Рэй Брэдбери

Рэй Брэдбери.

451 градус по Фаренгейту

Перевод Т. Шинкарь

451o по Фаренгейту - температура, при которой воспламеняется; и горит бумага.; ДОНУ КОНГДОНУ С БЛАГОДАРНОСТЬЮ; …; Если тебе дадут линованную бумагу; пиши поперек.; "Хуан Рамон Хименес"; ...; Часть 1. ОЧАГ И САЛАМАНДРА; Жечь было наслаждением. Какое-то особое наслаждение видеть, как огонь; пожирает вещи, как они чернеют и меняются. Медный наконечник брандспойта; зажат в кулаках, громадный питон изрыгает на мир ядовитую струю керосина,; кровь стучит в висках, а руки кажутся руками диковинного дирижера,; исполняющего симфонию огня и разрушения, превращая в пепел изорванные,; обуглившиеся страницы истории. Символический шлем, украшенный цифрой 451,; низко надвинут на лоб, глаза сверкают оранжевым пламенем при мысли о том,; что должно сейчас произойти: он нажимает воспламенитель - и огонь жадно; бросается на дом, окрашивая вечернее небо в багрово-желто-черные тона. Он; шагает в рое огненно-красных светляков, и больше всего ему хочется сделать; сейчас то, чем он так часто забавлялся в детстве,- сунуть в огонь прутик с; леденцом, пока книги, как голуби, шелестя крыльями-страницами, умирают на; крыльце и на лужайке перед домом, они взлетают в огненном вихре, и черный от; копоти ветер уносит их прочь.; Жесткая улыбка застыла на лице Монтэга, улыбка-гримаса, которая; появляется на губах у человека, когда его вдруг опалит огнем и он; стремительно отпрянет назад от его жаркого прикосновения.; Он знал, что, вернувшись в пожарное депо, он, менестрель огня, взглянув; в зеркало, дружески подмигнет своему обожженному, измазанному сажей лицу. И; позже в темноте, уже засыпая, он все еще будет чувствовать на губах; застывшую судорожную улыбку. Она никогда не покидала его лица, никогда,; сколько он себя помнит.; Он тщательно вытер и повесил на гвоздь черный блестящий шлем, аккуратно; повесил рядом брезентовую куртку, с наслаждением вымылся под сильной струей; душа и, насвистывая, сунув руки в карманы, пересек площадку верхнего этажа; пожарной станции и скользнул в люк. В последнюю секунду, когда катастрофа; уже казалась неизбежной, он выдернул руки из карманов, обхватил блестящий; бронзовый шест и со скрипом затормозил за миг до того, как его ноги; коснулись цементного пола нижнего этажа.; Выйдя на пустынную ночную улицу, он направился к метро. Бесшумный; пневматический поезд поглотил его, пролетел, как челнок, по хорошо смазанной; трубе подземного туннеля и вместе с сильной струей теплого воздуха выбросил; на выложенный желтыми плитками эскалатор, ведущий на поверхность в одном из; пригородов.; Насвистывая, Монтэг поднялся на эскалаторе навстречу ночной тишине. Не; думая ни о чем, во всяком случае, ни о чем в особенности, он дошел до; поворота. Но еще раньше, чем выйти на угол, он вдруг замедлил шаги, как; будто ветер, налетев откуда-то, ударил ему в лицо или кто-то окликнул его по; имени.; Уже несколько раз, приближаясь вечером к повороту, за которым; освещенный звездами тротуар вел к его дому, он испытывал это странное; чувство. Ему казалось, что за мгновение до того, как ему повернуть, за углом; кто-то стоял. В воздухе была какая-то особая тишина, словно там, в двух; шагах, кто-то притаился и ждал и лишь за секунду до его появления вдруг; превратился в тень и пропустил его сквозь себя.; Может быть, его ноздри улавливали слабый аромат, может быть, кожей лица; и рук он ощущал чуть заметное повышение температуры вблизи того места, где; стоял кто-то невидимый, согревая воздух своим теплом. Понять это было; невозможно. Однако, завернув за угол, он всякий раз видел лишь белые плиты; пустынного тротуара. Только однажды ему показалось, будто чья-то тень; мелькнула через лужайку, но все исчезло, прежде чем он смог вглядеться или; произнести хоть слово.; Сегодня же у поворота он так замедлил шаги, что почти остановился.; Мысленно он уже был за углом - и уловил слабый шорох. Чье-то дыхание? Или; движение воздуха, вызванное присутствием кого-то, кто очень тихо стоял и; ждал?; Он завернул за угол.; По залитому лунным светом тротуару ветер гнал осенние листья, и; казалось, что идущая навстречу девушка не переступает по плитам, а скользит; над ними, подгоняемая ветром и листвой. Слегка нагнув голову, она смотрела,; как носки ее туфель задевают кружащуюся листву. Ее тонкое матовой белизны; лицо светилось ласковым, неутолимым любопытством. Оно выражало легкое; удивление. Темные глаза так пытливо смотрели на