Она... - живет там где хочет потому что вследствие многих причин и следствий она живёт там потому что она так захотела… … … … … … … … … … … … … ….

Автор не только замечательных кукол, но и (а может быть, в первую очередь) прекрасных стихов и песен, а также, весьма своеобразных рисунков. Ее картинки имели успех даже в Японии. Жаль, читать японцы по-нашему не умеют, а то б и стихи оценили.

Анатолию Наделяеву тоже бы жить в Благовещенске, поскольку он в нем родился. Однако вот уже лет десять как он по собственной воле чахнет от ностальгии в немецком городе Бюнде.
Профессия, дающая пропитание, — уличный певец. Сам пишет руссише слова унд музыку, сам “исполняйт”, сам разбирается с немецкой “полицай” и сам из шляпы, которую вы видите на снимке, вытаскивает бросаемые туда прохожими марки и пфенниги (в последние годы - евро и какие-то там ихние, производные от евро копейки). Счастлив, доннерветтер, когда хватает на колбасу и пиво. Но немца из него все как-то не получается.

И вот мы предлагаем их прозаический, выросший на электронной почве - в смысле почте - дуэт. Те, кто отнесется к написанному слишком серьезно, могут ничего здесь не найти. Те, кто станет читать, не особенно над прочитанным задумываясь, могут, наверное, что-то и потерять.

Жанр этой вещицы мы условно определили как рассказ. Хотя она скорее вызывает в памяти монологи шекспировских шутов. Мы вовсе не уверяем, что в этом тексте возродился Шекспир. Просто, видимо, шутовство неистребимо.

Рассказ

Океан Любви

-Толя, я про твой “Океан Любви”. Я хочу тебе сказать, что я его все равно переписала заново, потому что, ты меня, конечно, и з В и н н и, но ту бредятину с матюками никто читать не стал. Эту, конечно, тоже никто, кроме меня, не прочтет. Но зато мне приятно. Почти без матюков.

- Ну и ладно! Я же тебе говорил, что мы ее вместе писали.

-Я еще хочу спросить у тебя разрешения. Я писала от твоего имени.

-Странница моя! Да пиши хоть от чьего имени, какая разница!

- Просто ты превратился в литературный персонаж, понимаешь? А литературный персонаж - это выдумка. Я хочу спросить у тебя, согласен ли ты быть моей выдумкой?

-Так ведь и ты - моя выдумка, милая моя! Мы каждую минуту все придумываем: и себя, и других, и то, что вокруг. А жизнь на самом деле состоит из отвратительных вещей. Ты не представляешь, как я плакал в детстве, когда мне пришла в голову мысль, что принцы и принцессы тоже ходят в туалет. Я всех принцев и принцесс просто возненавидел за это. А ведь это нормально, это должно быть... Ну и пусть я буду персонажем. Это ведь игра, Странница! Теперь это твоя сказка.

- Ну, не моя это сказка. Это наша сказка. Я там кое-что взяла из твоей рукописи, кое-что от себя приписала. Это наш ребенок: немножечко на папочку похож, немножко на мамочку. Ты мне когда рукопись высылал, о контрацепции думал? Конечно нет. Я с ней таскалась, как Слониха, полтора года, а теперь родился этот урод.

-Семь минут... Точно, Любовь моя! Когда родители ведут неправильный образ жизни, то и детки потом с хвостиками рождаются, с копытцами и пятачками.

- Ну вот, я все узнала. Что получилось, то получилось...

- Слушай, Странница Небесная... Алло! Что за связь! Ты меня слышишь?

-Конечно слышу, Толя! Я тебя очень хорошо слышу!

—Тут такой прикол! Я познакомился с одной симпатичной блондиночкой, а она санитаркой работает в психушке! Ну просто полный.,. — и так далее... Конечно, все, может быть, было и не так. В конце концов, у любой монеты всегда две стороны. Так что, может быть, всего этого вообще не было. Но до сих пор точно не известно: если ты о чем-то думаешь, то можно ли считать, что оно уже есть, или пока еще нельзя. Вот в чем дело.

Так что никогда не известно, что на самом деле есть и было. Но я точно знаю, что есть Странница Небесная в чудесных шляпках, такая, какая она была, и был Толичка Наделяев с сорванной с детства крышей, такой, какой он есть. А еще письма, разговоры, сказки, колеса от мотоциклов, цилиндры, карбюраторы, чай с сахаром, сломанный амперметр, самолет под потолком и прочая разная дребедень. И еще...

Океан Любви

-Я ждал тебя, сын мой, — сказал Он, когда я подошел к Его благословению. — Тебе предстоит путь, который называется жизнью. Должен тебя предупредить: не такое уж это большое веселье, но тут уж ничего не попишешь. Попишешь там, если захочешь, — в процессе, не побоюсь сказать, жития. Помни еще, приятель, что путь твой станет чистым и светлым, если не перестанешь ты верить Мне, слушать Меня и быть Мной. Если не забудешь ты, откуда ты есть и куда тебе нужно будет вернуться. Я даю тебе с собой в дорогу горсть долгов и обязанностей, называемых Божьим Даром. Так что не скучай, ступай себе со Мною и молись Мне, если что не так. Да, и вот еще. Знаешь, все-таки искусство...

Вдруг мой любимый Он, перед которым я стоял, внимая каждому Его слову (впрочем, тут я наврал. Я очень внимательно слушал Его, но в то же время еще думал о другом) засмеялся.

—Ты неисправим, сын мой,— произнес Он.— Я тебя благословляю, а ты, вместо того чтобы затаив дыхание внимать каждому Моему слову, думаешь о ней. Вернее даже о них. Но впрочем, — Он сдержал смешок, — если бы ты о них не думал, то Я думаю, что ты бы сейчас тут передо Мной не стоял. Хотя это конечно не ересь, покуда я с тобой но и послушанием это не называется.

Действительно нехорошо получилось.

- Итак, - произнёс Он, немного помолчав, - вот тебе Моё Последнее Слово сынок. Он прищурился и произнёс после небольшой паузы, внимательно глядя мне прямо в глаза

- ФУТБОЛ ЭТО ТАКАЯ ИГРА, ГДЕ ЛОГИКИ НЕТ НИКАКОЙ – и исчез…

Что за беда, всегда все забываю... Ах да конечно! я должен предупредить, что я иногда ругаюсь. Но мои слова ругательные не злые. Просто Пятачок иногда мне говорит: “Дурак ты, Винни Пух!” Ну и я ей тоже отвечаю: “Самa ты дурочка!” И еще язык показываю. И ничего, смешно даже. Маленькие дети часто показывают друг другу языки, это такой язык общения. Я забыл написать к книге вступительные слова, а книг без вступительных слов не бывает... - Все-таки у этих миттельшнауцеров очень смешные морды. Представляешь, Экзюпери нарисовал картинку и спрашивает: “Что это?”. Ему говорят - “Это шляпа!”. “А вот и не угадали!” — веселится Экзюпери. “Тогда это змея, которая проглотила слона”, — ему отвечают. “А вот и нет!” — смеется Экзюпери - “Ну что же ЭТО?” — спрашивают его. “А ЭТО!”, — кричит Экзюпери и поднимает шляпу. А там сидит миттельшнауцер с бородатой мордой! Все обрадовались и стали миттельшнауцеру косточки с мясом таскать. Прямо тут же побежали по домам, подоставали из супов косточки с мясом... Этот миттельшнауцер просится сейчас на улицу, пришла его подружка-собачка. А я хочу написать книжку, потому что моя фамилия Наделяев, имя Анатолий, а родился я в городе Благовещенске, что, в общем-то, ерунда.

Посвящается ЕЙ и ЕМУ.

Нет, это я не совсем точно сформулировал. Я пишу с ошибками. Но это, по Большому Счету, не большой грех. Я в школе, когда правила грамматики изучали, под партой всегда книги читал. И вот поэтому такой ненормальный получился. Это мои недоброжелатели так говорят. Но вы им не верьте. Знания — это хорошо. Знания могут поднять человека на следующую ступеньку эволюционного развития. А эволюционное развитие самого себя должно идти непрерывно. В гармонии с Высшими Законами Вселенной. И это главное. А то, что я написал какое-то слово с грамматической ошибкой, да с маленькой буквы, да, наоборот, с большой буквы — разве это событие?

Она мне сказала, что я вообще никогда не был особенно тактичен. Прямо так и сказала: “Толя, ты никогда не был особенно тактичен”. Точка. – Но я думаю, что Она... И вот поэтому... Смотри в небеса. Там... А вот это уже не мой секрет.

То есть я хочу сказать, что это все посвящается той которая когда родилась (когда же она родилась?), когда произошло то что она родилась, случилось то, что произошло. На небе появилась звезда. Кто был у телескопов и пялился на небо, это сразу заметил. Они смогут подтвердить. А кто не верит, пусть возьмет карты звездного неба и сравнит их, пересчитав звезды.

