, чтоон сидит на матрасе совершенно голый. Мы мельком замечаем голову Три, которая движется вверх и вниз над его пахом. Кульминационный взрыв панк-рока. КОМНАТА ТРИ Мы слышим голос Три ещё до того, как она появляется в кадре, сидя на матрасе и накинув на себя покрывало, чтобы не замёрзнуть. Майкл растянулся рядом, докуривая сигарету с марихуаной. Три (очень тихо, менее гнусаво, напряжённо). ...поэтому я опять раскинула карты. И вновь выпала Смерть. Я ощущала, как у меня понемножку съезжает крыша. Я перетасовала их пять или шесть раз, снимала колоду и заново тасовала... но Смерть выпала в третий раз. Я быстренько собрала вещички и слиняла оттуда. Некоторое время жила с лиф в Беркли. Потом услышала о пожаре - погибли все, кто находился в этом здании. Все мои друзья в Энн-Арборе. Если бы я там осталась, тоже бы изжарилась. Ты можешь оставаться при своём научном скептицизме, профессор. Но это был тот случай, когда мои "предрассудки" спасли мне жизнь. Она оборачивается и смотрит на него сверху вниз. Три. Эй, разве ты не собираешься мне сказать, что это было простым совпадением? Майкл. Нет, не сейчас. Не в тот момент, когда ты заново переживаешь это горе. Она сворачивается калачиком в его руках. Он нежно её обнимает. Камера медленно наезжает, и мы видим странное, заинтересованное выражение в его глазах. Затемнение. ПИЦЦЕРИЯ В КЕМБРИДЖЕ Стены увешаны плакатами с изображением Джона Леннона и Джеймса Дина. Из музыкального автомата раздаётся песня Сида Вишеза и "Секс Пистолз". На большом щите надпись: "ОТВЕДАЙ НАШУ НАТУРАЛЬНУЮ ВЕГЕТАРИАНСКУЮ ПИЦЦУ". Входят Майкл с Саймоном Селином. В ожидании, пока их посадят, они продолжают спор. Саймон. Майк, хорошо, хорошо - я не столь посвящён в таинства физики, как ты. Я всего-навсего скромный психиатр. Я это признаю. Но, чёрт побери... Майкл (возбуждённый, но с напускной невозмутимостью). Саймон, Саймон. Да послушай же минутку. Саймон. Но, чтобы получить степень, мне пришлось перерывать такую же гору статистики, как и тебе. Я добросовестно выполнял исследование, применяя общепринятые статистические методы. И ты просишь меня всё это похоронить? Скрыть? Подходит официантка. Официантка (решив обращаться к Саймону). Столик для курящих или для некурящих, сэр? Майкл (с каменным лицом, твёрдо). Для курящих, белых, протестантов. Официантка (недоумённо). Прошу прощения, сэр? Майкл (по-прежнему бесстрастно). Для курящих, белых, протестантов. Официантка (поражённая до глубины души). Это невозможно, сэр. Правилами не предусмотрено. Майкл (ледяным тоном). Если уж вам навязывают дискриминацию, я хочу выбрать свою собственную форму дискриминации. Для курящих, белых, протестантов. Курящих только сигареты с фильтром. Чтобы никаких черномазых в радиусе десяти столиков, пусть даже они адвентисты седьмого дня или свидетели Иеговы. Саймон (уговаривает). Перестань, Майк. Ты ведь злишься на меня, а не на неё. Майкл (с металлом в голосе). Я не злись, доктор Селин. Я просто стараюсь заставить вас посмотреть в корень. Саймон (официантке). Для курящих, пожалуйста. ЗА СТОЛИКОМ В ПИЦЦЕРИИ Саймон и Майкл пьют пиво. Майкл курит. На стене за ними висит ещё один плакат, на нём двое учёных изучают графики, выползающие из какой-то сложной аппаратуры. Подпись гласит: "Кто думает, что он понимает эти данные, тот просто говнюк". Саймон. Ты и твои коллеги по SSA наняли меня, чтобы я провёл исследование. Я его провёл. Оно не вписалось в рамки твоей предвзятой схемы. И... Майкл. Дело не в предвзятости, Саймон. Речь идёт о том, чтобы не шагнуть прямиков в открытый люк... Саймон. Чушь собачья. Гоклен обнаружил, что некоторые астрологические предсказания