- 2
- Была уже середина лета, когда я встретил Дональда Шимоду. За четыре
- года полетов я еще ни разу не видел ни одного пилота, занимающегося тем же,
- что и я - кочующего с ветром из города в город, чтобы катать пассажиров на
- стареньком биплане по три доллара за десять минут в воздухе.
- Но однажды, пролетая чуть севернее городка Феррис, что в штате
- Иллинойс, я глянул вниз из моего "Флита", и увидел, что посреди
- желто-изумрудного поля стоял старый "Трэвэл Эйр 4000", сиявший золотой и
- белой краской.
- У меня вольная жизнь, но бывает одиноко, иногда. Я смотрел на биплан
- там внизу, и после нескольких секунд раздумий решил, что ничего плохого не
- случится, если и я там ненадолго приземлюсь. Ручку газа на холостые обороты,
- руль высоты до отказа вниз, и "Флит" вместе со мной в широком развороте
- заскользил к земле. Свист ветра в стяжках между крыльями, я люблю этот
- нежный звук, неторопливое "пок-пок" старого мотора, лениво вращающего
- пропеллер. Летные очки подняты на лоб, чтобы лучше видеть землю при посадке.
- Кукурузное поле подобно зеленым джунглям шелестело все ближе, промелькнула
- изгородь, а затем впереди насколько хватало глаз лишь свежескошенное сено.
- Руль высоты и поворота на выход из снижения, аккуратное плавное выравнивание
- над землей, шорох соломы, подминаемой колесами, затем привычный звук удара,
- и вот они уже грохочут по твердой земле; все медленнее и медленнее, потом
- опять рев мотора - надо поближе подрулить к другому самолету, и остановка.
- Убрать газ, выключить зажигание, "клак-клак" - тихо докручивает пропеллер
- последние обороты и замирает в полнейшем безмолвии июльского дня.
- Пилот "Трэвэл Эйр" сидел на траве, привалившись спиной к левому колесу
- своего самолета, и смотрел на меня. С полминуты я тоже смотрел на него
- пытаясь разгадать тайну его спокойствия. Я бы не смог быть таким
- невозмутимым, и просто так сидеть и смотреть, как чей-то самолет
- приземляется на том же поле и останавливается в десяти метрах от меня. Я
- кивнул, почему-то сразу почувствовав к нему какую-то симпатию.
- "Мне показалось, что вы одиноки", - сказал я.
- "Да и вы тоже".
- "Не хотел бы беспокоить вас. Если я тут лишний, я полечу своей
- дорогой".
- "Нет. Я ждал тебя".
- Тут я улыбнулся. "Прости, что задержался".
- "Пустяки".
- Я стянул летный шлем, вылез из кабины и спрыгнул на землю. Хорошо
- размяться после того, как проведешь пару часиков в кабине моего "Флита".
- "Ты не против сэндвича с сыром и ветчиной?" - спросил он. "С сыром,
- ветчиной, а может еще и с муравьем". Ни рукопожатий, ни каких там церемоний
- знакомства.
- На вид он не был слишком уж крепок. Длинные волосы, чернее чем резина
- на колесе, к которому он привалился спиной. Глаза темные, как у ястреба,
- такие глаза мне нравятся только у моих друзей, иначе я чувствую себя
- неуютно. Он напоминал мастера карате, собирающегося продемонстрировать свое
- бесшумное и неистовое искусство.
- Я взял протянутый мне сэндвич и чашку воды из термоса.
- "Кстати, кто ты?" - спросил я. "За годы, что я тут катаю фермеров, я
- еще ни разу не встречал другого такого же как и я бродягу".
- "Я, пожалуй, вряд ли способен на что-нибудь еще", - сказал он, и в
- голосе его не было сожаления. "Был механиком, сварщиком, разбирал трактора;
- если я остаюсь в одном месте надолго, у меня начинаются неприятности.
- Поэтому я отремонтировал самолет и теперь тоже занялся этим бизнесом -
- летать по стране и катать фермеров".
- "Слушай, а какие модели тракторов ты разбирал, а?" - я сам еще с
- детства с ума схожу от дизельных тракторов.
- "Д-8" и "Д-9". Но это было недолго, в Огайо".
- "Д-9"! Те, что размером с дом! С двойным редуктором на первой передаче,
- а они правда могут сдвинуть гору?"
- "Чтобы двигать горы есть способы и получше", - сказал он с улыбкой,
- которая длилась лишь мгновенье.
- Я оперся спиной о нижнее крыло его самолета и целую минуту рассматривал
- его. Игра света... на него было трудно смотреть вблизи. Как будто вокруг его
- головы мерцал свет, какое-то смутное серебристое сияние.
- "Что-то не так?" - спросил он.
- "А какие неприятности у тебя начинаются?"
- "Да так, ерунда. Просто сейчас мне нравится скитаться, также как и
- тебе".
- Я взял свой сэндвич и обошел вокруг его самолета. Он был выпуска 1928
- или 1929 года, но на нем не было ни единой царапины. Заводы не выпускают
- таких новеньких самолетов как этот, стоявший в поле, среди скошенной травы.
- На его боках было по меньшей мере двадцать слоев лака, втертого рукой, а
- краска отражала солнце, словно на фюзеляж было туго натянуто зеркало. "Дон"
- - выписано золотыми готическими буквами чуть ниже его кабины, а на
- регистрационной карточке, укрепленной на летном планшете "Д.В.Шимода".
- Приборы были совершенно новыми, настоящие летные приборы того самого 1928
- года. Искусно вырезанные из дуба ручка управления и руль высоты, регулятор
- качества и количества топливной смеси, а слева - ручка установки опережения
- зажигания. Теперь уже не встретишь ручки опережения зажигания даже на самых
- лучших отреставрированных старых самолетах. Нигде ни царапинки, на материале
- обтяжки фюзеляжа ни одной заплаты, ни одного масляного подтека на двигателе.
- На полу кабины ни единой соломинки, как будто самолет и не летал вовсе, а
- просто взял и материализовался тут же прямо на месте, провалившись в дырку
- размером в полстолетия. Я почувствовал неприятный холодок между лопаток. "И
- долго ты уже катаешь фермеров?" - спросил я его, глядя на самолет.
- "Около месяца, вот уже пять недель".
- Он обманывал. За пять недель полетов над полями, как ни крути, но твой
- самолет будет весь в пыли и масле, и наверняка в кабине на полу окажется
- хоть одна соломинка. Но эта машина... На ветровом щитке нет следов от масла,
- на кромках крыльев и хвоста нет пятен от травы, а на пропеллере - разбитой
- мошкары. Такого просто не может быть с самолетом, летающим летом в
- Иллинойсе. Я внимательно изучал "Трэвэл Эйр" еще с пять минут, а затем
- вернулся и уселся в солому под крылом, лицом к пилоту. Я не испытывал
- страха, мне по-прежнему нравился этот парень, но что-то тут было не так.
- "Почему ты говоришь мне неправду?"
- "Я сказал тебе правду, Ричард", - ответил он. На моем самолете тоже
- написано имя владельца.
- "Приятель, можно ли возить пассажиров целый месяц и совсем не запылить,
- или не запачкать маслом свой самолет? Не наложить хоть одну заплатку на
- материал? Не засыпать пол соломой?"
- В ответ он спокойно улыбнулся. "Есть вещи, которых ты не знаешь".
- В этот момент он показался мне пришельцем с далекой планеты. Я поверил
- ему, но никак не мог найти объяснение тому, каким образом его сияющий
- аэроплан оказался на этом кукурузном поле.
- "Это верно. Но наступит день, когда я их узнаю. И тогда, Дональд, ты
- можешь забрать мой самолет, потому что для того, чтобы летать, он мне уже не
- понадобится".
- Он посмотрел на меня с интересом и поднял свои смоляные брови. "Да ну?
- Расскажи".
- Я обрадовался. Мою теорию готовы выслушать!
- "Люди долго не могли летать, сдается мне, потому что они были уверены,
- что это невозможно, и именно поэтому они не знали первого простого принципа
- аэродинамики. Мне хочется верить, что есть и другой принцип: нам не нужны
- самолеты чтобы летать,... или проходить сквозь стены, или побывать на других
- планетах. Мы можем научиться тому, как это делать без машин. Если мы
- захотим".
- Он слегка улыбнулся и серьезно кивнул. "И ты думаешь, что сможешь
- узнать то, о чем мечтаешь, катая пассажиров над кукурузными полями, по три
- доллара за полет
?"
- "Единственное знание, которое важно для меня, это то, что я получил
- сам, занимаясь тем, чем я сам хотел. Но если бы, хоть это и невозможно, на
- планете нашелся бы вдруг человек, который мог бы меня научить большему из
- того, что я хотел бы узнать, чем этому учат меня сейчас мой аэроплан и само
- небо, то я в тот же миг отправился бы, чтобы отыскать его. Или ее".
- Темные глаза пристально смотрели на меня.
- "А тебе не кажется, что у тебя есть ведущий, если ты действительно
- хочешь обо всем этом узнать?"
- "Да, меня ведут. А разве не ведут каждого из нас? Я всегда чувствовал,
- что за мной вроде бы кто-то наблюдает".
- "И ты думаешь, что тебя приведут к учителю, который может помочь тебе".
- "Да, если только этим учителем вдруг не окажусь я сам".
- "Может быть, так оно все и происходит", - сказал он.
- По дороге, поднимая за собой тучи пыли, к нам приближался современный
- новенький пикап. Он остановился у кромки поля. Из него вышел старик и
- девочка лет десяти. Пыль по-прежнему висела в воздухе, до того кругом было
- тихо.
- "Катаете пассажиров?" - спросил старик.
- Это поле нашел Дональд Шимода, поэтому я промолчал.
- "Да, сэр", - ответил он с улыбкой. "Хотите прокатиться?"
- "А если бы вдруг и захотел, вы там, небось, начнете в воздухе всякие
- выкрутасы вытворять?" - в его глазах мерцал хитрый огонек, а вдруг мы его и
- вправду примем за деревенского простака.
- "Коли пожелаете, непременно, а так - ни к чему нам это".
- "И обойдется это, похоже, в целое состояние".
- "Три доллара наличными, сэр, за девять-десять минут в воздухе. Это
- выходит по тридцать три с третью цента за минуту. И стоит того, так мне
- потом почти все говорили, кто рискнул".
- У меня было странное чувство постороннего, когда я сидел и слушал, как
- этот парень рекламировал полет. Мне нравилось, что он говорил без лишнего
- нажима. Я так привык к тому, как я сам зазываю пассажиров ("Ребята,
- гарантирую, что наверху на десять градусов прохладнее. Подниметесь туда, где
- летают только птички и ангелы! И все это лишь за три доллара. Лишь шесть
- полтинников"), что позабыл о том, что это можно делать и иначе.
- В жизни летчика-скитальца таится некое напряжение. Я привык к нему, но
- от этого оно не исчезло: если пассажиров нет, то и есть нечего. А теперь,
- когда я сидел в стороне и мой обед от исхода беседы не зависел, я мог хоть
- разок расслабиться и понаблюдать.