И еще я хочу сказать, что это все я посвящаю ее, его, их, и моему тоже, и вашему кстати, ПАПЕ. “Какому папе?! - возмутиться кто-то. — Есть у нас папы вот и документики имеются, просим не беспокоить!”. Ну ладно. Это, в сущности, не так важно, — нашему, вашему. Главное, что это очень хороший ПАПА, уж вы мне поверьте на слово. И не верьте тем болтунам, которые говорят, что ПАПА грозный и строгий и наказывает больно. Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива.

Я начал рассказывать о том, что, когда она родилась, зажглась звезда на небе и в родильном отделении малюсенького городишка погас свет, потому что в больничном электрическом шкафу все пробки повылетали. Меня, конечно, можно уличить в обмане, мол, что это был не электрический шкаф. Ну знаете, я не электрик, и если я неправильно назвал электрический прибор, то просто не врубаюсь я в электричестве, от этого не умирают (хотя, вообще-то, бывают случаи). И даже если я не слишком хорошо врубаюсь в электричестве, то это еще не повод уличать меня в обмане. Вот спросите моих друзей: он врун? Нет,— скажут мои друзья,— он не врун. Но поболтать любит.

Так вот, когда она родилась (да если бы в то время, когда родился ОН, были бы электрические шкафы, или как их там правильно называют, их бы по всей Римской империи повышибало!), ночью в одноэтажном деревянном бараке, в котором находился роддом в том самом дрянном городишке, погас свет и ребенок оказался в такой же темноте, как и был. И совершенно ему здесь не понравилось. Конечно, электрика не нашли, пробки чинить было некому. Все давай бегать искать свечки. Ребенок молчит, понять ничего не может. И тут раздался крик врача: “Включите срочно тоннель временной!!”... И я тут же побежал по тоннелю, и в спартанцев — гранатой! А спартанцы—засранцы, бандитское племя.

—Слушай, Пятачок. Сейчас читал газету, там статью про меня напечатали. Ты не поверишь! Знаешь, как статья называется? Ага, подумай, подумай, что обо мне могут написать. То-то же. Тебе никогда не догадаться. Ну хорошо, не буду тебя мучить. Статья про меня: “Гений — шизофреник, или шизофреник—гений”

Ну просто гениально написали! Меня всегда считали ненормальным, с самого детства. Особенно когда я стал играть в футбол и все хотел у всех выиграть. Но ведь футбол—это такая игра, где логики нет никакой. Я так и не понял, в чем смысл.

—Знаешь, Винни, опилки в голове — не для футбола. Тут нужно что-то другое. Тебе еще чаю налить? Я не люблю, когда ты после чая мокрую заварку доедаешь. А газету ты зря выкинул. Все-таки осталась бы память. Тебя не каждый день гением называют. Тем более шизофреником. И пишут про тебя в газетах тоже пока не каждый день. Я бы её раскрасила, вставила в рамочку и на стенку повесила. Очень бы получилось красиво .

- Точно Пятачок, как это я сразу не догадался! -Винни Пух попробовал расстроиться, но у него не получилось.

- А ты у меня спрашивай в другой раз, если что, - Пятачок попробовала посоветовать, но у неё тоже не получилось.

Да и не волновало их это совсем. Им было неплохо, и это было настоящее веселье, и мед с вареньем, и чай с сахаром. И еще кое-что. Не скажу. – И сигареты у них почему-то не отсыревали, когда кругом была одна слякоть

Ты знаешь, сейчас бросил печатать и поставил чай на плитку. Холодина в комнате, пар изо рта идет. Два свитера натянул, и все равно мерзну. Сейчас хоть чайку попью. Сахара, жалко, нет. Но есть лимон. А лимон - это страшенная кислятина, вся желтая, кожура в пупырышках, мякоть такая светленькая, состоит из маленьких пузырьков, которые вот этой самой кислятиной в разные стороны и брызжутся. Представляешь? Сделать бы сахар. Но сам я, конечно, не смогу. Это надо, чтобы все в одно и то же время стали думать о сахаре, и тогда концентрированная сила мысли какое-нибудь дерьмо и превратила бы мне в сахар. Но люди не знакомы с этим учением, и моя мечта нереальна. А жаль. Так вот, дальше я пишу о моей гениальности. Пишу прямо дословно из этой статьи... Никак не могу начать. Сейчас прочитал про Шопенгауэра, как он не пил из чужих стаканов. Во дает! Ну все. Начинаю. “Среди талантливых и гениальных людей очень много тех, кто страдал различными психическими заболеваниями и расстройствами. Это Мюссе, Сальери, Свифт, Батюшков, Шуман, Мендельсон, Ван Гог, Паскаль, Гейне, Мольер и т.д. Некоторые исследователи даже пришли к выводу, что талант почти обязательно сопутствует какой-либо психической патологии”. Прямо в точку! Вот про Шопенгауэра. Он в период обострения болезни не пил из чужого стакана, боясь заразиться смертельной болезнью. Все правильно! Когда Шопенгауэр не болел, он пил из чужих стаканов, а когда заболел, то перестал пить и стал Гением. Или, к примеру, Ампер. Тоже взял, заболел и сжег свой трактат о будущем химии, в котором как раз и описал во всех подробностях, как мыслью можно из дерьма сахар сделать, или мед. Описал все в подробностях — и сжег. Теперь нужно ждать, пока кто-нибудь опять это все откроет и опишет. Впрочем, если бы не сжег, ему бы все равно никто не поверил. Сказали бы: “Да-а-а, бедный Ампер. Вот до чего доводят дурацкие книжонки. Ходил бы в церковь почаще и молился побольше. Это же надо а? Такой хороший был человек”. Конечно, все, может быть, и не так было. Может быть, сидел Ампер за столом после написания своего научного труда. Тяпнул винца на радостях, на балкончик вышел, сигареточку закурил. Смотрит с балкона – мальчишка убегает от бешеной толпы, в руках колбаса. Догнали его сапиенсы – ногами пинают. Ворюга! - кричат, - сволочь, колбасу спёр! Выскочил на улицу. Мальчишку, конечно, у сапиенсов отбил. Но и ему конечно, вломили тоже. Чтобы нос не совал не в свое дело. Пришел домой посмотрел на свою морду в зеркало. Фофан под глазом. Пацан в угол забился, плачет. - Ты зачем это колбасу украл? – спрашивает Ампер.- А я, дяденька, два дня не жрал ничё. Мамка с отчимом бухие каждый день. Вот я с голодухи колбасы стырил. И задумался тут Ампер над сложностью этой жизни и неисповедимых путях рока. А тут ещё и звонок в дверь. Открывает Ампер - а это почтальон пришел, газеты принес. Сел Ампер газетки почитать. А там полный… Скандал на скандале! Какая-то женщина соблазнила американского президента. Шум подняли на весь мир. Президент расстроился. А тут какой-то конфликт многовековой в другой стране. Одни кричат: вы такие-сякие! А те им отвечают: а вы вообще не имеете права на существование. Вы не так Богу молитесь. Все в ад попадете. И мы вас туда побыстрее отправим. И давай друг с другом биться. И не понарошку, а по-настоящему. Поднял голову Ампер—точно, гудят самолеты. Летят по приказу, побомбить —помирить. Читает-читает Ампер и думает: “Это же точно конец всему придет, если я свой труд опубликую. Они же мыслями будут не мед с сахаром делать, а бомбы какие-нибудь или что еще похуже”. Посидел немного, подумал, взял и бросил свои рукописи в огонь. То есть… всякому знанию свое время. И прикинулся сумасшедшим, чтобы не приставали, почему трактат сжег. Хотя, конечно, очень может быть, что все было совсем не так. Потому что у монеты есть одна сторона, есть другая сторона, и есть еще ребро. И как монету ни пытайся поставить на ребро, из этого ничего не выйдет, потому что она всегда будет валиться в какую-нибудь сторону. Хотя ее можно, например, приклеить. Но она со временем все равно отклеится и все равно упадет на ту сторону, на какую ей нужно упасть. Потому что нельзя изменить законы природы.

А тут, представь, два государства решили объединить свои владения, потому что Принц влюбился в Принцессу. И короли обоих государств издали указ: срочно собрать все монеты и переплавить их в шар. Потому что Принц и Принцесса любят не монеты, а цветы. И они весь мир засадили розами! Но потом подул ветер и принес на поля с розами семена баобабов. И тогда, конечно, снова пришлось сделать монеты, чтобы нанять хороших помощников, которые будут пропалывать поля от баобабов. И снова кто-то стал пытаться поставить монету на ребро... А вообще-то, жили они долго и счастливо, нарожали кучу детей...

- Послушай, Винни, а что та девочка, которая родилась ночью?—спросила Пятачок.

- Ну, взрослой она конечно не осталась. - засопел Пух. - Она выросла и мы встретились. То есть мы и раньше встречались, в прошлых жизнях. Ну и в этой тоже. Она специально приехала в Благовещенск, чтобы со мной встретиться. Ей ПАПА подсказал, где меня найти.

- А как она тебя узнала?

- Это я её узнал

— По голосу, наверное?