оказались в точности справедливыми для европейцев, которых он выбрал случайным образом. SSA наняла меня для проведения объективного изучения сравнительных данных. Я провёл это объективное исследование и обнаружил, что те же самые астрологические предсказания в точности справедливы для выбранных случайным образом американцев. Ты хочешь, чтобы я утаил результаты своего исследования. Если это не предвзятость, то как, чёрт побери, это назвать по-другому? Майкл. Чёрт побери, Саймон, никто тебе не говорит, что ты должен отправить свои данные коту под хвост. Но твои результаты иррациональны и необъяснимы. Мы просто хотим, чтобы ты на некоторое время отложил публикацию, пока не будут проведены дальнейшие исследования. Это не предвзятость. Это естественная научная предосторожность. Саймон. Когда кто-нибудь говорит, что статистические результаты иррациональны, это означает, что они угрожают его предвзятому мнению и точка. Майкл. Чёрт возьми, ты говоришь так, как будто веришь в астрологию. Саймон. Не верю. Но ты меня не слушаешь. Суть ведь не в том, истинна или ложна какая-то конкретная часть астрологии. Суть в том, признаём ли мы факты в целом, как они есть, или отмахиваемся от тех, которые не понимаем. Майкл. Но... но... Саймон (с меньшей горячностью, больше как психиатр). Майк, серьёзно, тебе следовало бы задаться вопросом, чего ты на самом деле опасаешься7 Ты же сердился не на официантку, а на меня. И ты боишься не этой несчастной статистической корреляции, а того, что она символизирует. Камера приближается к Майклу, показывая его крупным планом. Майкл (деланно смеётся). Я пришёл к тебе на сеанс психоанализа, доктор Селин. Кроме того, мне казалось, что ваша братия ещё двадцать лет назад отказалась от Фрейда в пользу химикалий. Саймон. У каждого из нас есть свой железный занавес, который мы боимся приподнять... Однажды тебе придётся посмотреть этому факту в лицо. Но всё же, чего ты так сильно боишься? Майкл (больше не сдерживается, раздражённо). Хватит, прекрати эти свои знахарские штучки-дрючки! Надоело! Он резко поднимается из-за стола, чтобы уйти, и внезапно меняется в лице. Саймон (с мгновенным участием друга). Майк, Майк, что с тобой? Майк снова опускается на стул. Майк. Зуб заболел... Господи! Никогда не думал, что может быть так больно... должно быть, абсцесс... О, боже, о... Саймон. Ты всё ещё лечишься у доктора Райли? Майкл (едва способный говорить). Да. Саймон. Я позвоню ему и скажу, что у тебя острая боль. А пока выпей-ка вот это. Он протягивает через стол пузырёк с лекарством. Майкл. Что это? Саймон. Обезболивающее. Аналог кодеина. Ты почувствуешь сонливость, но это не страшно. Я тебя заброшу к Райли. И позвоню Кэти, чтобы она потом за тобой заехала - у меня через час лекция. Майкл (слабо усмехаясь). Спасибо, хоть не говоришь, что это психосоматическое. Саймон (без тени улыбки, обеспокоенный). Подумаешь об этом на досуге. А сейчас самое главное - унять твою боль. Саймон выбегает к телефону-автомату у входа в пиццерию. ВИД СНИЗУ В кадре доминируют руки Майкла. Камера фокусируется на его правой руке, в которой он держит пузырёк с лекарством, изо всех сил стараясь открутить колпачок. Майкл (за кадром). Очередной дурацкий колпачок типа "защита от взрослых". А они их называют "защита от детей". Какая чушь. На свете нет такого ребёнка, который не смог бы открыть такой пузырёк, обладая достаточным любопытством и терпением. Взрослый - вот он-то обычно и отказывается от борьбы со словами: "Да ну его к чёрту, не так уж мне нужны эти пилюли". Но нет, мне они нужны позарез. Я открою этот чёртов флакон, если даже мне придётся разбить его