- Девочка стояла в стороне и тоже наблюдала. Светлые волосы, карие глаза,
- серьезное лицо. Она была здесь только из-за деда. Она не хотела лететь.
- Гораздо чаще все бывает наоборот, сгорающие от нетерпения дети и
- опасливые взрослые, но профессиональная необходимость здорово развивает
- способность чувствовать такие вещи, и я точно знал, что эта девочка не
- полетела бы с нами, прожди мы ее хоть все лето.
- "Кто из вас, джентльмены?" - спросил старик.
- Шимода налил себе чашку воды.
- "С вами полетит Ричард. У меня пока еще обед, разве что захотите
- подождать".
- "Нет, сэр, я готов лететь. А мы можем пролететь над моей фермой?"
- "Конечно", - сказал я. "Лишь укажите направление, в котором вам
- хотелось бы отправиться, сэр". Я выбросил из передней кабины моего "Флита"
- спальный мешок, ящик с инструментом и кастрюли, помог фермеру усесться на
- сиденье пассажира и застегнул ремень безопасности. Затем я сел в заднюю
- кабину и застегнул свой ремень.
- "Дон, крутани, пожалуйста, пропеллер".
- "Давай". Он взял свою чашку с водой и подошел к винту. "Как надо?"
- "Не спеши. Крути медленно. Он сам пойдет прямо из ладони".
- Каждый раз, когда кто-нибудь крутит винт "Флита", получается слишком
- резко, и по загадочным причинам двигатель не заводится. Но этот парень
- крутил винт абсолютно так как надо, будто занимался этим всю жизнь. Пружинка
- стартера щелкнула, в цилиндре проскочила искра, и старый мотор завелся тут
- же. Дон вернулся к своему самолету, сел и заговорил с девочкой.
- Взревев всеми своими лошадиными силами, мой "Флит" взметнул в воздух
- кучу сена и поднялся в небо, плавно набирая высоту: 30 метров (если
- двигатель откажет сейчас, мы приземлимся в кукурузе), 150 метров (а если
- сейчас, то мы можем вернуться и приземлиться на этом же свежескошенном
- поле... сейчас - чуть западнее есть подходящее пастбище), 240 метров -
- перехожу в горизонтальный полет на юго-восток, куда пальцем показывал старый
- фермер.
- Через три минуты после взлета мы приблизились к ферме и сделали над ней
- круг. Под нами лежала усадьба, амбары цвета тлеющих углей, и дом, словно
- выточенный из слоновой кости, стоял посреди зеленого моря, задний дворик,
- где был их огород: там росли салат, помидоры и сладкая кукуруза.
- Старик, сидевший в передней кабине, неотрывно смотрел сквозь проволоки,
- скрепляющие крылья моего биплана, на ферму, над которой мы кружили.
- На крыльцо вышла женщина, одетая в синее платье с белым фартуком, и
- помахала нам рукой. Старик помахал в ответ. потом они еще долго будут
- вспоминать, что несмотря на такую высоту видели они друг друга просто
- прекрасно.
- Наконец, он повернулся ко мне и кивнул, говоря, что "уже хватит,
- спасибо, мы можем возвращаться". Я сделал большой круг над городом Феррис,
- чтобы жители узнали, что и их могут покатать на самолете, а затем стал по
- спирали спускаться к нашему полю, чтобы показать им, где все это происходит.
- Как только я коснулся земли, сделав крутой вираж над кукурузой, самолет
- Дональда поднялся в воздух и сразу же повернулся к ферме, над которой я
- только что побывал.
- Однажды я участвовал в аттракционе, где летало пять самолетов, и на
- мгновенье ко мне вернулось то самое чувство напряженной работы, которое
- испытываешь, когда один самолет с пассажирами взмывает ввысь в тот момент,
- когда другой садится. Мы коснулись земли с небольшим толчком и, тихо шурша
- шинами, покатились к дальнему концу скошенного поля, вдоль которого
- проходила дорога.
- Я выключил двигатель и помог старику, отстегнувшему свой ремень
- безопасности, спуститься на землю. Он достал бумажник из кармана куртки и,
- качая головой, отсчитал положенную сумму.
- "Отличная поездка, сынок".
- "Так точно, сэр. Мы предлагаем лишь первосортный товар".
- "Твой друг, вот уж кто умеет предложить свой товар".
- "Почему же?"
- "Готов поспорить, что ему удалось бы продать снег эскимосам".
- "С чего вы взяли?"
- "Да все из-за девчонки. Надо же! Моя внучка, Сара, летит на самолете!"
- Он смотрел на кружащий над фермой биплан, который казался нам серебристой
- мошкой. Он говорил так, как говорил бы хладнокровный человек, заметив, что
- на засохшей березе во дворе вдруг расцвели цветы и появились налитые румяные
- яблоки.
- "С самого рождения она терпеть не может высоты. Пускается в крик.
- Боится до ужаса. Сара скорее засунет руку в осинник, чем полезет на дерево.
- Не поднимется на чердак, даже если бы во дворе уже плескался Великий Потоп.
- Она творит чудеса с машинами, ладит с животными, но высоту совершенно не
- выносит. И вот тебе на - летит по воздуху".
- Потом он заново просмаковал этот полет, припомнил и другие; он говорил,
- что раньше, много лет тому назад, через Гейлсберг и Монмоут частенько
- пролетали парни на таких же бипланах как у нас, и каких только штук они не
- выделывали.
- Я смотрел, как к нам издалека приближается аэроплан, становится все
- больше и больше, опускается по спирали вниз, ложась на крыло намного круче,
- чем я мог бы позволить себе, катая девочку, которая боится высоты, скользит
- над кукурузой, пролетает над оградой и садится в поле сразу на три точки -
- что меня просто поразило. Должно быть Дональд Шимода много полетал на своем
- "Трэвэл Эйр", если он умеет его так сажать.
- Самолет по инерции катился по полю и остановился точно около нас,
- пропеллер напоследок пропел "кланк-кланк" и замер. Я внимательно посмотрел
- на него. Ни единой мошки не разбилось о пропеллер, а в нем метра два с
- половиной.
- Я поспешил на помощь, расстегнул девочке ремень безопасности, открыл
- маленькую дверку передней кабины и показал ей, куда надо наступать, чтобы не
- продавить матерчатое крыло.
- "Ну, тебе понравилось?" - спросил я.
- Она как будто и не слышала меня.
- "Дед, я совсем не боялась. Мне не было ни капельки страшно, честно! Наш
- дом был совсем как игрушечный, и мама мне махала рукой, а Дон сказал, что
- мне было страшно потому, что когда-то я упала с высоты и умерла, но теперь
- мне уже больше не надо бояться! Дед, я стану летчицей! У меня будет самолет,
- я сама буду его чинить, летать куда захочу, катать пассажиров! Ведь можно,
- правда? Правда, здорово?"
- Глядя на старика, Шимода улыбнулся и пожал плечами.
- "Сара, это он тебе сказал, что ты будешь летчицей?"
- "Нет, но я обязательно буду. Я уже и сейчас здорово разбираюсь в
- моторах, ты же знаешь!"
- "Ну ладно, об этом ты поговоришь со своей матерью. Нам пора домой".
- Они поблагодарили нас, и один зашагал, а другая вприпрыжку пустилась к
- пикапу, они оба изменились после того, что произошло в поле и в небе.
- Подъехали две машины, затем еще одна, а позже, к полудню у нас
- собралась целая толпа желающих поглазеть на Феррис с высоты. Мы сделали по
- двенадцать или тринадцать вылетов, стараясь провести их побыстрее, а затем я
- сгонял на заправку в городе, чтобы привезти бензина для моего "Флита". Затем
- еще несколько пассажиров, и еще, вот уже вечер, но мы летали без перерыва до
- самого захода солнца.
- Во всей этой спешке я забыл спросить о Саре и о том, что ей сказал Дон,
- придумал ли он эту историю о смерти, или думал, что так оно и было. Но время
- от времени, пока усаживались новые пассажиры, я внимательно осматривал его
- самолет. На нем по-прежнему не было ни царапинки, нигде ни пятнышка от
- масла, и он явно умудрялся в полете уворачиваться от мошкары, остатки
- которой мне приходилось стирать с моего лобового стекла каждый час.
- Когда мы прекратили полеты, небо уже стало фиолетовым. А к тому
- времени, когда я разжег свою жестяную печку, уложив на сухие кукурузные
- стебли брикеты древесного угля, совсем стемнело, и сполохи огня отражались в
- наших самолетах, стоявших поблизости, выхватывая из мрака окружавшую нас
- золотистую солому.
- Я заглянул в коробку с припасами. "На выбор: суп, рагу или макароны в
- томатном соусе," - предложил я. "А может хочешь груши или персики? Разогреть
- персики?"
- "Все равно", - сказал он мягко. "Что угодно или совсем ничего".
- "Ты что, не проголодался? Денек выдался жаркий!"
- "Да выбор уж не больно заманчив. Давай, разве что на худой конец,
- рагу".
- Я открыл банку с рагу моим перочинным ножом - это один из тех
- знаменитых швейцарских ножей, которые во время войны выдавали военным
- летчикам, в нем куча лезвий и я им очень гордился - проделал то же самое с
- банкой макарон, а потом поставил их на печку.
- Мои карманы были набиты деньгами... наступал один из самых приятных
- моментов. Я вытащил бумажки и сосчитал, не особо стараясь их расправлять.
- Всего набралось 147 долларов, и я начал считать в уме, что дается мне с
- великим трудом.
- "Это будет... это будет... так, четыре и два в уме... сегодня было
- сорок девять полетов! Дон, я и "Флит" заработали больше сотни! А ты должно
- быть огреб больше двух, ты ведь все больше подвое катал?"
- "Все больше..." - повторил он.
- "Кстати, о том учителе, которого ты ищешь..." - начал он.
- "Я не ищу никакого-такого учителя", - перебил я. "Я считаю денежки. мне
- этого хватит на целую неделю, хоть и дождь зарядит, мне не страшно".
- Он посмотрел на меня и улыбнулся. "Когда ты вдоволь накупаешься в своих
- деньгах, - сказал он, - не забудь передать мне мое рагу".
- 3
- Необозримая толпа людей, закручиваясь водоворотом, бурлила вокруг
- одного человека, стоящего в самом ее центре. Вдруг люди превратились в
- океан, готовый поглотить этого человека, но вместо того, чтобы утонуть, он,
- насвистывая, пошел прямо по этому океану и исчез. Вместо океанской глади
- вдруг появилось свежескошенное поле. Аэроплан "Трэвэл Эйр 4000", сияющий
- белой и золотой краской, приземлился на этой траве, из кабины вылез пилот и
- повесил на бок самолета объявление, написанное на материале: "Катаю
- пассажиров. Совершите прогулку в небо всего за 3 доллара".
- Когда я пробудился от этого сна, было уже три часа. Я помнил его во
- всех деталях и почему-то от этого был счастлив. Я открыл глаза и увидел
- стоявший рядом с моим "Флитом" большой биплан "Трэвэл Эйр", омытый лунным
- светом. Шимода сидел на спальном мешке, привалившись спиной к левому колесу
- своего самолета в той же позе, что и во время нашей первой встречи. Не то,
- чтобы я мог его ясно видеть, просто я знал, что он был там.
- "Ну как, Ричард", - тихо сказал он в темноте. "Теперь тебе понятно, что
- же происходит?"
- "Когда это "теперь"? Что происходит?" - спросил я спросонок. Я
- по-прежнему все помнил, и решил не удивляться, что он не спал.
- "Твой сон. Парень, толпы и самолет", - объяснил он терпеливо. "Ты
- интересовался моим прошлым, теперь ты знаешь вполне достаточно. Об этом
- писали в газетах: Дональд Шимода, тот самый, которого начинали называть
- Механик-Месия, Американский Аватар, который в один прекрасный момент исчез
- на глазах у двадцати пяти тысяч очевидцев".
- Я вспомнил, что читал эту историю - попалась мне на глаза, потому что
- занимала первую страницу местной газетки какого-то городка в штате Огайо.
- "Дональд Шимода?"
- "К вашим услугам", - сказал он. "Теперь ты знаешь, и не ломай больше
- себе голову на эту тему. Спи давай".
- Но прежде чем заснуть я еще долго думал об этом.
- "И тебе можно... я не думал... если у тебя такое предназначенье - быть
- Мессией, так ты, вроде, должен спасти мир, или нет? Я не знал, что Мессия
- может вот так все бросить и уйти". Я сидел верхом на обтекателе моего
- биплана и вслух размышлял о своем новом друге. "Дон, брось мне, пожалуйста,
- ключ на семнадцать".
- Он покопался в ящике с инструментом, нашел его и кинул мне. Как и все
- другие инструменты тем утром, брошенный ключ замедлил свой полет, а потом и
- вовсе остановился сантиметрах в тридцати от меня, лениво переворачиваясь в
- воздухе. Однако в тот момент, когда я коснулся его, он снова обрел свой
- немалый вес обычного хромованадиевого гаечного ключа. Положим, не совсем
- обычного. С тех пор, как дешевый ключ сломался у меня в руке, я покупаю себе
- только самый лучший инструмент, и этот, кстати, был знаменитый "Снэп-Он",
- который, как знает каждый механик, вовсе нельзя назвать "обычным гаечным
- ключом". Судя по цене, он явно был сделан из золота, но его просто приятно
- держать в руке, и ты можешь быть уверен, что уж он-то не сломается, что бы
- ты с ним ни делал.
- "Конечно, ты можешь уйти! Бросить все что хочешь, если ты передумал это
- делать. Ты можешь перестать дышать, если захочешь". Ради собственного
- удовольствия он отправил в полет отвертку. "Поэтому я перестал быть Мессией,
- и если тебе кажется, что я защищаюсь, так может быть это от того, что я
- действительно все еще защищаюсь. Но уж лучше так, чем остаться и
- возненавидеть все это. Хороший мессия не испытывает чувства ненависти, и он
- свободен идти любым путем, каким пожелает. Это, конечно же, относится и к
- каждому. Мы все сыны Божьи, или дети Абсолюта, или идеи Разума или как ты
- там еще захотел бы это назвать".
- Я подтягивал гайки крепления цилиндров двигателя. Мой движок Б-5 всем
- хорош, но эти гайки примерно через каждые сто часов полета хотят
- открутиться, поэтому лучше немного упредить их ретивость. Первая же гайка,
- естественно, провернулась на четверть оборота, и я с удовольствием похвалил
- себя за то, что мудро решил проверить их с утра прежде чем снова начну
- катать пассажиров.
- "Ну хорошо, Дон, но знаешь, мне казалось, что Мессианство должно чем-то
- отличаться от другой работы. Вдруг бы Иисус снова пошел строгать доски,
- чтобы заработать себе на кусок хлеба? Может быть это только звучит так
- странно".
- Он обдумал мои слова, стараясь понять, что я этим хочу сказать. "Я не
- понимаю, что ты этим хочешь сказать. Как раз странно именно то, что он
- вообще не бросил все, когда они впервые начали называть его Спасителем.
- Вместо этого, в ответ на эти дурные вести, он попытался объяснить им все
- логически: "Прекрасно, Я - сын Божий, но мы все его дети; Я - Спаситель, но
- и вы все тоже. Чудеса, которые я творю, может делать каждый из вас!" Каждый
- человек в здравом уме понимает это".
- Наверху на обтекателе было жарко, но мне вовсе не казалось, что я
- занимаюсь каким-то тяжким трудом. Чем больше я хочу что-нибудь сделать, тем
- меньше я зову это тяжким трудом. Мысль о том, что благодаря моим стараньям
- цилиндры не улетят с двигателя, доставляет мне большое удовольствие.
- "Ну скажи, что тебе нужен еще один ключ", - подсказал он.
- "Ключ мне не нужен. И я, представь себе, настолько продвинут духовно,
- что считаю все эти твои штучки, Шимода, всего лишь фокусами для простаков,
- на которые способен любой умеренно духовно развитый адепт. А может
- начинающий гипнотизер".
- "Гипнотизер?! Парень, да ты меня вот-вот раскусишь! Ну уж лучше
- гипнотизер, чем Мессия. Что за скучная работа! Почему же я не знал, что это
- будет так скучно?"
- "Ты знал", - сказал я мудро. Он лишь засмеялся.
- "А ты когда-нибудь думал, Дон, что бросить все, в конце концов, будет
- совсем не так-то просто. Что тебе не удастся начать жизнь простых
- "нормальных людей?"
- В ответ на это он смеяться не стал. "Ты прав, конечно", - сказал он,
- запустив пальцы в свою черную шевелюру. "Если я остаюсь в одном месте
- слишком долго, больше чем на день или два, люди начинают замечать, что я не
- такой как все. Ведь и умирающий может исцелиться, едва прикоснувшись к моему
- рукаву, так что не пройдет и недели, как я снова окажусь в середине толпы. А
- с самолетом я могу не сидеть на одном месте, никто и не знает, откуда я
- прилетел и куда я отправлюсь дальше, что меня прекрасно устраивает".
- "Тебе придется намного тяжелее, чем ты думаешь, Дон. В наше время все
- движется от материального к духовному... пока очень медленно, но это
- движение не остановить. Я думаю, что мир не оставит тебя в покое".
- "Не я им нужен, а чудеса! А творить их я могу научить кого-нибудь
- вместо себя; пусть он и будет Мессией. Я не скажу ему, что это скучное
- занятие. И кроме того: "Нет настолько большой проблемы, чтобы от нее нельзя
- было убежать".
- Я спрыгнул с обтекателя на траву и начал подтягивать гайки на нижних
- цилиндрах. Несколько гаек пришлось дотянуть. "Ты, кажется, начал цитировать
- изречения знаменитой собачки Снупи?"
- "Послушай, я буду цитировать истину, кто бы ее не изрекал".
- "Дон, но ты не можешь убежать! Что, если мне надоест заниматься этим
- мотором и я начну молить тебя о том, чтобы ты сотворил мне вечный двигатель?
- Слушай, я отдам тебе все до гроша из того, что я успею заработать сегодня,
- если ты научишь меня порхать по воздуху. А если ты не сделаешь этого, то я
- буду знать, что мне надо начинать молиться тебе, Святому, посланному чтобы
- облегчить мою непосильную ношу".
- Он лишь улыбнулся, мне до сих пор кажется, он так и не понял, что не
- сможет убежать. Но как об этом мог знать я, если он не знал?
- "А у тебя все было так же пышно, как в индийских фильмах? Толпы на
- улицах, миллионы рук ищут прикосновения, цветы и благовония, а для
- выступления - золотые платформы, устланные коврами с серебряными кистями?"
- "Нет. Еще до того, как я попросил себе эту работу, я знал, что не смогу
- этого вынести. Поэтому я выбрал США, и мне достались лишь толпы".
- Воспоминания причиняли ему боль, и мне было досадно, что я начал все
- это.
- Он сидел на траве и продолжал говорить, глядя сквозь меня. "Я хотел
- сказать, ради Бога, если вы так сильно желаете свободы и радости, разве вы
- не видите, что ее нет вне вас? Скажи, что она есть у тебя, и она у тебя
- есть. Поступай как будто она твоя, и она у тебя появится. Ричард, что же в
- этом такого непонятного? Но они просто не хотели слушать, большинство из
- них. Чудеса... как те зрители автогонок, приходящие поглазеть на аварии, так
- и они приходили ко мне поглазеть на чудеса. Сначала ты просто не находишь
- себе места от чувства бессилия, а потом это все надоедает. Я понятия не
- имею, как это только другие мессии выносили такое".
- "Когда ты так об этом рассказываешь, мессианство явно выглядит не столь
- уж заманчиво", - сказал я. Затем подтянул последнюю гайку и спрятал
- инструмент. "Куда мы направляемся сегодня?"
- Он подошел к моей кабине и, вместо того чтобы стереть разбитую мошкару
- с моего ветрового стекла, провел рукой - мошки ожили и улетели. Ну конечно,
- его собственное ветровое стекло не надо протирать, и теперь я знаю, что и
- его мотору не нужен ремонт.
- "Я не знаю", - ответил он. "Я не знаю, куда мы сегодня направляемся".
- "Что ты хочешь этим сказать? Ты знаешь прошлое и будущее всего на
- свете. Ты точно знаешь, куда мы отправимся".
- Он тяжко вздохнул. "Да. Но я стараюсь об том не думать".
- Некоторое время, пока я занимался цилиндрами, я думал, вот повезло-то,
- мне достаточно лишь держаться этого парня, и больше не будет никаких
- проблем, ничего плохого не случиться, и все будет отлично. Но то, как он
- произнес: "Я стараюсь об этом не думать", заставило меня вспомнить, что
- случилось с остальными мессиями, которых посылали в наш мир. Благоразумие
- завопило во мне, требуя сразу же после взлета повернуть на юг и держаться от
- него как можно дальше. Но, как я уже говорил, летая в одиночку, бывает
- одиноко, и я был рад, что встретил его, просто потому, что появился человек,
- с которым можно поговорить, и при этом он отличает элерон от вертикального
- стабилизатора.
- Мне надо было бы повернуть на юг, но после взлета я остался с ним, и мы
- полетели на северо-восток, направляясь в будущее, о котором он старался не
- думать.
- 4
-
-
- "Откуда ты все это берешь, Дон? Ты знаешь так много, а может мне только
- так кажется. Нет. Ты действительно очень много наешь. Или все приходит с
- практикой? Разве не надо специально учиться, чтобы стать Мастером?"
- "Тебе дают книгу".
- Я повесил только что выстиранный шелковый шейный платок на растяжку
- крыла и посмотрел на Шимоду. "Книгу?"
- "Руководство для Спасителей". Что-то вроде библии для Мастеров. У меня
- где-то есть, если хочешь взглянуть".
- "Ну конечно! Ты хочешь сказать, что это обычная книжка, в которой
- говорится...?"
- Он немного покопался в багажнике за подголовником пассажирского сиденья
- и достал небольшой томик в замшевой обложке.
