Из серии… - не делайте кумиров господа…

Но это, не кумиры…

А…

Звёздная пара полвека вместе

2 ОКТЯБРЯ Майя Плисецкая и Родион Щедрин отметили золотую свадьбу. Азартно перебивая друг друга, они в сотый, наверное, раз с удовольствием вспоминают, как всё произошло тогда, 50 лет назад.

Роман начался с... обиды

МАЙЯ Плисецкая: Ему было 22 года, когда я впервые увидела его - в гостях у Лилии Брик. Он был красив: светловолосый, голубоглазый. И - неординарный! Когда он играл “Ясный март”, я сквозь музыку словно услышали слова: “Кто Там шагает правой? Левой! Левой! - Я тогда спросила у Лилии Юрьевны: “Кто этот молодой человек?” Она ответила: “Это очень талантливый композитор”. Он замечательно играл в тот вечер. А мастерство покоряет!

Родион Щедрин: До той встречи у Брик я Майю на сцене ни разу не видел - балетоманом не был. Лилия Юрьевна любила организовывать маленькие вечеринки, И в один из вечеров мы оказались с Майей за одним столом. Она была внешне чрезвычайно притягательна! Роскошные бронзово-рыжие волосы. Я всегда смотрю на женщин: крашеная или нет. У Майи волосы были свои. Кстати, меня в детстве дразнили “рыжий, рыжий, конопатый”. Так что мы были одной масти - это тоже, наверное, сближает.

М. П.: Великая балерина Гельцер своим колоритным баском меня спрашивала: “Где ты достаешь красный стрептоцид?” Я отвечала: “Екатерина Васильсвна, я от природы рыжая!” - “Ты знаешь, кому ты врёшь?!”

Р. Щ.: К моменту той встречи я уже написал музыку к фильму “Высота”, получил солидный гонорар и - первое, что делали советские люди, когда у них появлялись деньги, - купил машину. “Победу”. Большая редкость по тем временам! Когда вечеринка подошла к концу, я решил подвезти некоторых из гостей - в частности, французского актёра Жерара Филипа и его супругу. Помню, подумал тогда (азартно потирает руки): “Хорошо бы и эту рыжую балерину тоже в машину пригласить!” Маршрут я рассчитал так, чтобы адрес Майи оказался последним. Прощаясь, Майя попросила перенести на нотный стан музыку из знаменитого чаплинского фильма “Огни рампы”. Она хотела станцевать номер на эту музыку. Я это молниеносно сделал, но та работа так и не состоялась...

М. П.: Он здорово обиделся! И когда я пригласила его на свой день рождения, он ответил отказом. Но сделал это очень красиво!

Р. Щ.: Я молодой был, но амбициозный. Я ей послал очень изящную “отказную” телеграмму. На самом деле я был бы рад прийти, но хотел выказать свою обиду.

В следующий раз мы увиделись уже в 1958 г. Большой театр заказал мне музыку к балету “Конёк-Горбунок”. Хореограф Радунский предложил поприсутствовать на репетициях, чтобы “подышать этим воздухом”. Я пришёл на один из балетных классов... И тут уж мой глаз не мог оторваться от контуров её тела в этом трико стретч. Ведь сложена она изумительно! Конечно же, она это видела. Да и не только она - ей потом балетные сказали, что я на неё “глаз положил”.

Свадебный деМАРШ

- МУЖЧИНЕ, особенно молодому, красивому, талантливому, обычно тяжело расставаться со своей свободой. А вы поженились чуть ли не через полгода после той репетиции.

М. П.: А он и не хотел жениться! Тот период у меня был ужасный - меня не выпускали за границу, объявили английской шпионкой. По городу за мной ездила машина с людьми из КГБ. И когда Родион оставался у меня ночевать, мы слышали, как эти люди грелись, сидя в машине, - весенние ночи в Москве холодные!

Р. Щ.: Майя пригласила меня на премьеру “Спартака”. Мы договорились встретиться после спектакля. И вот она вышла в белой накидке, ещё в гриме... А на улице - весна! Я открыл перед ней дверцу машины... Знаете, у нас есть один знакомый. Он как чуть-чуть выпьет, так начинает бить свою жену за то, что она уступила ему в первый же вечер. Так вот! Я Майю Михайловну за 50 лет пальцем не тронул (Смеётся.)

А если говорить серьёзно, у Майи тогда действительно был очень тяжёлый период. Тяжелейший!

М. П.: Меня держал в Москве тогда только Игорь Моисеев. А я уже была готова принять приглашение Чабукиани и уехать работать в Тбилиси.

Р. Щ.: Она была готова не только уехать, но и наложить на себя руки. Как-то ночью я услышал, как Майя беззвучно рыдает. Хотя она совсем не плакса - но её довели! Естественно, мне хотелось её защитить. Я думал, что, может, ей будет немного легче, если я буду рядом.