о стол. Внезапно колпачок слетает с пузырька и таблетки веером рассыпаются во все стороны. Майкл приходит в неописуемое раздражение. Затемнение. КАБИНЕТ ДАНТИСТА Камера находится в том же кресле дантиста, где сидит Майкл Эллис. Мы видим то, что видит он: уголок стены, потолка и лицо доктора Райли. Дантист надвигается на камеру (на Майкла) с каким-то сюрреалистическим, зловещего вида инструментом, невиданным в земных стоматологических клиниках. Доктор Райли. Откройте шире, пожалуйста. Инструмент приближается вплотную, изображение теряет резкость и постепенно исчезает. В АВТОМОБИЛЕ Камера расположена на пассажирском месте, где сидит Майкл Эллис, справа от ведущей машину Кэти. Мы видим обычные пейзажи центра Кембриджа, затем очень короткий странный кадр - на улице появляется поезд, его двери открываются и почётный караул сгружает гроб, завёрнутый в американский флаг. Кэти (за кадром). Как мы себя чувствуем, дружочек? Камера поворачивается в противоположную сторону, чтобы взглянуть на Кэти. Майкл (за кадром). По-моему, у меня галлюцинации. Точнее, я знаю, что у меня галлюцинации. По капоту машины проносятся тени птиц. Зловещая музыка. Кэти (бодро, по-деловому). Это действует пентотол натрия. Тебя же предупредил доктор Райли, помнишь? Восемьдесят один процент всех пациентов... Майкл (за кадром). ...испытывает галлюцинации. Я помню. И ещё я принял какой-то чёртов аналог кодеина. Темп музыки ускоряется по мере того, как маленькое пятнышко света перед машиной расширяется до размеров гигантского, сверкающего всеми цветами радуги веретена, которое быстро вспыхивает-гаснет, слегка напоминая НЛО, затем закрывает экран. ГОСТИНАЯ ЭЛЛИСОВ Камера находится на том же месте, что и Майкл, лежащий на кушетке. Майкл осторожно оглядывается, затем расслабляется и смотрит в потолок. Над ним склоняется Кэти. Кэти. Тебе удобно, Майк? Майкл (за кадром, сонно бормоча). Порядок. Боль пока не вернулась. Кэти. Я поставлю что-нибудь из Баха. Если уж тебе не избежать галлюцинаций, то почему бы им не быть приятными. Верно? Между Кэти и камерой под монотонное жужжание одной музыкальной ноты появляется сердитое лицо гигантского осоеда. Майкл (за кадром, неуверенно). Ага... верно... Кэти выходит из кадра. Слышится жужжание вставляемого компакт-диска. Звучат первые аккорды "Прелюдии и фуги" Баха. Кэти (за кадром). Зови меня, если тебе что-то понадобится. Слышен звук шагов Кэти, удаляющейся в другую комнату. По-прежнему звучит Бах. В течение десяти секунд (публике, ожидающей действия, кажется, что это тянется дольше) камера неподвижно направлена на угол потолка. Майкл (за кадром). Кэти... (Пауза)... Не слышишь... Ну ладно, я в порядке. Правда, всё хорошо. Я же знаю, что всё хорошо... ВИД С ПОТОЛКА Мы смотрим вниз на комнату и видим Майкла, лежащего на кушетке. Его глаза закрыты, и, когда он снова говорит, его губы не шевелятся. Майкл (за кадром, восторженно, хотя и обеспокоенно). Посмотреть на себя со стороны... Это, джентльмены, называется внетелесным опытом. Конечно, это просто галлюцинация. Мы здесь профессиональные учёные, и нас не введёт в заблуждение реакция на лекарство. Так ведь? Так! Абсолютно. (Пауза). Я надеюсь. ВИД С ВЫСОТЫ ПТИЧЬЕГО ПОЛЁТА Мы смотрим сверху на дом Майкла и Кэти, расположенный внизу. Мы видим дом, лужайку с живой изгородью из кустарников и подъездную аллею. Майкл (за кадром). Господи Иисусе! (Пауза). Просто галлюцинация. Помни это. Реакция на лекарство. Кодеин и пентотол натрия. На самом деле ты не находишься вне своего тела, доктор Эллис... Тело лежит в доме... И ты с ним вместе... Как говорится, у нас все дома. (Слабый испуганный стон). ГОСТИНАЯ Мы видим Майкла на кушетке. Он полусидит и осматривается. Майкл (за кадром). Так. Я пока ещё в своём теле. (Пауза). Но ведь я был вне тела, когда я смотрел на дом сверху вниз... Вставка Абстрактное пятно телесного цвета с тёмными очертаниями. У ПОЕЗДА Почётный караул сгружает с поезда гроб, завёрнутый во флаг. Слышен погребальный сигнал военного горна. Вставка Неясное пятно телесного цвета. Камера отъезжает, и мы видим, что это человеческая рука, в которую вгоняется гвоздь. ГОСТИНАЯ Майкл уже полностью сидит на кушетке, внезапно ощущая страшный испуг. Саймон (за кадром). У каждого из нас есть свой железный шлагбаум, который мы боимся приподнять... нет, железный занавес... САНТА-КРУС, ШТАТ КАЛИФОРНИЯ Камера движется над холмами Санта-Круса с головокружительной скоростью. Мы приближаемся к комфортабельному длинному одноэтажному дому с пологой крышей и слышим, как звонит телефон. Тревожная музыка. Майкл (за кадром). Дом, в котором я родился. Ангельский Рим моего детства. То есть, прошу прощения, мир моего детства. ХОЛЛ ТОГО ЖЕ ДОМА Камера показывает холл, наезжая крупным планом на телефон, затем отъезжает обратно, и мы видим мальчика - Майкла Эллиса в двенадцатилетнем возрасте, - снимающего телефонную трубку. Он держит её около уха. Крупный план: трубка и ухо мальчика. Мы слышим. Как чей-то мелодичный, как будто ангельский голос говорит с мальчиком. Тревожная музыка. Таинственный голос. Приветствую тебя вновь, Майкл. Говорит твой друг сверху. Ты хорошо занимаешься в школе, и мы тобой довольны, но ты должен уделять больше внимания... Майкл (с детской прямотой). Ты и вправду ангел? И умеешь летать? Таинственный голос (не реагируя на вопрос). ...ты должен уделять больше внимания физике и математике. Помни, что ты наш избранник. Помни, что ты - нашу творение, точно так же, как мы... На экране появляется рука, выхватывающая трубку из рук Майкла. Камера отъезжает назад и вверх, а мы тем временем слышим Таинственный голос. ...твоё творение. Помни, что мы выбрали только тебя... Камера показывает мать Майкла, Лауру, встревоженную и страшно рассерженную женщину лет сорока пяти. Лаура (в трубку). Слушайте, вы, кретин, лучше прекратите это, я вас предупреждаю. Я сообщу в полиция, клянусь, я это сделаю, ненормальный вы сукин сын. Разыгрывать такие шутки с невинным ребёнком, - да вам надо мозги проверить, мистер. Камера отъезжает, показывая испуганного и растерянного Майкла и настенный перекидной календарь за его спиной с датой: 6 АВГУСТА 1945 года. Майкл (за кадром). Я не знал, что и думать... КОМНАТА В СТУДЕНЧЕСКОМ ОБЩЕЖИТИИ КАЛИФОРНИЙСКОГО ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА На стене висит плакат с изображением совсем юного Элвиса Пресли, Майкл Эллис, безбородый, на тридцать лет моложе того зрелого мужчины, который это вспоминает, лежит в постели с Кэти, которая тоже на тридцать лет моложе. Постель разворочена. Майкл курит сигарету, а Кэти жуёт пиццу. Майкл (продолжая). Я имею в виду, что я доверял своей матери, но тот парень, что звонил, был в самом деле мистификатором мирового класса. Говорю тебе, он испытывал на мне свои таланты. Кэти (с лёгким южным акцентом). Довольно гаденькие шуточки, Майк. Сколько же всего раз он тебе звонил? Майкл. Я уже и не помню. Может быть, шесть или семь. И всё - перед Днём Хиросимы. Кэти (жуя). Но после того, как твоя мать устроила ему разнос, он перестал звонить? Майкл (с ноткой сожаления). Совершенно. Больше не слышал от него ни единого словечка. Кэти (дразня). Спорим, что ты ему верил чуть ли не на все сто? Вот почему ты здесь, в Калифорнийском технологическом, специализируешься в области