-
- СПРАВОЧНИК МЕССИИ НАПОМИНАНИЯ ДЛЯ ПРОДВИНУТОЙ ДУШИ
-
- "Почему ты сказал "Руководство для Спасителей"? Здесь написано
- "
Справочник Мессии".
- "Что-то в этом роде". Он начал собирать вещи, лежащие на траве вокруг
- самолета, как будто подумал, что пришла пора снова отправляться в путь.
- Я начал листать эту книжку, состоящую из афоризмов и коротких советов.
-
-
- Перспектива -
- Воспользуйся ей, или отвернись от нее.
- Если ты открыл эту страницу,
- значит, ты забываешь, что все происходящее
- вокруг тебя нереально.
- Подумай об этом.
-
-
-
-
- Прежде всего вспомни, откуда ты пришел,
- куда ты идешь и почему ты заварил всю эту
- кашу, которую и расхлебываешь.
- Помни, что ты умрешь ужасной смертью.
- Все это хорошая тренировка, и тебе она
- понравится
- больше, если ты не будешь забывать
- об этих фактах.
-
-
-
- Все же, отнесись к своей смерти с некоторой
- серьезностью.
- Смех по пути на эшафот обычно бывает непонятен
- менее
- продвинутым жизнеформам, и они
- назовут тебя безумцем.
-
-
-
- "Дон, ты читал о том, чтобы отказаться от перспективы?"
- "Нет".
- "Здесь написано, что ты должен умереть ужасной смертью".
- "Не обязательно. Все зависит от обстоятельств и от того, как ты хочешь
- это обставить.
- "А ты сам собираешься умирать ужасной смертью?"
- "Я не знаю. В этом нет, пожалуй, особого смысла теперь, после того как
- я бросил свое дело. Вполне достаточно, наверное, тихого и скромного
- вознесения на небеса. Я решу окончательно через несколько недель, когда
- закончу то, зачем я сюда пришел".
- Я думал, он шутит, как он иногда шутил, и не знал, что, говоря о
- нескольких неделях, он был абсолютно серьезен.
- Я снова занялся книгой, уж точно, это были именно те знания, которые
- необходимы настоящему Мастеру.
-
- Когда ты учишься -
- ты лишь открываешь для себя то,
- что ты давно уже знаешь.
-
- Когда ты совершаешь поступки - ты показываешь, что
- ты действительно знаешь это.
-
-
- Когда ты учишь - ты лишь напоминаешь
- другим,
- что они знают все это так же хорошо, как
- и ты.
-
- Мы все учимся, поступаем и учим.
-
-
- Единственная твоя
- обязанность в любой из данных тебе
- жизней
- заключается в том, чтобы ты был
- верен самому себе.
-
- Быть верным кому-либо еще, или
- чему-либо еще невозможно, коме того это
- отличительный признак лже-
- пророка.
-
-
- Самые
- простые вопросы
- на самом деле самые сложные.
- Где ты родился? Где твой дом?
- Куда ты идешь?
- Что ты делаешь?
- Думай об
- этом время от времени, и
- следи за тем, как меняются
- твои ответы.
-
- Лучше
- всего ты учишь тому,
- чему тебе больше всего надо
- научиться самому.
-
- "Что это ты там затих, Ричард", - сказал Шимода, как будто собрался
- поговорить со мной.
- "Ага", - сказал я и продолжил чтение. Книжка была только для Мастеров,
- и я вовсе не хотел от нее отрываться.
-
-
- Живи так,
- чтобы тебе никогда не пришлось
- стыдиться, если что-нибудь из того, что ты
- делаешь
- или говоришь, станет известно
- всему миру -
- даже если то,
- что станет известно,
- будет неправдой.
-
-
- Твои друзья
- лучше узнают тебя
- в первую минуту вашей встречи,
- чем
- твои знакомые
- смогут узнать тебя за
- тысячу
- лет.
-
- Лучший способ
- избежать ответственности
- заключается в том, чтобы заявить: "За
- это отвечаю я".
-
- Я заметил, что книжка была какая-то необычная. "Дон, на страницах нет
- номеров".
- "Нет", - подтвердил он. "Ты просто открываешь ее и попадаешь на то, что
- тебе необходимо больше всего".
- "Волшебная книга!"
- "Нет. Для этого подходит любая книга. Подойдет даже старая газета, если
- ее очень внимательно читать. А разве ты не делал так раньше? Думал о
- чем-нибудь, а затем открывал первую попавшуюся книгу, чтобы посмотреть, что
- она тебе подскажет?"
- "Нет".
- "Ну вот, так попробуй как-нибудь".
- И я попробовал. Я закрыл глаза и подумал, что же должно случиться со
- мной, если я останусь с этим необычным парнем. С ним было здорово, но я не
- мог избавиться от чувства, что очень скоро с ним должно случиться что-то
- ужасное, и в тот момент мне хотелось бы быть подальше от этого места. Думая
- об этом, я раскрыл книгу и только потом уж открыл глаза и прочитал.
-
-
-
-
- По жизни
- тебя ведет
- заключенное в тебе веселое призрачное существо,
- полное жажды познания,
- которое и есть твое истинное "Я".
- Никогда не
- отворачивайся
- от возможного
- будущего,
- пока не убедишься, что тебе в нем
- нечему научиться.
-
-
- Ты всегда волен
- передумать и
- выбрать себе какое-нибудь другое
- будущее,
- или какое-нибудь другое
- прошлое.
-
-
-
- Выбрать другое прошлое? В прямом смысле этого слова, или в переносном,
- или что они имели в виду..? "Я думаю, Дон, в моей голове это просто не может
- уместиться. Я просто не знаю, как мне удастся все это выучить".
- "Практика. Немножко теории и много практики", - сказал он. "На это
- уходит примерно дней десять".
- "Дней десять".
- "Да. Поверь в то, что ты знаешь все ответы, и ты их узнаешь. Поверь в
- то, что ты - Мастер, и ты им тут же станешь".
- "Я никогда и не говорил, что хочу быть каким-то там мастером".
- "Это правда", - подтвердил он, - "ты не говорил".
- Но я так и не отдал эту книжку, а он не попросил ее обратно.
-
- 5
- На Среднем Западе фермеру без хорошего поля не обойтись. Не обойтись
- без него и странствующим авиаторам - ведь надо быть поближе к своим
- клиентам. Подойдет лишь поле, расположенное рядом с городом, но так, чтобы
- не приходилось низко пролетать над домами; с калиткой в ограде и удобной
- дорогой к нему; достаточно длинное и ровное - для того, чтобы самолет мог
- безопасно взлетать и садиться, и не развалиться при этом от тряски по
- ухабам; чтобы с него уже убрали урожай, или оно было отведено под пастбище,
- но чтоб там не было коров - больших любительниц полакомиться обшивкой. А
- главное, чтобы хозяин поля разрешил использовать его на денек для полетов.
- Я думал об этом, пока мы летели на север посреди субботнего утра,
- мессия и я, и земля, расцвеченная изумрудами и золотом, потихоньку
- проплывала метрах в трехстах под нами. Самолет Дональда, громко фырча
- мотором, летел рядом с моим правым крылом, и его обшивка, словно зеркало,
- посылала во все стороны стаи солнечных зайчиков. Прекрасный самолет, думал
- я, но уж больно он велик для того, чтобы в наши трудные времена зарабатывать
- себе на кусок хлеба, скитаясь по стране. Конечно, он может взять сразу двух
- пассажиров, но он в два раза тяжелее моего "Флита", а для взлета или посадки
- ему надо намного больше места. Когда-то и у меня был "Трэвэл Эйр", но в
- конце концов мне удалось обменять его на "Флит", который может садиться на
- крошечных площадках, чаще всего встречающихся поблизости от городов. Мой
- самолет может сесть на поле длиной метров где-то сто пятьдесят, а "Трэвэл
- Эйр" надо метров триста-четыреста. Если связаться с этим парнем, подумал я,
- то его самолет свяжет мне руки.
- И конечно же, как только у меня промелькнула эта мысль, я заметил
- аккуратное пастбище, прямо у самого городка, проплывающего внизу. Это было
- стандартное поле, длиной четыреста метров, разделенное пополам, вторая
- половина которого была продана городу под бейсбольную площадку.
- Зная, что самолет Шимоды не сможет там приземлиться, я завалил мой
- маленький "Флит" на левое крыло, сбросил газ и камнем стал падать к земле.
- Колеса коснулись травы, как только я перелетел через ограду, и самолет
- замер, не добежав до другого края площадки метров пятьдесят. Я просто хотел
- немножко похвастаться, показать ему, на что способен "Флит" в умелых руках.
- Я добавил газ и развернулся для взлета, но в этот момент увидел, что
- "Трэвэл Эйр" заходит на посадку. С опущенным хвостом и поднятыми вверх
- крыльями он напоминал могучего кондора, торжественно садящегося на траву.
- Он медленно летел над самой землей, и у меня по спине побежали мурашки.
- Сейчас на моих глазах он разобьется. Чтобы посадить "Трэвэл Эйр" необходимо
- держать посадочную скорость хотя бы 95 километров в час, ибо он заваливается
- на хвост при 80, и неминуемо превращается в лепешку. Но вместо этого я
- увидел, как этот бело-золотой самолет замер в воздухе. Точнее не совсем
- замер, но он летел со скоростью не более 40 км/час - и это самолет, падающий
- вниз при 80! - замер и плавненько коснулся травы всеми тремя колесами. Для
- посадки ему понадобилась лишь половина, или три четверти расстояния, которое
- пробежал мой "Флит". Я просто сидел в кабине и смотрел, как он подруливает
- поближе и выключает двигатель. Тогда я тоже выключил двигатель, по-прежнему
- удивленно не сводя с него глаз. Он сказал: "Ты нашел отличное поле. И от
- города близко".
- Наши первые клиенты, двое молодых ребят на "Хонде" уже сворачивали на
- поле, чтобы поглядеть, что здесь такое происходит.
- - Что это значит, близко от города? - закричал я, все еще оглохший от
- рева мотора.
- - До него рукой подать!
- - Нет, не то. Что это была за посадка? Как ты смог здесь приземлиться?
- Он подмигнул мне - "Волшебство!".
- - Нет, Дон, ну правда! Я видел, как ты приземлялся!
- Он видел, что я был просто потрясен и довольно сильно испуган.
- - Ричард, ты хочешь знать, как заставить гаечные ключи летать в
- воздухе, лечить все болезни, превращать воду в вино, гулять по волнам и
- сажать неуклюжие самолеты на 30-метровых клочках земли? Ты хочешь знать, как
- творить все эти чудеса?
- Мне показалось, что он навел на меня луч лазера. "Я просто хочу знать,
- как ты смог здесь приземлиться..."
- - Слушай! - крикнул он мне из своей кабины. - Этот мир? И все в нем?
- Иллюзии, Ричард. Абсолютно все в нем - иллюзии. Ты понимаешь это? - На его
- лице не было улыбки, как будто он неожиданно рассердился на меня за то, что
- я не знал всего этого раньше.
- Мотоцикл остановился около хвоста его самолета, и ребята, судя по их
- виду, были бы не прочь прокатиться
.