мир, что, казалось, ничто не; могло от них ускользнуть. На ней было белое платье, оно шелестело. Монтэгу; чудилось, что он слышит каждое движение ее рук в такт шагам, что он услышал; даже тот легчайший, неуловимый для слуха звук - светлый трепет ее лица,; когда, подняв голову, она увидела вдруг, что лишь несколько шагов отделяют; ее от мужчины, стоящего посреди тротуара.; Ветви над их головами, шурша, роняли сухой дождь листьев. Девушка; остановилась. Казалось, она готова была отпрянуть назад, но вместо того она; пристально поглядела на Монтэга, и ее темные, лучистые, живые глаза так; просияли, как будто он сказал ей что-то необыкновенно хорошее. Но он знал,; что его губы произнесли лишь простое приветствие. Потом, видя, что девушка,; как завороженная, смотрит на изображение саламандры, на рукаве его тужурки и; на диск с фениксом, приколотый к груди, он заговорил:; - Вы, очевидно, наша новая соседка?; - А вы, должно быть...- она наконец оторвала глаза от эмблем его; профессии,- пожарник? - Голос ее замер.; - Как вы странно это сказали.; - Я... я догадалась бы даже с закрытыми глазами,- тихо проговорила она.; - Запах керосина, да? Моя жена всегда на это жалуется.- Он засмеялся.-; Дочиста его ни за что не отмоешь.; - Да. Не отмоешь,- промолвила она, и в голосе ее прозвучал страх.; Монтэгу казалось, будто она кружится вокруг него, вертит его во все; стороны, легонько встряхивает, выворачивает карманы, хотя она не двигалась с; места.; - Запах керосина,- сказал он, чтобы прервать затянувшееся молчание.- А; для меня он все равно, что духи.; - Неужели правда?; - Конечно. Почему бы и нет?; Она подумала, прежде чем ответить:; - Не знаю.- Потом она оглянулась назад, туда, где были их дома.- Можно,; я пойду с вами? Меня зовут Кларисса Маклеллан.; - Кларисса... А меня - Гай Монтэг. Ну что ж, идемте. А что вы тут; делаете одна и так поздно? Сколько вам лет?; Теплой ветреной ночью они шли по серебряному от луны тротуару, и; Монтэгу чудилось, будто вокруг веет тончайшим ароматом свежих абрикосов и; земляники. Он оглянулся и понял, что это невозможно - ведь на дворе осень.; Нет, ничего этого не было. Была только девушка, идущая рядом, и в; лунном свете лицо ее сияло, как снег. Он знал, что сейчас она обдумывает его; вопросы, соображает, как лучше ответить на них.; - Ну вот,- сказала она,- мне семнадцать лет, и я помешанная. Мой дядя; утверждает, что одно неизбежно сопутствует другому. Он говорит: если; спросят, сколько тебе лет, отвечай, что тебе семнадцать и что ты; сумасшедшая. Хорошо гулять ночью, правда? Я люблю смотреть на вещи, вдыхать; их запах, и бывает, что я брожу вот так всю ночь напролет и встречаю восход; солнца.; Некоторое время они шли молча. Потом она сказала задумчиво:; - Знаете, я совсем вас не боюсь.; - А почему вы должны меня бояться? - удивленно спросил он.; - Многие боятся вас. Я хочу сказать, боятся пожарников. Но ведь вы, в; конце концов, такой же человек...; В ее глазах, как в двух блестящих капельках прозрачной воды, он увидел; свое отражение, темное и крохотное, но до мельчайших подробностей точное -; даже складки у рта,- как будто ее глаза были двумя волшебными кусочками; лилового янтаря, навеки заключившими в себе его образ. Ее лицо, обращенное; теперь к нему, казалось хрупким, матово-белым кристаллом, светящимся изнутри; ровным, немеркнущим светом. То был не электрический свет, пронзительный и; резкий, а странно успокаивающее, мягкое мерцание свечи. Как-то раз, когда он; был ребенком, погасло электричество, и его мать отыскала и зажгла последнюю; свечу. Этот короткий час, пока горела свеча, был часом чудесных открытий:; мир изменился, пространство перестало быть огромным и уютно сомкнулось; вокруг них. Мать и сын сидели вдвоем, странно преображенные, искренне желая,; чтобы электричество не включалось как можно дольше. Вдруг Кларисса сказала:; - Можно спросить вас?.. Вы давно работаете пожарником?; - С тех пор как мне исполнилось двадцать. Вот уже десять лет.; - А вы когда-нибудь читаете книги, которые сжигаете?; Он рассмеялся.; - Это карается законом.; - Да-а... Конечно.; - Это неплохая работа. В понедельник жечь книги Эдны Миллей, в среду -; Уитмена, в пятницу - Фолкнера. Сжигать в пепел, затем сжечь даже пепел.; Таков наш профессиональный девиз.; Они прошли еще немного. Вдруг девушка спросила:; - Правда ли, что когда-то, давно, пожарники тушили пожары, а не; разжигали их?; - Нет. Дома всегда были несгораемыми. Поверьте моему слову.; - Странно. Я слыхала, что было время, когда дома загорались сами собой,; от какой-нибудь неосторожности. И тогда пожарные были нужны, чтобы тушить; огонь.; Он рассмеялся. Девушка быстро вскинула на него глаза.; - Почему вы смеетесь?; - Не знаю.