физики. Как он тебе и велел. Тебе по-прежнему хотелось бы ему верить, ведь так? Разве плохо иметь ангела в своей команде во время сессии? Майкл (поддразнивая в ответ). Можно подумать, что тебе не хотелось бы быть Избранницей Небес? Кэти. У нас уже есть один Избранник, Джо Маккарти - так считает мой отец. Не может же быть двух Избранных. Джо послан спасти нас от Безбожных Коммунистов - или от Ужасного Кариеса? Я запамятовала. Майкл тушит сигарету и снова начинает поглаживать Кэти и чувственно целует её в шею. Майкл (с притворным смирением). Когда Господь увидел, что нам угрожают Безбожные Коммунисты, Он послал нам Сенатора Джо. Когда Он увидел, что нам угрожает Ужасный Кариес, он послал нам зубную пасту "Нью-Крест". С фторидом чего-то там. Или хлоридом? Кэти (возбуждаясь, но пытаясь это скрыть). Знаешь, что ни говори, но, если бы ты был настоящим американцем из Теннесси, как я, у тебя было бы больше причин для беспокойства. Майкл (тоже возбуждаясь). Больше, чем по поводу кариеса или Сенатора Джо? Кэти (реагируя более явно). О, да, больше... и хуже того... любой добропорядочный баптист тебе скажет... Камера показывает крупным планом губы Кэти. Майкл (за кадром). Что же он мне скажет? Кэти (дыша немного учащённо). Что создания, объявляющие себя ангелами, - это, возможно, дьяволы... демоны из ада - они пытаются в тебя войти и... Камера неподвижно фокусируется на её губах, набухших от чувственного желания. Майкл (за кадром). Войти в меня? И? Кэти (утратив контроль). О, милый, милый... Майкл (за кадром). Кэти... Кэти... Я люблю тебя... ВСТАВНОЙ КАДР Дантист - теперь это лысый карлик - надвигается на нас с инструментом зловещего вида. Майкл (ещё раз повторяет за кадром - без интонации и страсти, чувствовавшихся при первом произнесении, просто вспоминая): Кэти... Кэти... Я люблю тебя... СНОВА КОМНАТА ТРИ Майкл и Три занимаются любовью стоя, облокотившись на письменный стол. КОМНАТА В СТУДЕНЧЕСКОМ ОБЩЕЖИТИИ КАЛИФОРНИЙСКОГО ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА Кровать подпрыгивает верх-вниз, но не из-за страсти Майкла и Кэти. Всё в комнате прыгает вверх и вниз. Кэти и Майкл в ужасе. Ситуация в целом напоминает сцену из фильмов "Изгоняющий дьявола" или "Полтергейст". БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА Мы видим Кэти во время родов. Она дышит часто и тяжело, но ритмично. ПЛЯЖ Мы видим бегущих Майкла и Кэти в купальных костюмах. Рядом с ними лежит маленький ребёнок. КОМНАТА В ОБЩЕЖИТИИ: СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО Кэти сервирует Майклу завтрак в небольшом алькове. Кэти (она по-прежнему не избавилась от лёгкого южного акцента). Ну и толчки были ночью. Кажется, было не меньше пяти баллов по Рихтеру. Майкл (уткнувшись в учебник по физике). Гм. Что? Кэти (усаживаясь). Я говорю, что ночью было довольно сильное землетрясение. Майкл (откладывая книгу). Что? Ночью было землетрясение? Кэти (немного смущённая). Конечно, было. Майкл, что с тобой? Ты ведь не спал. Мы же... ну, сам знаешь... занимались любовью. Майкл (реагируя болезненнее, чем следовало бы). Да о чём ты говоришь, чёрт побери? Пока я не спал, не было никакого землетрясения. Кэти (повышая голос). Но не приснилось же мне! Майкл (закуривая сигарету, нервничая). Должно быть, это всё же был сон, Кэтрин Энн. Клянусь Богом, я не помню никакого землетрясения. Кэти (с отчаянием и безрассудным упрямством). Но Майк, честно, мы же оба не спали. Мы... занимались любовью... Они оба застывают с полуоткрытыми ртами, растерянные, опасающиеся чего-то такого, о чём даже не смеют подумать. ПЛЯЖ: МАЙКЛ, КЭТИ И РЕБЁНОК Раздаётся гром. Майкл испуган. Камера