- Нет, по ногам. Я шел по улице, смотрю - идет девчонка, и ножки такие симпатичные. А у меня настроение — ну просто самое комплиментарное настроение! И мне захотелось сказать ей комплимент. Еле догнал, говорю: “Девушка у вас такие классные ножки! Вы точно занимались спортивной гимнастикой, и у вас не ниже первого разряда.

- Ну ты даешь!.. А она?

- А она всех матом обычно посылала если кто к ней на улице приставал.

- И тебя послала! – Пятачок выпучила от ужаса глазёнки.

- Ну, хотела сперва, - смутился Винни Пух, - потом смотрит - у меня рожа довольная, я просто весь сияю от счастья. И подумала: вон какоё у парня хорошее настроение. Не буду его ему портить. И еще подумала правду сказать или соврать? Ему ведь все равно, лишь бы прицепиться

- Соврала?

- Не-е-е, не стала врать. Она даже сама не знает, почему она не стала мне врать. Да, говорит, у меня кандидатский минимум. А сама в это время думает: если он в таких анатомических тонкостях разбирается, то, значит, или он какой-нибудь худграф закончил, потому что пластическая анатомия, или ФВС пединститутовский, потому что насмотрелся. И спрашивает потом: - а вы с худ-графа или с ФВСа? Представляешь? А я точно на ФВСе учился, и даже работал там на кафедре, и мне очень нравились ножки у спортивных гимнасточек, ну точно как у нее!

- А она, небось, еще и симпатичная?—Пятачок ехидненько заулыбалась.

- Знаешь, я как-то не заметил, — растерялся Винни. —Такая рыженькая, и в очках. Я даже не помню, во что она была одета... А, в юбочке какой-то малюсенькой из ворсистых лоскутков. Помню, что она несла в ремонт ботиночки. Понимаешь, у нее на ножках не было копытцев, как у тебя, и приходилось осенью по улице ходить в ботиночках. Ботиночки испортились, и она тащила их в ремонт. Вот так.

- А дальше?

- А дальше мы стали разговаривать.

- Про все — про все? — полюбопытствовала Пятачок.

- Про все — про все, — выдохнул Винни Пух.

- Как со мной?

- Как с тобой, — ответил Винни Пух и немножко загрустил.

- А дальше что?

- А ничего пока дальше. Мы просто разговаривали, и мне было очень тепло.

Ты знаешь горячий чай - это просто отлично, даже без сахара. Пальцы не леденеют и мысли как то живее бегают. – я думаю что пока есть хоть одна монета, у которой две стороны и ребро, обязательно найдётся кто-то, кто захочет поставить ее на ребро. Но если монета уже не монета, а её переплавили, и она стала шаром - то этого, конечно же, не случится, потому что шар, как ни крути, а он круглый и его невозможно поставить на грань, так как у него нет граней. Вот Пятачок говорит, что деньги это ерунда их можно заработать. – Но шар круглый и красивый – и если его потеряешь, продашь, или его украдут, то жалко. Где ещё такой шар найдешь?

-Дай мне сигаретку, - попросил Винни у Пятачка. - Вот смотрю я на этот дым, и он мне что то напоминает…

- А что, Винни, усыновил Ампер того мальчишку, который колбасу спёр?

- Естественно! — воскликнул Винни.

- Сидит пацан, кашу гречневую лопает, с медом. А Ампер к своему амперметру подошёл, когда фофан припудрил. Расчехлил амперметр, окно открыл пошире, амперметр в небо направил. “Иди сюда”, - говорит мальчишке. Сфокусировал Ампер окуляры своего прибора, подкрутил жиклеры карбюратора, резкость навел. “Вот смотри, - говорит - все говорят, что этого не может быть, а они все-таки вертятся”. Посмотрел мальчик в окуляры. Точно! Вертятся! “А кто они, эти, которые вертятся'” —спрашивает. “Инопланетяне! — отвечает Ампер. — Все говорят, что этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. А все-таки они вертятся! И вот вам всем доказательство!”. Осмотрел мальчишка кабинет Ампера. Здорово! Везде провода, колеса от мотоциклов, цилиндры, карбюраторы. Под потолком на веревке макет самолета висит. С пропеллером! “Дяденька, —говорит,—возьмите меня к себе жить. Я у вас ничего воровать не буду. Честное слово. А колбасу я спер, потому что с голоду подыхал!”. Задумался Ампер. “Верно,—думает,—пропадет пацан с такими родителями. А у меня копеечка найдется. Вот со сберкассы бумажка пришла, что деньги перечислили за патент на амперметр. Послужит мой амперметр человечеству!” Подумал Ампер, подумал, и спрашивает: “А как тебя, мальчик, звать?”. —Эйнштейн,—отвечает пацан.

Так вот, я опять о моей гениальности. Они пишут, что за последние две тысячи лет было около пятисот гениев. Знаешь, я вообще-то человек скромный, но мне лестно, что и я—гений. Ведь все-таки искусство... Не помню, кто называл поэтическое творчество сном с открытыми глазами без потери сознания. Еще я слышал, как один гений говорил, что работает, сидя за фортепьяно, и только воспроизводит то, что кто-то подсказывает со стороны. Вот и у меня так. Сплю—с Волшебником во сне разговариваю, сказки ему рассказываю. Или он мне. Иду по улице—с Иисусом Христом беседую. Ему тоже рассказываю разные истории. Он хохочет, и я тоже. Или Будда прилетит ко мне. Никто не видит и не слышит, о чем мы говорим. - Думают, идет сумасшедший. Да, гениальность - это не соскучишься. Это очень даже весело!

Ты знаешь, в последнее время я очень много стал плакать по этому миру. Хотя стоит ли плакать по нему? В нем столько жестокости и насилия. И в то же время детишки на улицах играют, птички летают, щебечут, женщины симпатичные такие. И я иду, им всем улыбаюсь. - А они совсем и не догадываются, что я в них всех влюблённый! – Помнишь что сказал Экклезиаст? – “Ребята, сказал он, как же я раньше не догадался, что все суета сует! Когда обратилсердце мое на то, чтобы постигнуть мудрость и обозреть дела, которые делаются на земле, и среди которых человек ни днём, ни ночью не знает сна, тогда я увидел все дела Божьи, и нашел, что человек не может постигнуть дел, которые делаются под солнцем. Сколько бы человек не трудился в исследовании,он все-таки не постигнет этого. На всё это обратил я сердце мое в исследовании, что праведные и мудрые деяния их в руке Божьей, что человек ни любви ни ненависти не знает во всем том, что перед ним…” – Вот в чём дело. И если человек сознательно убегает в канализацию, то, значит, у него есть свобода выбора. И мораль он себе канализационную подберёт в оправдание: мол у человека всё должно быть в дерьме: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. Только душа ему не принадлежит, вот в чем загвоздка. А так все ладненько сходится. Просто хочется ругаться от бессилия. Я иногда ругаюсь, ты же знаешь. Но если еще и не ругаться, то вообще ангелом станешь. Воспаришь в небеса, застрекочешь ангельскими крылышками и с воплями “аллилуйя'” полетишь в райские кущи. И стукнешься башкой о днище пролетающей по своим делам летающей тарелки. Шлепнешься сверху на землю, и от сотрясения поотвалятся с твоих крыльев ангельские перья. Этот мир для ангелов тяжеловат. Вот и представь, вибрации не совпадают, а жить надо. И многие ангелы, чтобы с ума не сойти, стараются подстроить свои вибрации под этакую жизнь'. Кто алкоголем, кто руганью, кто еще чем. Вот стоит на коленях на тротуаре пьяный человек и рыгает. Люди идут и говорят: “Фу! Какая мерзость, свинья пьяная, нажрался!” А никто и не догадывается, что это — ангел! Его уже так достала эта жизнь, что чувствует—надо бутылку засосать, а то совсем умом тронешься. Напился. Поблевал. Вроде все нормально.

Я когда в психбррпвп... Вот оно что происходит! Я про миттельшнауцера написал, а про кошку нет. Что это за слово: психбррпвп, а? А это кошка заскочила на стол и по клавиатуре прошлась. Так что кошка сама про себя написала.

—Слушай, Винни, ты, конечно, обалденное варенье сварил. Просто пальчики оближешь. Но только кастрюлю теперь придется выкинуть.—Пятачок уныло заглядывала в кострюлю.

- Все правильно. Я все по рецепту сделал. Вот, читай: - “Варенье вишневое с косточками. Взять чистую кастрюлю. Насыпать больших спелых вишен добавить сахар по вкусу и варить до готовности. Кастрюлю выкинуть” Я все правильно сделал. Только кастрюлю ещё выкинуть не успел.- пробурчал Винни Пух.

- Ну, если в рецепте так написано, значит, так и сделаем. Хотя знаешь, пословица есть: “Что написано пером – не верь глазам своим”. А что там дальше с Эйнштейном-то было?