- - Да, - это все, что я нашелся сказать в ответ - Иллюзии, понял тебя.
- И тут они попросили его покатать их, а мне пришлось идти искать
- владельца поля, пока он сам не нашел нас, и взять у него разрешение денек
- полетать с его пастбища.
- Единственное, что я могу сказать, описывая те взлеты и посадки самолета
- Дональда, это то, что его "Трэвэл Эйр" казался замаскированным вертолетом.
- Почему-то мне было намного проще примириться с видом тяжелого гаечного
- ключа, порхающего в воздухе, чем спокойно смотреть, как его самолет с
- пассажирами взлетает на скорости 40 километров в час. Одно дело поверить в
- левитацию, когда ты видишь ее своими глазами, и совсем другое дело - верить
- в чудеса. Я постоянно думал о том, что он сказал столь неистово. Иллюзии.
- Кто-то говорил об этом раньше, когда я был еще совсем маленьким, учился
- фокусам - это говорили цирковые волшебники! Они предупреждали нас:
- "Послушай, то что ты сейчас увидишь, на самом деле не чудо. Это не настоящее
- волшебство. Оно лишь производит такое впечатление, это иллюзия волшебства".
- А затем они доставали люстру из грецкого ореха и превращали слона в
- теннисную ракетку.
- Повинуясь неожиданному приливу проницательности, я достал 'Справочник
- Мессии' из кармана и открыл его. На странице были напечатаны лишь два
- предложения:
-
-
- Каждая проблема таит в себе бесценный дар.
-
-
- И ты создаешь себе проблемы -
-
-
- ведь эти дары тебе крайне необходимы.
-
-
- Сам не знаю как, но эти слова несколько вывели меня из замешательства.
- Я продолжал перечитывать их снова и снова, пока не выучил наизусть.
- Городок назывался Троя, и это пастбище обещало быть столь же прибыльным
- для нас, как и поле около Ферриса. Но в Феррисе я чувствовал себя более
- менее спокойно, а здесь в воздухе чувствовалось какое-то напряжение, и оно
- мне вовсе не нравилось.
- Прогулка в воздухе была для наших пассажиров приключением,
- запоминающимся на всю жизнь, а для меня - все это рутина, к которой
- примешивалось чувство странной тревоги. Для меня приключением была встреча с
- этим парнем... невозможность того, как он взлетает и садится, и те странные
- вещи, которые он сказал, чтобы объяснить все это.
- Каждый полет "Трэвэл Эйра" был самым настоящим чудом, но жители Трои
- были им не более удивлены, чем удивился бы я, услыхав как в полдень в
- каком-нибудь городке зазвонил колокол, не звонивший уже полвека... они
- просто не знали об абсолютной невозможности того, что происходило у них на
- глазах.
- "Спасибо за полет!" - говорили они, и: "Вы только этим и
- зарабатываете... разве вы не работаете где-нибудь еще?" и "Почему бы вам не
- обосноваться где-нибудь в маленьком городке, вроде нашей Трои?", и "Джери!
- Твоя ферма не больше картонки для ботинок!"
- В тот день нам пришлось жарко. Желающих прокатиться было хоть отбавляй,
- и мы должны были неплохо подзаработать. И в то же время, внутри меня голос
- начал повторять: "улетай, улетай, улетай подальше отсюда". И раньше я,
- бывало, не обращал на него внимания, и каждый раз жалел об этом.
- Часа в три у меня кончился бензин. Я дважды сходил на заправку с двумя
- 25-литровыми канистрами, и только тут до меня дошло, что я ни разу не видел,
- как заправляется Шимода. Он мог заправить самолет только перед прилетом в
- Феррис, но на моих глазах он летал уже восьмой час подряд, не доливая ни
- капли бензина. Я знал, что он был хорошим человеком и не причинит мне зла,
- но мне снова стало страшно. Если специально экономить топливо, лететь на
- бедной смеси при минимальных оборотах, то можно растянуть бак на пять часов
- полета. Но уж никак не на восемь часов сплошных взлетов и посадок.
- Он продолжал летать, снова и снова взмывая в небо, пока я заливал
- бензин в мой центральный бензобак и добавлял масло в двигатель. Желающих
- полетать было много, и казалось, он просто не хотел их разочаровывать
- длительным перерывом.
- Однако, я перехватил его, когда он помогал подняться мужу с женой в
- носовую кабину его самолета. Я старался говорить как можно спокойней.
- - Дон, как у тебя с топливом? Бензина не надо? - я стоял у кончика его
- крыла с пустой канистрой в руке.
- Он глянул мне прямо в глаза и нахмурился, удивившись, будто я спросил
- его, нужен ли ему воздух, чтобы дышать.
- - Нет, - ответил он, и я почувствовал себя тупым первоклассником,
- сидящим за самой дальней партой. - Нет, Ричард, бензина мне не надо.
- Это обозлило меня. Я немножко понимаю в самолетных моторах и расходе
- бензина. "Ну ладно", - бросил я, - "а как насчет урана?"
- Он рассмеялся, и я тут же растаял. "Нет, спасибо. Я загрузился еще в
- прошлом году". Он залез в кабину и улетел в высь, сделав очередной
- сверхъестественно медленный взлет.
- Сначала я мечтал, чтобы все эти люди разошлись по домам, потом - чтобы
- мы просто улетели отсюда побыстрее, бросив все, затем - что у меня хватит
- ума убраться отсюда в одиночку и немедленно. Я мечтал лишь о том, чтобы
- улететь и найти большое пустое поле вдали от города, чтобы просто посидеть и
- подумать, записать все, что происходит в мой бортжурнал, и попытаться найти
- в этом хоть какой-нибудь смысл.
- Я сидел у своего самолета, дожидаясь пока Шимода снова приземлится, а
- затем подошел к его кабине, закрываясь от урагана, рожденного большим
- пропеллером.
- - Я уже налетался, Дон. Отправлюсь в путь, приземлюсь где-нибудь
- подальше от городов и немножко отдохну. Летать с тобой было здорово.
- Как-нибудь увидимся, О'кей?
- Он и глазом не моргнул. "Еще разик, и летим вместе. Один парень уж
- больно долго ждет".
- - Ну хорошо.
- Парень ждал, сидя в потрепанной инвалидной коляске. Казалось его вбила
- в сиденье огромная сила тяжести, но он был здесь потому, что хотел летать.
- Там, около своих машин ожидало еще человек сорок или пятьдесят, и все они
- жаждали поглазеть на то, как Дон собирается поднять этого парня из коляски в
- самолет.
- А он об этом вовсе и не думал. "Ты хочешь лететь?" Человек в коляске
- криво улыбнулся и мотнул головой.
- - Ну пойдем, пора! - сказал Дон тихо, как будто он говорил с человеком,
- долго стоявшим за боковой чертой поля, и настало уже время ему снова
- возвращаться в игру. Сейчас, глядя назад, можно сказать, что в тот момент
- необычной могла показаться лишь сила, звучащая в его голосе. Слова простые,
- но в то же время это был приказ, и парню надо было без разговоров вставать и
- идти в самолет. А потом произошло все так, как будто до этого парень просто
- играл свою роль калеки, и наконец доиграл уже заключительную сцену. Все
- было, как в кино. Немыслимая тяжесть исчезла, будто ее и не было, он
- выскочил из коляски и, удивляясь самому себе, пустился вприпрыжку к
- самолету.
- Я стоял неподалеку и слышал его слова.
- - Что вы сделали? - спросил он, - Что вы со мной сделали?
- - Так ты полетишь, или нет? - повторил Дон. - Цена три доллара. Деньги
- вперед".
- - Я лечу! - сказал он. Шимода даже не помог ему подняться наверх в
- кабину, хотя обычно он это делал.
- Люди выскочили из машин. Послышались удивленные возгласы, но тут же все
- смолкли. Они были поражены - этот человек не ходил уже одиннадцать лет, с
- тех пор как его грузовик рухнул с моста.
- Подобно ребенку, приладившему крылья из простыни, он заскочил в кабину
- и уселся. При этом он так размахивал руками, будто ему их только что
- подарили.
- Никто еще не успел вымолвить ни слова, а Дон нажал на газ, и самолет
- поднялся вверх, стремительно набирая высоту.
- Бывало ли вам когда-нибудь очень хорошо и немножко страшно
- одновременно? С Шимодой мне пришлось испытать это не раз. Вот оно чудо -
- волшебное исцеление человека, судя по всему заслужившего его, и в то же
- время что-то нехорошее должно было случиться, когда эти двое вернуться.
- Люди, ожидавшие их появления, сбились в толпу, толпа становится
- неуправляемой, а это уже совсем плохо. Тянулись минуты, все неотрывно
- следили за маленьким бипланом, беззаботно парящим в лучах солнца, и вот-вот
- должно было случиться нечто ужасное.
- "Трэвэл Эйр" сделал несколько крутых "восьмерок" пролетел по спирали, а
- затем он медленно пошел на посадку, напоминая тарахтящую летающую тарелку.
- Если у него хоть немного есть голова на плечах, он высадит пассажира на
- дальнем конце поля, быстро взлетит и исчезнет. Собиралось все больше и
- больше народу; какая-то женщина бежала изо всех сил, катя перед собой еще
- одну инвалидную коляску.
- Он подрулил прямо к толпе, развернул самолет так, чтобы не задеть их
- пропеллером, и выключил двигатель. Люди подбежали к кабине, и мне
- показалось, что они готовы разорвать обшивку фюзеляжа, лишь бы добраться до
- этих двоих.
- Может я поступил трусливо? Я не знаю. Я подошел к моему самолету,
- подкачал бензин, крутанул винт и завел двигатель. Затем я забрался в кабину,
- развернул "Флит" против ветра и взлетел. Я еще успел заметить, как Дональд
- Шимода сел на бортик своей кабины, а толпа окружила его со всех сторон.
- Я повернул на восток, потом на юго-восток, а затем я приземлился на
- ночлег на первом же большом поле, на котором росли тенистые деревья и журчал
- ручей. А поблизости - ни одного города.
- 6
- И сегодня я не могу сказать, что это такое на меня нашло. Страшное
- предчувствие чего-то рокового погнало меня прочь, прочь даже от этого
- необычного, загадочного парня по имени Дональд Шимода. Если в какое-то дело
- замешан рок, то даже сам Мессия не в силах меня удержать.
- В поле было тихо - огромный безмолвный луг, а над головой бескрайнее
- небо... и тихо-тихо журчит ручей. Снова один. К одиночеству привыкаешь, но
- достаточно нарушить его хоть на день, и тебе придется привыкать к нему
- заново, с самого начала.
- "Отлично. Неплохо провел время", - сообщил я громко лугу. "Все было
- занятно, и, наверное, я мог бы многому у него научиться. Но с меня довольно
- этих толп, даже когда они счастливы..., а уж если напуганы, то готовы
- распять кого-нибудь, или тут же начать поклоняться ему. Это не по мне".
- Произнеся это, я внезапно осекся. Все эти слова в точности мог бы
- сказать Шимода. Почему он остался там? У меня хватило ума улететь, а я вовсе
- не был мессией.