фокусируется на ребёнке. Это мальчик; кадр застывает под скорбный погребальный сигнал военного горна. Затемнение. ГОСТИНАЯ Мы смотрим вниз на Майкла, лежащего на кушетке. Наконец-то он заснул и выглядит почти умиротворённым. Тихонько входит Кэти, бросает на него нежный взгляд и, успокоенная, выходит. Жуткий звуковой эффект. Правая рука Майкла судорожно дёргается. Майкл (с тоской). Чарли... Молчание. Он снова проваливается в глубокий сон. КУХНЯ ЭЛЛИСОВ В КЕМБРИДЖЕ Утро - через окна льётся солнечный свет. Майкл и Кэти, снова среднего возраста, как и в начале, едят яичницу с беконом. Кэти. Совсем нет боли, милый? Правда? Майкл. Как огурчик. Едва могу поверить, что вчера я не пожалел двести долларов на операцию у дантиста. Некоторое время они едят в молчании. Майкл выглядит смущенным. Майкл. М-м... э-э... Ты помнишь то землетрясение в Калифорнийском технологическом? Нашу первую совместную ночь? Кэти. Землетрясение? Какое землетрясение? Майкл (слишком уж нетерпеливо). Разве той ночью не было землетрясения? Кэти. Разумеется, нет. Как я могла бы такое забыть? Майкл. Значит, это было лекарство. После операции, под этим лекарством, мне вспоминалась моя жизнь, но всё смешалось, перепуталось... Кэти (твёрдо). Я всегда люблю спать с тобой, мой драгоценный Майкл, но ещё никогда под нами не двигалась Земля. Такое бывает только в романах Хемингуэя. Майкл выглядит невероятно успокоенным, услышав это признание. КРЫШИ ГАРВАРДА НА ФОНЕ НЕБА Камера медленно опускается вниз, мимо деревьев в цвету, и показывает студентов, идущих на утренние занятия. Майкл (за кадром). Дело не просто в том, что у меня было две серии воспоминаний... Каким-то образом всё обернулось ещё хуже... Каким-то шестым чувством я знал, что это только начало, лишь первый треснувший шов в материи... Мы видим идущих в отдалении Майкла и Саймона. Майкл (за кадром). И я боялся об этом кому-нибудь рассказывать... даже тебе... МЫ ВМЕСТЕ С КАМЕРОЙ ПРОХОДИМ ПО ДВОРУ И ВИДИМ МАЙКЛА И САЙМОНА Майкл и Саймон идут нам навстречу. Саймон. Ты действительно чувствуешь. Что полностью вернулся к нормальному состоянию? Майкл (имитируя прыжки и ужимки боксёра-профессионала). Я в пике формы. В самом пике, дружище. Готов сразиться с самим Рэмбо. Саймон. Ты хотел сказать, с Роки. (Серьёзно). Меня беспокоила эта смесь лекарств. Не хочется затевать очередной спор, но человека с такими закоснелыми убеждениями. Как твои, мог травмировать опыт перехода в другую систему отсчёта. Я имею в виду, что ты мог испытывать опустошённость, возбуждение, шок и ностальгию... Майкл (слишком категорично). Ну что ж, теперь можешь не беспокоиться. Со мной всё хорошо. Они проходят ещё несколько шагов. Майкл. Хм... а что ты имеешь в виду, говоря о "переходе в другую систему отсчёта"? Саймон. То, что происходит, когда мозг отказывается от одной модели реальности и начинает строить новую модель. Пусковым механизмом может стать любой шок или частичное затемнение сознания. В особенности, лекарства. Майкл (без сопротивления). Н-да. Думаю, вчера я действительно пережил переход в какую-то иную систему. Я не мог отличить, чьи воспоминания были настоящими. Я... как бы вдруг выпала из науки в научную фантастику. Путешествие во времени. Прошлое превратилось в настоящее. Но теперь с этим покончено, правда. Я снова в норме. Они останавливаются, очевидно, собираясь разойтись в разные стороны. Саймон. Ладно, не пропадай; если возникнут какие-нибудь побочные эффекты... Майкл (сердечно). Я не собираюсь в сумасшедший дом. Не волнуйся, пожалуйста. Я в порядке. Они расходятся. Камера следит за Майклом. Жуткая музыка. Саймон (за кадром). Переход в другую