- А с Эйнштейном полный порядок! Он жил себе, никаких природных законов не нарушал, и даже наоборот, очень даже их поддерживал. А потому состарился как положено, и умер в один день. Хороший был человек и очень любил всем язык показывать. - Это у него был такой язык общения, - с удовольствием подытожил Винни Пух.

- А с чего ты взял, что он был хорошим человеком?—засомневалась Пятачок.

- А я, когда по временному тоннелю бежал, что бы в спартанцев засранцев гранату запустить. Чуть с ним лбом не сшибся. Я туда – а он оттуда. Поймал меня за рукав и орёт прямо в ухо: “Выкидывай свою гранату и поворачивай назад!” - Я затормозил и тоже ору “А это почему?”. А он отвечает: “А я придумал кое что получше! Там теперь делать нечего!” “Как это?” обалдел я. “А там теперь ПУСТОТА”, - ответил он.

- Ты никогда не задумывалась, почему древние греки не придумали бога Глупости? - Вот Бахуса вывели на сцену, других прочих, а дурака не придумали. Наверное потому, что они себя умными вообразили. “Мы, — говорят, - греки древние и у нас в Греции все есть!”. А забыли, что дураки обязательно должны быть. Вот я бы у них с удовольствием побыл бы богом Глупости. И звали бы меня ну пусть просто Аменс*. Вот приходит Аменс в Олимпийское собрание к Зевсу, сидит в собрании богов, песенку поет: “Месяц е-е-едет, котенок пла-а-а-чет... Оби-и-идели юродивого, о-о-отняли копеечку...”. Или анекдоты травит, или язык Зевсу показывает. Ну, Зевс абсолютно ноль эмоций. Привык уже. Да и что с дурака взять? А тут Аменс взял и незаметно косичку Афинкину к скамейке привязал. Зевс говорил “Афина Зевсовна, пройдите, пожалуйста, на трибуну и отчитайтесь о проделанной работе за последний квартал”. Афина радостная такая вскочила, а косичка к скамейке привязана. “Ой-ой-ой!—закричала Афина. — Опять этот дурак свои шутки шутит! Папочка! Зачем ты его только придумал!”. А Зевс, он мудрый, отвечает: “А затем, Афиночка, чтобы людям скучно не было. Вот ты — воюешь, а он, кроме как косичку к скамейке привязать, ничего плохого сделать не может. Правда, дерется иногда, но всегда по делу. Вот придет он к тебе завтра и скажет: “Прости меня, дорогая Афина Зевсовна!”. Простишь его, Афина?”. “Конечно, прощу, папочка, —засмеется Афина.—На дураков не обижаются!”... Да и вообще неплохо у них на Олимпе. Богов всяких —как мух. Летают себе, жужжат. Я бы там, может, даже пользу какую-нибудь принес. А то тут вот, внизу, —то там война, то здесь война, столько проблем с духовностью. Чудес совершенно не хватает. Таких обычных правдивых сказочных историй. И тут Аменс бы точно пригодился. Потому что, во-первых, чудеса не должны быть опасными. А во-вторых... Я еще не придумал, что — во-вторых, но, по возможности, как можно смешнее.

А в Афинку, я точно влюбился. - Я ее потому за косички и дергал, чтобы она на меня внимание обратила. К тому же мы уроки в одних и тех же классах вели, в одном Олимпийском Педагогическом коллективе работали. Я ее в учительской почти каждый день видел. Рыженькая такая, в очках, и улыбается.

“Прилетай, - говорю я ей, - Афинка, на небо. Я тебе свои стихи про женщин почитаю. У меня их куча! – Или просто посидим в позе лотоса и подумаем вместе с любовью обо всём сущем!”

* Amens (лат.) - глупый, неразумный, юродивый. Прим. авторов.

А тут в школе такой бардак начался! В один класс перевели второгодника, так он весь класс затерроризировал. Не приходит на ум имя этого диктатора. То того расстрелять, то другого расстрелять. Прибегает в компьютерный зал и уже почти что собрался разворачивать военные действия. Морда красная, слюной брызжет.“Я вам, - орет, - сейчас всем покажу и Кузьку, и мать Кузькину, и отца Кузькиного, и вообще всю его родню! Все сейчас сдохнете! Да после меня — хоть потоп!”. Раз! — И на Кнопку нажал! А тут ему из компьютера гном выскочил и давай по пульту бегать… - палец диктатору показывает и верещит: “Фак ю, фак ю, фак ю!” – это я такое дело устроил, еле успел добежать! – Чудо? Конечно! Хотя Афинка сказала, что этот гном мог бы, что-нибудь другое верещать. Ну уж, что получилось.

- А в другом классе - тоже прикол. “Мы, - говорят, – самые пресамые крутые! Наш класс – самый сильный, самый умный и самый богатый. Потому что потому, и поэтому тоже. И потому что еще! А это мы вам не расскажем, потому что это вы все равно не поймете, потому что это все не для средних умов! И у вас не все дома, а у нас всегда дома все, и поэтому наш дом всех прекрасней! И у нас еще президент нашего класса на дудке дудит”. И впрямь президент этого класса хороший парень, дудит на дудке и практиканток по углам тискает. И врун такой же, как и я. И тоже любит блондинок разных, брюнеток, а еще рыженьких и конопатых. Вот он уединился как-то с одной практиканткой в этом самом компьютерном классе... Ну, это потому, что туда посторонних не пускают. А то в предьщущий раз подружка его любимой практикантки заложила его с потрохами. “Нехорошо, — говорит. —Аморальный тип!” Ну и давай все орать: “Ай-яй-яй! Нехорошо!”. А что тут нехорошего-то? В чем дело-то? Вот у Соломона в свое время семьсот практиканток, говорят, было. Ну и что? И в Библии по этому поводу ничего осуждающего не было написано. А в Бхагават Гите вообще полный порядок. Кришна со всеми практикантками в отличных отношениях.

А еще один есть класс — собрали всякий сброд, кого только нашли. Образцово-показательный. Чтобы вся школа смотрела и так не делала. Постоянно в классе разборки. Как начнут — вся школа то ходуном ходит, то затихает и ждет, чем у них очередная махаловка закончится. Постоянно кто-то становится королем. После того, как предыдущего выгонит. Вот так себе учатся. Один ученик однажды прибежал в учительскую, снял ботинок и по столу долбит: “Я вам покажу, как на наш класс бочку катить! Если не прекратите, я из рогатки в вашей школе все стекла повыбиваю!”. Где то я читал, что из этого класса когда-то потом выйдет новый директор школы. Очень даже может быть, потому что самые хорошие учителя всегда учились в хулиганских классах. Всего насмотрелись.

Еще восточное крыло есть. Там – нет, драться там не любят, но на головах стоять обожают. Придет к ним какой-нибудь новенький хулиганчик, руки в боки: “Да я кому хочешь рога обломаю!” – А ему в ответ: “Конечно, парень,мы понимаем и уважаем твою крутость. Но ты не волнуйся. Всё пройдёт. Посмотри лучше, как у нас умеют на головах стоять. Посмотри, какие у нас девушки красивые, и поют и танцуют. Жизнь прекрасна, парень!” – Потусуется пацан в этом классе, чувствует, и драться уже не хочется, кругом танцы, манцы, зажиманцы, манги на кустах растут, нирваны, бананы. Ну что ещё нужно? И – прыг на голову! – Вот такие дела. А я с Афинкой тоже бы закрылся в компьютерном классе… Если бы тут он у нас был.

- Винни, знаешь, что мне кажется? – спросила Пятачок и почесала свой нос пятачок. Или пятачковый нос. Или пятачокнутый нос. – Мне кажется, что ты специально для меня сделанный, иначе мне не было бы с тобой так хорошо.

- Ну конечно, так и есть, - ответил Винни Пух. Я еще до того, как с тобой встретиться, видел тебя во сне. Я иду по дороге, и тут передо мной ты из стены ты выходишь. Такая вся Божественная Хрюшка! Идешь и хрюкаешь - “Хрю' Хрю! Хрю!”. А я к тебе подхожу — и прямо в пятачок поцеловал! И ты из поросенка вдруг превратилась в прекрасную фею. Мы насобирали огромный букет цветов, взялись за руки и в стенку ушли.

- Правда, Винни? Ты мне раньше не рассказывал об этом, Винни. А что было за стенкой?

- А за той стенкой была уже другая сказка, и я в ней стал уличным музыкантом. Я сочинял песни и пел их на улицах. А люди шли мимо по своим делам, иногда останавливались и слушали мои песни. И если им нравилось, то кидали мне денежку. А я потом шел в магазин и на эту денежку покупал сахар и мед, чтобы чай с сахаром пить. С сахаром ведь вкуснее, правда, Пятачок?

- Конечно, правда, Винни.