- Иллюзии. Что он хотел сказать об иллюзиях? Это значило больше, чем все,
- что он сказал или сделал до того - как он неистово произнес: "Это все
- иллюзии!", как будто с размаху хотел вбить эту идею в мою голову. Конечно же
- - это была та самая проблема, и мне нужен был скрытый в ней подарок, но я
- все же не понимал, что все это значит.
- Немного погодя я развел костер и приготовил себе нечто вроде гуляша из
- остатков соевого мяса и сухой вермишели с двумя сосисками трехдневной
- давности, которым повторная варка вовсе не помешала. Ящик с инструментом
- лежал рядом с коробкой моих съестных запасов, и почему-то я выудил из него
- гаечный ключ "на 17", поглядел на него, чисто вытер и принялся помешивать им
- гуляш.
- Я был совершенно один и ради забавы попытался заставить ключ полетать,
- как раньше это делал Дон. Если я подбрасывал его вверх и быстро мигал, когда
- он уже долетал до самого верха и собирался падать вниз, на мгновение у меня
- появлялось чувство, что он зависает в воздухе. Но когда он бухался вниз на
- траву, или мое колено, это ощущение тут же исчезало. Но ведь этот же самый
- ключ... Как ему удавалось?
- Если все это иллюзия, мистер Шимода, то что же тогда реальность? И если
- эта жизнь - иллюзия, почему мы вообще живем? Наконец я сдался, подбросил
- ключ еще пару раз и успокоился. И тогда, внезапно почувствовал радость, даже
- счастье, что я был там, где я был, и знал то, что я знал, хоть это и не было
- ответом на сущие вопросы мирозданья и не срывало покров даже с нескольких
- иллюзий.
- Когда я сижу в одиночестве, я иногда пою. "О, я и старая Краска!" - пел
- я, поглаживая крыло моего "Флита", преисполнившись истинной любви к машине
- (напоминаю, меня никто не слышал). "Мы будем скитаться в небесах, Перелетать
- с поля на поле, пока один из нас не сдастся..." - Музыку и слова я сочинял
- по ходу дела. "И я-то уж точно не сдамся, Краска, - если только не сломается
- лонжерон, ну тогда я его подвяжу,... и мы снова полетим, и мы будем
- лететь... вперед... и только вперед!"
- Песня эта бесконечна, когда я полон сил и радости, поскольку рифма
- здесь не очень-то и важна. Я перестал думать о проблемах мессии; я никак не
- мог узнать, кем он был, и что он имел в виду, поэтому я бросил эти
- бесплодные попытки и от этого был счастлив.
- Часов в десять костер начал гаснуть, а с ним и мой песенный задор.
- "Где бы ты ни был, Дональд Шимода", - сказал я, расстилая одеяло под
- крылом, - "я желаю тебе счастливого полета и чтобы тебя не преследовали
- толпы. Если ты этого хочешь. Нет. Беру свои слова назад. Я желаю, дорогой
- одинокий мессия, чтобы ты нашел то, что ты хочешь найти".
- Когда я снимал рубашку, из кармана вывалился его "Справочник", и на
- открывшейся странице я прочел
-
-
- Узы,
- связывающие твою истинную семью
- не являются кровными, они основаны на
- уважении и радости, открываемых нам в
- жизни друг друга.
-
- Редко члены одной семьи
- вырастают под одной и той же
- крышей.
-
-
- Я не знал, каким образом все это касалось меня, и приказал себе никогда
- не допускать, чтобы какая бы то ни было книжка заменила мне мои собственные
- мысли. Я поворочался под одеялом, а затем уснул сразу, как гаснет
- выключенная лампа, сладко и без снов, под небом, расцвеченным тысячами
- звезд, которые были иллюзиями - что ж, возможно, но иллюзиями прекрасными -
- это уж точно.
- Когда я проснулся, только-только начинало светать, небо было озарено
- розовым светом, кругом лежали золотые тени. Я проснулся не от света, а от
- того, что что-то касалось моей головы, очень и очень нежно. Я подумал, что
- это соломинка; в следующий раз я решил, что это букашка, хлопнул со всего
- размаху и чуть не сломал руку... - гаечный ключ "на 17" несколько тяжеловат,
- чтобы хлопать по нему со всего размаху, тут-то сон спал с меня окончательно.
- Ключ отлетел к элерону, на секунду зарылся в траву, но затем величественно
- выплыл и снова повис в воздухе. Потом, по мере того, как я приходил в себя
,
- не сводя с него глаз, он мягко опускался все ниже и ниже, упал на землю и
- замер. К тому моменту, когда я поднял его, он уже был тем самым старым
- знакомым и любимым гаечным ключом, таким же тяжелым и готовым заняться
- отвинчиванием всех этих болтов и гаек.
- "Черт побери!"
- Я никогда не говорю "черт побери" или "проклятье" - это осталось у меня
- с детства. Но я был совершенно ошеломлен, и больше сказать было просто
- нечего. Что происходило с моим ключом? Дональд Шимода был где-то там, за
- горизонтом, километрах по крайней мере в ста. Я повертел ключ в руках,
- внимательно осмотрел его, чувствуя себя обезьяной, которая тупо пялится на
- колесо, вертящееся у нее перед глазами. Этому должно быть какое-то простое
- объяснение.
- Наконец, мне все это надоело, и я сдался. Бросив ключ в сумку с
- инструментом, я развел костер и достал сковородку. Спешить было некуда. Я
- мог оставаться здесь целый день, если бы захотел.
- Оладья в сковородке уже поднялась, вот-вот пора была ее переворачивать,
- и тут я услышал звук, доносящийся с западной части неба.
- Этот звук никак не мог принадлежать самолету Шимоды, никто не смог бы
- найти меня в этом поле, одном из миллионов полей Среднего Запада, но я знал,
- что это был он, и начал насвистывать, следя за оладьей и небом одновременно,
- стараясь придумать, что бы сказать небрежно этакого, когда он приземлится.
- Конечно же, это был "Трэвэл Эйр". Он низко пролетел над моим "Флитом",
- заломил лихой поворот, нырнул к земле и приземлился с положенной для
- нормальных самолетов скоростью. Он подкатился поближе и выключил двигатель.
- Я не сказал ни слова. Помахал ему рукой, но молча. И продолжал насвистывать.
- Он вылез из кабины и подошел к костру.
- "Привет, Ричард".
- "Ты опаздываешь", - сказал я. "Оладья уже почти сгорела".
- "Прости, пожалуйста".
- Я вручил ему стаканчик воды из ручья и жестяную тарелочку с половинкой
- оладьи и куском маргарина.
- "Ну как там все закончилось?" - спросил я.
- "Все отлично", - сказал он с мимолетной улыбкой. "Едва унес ноги".
- "Я уж начал в этом сомневаться".
- Некоторое время он молча жевал оладью.
- "
Ты знаешь", - сказал он наконец, обдумывая поглощаемое, - "это просто
- отрава".
- "А никто и не говорит, что ты обязан есть мои оладьи", - сказал я
- сердито. "Почему это все так ненавидят мои оладьи? Никто не любит мои
- оладьи! Почему это так, Небесный Учитель?
"
- "Дело в том", - сказал он, усмехнувшись", - и я сейчас говорю от имени
- Бога, что ты веришь в то, что они хороши, и поэтому на твой вкус они хороши.
- Попробуй свою оладью без глубокой веры в то, что ты веришь, и ты
- почувствуешь, что это нечто... вроде пожарища... после наводнения... на
- мельнице, тебе так не кажется? Кстати, ты, конечно же, специально положил в
- оладью эту траву?"
- "Прости. Она, видно, упала с моего рукава. Но тебе не кажется, что сама
- по себе оладья, нет, конечно же, не трава, и не этот немного подгоревший
- кусочек, нет, сама оладья по себе, тебе не кажется...?"
- "Гадкая", - сказал он, возвращая мне всю свою половину оладьи, одного
- укуса ему оказалось вполне достаточно. "Я скорее умру с голода. Персики еще
- остались?"
- "В коробке".
- Как же он нашел меня на этом поле? Сыскать десятиметровый самолет,
- затерянный в десятках тысяч квадратных километров полей, вовсе не просто,
- особенно, если при этом лететь против солнца.
- Но я дал себе слово не спрашивать. Если он захочет, он сам мне скажет.
- "Как же ты нашел меня?" - спросил я. "Я ведь мог приземлиться, где
- угодно".
- Он открыл банку с персиками и ел их с ножа... довольно сложное занятие.
- "Все подобное взаимопритягивается", - пробормотал он, уронив ломтик
- персика.
- "Что?"
- "Космический Закон".
- "А-а".
- Я доел оладью и почистил сковородку песком из ручья. Конечно же, оладья
- удалась просто на славу.
- "Может объяснишь? Как это получается, что я подобен вашей высокочтимой
- персоне? Или под словом "подобное" ты имел в виду, что наши самолеты похожи,
- да?"
- "Мы, чудотворцы, должны держаться вместе", - сказал он. В его устах это
- прозвучало очень мягко, но мне почему-то стало не по себе.
- "А... Дон. Ты сейчас сказал... Может ты уточнишь, что ты имел в виду
- под этим - "мы, чудотворцы"?"
- "Судя по положению гаечного ключа "на 17" в ящике, я могу сказать, что
- сегодня утром ты баловался левитацией. Или я ошибаюсь?"
- "Да ничем я не баловался! Я проснулся... эта штука разбудила меня,
- сама!"
- "Ну да, сама". Он смеялся надо мной.
- "Да, сама!"
- "Ричард, да ты разбираешься в механике чудес столь же основательно, как
- и в приготовлении оладий!"
- Тут я промолчал, просто сел на одеяло и замер. Если он собирался
- что-нибудь сказать, он сам скажет в свое время.
- "Некоторые из нас начинают учиться таким вещам подсознательно. Наш
- бодрствующий ум не может их принять, поэтому мы творим чудеса во сне". Он
- посмотрел на небо, на первые облака. "Потерпи, Ричард. Мы все на пути к
- новым знаниям. Теперь они придут к тебе немного быстрее, и, оглянуться не
- успеешь, как станешь старым мудрым духовным маэстро".
- "Что значит, не успеешь оглянуться? Я не хочу знать всего этого. Я не
- хочу ничего знать".
- "Ты не хочешь ничего знать".
- "Нет, я хочу знать, почему существует мир, и что он из себя
- представляет, и зачем я живу в нем, и куда я денусь потом... я хочу это
- знать. И научиться летать без самолета - вот моя мечта".
- "Жаль".
- "Что жаль?"
- "Так не получится. Если ты узнаешь, что представляет из себя этот мир,
- как он устроен, ты чисто автоматически начнешь творить чудеса, то есть то,
- что другие назовут чудесами. Конечно же в этом нет ничего волшебного. Узнай
- то, что знает фокусник - и чуда больше нет". Он оторвался от созерцания
- неба. "Ты такой же как и все. Ты уже все это знаешь, только пока не отдаешь
- себе в этом отчета".
- "Что-то я не припомню", - сказал я. "Что-то я не припомню, чтобы ты
- спрашивал меня, хочу ли я научиться этому, тому самому, из-за чего на твою
- голову свалились все эти толпы и несчастья. Похоже, что я об этом позабыл".