систему отсчёта. Это происходит, когда мозг отказывается от одной модели реальности и принимается строить новую модель. Кэти (за кадром). Я никогда не чувствовала, чтобы Земля двигалась. Саймон (за кадром). Переход в другую систему отсчёта. Кэти (за кадром). Ну и толчки были ночью. Кажется, было не меньше пяти баллов по Рихтеру. Три (за кадром). Ты можешь оставаться при своём научном скептицизме, профессор. Но это был тот случай, когда мои "предрассудки" спасли мне жизнь. Лектор (из следующей сцены, за кадром). Наши научные модели - это не сама реальность. Это человеческие карты реальности. Внезапно с боковой дорожки выходит Три. На этот раз у неё книга по психологии, а не по астрологии, хотя она по-прежнему одета провоцирующе. Она видит Майкла, и тот неуверенно останавливается с виноватым видом. Три. Здрасьте, профессор. Майкл. Доброе утро, мисс Форест. Три. Меня зовут Три. Забыли? Майкл смущённо смеётся. Майкл. Прошу прощения. Точно. Я... у меня была зубная операция, и от этой анестезии я до сих пор как пришибленный. Три. От анестезии? А может быть, вы пришибленный от воспоминания о вашей жене? Майкл настолько напряжён, что Три превратно истолковывает выражение его лица. Три. Слушайте, профессор, не бойтесь меня, ради бога. Я не рассчитывала на то, что вы оставите жену, сбежите со мной и всё такое. Я знаю, что такое женатый мужчина, ясно? Это не роковая страсть, не волнуйтесь. Майкл (более эмоционально, чем с Кэти и Саймоном). Спасибо... Не в этом дело... Это наркотик... То есть, я хотел сказать, анестезия... Обычно я не это самое... Три (усмехаясь). Знаю - наркотики ты принимаешь только вместе с отвязанной, порочной, обворожительной молодой девушкой вроде меня... и это случается лишь раз в год, верно? Майкл (с трудом восстанавливая самоконтроль). Разве ты поверишь. Если я скажу: два раза за тридцать лет? Три (серьёзно). Да, наверное, поверю. Ты принадлежишь к такому типу. Никакого мистицизма в науке, никаких отклонений в браке... нигде и ни в чём никаких сомнительных делишек. Мистер Прямая Стрела. Позапрошлый век. Значит, ты в порядке? Может, хочешь, чтобы я тебя проводила? Майкл (вдруг). Ты девушка Саймона... Три. Я ничья девушка. Собственничество портит карму. Майкл. Видишь ли, я хочу посидеть с минутку и просто пораскинуть мозгами. Со мной полный порядок. Честно. Обо мне не беспокойся. Три. Некоторым людям реальность нужна в качестве костыля, поскольку они не умеют обращаться с наркотиками. Майкл (смеясь). Боже праведный, впервые я услышал эту фразу двадцать лет назад! Три (оглядывая его). Надеюсь, с тобой всё будет хорошо... но ради бога, если почувствуешь. Что "замечтался", отмени лекции и иди домой. Договорились? Майкл. Ты меня рассмешила. Со мной будет полный порядок... Три начинает удаляться, один раз оглядывается с участием. Майкл. Могу я тебя снова увидеть? Три. Только если почувствуешь себя порочным и отвязанным... Звук её шагов стихает. Крик птицы. Майкл садится на скамейку, чтобы передохнуть. Он закуривает сигарету. Майкл (за кадром). Марихуана, доктор Эллис... кодеин... пентотол натрия... адюльтер... девушка, которая верит в карму и гадает по картам... ангелы по телефону... смотрите, так вы скоро начнёте медитировать и питаться исключительно салатом и йогуртом, доктор Эллис... АУДИТОРИЯ Самый крупный зал в Калифорнийском технологическом. Около ста пятидесяти студентов слушают Приглашённого Лектора. Лектор. ...так Нильс Бор осознал, что материя - это не частицы и не волны. Частицы и волны - лишь две полезные модели, которые можно использовать в физике, когда мы описываем материю. Мы создаём модели. Мы их не "открываем".