Ты знаешь, я сейчас смотрю на скрепку, которая в компьютере на экране. Умная такая скрепка! Если что-то неправильно делаю, то она морду корчит, или глаза пучит. Так здорово! Но она большая и мне иногда мешает. Я ее то туда воткну, то в другое место, а она не помещается. Ага, придумал! Я ее воткну туда, где там нарисованы всякие портфели и ножницы. Вот, голову сейчас почесала — смотрит в текст, читает, что я тут печатаю. Довольная такая, что я про нее пишу! Кто-то ее тоже из своей головы родил. Хорошая скрепка. Если бы у нее морда была злая, я ее выкинул бы с экрана. А так — пусть будет: глаза пучит, затылок чешет, прикалывается. Но вот еще проблема: появились кубики, как ты думаешь, как их убрать...

- Мне в школе по физике всегда двойки ставили. И по алгебре тоже. Я домашние задания никогда не делал, всегда списывал, а математичка это прекрасно знала. Однажды пришел вечером домой, сел на кухне, окошко открыл пошире, что бы ветерочком мозги продувало, и настрочил целый лист формул. На другой день, довольный, весь урок руку тяну, хотел, чтобы меня к доске вызвали. А она, не только не вызвала, а ещё проверила и жирную двойку поставила. И в дневнике написала, что бы мать в школу пришла. Я тогда аж заплакал от обиды. Слёзы сами потекли. Заплакал и заорал: “Да я никогда больше не буду ваших домашних заданий делать!” Ну, меня, конечно к директриссе вызвали. “За то, - говорят – что ты на учителя наорал, мы тебя ещё и из школы исключим и в интернат сдадим для дураков”. – Не сдали бы они меня в интернат, потому что мамаша бы меня сразу бы, как узнала, так и удила. Я иду домой из школы, остановился возле болота, учебники все порвал, дневник тоже в клочьки. Кучу обрывков поджег, а портфель в болоте утопил. Ещё на стройке об забор два раза долбанулся, нос разбил, весь поцарапался. Домой прихожу весь в крови перемазанный. “Пристали, - говорю матери – не знаю кто, отколошматили, портфель в болото выкинули”. Я после этого три месяца в школу не ходил. Вот это было то, что надо! Мать утром на работу, а я – с новым портфелем, с новыми книжками, с новыми тетрадками – шмыг на чердак, и смотрю в окошко, когда мать уйдёт. Только она ушла, я – шмыг обратно домой. Сижу, сказки сочиняю, или читаю всякую всячину. Только за кошкой гляжу. Как только кошка слезла с кресла и к двери побежала, значит, мать с работы на обед пришла. Я сразу под диван. Лежу, жду, когда она пообедает и уйдёт, сам от смеха подыхаю. Пришла мать один раз на обед. Я, конечно, под диваном лежу. Сидит в кухне, ест. “Дзынь!”— звонок в дверь.” Соседка. “На заводе, — говорит,— смену отменили, свет отключили, авария произошла. После обеда,—говорит, — на работу не ходи”. “Вот хорошо, — отвечает мать, — хоть высплюсь. Сегодня полночи не спала. Вчера оболтуса своего избила, а ночью сон нехороший приснился. Да так стыдно стало. Полночи проплакала. Он же не виноват, что характер как у папаши. Таким родился. Чуть что не по нем, с самого детства, — упадет на пол, орет и башкой об пол бьется. Ну что с ним делать — не убивать же, в самом деле”. Я лежу под диваном, слушаю. Кошка еще, гадина, приставать пришла, идем, мол, играться. Какое играться? А мать соседку проводила и на мой диван спать завалилась. Я два часа под диваном тихонечко пролежал. А потом чихать захотелось. Ты же знаешь, есть он, этот закон подлости. В самый ответственный момент или чихнешь, или икнешь, или еще что... В общем, получил я то, что заслужил, и в школу стал ходить. А математичка изВиннилась передо мной. И я тоже перед ней изВиннился. Просто я был в нее влюблен, и она это чувствовала. Эйнштейна вот тоже хотели из школы выгнать, как идиота, и двойки ему по физике ставили. А потом оказалось, что он Эйнштейн. Но мне больше нравился тогда Чарли Чаплин, и я очень хотел быть на него похожим. А со своим папашей я познакомился, когда уже школу закончил. Очень хотел его разыскать и разыскал, пред самой его смертью. Он очень сильно болел и скоро умер. Говорят, веселый был, всем помогал и любил с пацанами во дворе в футбол играть. Хотя футбол - это такая игра, где логики нет никакой, но ему нравилось. Говорят, что он тоже много плакал по этому миру. А среди его вещей нашли какой-то неизвестный прибор, ни на что не похожий. Но если направить вверх и заглянуть в него, то там все что-то вертелось непонятное. Я думаю, что это был амперметр, но вот как он к нему попал? Хотя сапиенсы прибор всё равно разбили, и он мне не достался.

Иииииимтсч… Кошка, сволочь, наступила на какую то кнопку, и компьютер завис. Но вообще то неплохо. Перекур. Придумать бы сказку про кошку, которая научилась разбираться в компьютерах и меня научила.А то я тупой как валенок в этих компьютерах. Он наверное матерится на меня, что я постоянно ошибки делаю, и он зависает. Но в этот раз всё честно. Это кошка виновата.

- Ты знаешь, я уже давно здесь, за тысячелетие до наших разговоров, и любил многих. Еще до того, как я в спартанцев самый первый раз гранатой запустил такая смешная история приключилась. Родился мальчик, и назвали его Адам. И поселили его в Раю, и дали ему кожаные одежды, чтобы ему было уютно и хорошо. А потом родилась девочка. И ее тоже поселили в Раю. И тоже дали ей кожаные одежды. Она такая довольная, вся в коже, кожа вся в заклепках—ну просто атас! Пошла она гулять. О! — смотрит. — Мальчик! Бегает, мячик пинает. Она к нему подбежала, радостная такая. Одной-то скучно. — Как тебя звать, мальчик? — спрашивает она. — Адам, — отвечает мальчик. — А тебя как? — А меня — Ева! — отвечает она. — Какое дурацкое у тебя имя! — говорит Адам.

— Сам такой! — возмутилась Ева и отошла подальше от этого грубияна. Взяла свою скакалку и давай прыгать неподалеку. А он думает: “Зачем девчонку обидел? Надо изВинниться”. Подошел и говорит: “Слушай, Ева, не обижайся. На самом деле ты самая симпатичная девчонка, которую я когда-нибудь видел!”. Врет, глазом не моргнет. Он на самом деле ни разу в жизни ни одной девчонки не видел. А Еве одной-то все равно не интересно. Она ему все простила, и стали они вдвоем мячик пинать. Попинали мячик. Вспотели. Ева подошла к речке, разделась и бултыхнулась в воду. А Адам взял в это время и стырил ее одежду. Ева поплавала, поплавала и захотела выйти из реки одеться. Вышла, а одежды нет. “Эй! — кричит она Адаму. — Отдай мою одежду!”. А он сидит в кустах, разглядывает ее и смеется. Но одежду потом все-таки отдал. А вот когда Адам пошел купаться, то она его одежду тоже сперла. Но не отдала. Взяла и убежала вместе с одеждой. И стал Адам ходить по Раю голый. А потом их вообще обоих выперли из Рая. А в чем мораль этой истории? А в том, что они ведь грех совершили. Какой, спрашиваешь? А такой. Воровать-то нельзя! А они одежду начали воровать. Вот такие вот дела.

Ещё поднимаясь по лестнице, Винни Пух слышал, как Пятачок резанным криком орала песняка. “Опять напилась Пятачёныш до поросячьего визга”, - понял Пух. Он устало поставил в угол гитару и прошел в кухню. Пятачок плюхалась в тарелке с супом. Кролик спал в салате. Ослик Иа плакал. В доме – шаром покати, поживится совершенно нечем. “Ни сахарочка тебе, ни медка” – мрачно шарил по углам Винни. – Вчера притопали, всё выпили и съели, сломали бритву с амперметром и спали на полу. Позавчера… вообще ужас что. Поза-позавчера… А поза-поза-поза… Бр-р-р! - И сегодня снова нажрались, как свиньи. Ничего не понимаю!”

- Винни! - Пятачок увидела Пуха и попробовала вылезти из миски - Винни! У меня кризис жанра! - поскользнулась и плюхнулась обратно. Где наш красивый круглый шар? Помоги мне его найти. Я схожу в лавку и поменяю его на... на...

- Пятачок! — Пух попробовал отвлечь Пятачка от мыслей о шаре. - Знаешь, эта песенка, которую ты поешь, не про тебя. Ну, какая у тебя на щеках поросль? Ну, на спинке там щетинка, или на животике. А на щеках — нету. А ты ее поешь.

- Винни! — орала Пятачок, — Винни! Где! Наш! Большой! Золотой! Красивый! Круглый! Шар! В который Принц и Принцесса монеты переплавили! Отдай мне его сейчас же!

- Нету шара, — соврал Винни, вытаскивая Пятачка из супа. Иа перестал плакать и тупо уставился в одну точку. — Ты уже так измазалась, Пятачок, что тебе срочно нужно не меньше Океана, чтобы отмыться. Давай полетим на какую-нибудь маленькую планетку, затеряную в просторах Вселенной, создадим там Океан Любви, посадим розы, пригласим к нам в гости Маленького Принца, чтобы он нам про свою розу рассказал... — Пух замотал Пятачка в полотенце. — Ты, Пятачок, какие розы больше всего любишь? — спросил Винни. — Сладкие, — ответила Пятачок. — Значит, наши розы будут самые сладкие во всем мире. И мы будем за ними ухаживать. А кто к нам с баобабом придет, тот от баобаба и погибнет!..