Свою роль сыграл и ещё один эпизод. В Лужниках должны были устроить правительственный концерт. Меня как подающего надежды пригласили сыграть финал своего фортепьянного концерта. Во время одной из репетиций ко мне подошёл человек, занимавший очень высокий пост в ЦК, и спросил: “Это правда, что у вас роман с Плисецкой?” Я подтвердил это, попытался объяснить, что она - чистейший человек. Он меня выслушал, а потом сказал: “Подумайте! Вы можете сломать себе жизнь, если женитесь на ней!” И ушел в темноту зала прослушивать следующий номер.

Ах так, подумал я. - Тогда точно женюсь!” Я никогда не был самым покорным человеком в СССР, в партии не состоял, хотя меня и затаскивали. Я устроил наперекор "доброму совету" маленький демарш.

“Только приезжая в Москву, чувствуем, что вернулись домой”

“Мы просто совпали”

- ЗА ЭТИ 50 лег вы смогли сформулировать какие-то основные законы "сохранения семьи?"

Р. Щ.: Нет! Ничего мы не формулировали - нас просто свёл Господь Бог. Мы просто совпали. Не могу сказать, что мы оба с Майей имеем ангельский характер. Но мне с Майей просто. У неё есть потрясающее качество - она отходчива. По-моему, это одно из основных условий долгой семейной жизни: женщина не должна таить обиду на близкого человека.

Бывает, приходишь к кому-нибудь в гости, а в воздухе словно разлита какая-то напряжённость. “Что такое с Машей?” - спрашиваю. “Да дуется уже пятый день! Даже толком не знаю, в чем дело”. Вот у

Майи этого совсем нет.

А ваш рецепт Майя Михайловна: как удержать мужчину не на месяц, не на год - на 50 лет?

М. П.: Удержать-то нет никакой возможности. Совсем. Либо он сам хочет удержаться, либо уходит. Родион Константинович - честнейший человек по отношению ко всем, не только ко мне. И если бы он не хотел жить вместе со мной, я бы не могла его удержать. Он очень предан - не только по отношению к любимой женщине, но и к своим друзьям. Ни разу в жизни никого не предавал. Но если он не любит - держись!

Р. Щ.: Я хороший друг, но и враг хороший! Серьезный!

Дожить до октября

- МАЙЯ Михайловна, вы написали в своей книге, что ради карьеры балерины пожертвовали возможностью иметь детей. Сейчас, глядя на прошлое, вы считаете, что эта жертва оказалась оправданной?

М. П.: Думаю, что оправданна. Если бы у нас был даже один ребёнок, это была бы другая жить. Мы бы заботились, думали только о нём, жили бы только ради него. А я тогда к такой жертвенности не была готова. Я была не уверена к том, что, испортив фигуру и пропустив минимум год, смогла бы вернуться на сцену. Риск был огромен. И я не рискнула!

Не знаю, как относился к этому Родион, - он мне ничего не говорил. Но мне казалось, что он переживал. Мне кажется, он хотел бы сына, возможно, продолжателя его традиции. Но балет перевесил!

Р. Щ.: Вот вы спрашиваете про рецепты семейного счастья. Каждое утро натощак ешьте две дольки ананаса - и всё и вашей семье будет хорошо! Нет такого рецепта! Если бы мы могли ответить на этот вопрос, как прожить долгие годы сохранив идеальные отношения, то наверное, получили Нобелевскую премию по психологии. Но, по-моему, если люди хотят высчитать формулу счастливой совместной ЖИЗНИ, ЭТО КОНЧИТСЯ крахом.

Сейчас появилась такая мода: как только человек разбогатеет, он тут же меняет дом, машину и жену. А мы... Может быть, из-за того, что мы оба были заняты своим ремеслом, у нас не оставалось времени на какие-то философии, анализы. Мы как в этой квартирке на Тверской жили с 1963 года, так и сейчас здесь счастливы. И каждый год мечтаем: “Как бы Господь Бог дал нам возможность дожить до следующего 2 октября”.

У нас есть квартира в Мюнхене, но в Германии мы живем исключительно из-за музыки. Я член нескольких музыкальных академий, в том числе и баварской. И сотрудничаю с немецким музыкальным издательством - одним из крупнейших в Европе, в котором издавались ноты Бетховена, Вагнера, Шумана. И вообще быть музыкантом для немцев - весьма почтенное занятие. А наш дом в Литве, в Тракае, мы воспринимаем скорее как: дачу. Великолепные места - озеро, чистейший воздух, там даже время течёт в три раза медленнее.

Р. Щ.: Но только приезжая в Москву, чувствуем, что вернулись домой. Вот накупили вкусностей, сели вчера на кухне и были счастливы. Майя сказала: “Как я рада, что наконец дома”.

Юлия ШИГАРЕВА