- И как только я это произнес, я почувствовал - сейчас он скажет, что я
- вспомню об этом позже, и что он будет прав.
- Он вытянулся на траве, положив под голову мешок с остатками муки.
- "Послушай, нечего бояться этих толп. Они не смогут и пальцем тебя тронуть,
- если ты этого не захочешь. Ты - Волшебник, запомни это. "Хоп", и ты стал
- невидимкой и прошел сквозь дверь".
- "Толпа добралась до тебя в Трое, да?"
- "А разве я сказал, что я этого не хотел? Я сам разрешил все это. Мне
- это нравилось. В каждом из нас есть махонькое желание поиграть на публику,
- иначе просто невозможно стать настоящим Мастером".
- "Но разве ты не удалился от всего этого? Ведь я читал..."
- "Все шло к тому, что из меня делали
- Единственного-и-Неповторимого-Постоянного Мессию, и с этим я покончил. Но я
- же не могу позабыть то, чему учился столько жизней, правда?"
- Я закрыл глаза и жевал соломинку. "Слушай, Дональд. Хватит ходить
- вокруг да около. Почему бы тебе не взять и просто не рассказать мне, что
- происходит?"
- Довольно долго он молчал, а потом сказал: "Может быть, лучше ты сам
- расскажешь мне. Ты расскажешь мне то, что я пытаюсь сказать, а я поправлю
- тебя, если ты в чем-нибудь ошибешься".
- Я с минуту обдумывал это предложение, а потом решил удивить его.
- "Ладно, я рассажу тебе". Затем я начал выдерживать паузу, чтобы посмотреть,
- насколько хватит у него терпения, если мой рассказ выйдет не таким уж
- складным. Солнце поднялось высоко, уже потеплело, где-то вдали тарахтел
- трактор - фермер в воскресенье занялся уборкой кукурузы.
- "Ладно, я расскажу тебе. Прежде всего, - в том, что я увидел тебя на
- поле в Феррисе, вовсе не было случайности, правда?"
- Он молчал, словно воды в рот набрал.
- "Во-вторых, меду тобой и мной есть некий мистический договор, о
- котором, по всей видимости, я забыл, а ты помнишь".
- Лишь тихое дуновение ветерка и фырчание трактора.
- Одна часть моего "Я" прислушивалась и вовсе не считала, что это все
- выдумки. Я излагал правдивую историю.
- "Я хочу сказать, что мы уже встречались три или четыре тысячи лет
- назад, плюс минус день. Нам нравятся одинаковые приключения, вероятно, мы
- одинаково ненавидим тех, кто разрушает, одинаково радуемся, узнавая новое, и
- познаем его примерно с одной скоростью. Память у тебя лучше. Наша встреча
- лишь иллюстрация к тому, что "Все подобное взаимопритягивается".
- Я взял новую соломинку. "Ну как мои успехи?"
- "Поначалу я думал, что мне с тобой придется долго возиться", - сказал
- он. "Да, придется, конечно, нелегко, но есть все же очень слабая надежда на
- то, что ты уложишься в срок. Продолжай".
- "С другой стороны, мне вовсе и ни к чему говорить, так как ты уже
- знаешь, что знают другие люди. Но если я не скажу об этом вслух, ты не
- будешь знать, что я знаю, что я знаю, а без этого я не смогу узнать ничего
- из того, что я хотел бы узнать". Я положил соломинку. "А ты-то что в этом
- ищешь, Дон? Зачем тебе возиться с такими людьми, как я? Когда человек так
- продвинут, как ты, все эти чудеса приходят к нему, как нечто второстепенное.
- Я не нужен тебе, ведь тебе от этого мира ничего не нужно".
- Я повернул голову и посмотрел на него. Его глаза были закрыты. "Как
- бензин для "Трэвэл Эйра? - сказал он.
- "Точно. Поэтому в мире остается только скука... нет приключений, когда
- ты знаешь, что тебя ничто на этой земле не может обеспокоить. Единственная
- твоя проблема заключается в том, что у тебя нет проблем!"
- Я подумал, что просто замечательно все излагаю.
- "Здесь ты не прав", - уточнил он. "Скажи мне, почему я бросил свою
- работу... ты знаешь, почему я бросил мессианство?"
- "Толпы, ты сам сказал. Все хотели, чтобы ты творил для них чудеса".
- "Да. Но это не главное, это во-вторых. Толпофобия - это твоя беда, не
- моя. Не толпы утомляли меня, а то, что этой толпе было совсем наплевать на
- то, что я пришел им сказать. Знаешь, можно пройти пешком по океану от
- Нью-Йорка до Лондона, творить золотые монеты из воздуха, а им все равно
- будет на это наплевать".
- Когда он говорил это, он казался самым одиноким из живущих на этом
- свете. Ему не нужны были ни пища, ни кров над головой, ни деньги, ни слава.
- Он умирал от сжигавшей его потребности поделиться тем, что он знал, а всем
- было плевать, и никто не хотел слушать.
- Я нахмурился, чтобы не заплакать.
- "Да, но ты сам просил этого", - сказал я. "Если твое собственное
- счастье зависит от того, как поступает кто-то там еще, то я думаю, тебе
- действительно не сладко".
- Он вскинул голову, и его глаза сверкнули так, будто я ударил его
- гаечным ключом. Я тут же подумал, что мне не стоит сердить этого парня.
- Легко изжариться, если в тебя попадет молния.
- Затем он улыбнулся своей полу-улыбкой.
- "А ты знаешь, Ричард?" - медленно произнес он. "Ты - прав!"
- Он снова замолчал, размышляя о том, что я сказал. Не замечая этого, я
- часами рассказывал ему о том, как мы когда-то встречались, какие знания
- ждали нас впереди - все эти идеи неожиданно вспыхивали у меня в голове. Он
- очень тихо лежал в траве, не шевелясь, не произнося ни слова. К полудню я
- закончил излагать свою версию устройства Вселенной и всего, что в ней
- находится.
- "... и я чувствую, что я всего лишь прикоснулся к самому началу, Дон,
- еще так много можно сказать. Откуда все это я вдруг узнал? Как все это
- приходит?"
- Он не ответил.
- "Если ты хочешь, чтобы я сам ответил на свой вопрос, я признаюсь, что
- не знаю. Почему сейчас я могу рассказывать все это, хотя раньше никогда даже
- не пытался? Что случилось со мной?"
- Ответа не было.
- "Дон? Скажи, пожалуйста, хоть пару слов".
- Тишина... Я обрисовал ему панораму жизни, а мой Мессия, как будто он
- уже услыхал все, что ему надо было услышать в той самой случайной фразе о
- его счастье, крепко спал.
- 7
-
- В среду утром, часов в шесть, я еще спал, и вдруг "Бу-бу-Бум" - как
- зашумит, загрохочет, будто взорвалась музыкальная бомба. Мгновенно
- тысячеголосый хор запел что-то на латыни, оглушительно заиграли скрипки и
- задудели трубы, забухали барабаны. Земля содрогнулась, мой самолет
- покачнулся, и я вылетел из-под его крыла, как кот из высоковольтного
- трансформатора - шерсть дыбом.
- В небе занимался холодный рассвет, облака были расцвечены буйными
- красками, но все это дрожало в невыносимом крещендо.
- " Прекрати! Прекрати! Прекрати музыку немедленно!"
- Шимода закричал так громко и так яростно, что я прекрасно слышал его
- даже в этом грохоте. Симфония тут же смолкла, осталось лишь эхо, уходившее
- все дальше и дальше. Затем зазвучала нежная святая песенка, тихая как шепот
- ветерка, словно музыка Бетховена, явившаяся во сне.
- На него это не произвело никакого впечатления. "Слушай, я сказал,
- перестань!"
- Музыка прекратилась.
- "Ну наконец-то!" - сказал он.
- Я глянул на него.
- "Для всего ведь есть подходящее время и место?" - спросил он.
- "Конечно, время и место, но..."
- "Чуть-чуть небесной музыки - это здорово, если она тихонько звучит у
- тебя в голове, ну может еще по особым случаям, но с раннего утра, да еще так
- громко? Думай, что делаешь".
- "Что я делаю? Дон, я крепко спал... я не понимаю тебя".
- Он покачал головой, беспомощно пожал плечами, хмыкнул и полез в свой
- спальный мешок.
- Выпавший "Справочник Мессии" лежал, раскрывшись, на траве. Я аккуратно
- перевернул его и прочел:
-
-
-
-
- Утверждая,
- что ты чего-то там не можешь,
- ты лишаешь себя
- Всемогущества.
-
-
- Да... в мессиях для меня было много непонятного.
-
- 8
- В тот день мы прилетели в Хамонд, штат Висконсин, прокатили всех
- желающих, по понедельникам их обычно не так уж много, а затем пошли в
- городок пообедать. На обратном пути я сказал:
- "Дон, я согласен, что ты прав, и жизнь действительно может быть
- интересной или скучной, или такой, какой мы сами решаем ее сделать. Но даже
- в свои лучшие времена я никак не мог понять, зачем мы вообще здесь. Расскажи
- мне об этом".
- Мы как раз проходили мимо хозяйственного магазина (закрытого) и
- кинотеатра (открытого, в нем показывали вестерн "Батч Кассиди и Санданс
- Кид"), но вместо ответа он остановился.
- "Деньги у тебя есть?"
- "Навалом. А что
?"
- "Пойдем в кино", - предложил он. "Идешь?"
- "Не знаю, Дон. Ты иди. А я пойду к самолетам. Не люблю надолго их
- бросать без присмотра". Что это вдруг ему приспичило в кино?
- "С самолетами все в порядке. Пойдем в кино".
- "Но оно уже началось".
- "Ничего, немного опоздаем".
- Он уже покупал себе билет. Я вошел за ним в темный зал, и мы сели
- сзади. Народу было немного, человек пятьдесят.
- Вскоре я забыл, зачем мы пришли, и увлекся фильмом, который я всегда
- считал просто классическим, я его смотрю вот уже третий раз. Время в зале
- начало растягиваться и закручиваться в спираль, как это всегда бывает, когда
- фильм хорош; сначала я смотрел его, отмечая технические детали... как
- построена каждая сцена, как она переходит в следующую, почему она идет
- сейчас, а не потом. Я старался смотреть фильм с этой точки зрения, но
- увлекся им и все забыл.
- В тот момент, когда на экране Батч и Санданс были окружены со всех
- сторон боливийской армией, почти в самом конце, Шимода тронул меня за плечо.
- Я наклонился к нему, не сводя глаз с экрана, думая, что он мог бы и
- потерпеть со своими замечаниями.
- "Ричард?"
- "Да?"
- "Зачем ты здесь?"
- "Это хороший фильм, Дон. Тише". Батч и Санданс, истекая кровью,
- говорили о том, почему им надо отправляться в Австралию.
- "А чем он хорош?" - спросил он.
- "Мне интересно. Тихо. Я потом скажу".
- "Отключись от него. Приди в себя. Это все иллюзии".