Ты знаешь, я всегда влюблялся в девчонок с добрыми глазами. Я их очень любил, и они меня тоже. В юности много было влюбленностей, но не так чтобы очень. А вот после армии — так и пошло-поехало. Сначала я полюбил девушку, которая мороженым торговала. Любовь с первого взгляда! Я забыл, как ее звали. Потом я полюбил тоже продавщицу. Она торговала водкой. И ее забыл, как звали. Потом я полюбил Людмилу. Я ей всегда комплименты говорил, и она, как меня увидит, такая сразу счастливая становилась. “Спасибо, говорит, — за то, что ты есть”. А потом я тоже Людмилу полюбил. И тоже с первого взгляда. Это смех! За день до встречи с ней я ночевал у ее лучшей подруги. Я только приехал в город из тайги, тридцатое декабря и, конечно, девушки знакомой, с которой можно было бы встретить Новый год, у меня не было. Тогда я решил просто прийти в общагу, и с кем-нибудь познакомиться. Пришел, поднялся на пятый этаж, стал звонить во все двери и импровизировать. Звоню в одну квартиру. Дзинь” открывает девушка. Симпатичная. - “Здравствуйте, девушка, - говорю. - Позовите Свету”. Она отвечает - “А здесь Света не живет”. “Как так не живет:? - как бы удивляюсь я. - Я вчера познакомился со Светой, и она мне сказала, что живёт именно здесь”. Нет - отвечает мне незнакомка, — здесь живу я”. — “Жаль, — говорю, — а я договорился со Светой Новый год встретить. Теперь придется одному встречать. Дайте, пожалуйста, водички попить”. Она пригласила меня войти, потом я напросился на чай, у меня с собой была гитара... Хорошая девушка. Лена ее звали. А утром спрашивает: “Ты на мне женишься?”. “Конечно!” — пообещал я. И вот пообещал я жениться на Лене, а вечером приехали ее подруги и я увидел Люду. И все сразу заметили всё. Я влюбился с первого взгляда. И она мне долго не верила, что я влюбился, потому что про меня говорили всегда, что я бабник. Но любил я ее страстно целый год. И по балконам к ней на четвертый этаж лазил. И десятый если бы был этаж, то тоже бы полез. А потом мы поссорились и расстались. И страдал я целый год, пока не встретился с Галей. И вот когда я посмотрел на Галю, то чуть не умер от любви. Но у Гали был парень. Гляжу, она со своим ухажером прогуливается. Я тогда бросился к клумбе и стал цветы рвать на глазах у всех. Люди на меня ругаются, мол, милицию сейчас позовем. А какая милиция, когда я Галю увидел! Нарвал букет — и через дорогу — к Гале! Чуть меня машиной не задавило. И она сразу со мной ушла. Потом мы с Галей расстались, и я опять вернулся к Людмиле. Но страдал я по Гале долго. А Люда очень обрадовалась, и я снова любил ее целый год. Потом мы расстались, потому что карма. Потом я женился, и тоже ее очень любил. Но встречался с другими женщинами и был им хорошим другом. Ну, ты же знаешь, что “мне не стать святым, даже если сам Папа растворит меня в своей кислоте”. А потом я встретился с тобой. И это было особенно здорово, потому что логики в этом не было никакой.

— Слушай, Пятачок! Далай Лама по-тибетски значит Океан Мудрости. А как по-тибетски Океан Любви? Я ведь Океан Любви. И ты тоже. Пятачок заморгала глазами. — А знаешь, Винни, я забыла, как по - тибетски Океан Любви...

- Ой, двоечница! Да я и сам забыл... Что за беда, всегда все забываю. Но это совершенно неважно. Океан Любви звучит прекрасно на любом из языков. И если в каком-нибудь созвездии или на какой-нибудь планете нет Океана, откуда они могли бы черпать Любовь, — мне очень жаль жителей этой несчастной планеты. Самая моя большая мечта — это чтобы каждый искал и нашел свой Океан Любви. Ведь, кто ищет, тот всегда найдет, правда, Пятачок?

— Правда, Винни.

Они помолчали.

— Так, значит, все, Винни? Ты уже уходишь, Винни?

- Все, Пятачок. Так нужно. Я даже не знаю, как я смогу там без тебя жить...

- Очень даже хорошо ты там сможешь без меня жить, Винни. Вся наша беда в том, что мы все очень даже друг без друга хорошо можем жить. Но придумываем себе всякую ерунду. Для усложнения жизни.

Они опять помолчали.

- Пятачок, а ты прилетай ко мне на мою планету. Или на землю прилетай, когда я опять тут буду. Посадим розы, наделаем золотых шариков.

- Я подумаю, Винни. А ты всё же смотри, не утони в этом болоте. Ты хоть знаешь, куда ты собрался, Винни?

- Не переживай Пятачок! - Я иду туда, не знаю куда, ищу то, не знаю что. И если бы в этом болоте было бы то, не знаю что, то ради этого, можно было бы и утонуть. А так я, кажется, знаю наверняка, что того не знаю чего, в этом болоте нет. И поэтому, чего ради мне там тонуть, Пятачок.

- Правильно, Винни. Прощай, Винни!

- Прощай, Пятачок! Я тебе обязательно напишу сказку.

- Обязательно напиши, Винни!

Ты помнишь, что Экклезиаст говорил, что нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы. Помнишь? Что искал он это и нашел. И что Бог сотворил человека правым, а люди пустились во многие помыслы, пустились... и распустились... Но только все хотят после смерти в рай. А в том месте, куда все после смерти хотят, такая сейчас неразбериха! Вот только представь, прибывает новая душа в райские кущи. Везде ананасы растут, бананы, ангелы расселись на ветках, как воробьи. На арфах играют, на скрипках, в дудки дудят, и музыка просто неземная — неописуемая. А Бог с дирижерской палочкой всем этим руководит. Вот поворачивается он к вновь прибывшему и, ласково улыбаясь, говорит: “Здравствуй, Дитя мое!” Подходит к ошарашенному такой долгожданной встречей дитю, по головке его гладит, целует его нежно. Берет за руку так по-отечески и ведет поселенца на экскурсию. Все показывает и объясняет. “Там сад, — говорит. — Все можешь есть, с любого дерева плоды, но с яблони яблоки не кушай. Потому что они еще не поспели. А от неспелых яблок живот будет пучить”. Ходит и рассказывает все этому Дитю. Дошли почти до границы рая, а там множество обнесенных забором территорий. “А это что такое? — спрашивает вновь прибывший. — Это ад?”. Бог смеется: “Нет, это не ад, это христианский сектор. Видишь, сколько огороженных заборами территорий? Сколько конфессий, столько и участков. Я сам со счета сбился, сколько их. Точно ты заметил, для Меня это настоящий ад. Всех их так устроить, чтобы скандалов не было. Мне здесь, в раю, скандалы не нужны. Захотели рай — вот вам рай, живите, жизни радуйтесь. Только не скандальте. — Он вздохнул. — Вон, за тем забором, православные живут. Слышишь, поют Мне: Отче наш, иже еси на небеси... давай посмотрим, чем они там занимаются...”. Он подошел к забору, нашел: доску, помеченную крестиком, повернул загнутый гвоздик и, отодвинув немного доску в сторону! произнес: “Смотри, Дитя мое”. Прибывший в рай новый член райского общества заглянул в появившуюся заборную щель. На поляне стояла группка райитян и слушала оратора: “...и все это, братья мои подтверждает тезис, что православие есть единственное оставшееся в первоначальной чистоте учение Иисуса...”. Бог аккуратно поставил доску на место и вставил гвоздик. А за этим забором живут католики, за тем - протестанты, еще дальше —свидетели Иеговы, евангелисты... Если интересуешься, узнай в канцелярии. А вон за тем забором — мусульмане. Я забыл, сколько у них дорог ко Мне, наверное, не меньше, чем у христиан”. Они подошли к забору, и Он проделал ту же процедуру, что и в Христианском заповеднике. С доской и гвоздиком. Только на доске был нарисован полумесяц. На полянке стояла группа райитян и слушала оратора: “...и все это, братья мои, подтверждает тезис о том, что есть единственное истинное учение...”. Бог поставил доску на место и вставил гвоздик. Отделов заповедника было великое множество. Буддисты веселились и гоняли толпой колесо сансары, иудеи радостно собирались в поход к небесному Иерусалиму. И много чего еще. “Ладно, хватит, - говорит Бог, — экскурсия закончена. Все равно этот дурдом весь не пересмотришь. Да и незачем. У всех все одинаково. Все они избранные, правоверные, первозданные, первородные, настоящие арийцы, и так далее, а остальные достойны только адской сковородки да чертей с вилами. А Мне-то что важно? А Мне, то важно, чтобы они не тыкали пальцами в отличия, а помнили, откуда они все пришли и куда им нужно будет вернуться. И пусть они будут хоть атеистами, которые говорят, что Меня вообще нет. Мне это — неважно. Я ведь во всех существую, только не всегда проявляюсь. Иногда подсказываю что, иногда просто молчу. Так иногда бывает Мне плохо на душе в каком-нибудь теле, что и тело чувствует, как Мне плохо. И напиваюсь я в теле, и падаю на улице, и лежу Я — то есть тело... И идут люди, и говорят: “Нажрался как свинья!” А это ведь — Я! И это не парадокс. Вот в чем дело”.

Маленький Пятачок, наивный, мудрый поросенок с добрыми и умными глазами. Слышишь ли ты меня, сквозь времена и пространства? Слышишь ли ты, как бьются и шумят волны моего Океана Любви? Они шуршат и перекатываются о камни вечности...

Ты только представь себе, меня сейчас увезли в психушку. Поместили в отдельную комнату, как самого настоящего психа. Как тут здорово! Стенки мягкие, чтобы всякие ненормальные бошки свои не разбили, подушки на полу лежат. Лица у всех такие приятные. Пришли брат с сестрой. Улыбаются мне. “Здравствуйте, — говорят, — добро пожаловать! Мы так рады вас видеть! Мы сделаем все, чтобы вам у нас было хорошо”: “Привет, друзья мои!— отвечаю я. — Наконец-то я дома!”. Мы познакомились, они меня сигареткой угостили. Чаю принесли. Тепло у них тут, светло. Если, думаю, и есть где-то рай — то я туда уже попал! Деньги тут не нужны, еда по расписанию, служители ходят все в белых одеждах и мягких тапочках, улыбаются мне и разговаривают шепотом. А таблетки можно не глотать. Подержать во рту — и в унитаз выплюнуть. Чтобы не стать каким-нибудь придурком заторможенным. И с микстурой я тоже придумал. Кусочек поролона в рот. И пью микстуру. Рожу корчу, как положено. Все нормально! Просто отлично, что меня сюда доставили. Я давно хотел сказку написать, да все времени не было. А теперь — сколько хочешь. Сижу, пишу с утра до вечера. За больными слежу, чтоб не поубивали друг друга. Вот живет тут одна женщина. Время от времени все крушит в больнице. Смотрю — ножницы у нее в руках. Сидит рядом с другим больным, улыбается ему и говорит таким ласковым голосочком: “А ты на меня, парень так не смотри...”. А парень псих. Он не понимает ничего и смотрит. А она ножничками поигрывает, и голосочек такой ласковый-преласковый. Я к ним подхожу, и говорю: “Можно на секундочку ножницы, ногти подстричь”, — и сразу ножницы беру у нее из рук. И прямиком в ординаторскую. Она за мной бежит, за руки хватает. “Отдай мои ножницы!”— орет. “Не волнуйтесь, больная, — говорю,— все будет в полном порядке”. Захожу в кабинет. Врачи сидят, в карты играют. Я им строгим голосом и говорю: “У вас здесь психушка — или что? Почему у этой женщины ножницы? Почему пепельницы такие тяжелые? Вы где работаете, господа? Вы знаете, что одной секунды достаточно, чтобы вашими подсвечниками черепушку проломить?”. Им стыдно сразу стало, они пошли, все поубирали. Знаешь, когда меня везли связанным в больницу, я думал, что все. Это конец. И решил косить под психа. День попридурялся. Два. Потом смотрю — все нормально. Можно жить. Персонал такой замечательный. Посмотри только, какие у врачей фамилии чудесные: Гутман (“хороший человек”), Айсман (“человек-мороженое”), и так далее. Поэтому я спокойно пишу здесь книгу, пытаюсь сам найти ответы на многие вопросы. Потому что вообще в жизни много чего интересного. И очень интересно на все интересное обращать свой взгляд. Но вот иногда начинаешь читать что-то интересное, и видишь, что твои мысли уже записаны кем-то, и в этом интересного мало. Потому что если ты снова напишешь об этом же, то могут сказать, что ты прочитал интересные интересности того-то и того-то, а теперь пишешь, конечно, интересно, но это уже плагиат. А такие разговоры слушать нет никакого интереса. Гораздо интереснее делать игрушки, придумывать амперметры, играть в футбол...

Вот жил один Слон. Ходил по лесу, ел всякую всячину, купался, хоботом дудел, как на дудке. Ну, в общем, жил себе, как нормальный Слон. Но вот однажды из леса вышла прекрасная Слониха. Увидела Слона, и говорит: “ИзВинните, пожалуйста. Вы не знаете, где здесь неподалеку есть телефонный аппарат? Я хочу позвонить Богу и попросить его, чтобы он помог мне найти Любовь”. Слон посмотрел-посмотрел на Слониху и говорит: “Да! Конечно! Я знаю, где есть телефонный аппарат! Я вообще знаю все телефонные аппараты в этом лесу. Но, к сожалению, ни один не работает, потому что сапиенсы пообрывали у них все трубки. Но если вы согласитесь прогуляться до соседнего леса, то, я думаю, мы там сможем отыскать то, что вам нужно”. “Ах, как хорошо, что я вас встретила,—сказала Слониха. — Конечно, я согласна прогуляться с вами!”. И они пошли со Слонихой куда-то, о чем-то оживленно жестикулируя хоботами. И Слонихе уже не нужен был телефонный аппарат. А Слон, я вам скажу, вообще и не знал, что это такое. Но, конечно, если долго ходить и искать телефонный аппарат, из которого можно позвонить Богу и попросить Его, чтобы Он помог нам найти Любовь, то аппарат обязательно найдется. А если не найдется — то я изобрету его для вас.

Сейчас я прерываю свою писанину. Столько в голове слов, которые хотят по бумаге бегать и играть в смешные прятки и догонялки, прыгать друг через друга, превращаться в Винни Пухов и Пятачков, Слонов и Слоних, Богов и Богинь. Ты знаешь, время, время — самый лучший врач и учитель. Глупый поумнеет, спящий проснется, а я напишу тебе еще одну сказку. Я ведь сжег одну рукопись. Они горят! Ты даже не представляешь, как они отлично горят! Сейчас даже сожалею. Но, значит, так было нужно. У меня есть еще пятнадцать минут, и в оставшееся время надо успеть много о чем подумать. Я тебя очень люблю, но это вовсе не значит, что ты что-то мне должна. Ты ничего мне не должна, ты свободная душа. Я знаю, для кого бьются волны моего Океана Любви. Может быть, ты моя выдумка, моя фантазия, моя мечта. Пусть так. Я так и не знаю, кто ты. Я знаю, кто я. Я — Винни Пух. А ты? Пятачок? Надо, Пятачок, сесть и написать об этом. Но вот это время... Ведь идешь по улице— там блондинки, брюнетки, а также рыженькие и конопатые. Влюбляться надо? Надо. Стихи сочинять надо? Надо. А песни петь? Обязательно! Цветы разводить, сказки придумывать. Столько всего! У меня есть еще десять минут до обхода. Придет сестра и принесет таблетки. Сегодня мне приснился ПАПА, я с ним долго разговаривал о нас, и он был за нас рад. Он просил передать тебе, что тоже очень тебя любит. А я ему сказал, что никогда бы не хотел родиться заново и начать жить сначала, чтобы что-то исправить. Всему свое время, Пятачок. Время ходить в кожаных одеждах, и время ходить голым, и так далее. У меня такой хороший врач, ну просто вылитый Эйнштейн. Я все его прошу, чтобы он мне язык показал. Но он пока стесняется, вот в чем дело. Еще восемь минут... Пятачок! Ты слышишь меня! Я очень хочу с тобой встретиться еще раз в этой жизни, только не знаю, получится или нет. Я ведь вечный странник, и всегда везде только проездом. Хочешь, я тебе быстренько расскажу, какая тут чудесная санитарка-блондиночка есть, и я в нее влюбился, а она... Пятачок! Ты слышишь! Семь минут... Пятачок!

- Конечно слышу, Винни! Я тебя всегда слышу, Винни! Отче наш, милый, дорогой мой ПАПОЧКА, накорми хлебушком, и прости меня, пожалуйста, если что не так.

От начала времен до 2000 года включительно.