- Мне надоело. "Дональд. Еще пару минут, и мы с тобой будем говорить,
- сколько захочешь. Но дай мне досмотреть кино, ладно?"
- Однако, он снова прошептал громко и настоятельно:
- "Ричард, зачем ты здесь?"
- "Слушай, я здесь потому, что ты попросил меня прийти сюда!"
- Я отвернулся и попытался досмотреть конец.
- "Но ты не обязан был идти, ты мог сказать: "Нет, спасибо".
- "Мне нравится этот фильм". Сидящий впереди повернулся и смерил меня
- взглядом. "Дон, мне нравится этот фильм, это что, плохо?"
- "Нет, все в порядке", - сказал он, и до самого конца больше не проронил
- ни слова. Мы вышли из кино, прошли мимо свалки старых тракторов и
- направились в темноту, где на поле нас ждали наши самолеты. Собирался дождь.
- Я думал о том, почему он так странно вел себя в кинотеатре.
- "Ты ведь все делаешь неспроста, Дон?"
- "Иногда".
- "Но почему тогда этот фильм? Почему ты вдруг захотел, чтобы я посмотрел
- "Санданс"?"
- "Ты задал вопрос".
- "Да. Ты можешь на него ответить?"
- "Вот мой ответ. Мы пошли в кино потому, что ты задал вопрос. Этот фильм
- был ответом на твой вопрос".
- Он смеялся надо мной, я знал это.
- "А о чем я тебя спросил?"
- Наступила долгая и мучительная пауза. "Твой вопрос, Ричард, заключался
- в том, что даже в самые лучшие времена ты не мог понять, зачем мы здесь".
- Я вспомнил. "И этот фильм был мне ответом".
- "Да".
- "Да?"
- "Ты не понял", - сказал он.
- "Нет".
- "Это был хороший фильм", - сказал он, - "но самый распрекрасный фильм в
- мире все равно лишь иллюзия, не так ли? На экране ничто не движется, так
- только кажется. Свет становится то ярче, то темнее, а нам кажется, что на
- плоском экране, установленном в темноте, есть движение".
- "Пожалуй, все так". Я начинал понимать.
- "Люди, все те, кто ходит на фильмы, зачем они приходят, если это всего
- лишь иллюзии?"
- "Ну, это развлечение", - сказал я.
- "Им интересно. Правильно. Раз".
- "Они могут чему-нибудь научиться".
- "Отлично. Всегда так. Новые знания. Два".
- "Фантазия. Можно уйти от проблем".
- "Это развлечение. Раз".
- "
Технические причины. Посмотреть, как сделан фильм".
- "Учеба. Два".
- "Уйти от скуки".
- "Уход. Ты уже говорил".
- "Общение. Быть вместе с друзьями", - сказал я.
- "Причина, чтобы пойти, но не чтобы смотреть фильм. Все равно это
- развлечение. Раз".
- И чтобы я там ни предлагал, все укладывалось в эти две причины; люди
- смотрят фильмы ради забавы, или ради новых знаний, либо ради того и другого
- вместе.
- "И фильм - это вроде как наша жизнь, правильно, Дон?"
- "Да".
- "А тогда почему некоторые выбирают плохую жизнь, как фильм ужасов?"
- "Они не просто приходят на фильм ужасов ради забавы, они с самого
- начала знают, что это будет ужасный фильм", - ответил он.
- "Но почему?"
- "Ты любишь фильм ужасов?"
- "Нет".
- "Но некоторые ведь тратят уйму денег и времени на то, чтобы посмотреть
- ужасы, или дурацкие мюзиклы, которые другим кажутся скучными и пустыми?" Он
- дал мне возможность ответить на этот вопрос.
- "Да".
- "И ты не обязан смотреть их фильмы, а они не обязаны смотреть твои. Это
- называется словом "свобода".
- "Но почему людям хочется, чтобы их пугали? Или нагоняли на них тоску?"
- "Потому, что они думают, что они заслужили это за то, что сами пугали
- кого-то, или им нравится чувство возбуждения, сопутствующее страху, а может
- быть, они уверены, что все фильмы просто обязаны быть такими тоскливыми.
- Можешь ли ты поверить, что большинство, по причинам достаточно веским для
- них, получают искреннее удовольствие от уверенности, что они беспомощны в
- своих собственных фильмах? Нет, ты не можешь поверить".
- "Нет, не могу".
- "Пока ты не поймешь это, ты будешь продолжать удивляться, отчего
- некоторые несчастливы. Они несчастны потому, что они сами решают быть
- несчастными. Ричард, это так!"
- "Гм".
- "Мы - задорные и озорные существа, веселые дети Вселенной. Мы не можем
- умереть, и нам, как и иллюзиям на экране, ничто не может повредить. Но мы
- можем поверить в то, что нам очень плохо, и представить то в самых ужасающих
- и мучительных подробностях, на какие только способны. Мы можем поверить в
- то, что мы жертвы, что нас убивают, или что мы сами кого-то убиваем, и что
- мы - лишь пешки в борьбе Милостивой Судьбы и Злого рока".
- "У нас много жизней?" - спросил я.
- "Сколько фильмов ты посмотрел?"
- "Ага!"
- "Фильмы о жизни на этой планете, о жизни на других планетах; все, что
- имеет пространство и время - лишь фильм и иллюзии", - сказал он. "Но, пока
- что в наших иллюзиях мы можем многому научиться и неплохо позабавиться,
- правда?"
- "А как далеко ты проводишь эту аналогию с фильмами?"
- "А как далеко тебе бы хотелось? Ты сегодня посмотрел фильм отчасти от
- того, что я хотел его посмотреть. Многие выбирают себе жизни потому, что им
- нравится быть и работать вместе с друзьями. Актеры из сегодняшнего фильма и
- раньше играли вместе - "раньше или позже" - это зависит от того, какой фильм
- ты посмотрел первым; ты даже можешь видеть их на разных экранах
- одновременно. Мы покупаем себе билеты на эти фильмы, платя за вход своим
- согласием поверить в реальность пространства и реальность времени... Ни то,
- ни другое не истинно, но тот, кто не хочет заплатить эту цену, не может
- появиться на этой планете, или вообще в любой пространственно-временной
- системе".
- "А есть такие люди, которые совсем не имели жизней в
- пространстве-времени?"
- "А есть такие люди, которые совсем не ходят в кино?"
- "Понял. Они учатся иначе?"
- "Ты прав", - сказал он, довольный мною. "Пространство-время - это
- довольно примитивная школа. Но многие держатся этой иллюзии, даже если она и
- скучна, и они не хотят, чтобы в зале зажгли свет раньше времени".
- "А кто сочиняет эти фильмы, Дон?"
- "Ну не странно ли, как оказывается мы много знаем, если начнем
- спрашивать самих себя, а не других? Кто сочиняет эти фильмы, Ричард?"
- "Мы сами", - сказал я.
- "А кто играет?"
- "Мы".
- "А кто оператор, киномеханик, директор кинотеатра, билетер, кто смотрит
- за всем этим? Кто волен выйти из зала в середине, или в любое время, когда
- захочет, изменить, весь сценарий, кто волен смотреть один и тот же фильм
- снова и снова?"
- "Дай-ка подумать", - сказал я, - "Любой, кто захочет?"
- "Ну, не достаточно ли тут свободы для тебя ?" - спросил он.
- "И поэтому фильмы так популярны? Потому, что мы инстинктивно знаем, что
- они так схожи с нашими жизнями?"
- "Может быть и так, а может и нет. Да это и не важно. А что представляет
- собой кинопроектор?"
- "Наш мозг", - сказал я. "Нет. Воображение. Это - наше воображение, как
- бы его не называли".
- "А что такое сам фильм?" - спросил он.
- "Вот этого я не знаю".
- "То, что мы согласны допустить в наше воображение?"
- "Может быть и так, Дон".
- "Ты можешь держать бобину с фильмом в руке - он весь тут: начало,
- середина, конец - все сжато в одну секунду или одну миллионную долю секунды.
- Фильм существует вне времени, записанного на нем, и если ты знаешь, что это
- за фильм, ты знаешь в общих чертах, что там должно случиться, еще до входа в
- кинотеатр: там будут битвы и волнения, победители и побежденные, любовь и
- несчастье ты знаешь, что все это произойдет. Но для того, чтобы тебя
- захватил и унес этот фильм, для того, чтобы полностью насладиться им, тебе
- надо вставить его в проектор, и прокрутить его через объектив кадр за
- кадром; для того, чтобы погрузиться в иллюзию, обязательно необходимо
- пространство и время. Поэтому ты платишь свою монетку, и получаешь билет, и
- устраиваешься поудобнее, и забываешь о том, что происходит за стенами
- кинозала, и кино для тебя начинается".
- "И никто на самом деле не страдает? Вместо крови - лишь красная краска,
- и слезы от лука?"
- "Нет, это настоящая кровь", - сказал он. "Но судя по тому, как это
- влияет на наши истинные жизни, это все равно, что киношная кровь из
- кетчупа".
- "А реальность?"
- "Реальность божественно индиферентна, Ричард. Матери все равно, какую
- роль играет ее дитя в этих играх: один день он - "злодей", другой день он -
- "сыщик". Абсолют даже не знает о наших иллюзиях и играх. Он знает только
- Себя, и нас в своем подобии, совершенных и законченных".
- "Я не уверен, хочу ли я быть совершенным и законченным. Расскажи о
- скуке..."
- "Взгляни на небо", - сказал он, и от столь резкой перемены темы, я
- невольно взглянул на небо. Там высоко-высоко летели перистые облака, и
- восходящая луна серебрила их края.
- "Прекрасное небо", - сказал я.
- "Оно совершенно?"
- "Конечно, Дон, небо всегда совершенно".
- "Ты хочешь сказать, что несмотря на то, что небо меняется каждую
- секунду, оно всегда совершенно?"
- "Ура, я молодец. Да!"
- "И море всегда совершенно, и тоже всегда меняется", - сказал он. "Если
- бы совершенство было застоем, то рай был бы болотом. А Абсолют тебе вовсе не
- болотный кулик".
- "Постоянно меняющееся совершенство. Да. Согласен".
- "Ты согласился с этим уже давным-давно, если уж говорить о времени".
- Мы шагали по дороге, и я спросил. "Дон, а тебе не скучно оставаться
- только лишь в одном измерении?"
- "А я что, остаюсь только в одном измерении? А ты?"
- "Почему, все, что я ни скажу, все неправильно?"
- "А что, все, что ты ни скажешь, все неправильно?" - повторил он.
- "Я думаю, что занялся не своим делом".
- "Может лучше займешься торговлей недвижимостью?" - подсказал он.
- "Недвижимостью или страхованием от несчастных случае".
- "В торговле недвижимостью, кстати, скрыто большое будущее".
- "Ну ладно, я пошутил", - сказал я. "Не надо мне будущего. Ни прошлого.
- Я уж скорее стану добрым старым Мастером Мира Иллюзий. Похоже на это уйдет
- где-то неделя?"
- "Ну, Ричард, я надеюсь, что не так долго!"
- Я пристально посмотрел на него, но он не улыбался.
-