Бюнде(Германия) — Благовещенск(Россия)

Приветичек! - /...там твою фоточку я убрал и поместил твой рисунок, с птичкой, что ты мне в письме прислала давным давно... - он мне нравится... - думаю что моей физиономии с прищуренным глазом от разбитой до кости брови, будет вполне достаточно... --- и все данные твои тоже убрал... - ибо излишняя известность напряжна, --- можешь мне поверить на слово.../

Ну да ладно, если какая обида у тебя, то и пусть... - Я так знаешь, вечером иду, а шёл к сестре, а потом к тётеньке одной, которая меня пригласила в гости... - и иду на автопилоте, как всегда, - подсознание только зафиксировало... --- Молодой человек!!! --- И я прошёл метров может пятьдесят, и потом включился... - что это твой голос... --- Знаешь, если бы ты сказала… - Толя! - то я бы остановился конечно, - ибо если молодой человек сказать в общении - то так и есть… - каких то сорок с чем то… - естественно молодой человек… - то на улице, там этих молодых человеков много, - и ты не обратишь на эти слова никакого внимания, - потому что ты молодой, но они моложе… --- И подошёл бы, и был бы счастлив, что тебя увидел, - и пошёл бы проводить до дому и поболтать с тобой в кайф... - И к ней бы опоздал. - И утром я бы не пил у тётечки кофе... --- И наверное подсознание, посчитало что кофе нужно... - просто жизненно необходимо… - ибо если три месяца не пил кофе, и каждая заработанная деньга, шла в копилку путешествия… - то думаешь о том, как бы и где попить вкусного кофе… - И поэтому, молодой человек, вернувшись назад, увидел уходящий тролейбус... --- Ты сама понимаешь, что человеку кофе необходимо... - когда его нет регулярно, то организм прямо таки говорит тебе… - Я хочу кофе!!! - А кофе нет, и это напряжно... - В общем, человеку без чашечки кофе, прожить на свете нельзя... - и ты сама так бы поступила на моём месте... - я в этом уверен... --- А у меня тут с кофем... облом в последнее время… - поэтому звонишь в сервис и заказываешь, чашечку ароматного кофе… - в кафешку где кофе продают, не идёшь, кофе лучше пить дома… - и привозят тебе кофе… - и ты наслаждаешься этим ароматным кофем… - пьёшь чашку целый час… смакуя… - И ещё бы несколько чашек выпил… с удовольствием, - но дорого… - В России кофем бесплатно угощали… - а тут недорого в общем, но!!! - …И поэтому, кофе пью два раза в месяц… - Представляешь? - А хочется же каждый день кофе пить… - Но что поделаешь, мир несовершенен… - нет денег, есть кофе, - есть деньги, кофе нет… - Сейчас вот про кофе тут завернул, и так подумал, что надо бы на днях кофе попить…

Ну да ладно, в общем так... - Когда я разговаривал с тобой по телефону, когда твоей сестре позвонил и ты как раз была там, и немного поболтали, я сразу почувствовал что ты обиделась... - Знаешь, я так размышлял, что ты сказала, что я недоволен... - А почему бы я был недоволен? - Ты там сохранила весь смысл основной, - ужав из ста восьми страниц в двадцать… - Ты там вставила пассаж насчёт коледжа... - что абсолютно верно... - Только от обиды своей, и как пишешь ты, - от кризиса жанра… - добавила маленький пассажик, насчёт того, что я бился головой об пол и орал, и возненавидел принцев и принцесс... - Про этот пассаж ты и думала, - когда ты ко мне приезжала... - Ты ведь с первого мгновения сказала мне… - Толечка ты совсем не изменился, какой был такой и остался... - и сказала мне, что если - бы ты, заметила, что я изменился, - то тут же… на следующем автобусе уехала бы обратно в Россию… - А мы же видим всё насквозь... - Ты увидела, - что я такой же остался, в полном смысле со словами поговорки, что только дураки не меняются… - А зачем меняться, - если в своём обычном всегдашнем состоянии, ты полностью самодостаточен… - зачем привносить в себя, - что то из внешних раздражителей этого мира… - В котором есть и детские ясли, и детские садики, - и школы с разными классами, и колледжи, и университеты… - когда в тебе это всё присутствует, вследствие того, что ты это уже давно прошёл… - зачем вносить чужое, когда своего хватает вполне… - А я увидел что-то, что у тебя за спиной, и не спрашивал, раз не говоришь, значит и не надо... - А ты страдала… и я видел, что ты что то хочешь сказать, - но почему то не говоришь...

--- Так что если я иногда применяю словесные семантические обормоты… - то ты с меня смотри пример не бери, пусть твой сын хоть вырастет в хорошей семантической среде семьи интеллигентных людей... /но впрочем, поскольку это мой старый друг, я думаю что он вне семьи почерпнёт познания... ибо если не будет знать все семантические слои этноса, то не сумеет общаться со всеми... - так что сын у тебя не ботаник… - и я думаю... что он прибыл на отдых... - обеспечьте пожалуйста моему другу и своему сыну, комфортную семейную обстановку, что бы ему не пришлось биться лбом об пол... - /Но что-то я отвлёкся... и начинаю тут дурки гнать.../

--- В 2007 в дороге, знаешь, еду там на Ижевск, на своём Ижачке, - увидел крёстный ход, остановился… - Пошёл спросить, куда идут, откуда... - Поговорил немного, спросили куда еду... - Отвечаю, - что мол по России мотопутешествие... - И когда уже отхожу к мотоциклу, то слышу что... не Священник, /этого человека Священником не могу назвать/ нет, Поп - повторяет один к одному цыганскую сплетню, и рассказывает её людям...

--- А насчёт насилия этого в 12 лет… - Ты сама знаешь, что все испытания мы сами выбираем, для выполнения, той цели, что стоит перед нами… - выбираем ещё до того, как родились на Земле... - так что обижаться на жизнь, не надо... - И знаешь, я вообще жизнью своей доволен... - Какие то промежутки которые выбрал для познания силы духа и укрепления его, были трудными... - А так, я считаю, что я как в раю жил... - Пожаловаться не могу... - И помнишь, ты мне как-то сказала, -"Что мне беспокоиться, если я живу в вечности..." - Согласен, как всегда конечно с оговорками...

А что такое сплетня, - в малом масштабе ты сама испытала, когда, помнишь, как про тебя сплетню запустили, - и в каком состоянии ты была… - и как ты билась на кровати в истерике и слезах с соплями, - и как кричала… что жить не хочешь... - а потом говорила, что ты им покажешь и они ещё не знаю с кем имеют дело... - А я то знал с Кем они дело имеют... - я тогда ужаснулся, просто, что с ними бы случилось по твоему желанию в гневе... - всё это прекрасно я помню… - Я же это знал уже по своему опыту... - Так как то… что я пожелал эти чувакам, когда они меня насиловали, всё исполнилось слово в слово... - Я тебе читал всего один сюжет из книги, это не высосано из пальца... - так он погиб... - своеобразно... согласись. - Так что, встрял я срочно... - И так мне пришлось сказать этому человеку, который тебя оскорбил, после этой сплетни, что чёлюсть я ему сломаю из принципа, за то что он оскорбил тебя наслушавшись этих сплетен… - Правда там я сыграл немного, там меланхолично вытащил пачку денег из кармана... - и объяснил что сейчас пойду заплачу человеку, ибо сам мараться не желаю. - Этого конечно я бы не сделал никогда, нафига в свои дела других вмешивать. Это называется ...кармическая подстава... - И такие дела Там, не осуждаются, - Но - не уважаются... - И он врубился в то, что если не извинится перед тобой, то человек который с улыбкой на лице, ему рассказывающий о том, что челюсть будет сломана, если женщине не будет принесено извинение… - Этот улыбающийся человек, спокойным тоном разговаривающий с ним... - с улыбкой на лице, без единой отрицательной эмоции, сломает ему челюсть за оскорбление любимой женщины, - потом поговорит с юмором, и расскажет анекдот в тему... - И пойдёт к этой женщине пить кофе. - …И на следующий день ты была довольна и счастлива, что все такие душки и он в принципе неплохой человек… - А я был доволен что я не сломал ему челюсть. А он был доволен что, ему всё объяснили, и не держат на него зла… - и был доволен, что извинился перед тобой. И все были довольны по своему… --- Сейчас смеюсь… - как мало надо человеку, для того, что бы он был доволен и счастлив… /и знаешь, я так сейчас вспоминаю, как я был тогда счастлив... - спортзал, гирьки, гантели, турники, батуты, спаринги... - энергия так и пёрла через край... - а потом когда ты приехала, ты мне сказала что я уже не такой накачанный и стал дохлым... - Вот сейчас я дохлый, я ещё в корсете до сих пор хожу... - нет возможности заниматься, отжиматься даже не могу, с этим локтевым суставом... - Срочно... - вот поработаю месяц - и в больницу... - и полгода медленное восстановление - а потом всегдашние тренировки, до упада... - и приведу себя в норму... - мечтаю о спортзале... - но пока так легонько занимаюсь дома... - чуть форму поддерживаю... - скучаю по нагрузкам спортзальным... - Я сегодня купил на базаре тренажер для качки пресса и спины… - Хотя бы это ежедневно…

Продолжаю…

И если кто то не верит мне, пусть узнает у постоянно проживающих в Германии что было до 2005 в этих гадюшниках - и что сейчас…

Хахахахахахаха

Так что мир меняется с момента прыжка в фонтан.

Туалеты красятся если кто то Жестко скажет Слово

А положительный заряд энергетики идёт во всеобщюю матрицу, если кто то делает Дело

.Люби и Будь Любима.