- Он снова засмеялся, но вдруг умолк.- А что?; - Вы смеетесь, хотя я не сказала ничего смешного. И вы на все отвечаете; сразу. Вы совсем не задумываетесь над тем, что я спросила. Монтэг; остановился.; - А вы и правда очень странная,- сказал он, разглядывая ее.- У вас как; будто совсем нет уважения к собеседнику!; - Я не хотела вас обидеть. Должно быть, я просто чересчур люблю; приглядываться к людям.; - А это вам разве ничего не говорит? - Он легонько похлопал пальцами по; цифре 451 на рукаве своей угольно-черной куртки.; - Говорит,- прошептала она, ускоряя шаги.- Скажите, вы когда-нибудь; обращали внимание, как вон там, по бульварам, мчатся ракетные автомобили?; - Меняете тему разговора?; - Мне иногда кажется, что те, кто на них ездит, просто не знают, что; такое трава или цветы. Они ведь никогда их не видят иначе, как на большой; скорости,- продолжала она.- Покажите им зеленое пятно, и они скажут: ага,; это трава! Покажите розовое - они скажут: а, это розарий! Белые пятна -; дома, коричневые - коровы. Однажды мой дядя попробовал проехаться по шоссе; со скоростью не более сорока миль в час. Его арестовали и посадили на два; дня в тюрьму. Смешно, правда? И грустно.; - Вы слишком много думаете,- заметил Монтэг, испытывая неловкость.; - Я редко смотрю телевизионные передачи, и не бываю на автомобильных; гонках, и не хожу в парки развлечений. Вот у меня и остается время для; всяких сумасбродных мыслей. Вы видели на шоссе за городом рекламные щиты?; Сейчас они длиною в двести футов. А знаете ли вы, что когда-то они были; длиною всего в двадцать футов? Но теперь автомобили несутся по дорогам с; такой скоростью, что рекламы пришлось удлинить, а то бы никто их и прочитать; не смог.; - Нет, я этого не знал!-Монтэг коротко рассмеялся.; - А я еще кое-что знаю, чего вы, наверно, не знаете. По утрам на траве; лежит роса.; Он попытался вспомнить, знал ли он это когда-нибудь, но так и не смог и; вдруг почувствовал раздражение.; - А если посмотреть туда,- она кивнула на небо,- то можно увидеть; человечка на луне.; Но ему уже давно не случалось глядеть на небо...; Дальше они шли молча, она - задумавшись, он - досадуя и чувствуя; неловкость, по временам бросая на нее укоризненные взгляды.; Они подошли к ее дому. Все окна были ярко освещены.; - Что здесь происходит? - Монтэгу никогда еще не приходилось видеть; такое освещение в жилом доме.; - Да ничего. Просто мама, отец и дядя сидят вместе и разговаривают.; Сейчас это редкость, все равно как ходить пешком. Говорила я вам, что дядю; еще раз арестовали? Да, за то, что он шел пешком. О, мы очень странные люди.; - Но о чем же вы разговариваете? Девушка засмеялась.; - Спокойной ночи! - сказала она и повернула к дому. Но вдруг; остановилась, словно что-то вспомнив, опять подошла к нему и с удивлением и; любопытством вгляделась в его лицо.; - Вы счастливы? - спросила она.; - Что? - воскликнул Монтэг.; Но девушки перед ним уже не было - она бежала прочь по залитой лунным; светом дорожке. В доме тихо затворилась дверь.; - Счастлив ли я? Что за вздор!; Монтэг перестал смеяться. Он сунул руку в специальную скважину во; входной двери своего дома. В ответ на прикосновение его пальцев дверь; открылась.; - Конечно, я счастлив. Как же иначе? А она что думает - что я; несчастлив? - спрашивал он у пустых комнат. В передней взор его упал на; вентиляционную решетку. И вдруг он вспомнил, что там спрятано. Оно как будто; поглядело на него оттуда. И он быстро отвел глаза.; Какая странная ночь, и какая странная встреча! Такого с ним еще не; случалось. Разве только тогда в парке, год назад, когда он встретился со; стариком и они разговорились...; Монтэг тряхнул головой. Он взглянул на пустую стену перед собой, и; тотчас на ней возникло лицо девушки - такое, каким оно сохранилось в его; памяти,- прекрасное, даже больше, удивительное. Это тонкое лицо напоминало; циферблат небольших часов, слабо светящийся в темной комнате, когда,; проснувшись среди ночи, хочешь узнать время и видишь, что стрелки точно; показывают час, минуту и секунду, и этот светлый молчаливый лик спокойно и; уверенно говорит тебе, что ночь проходит, хотя и становится темнее, и скоро; снова взойдет солнце.; - В чем дело? - спросил Монтэг у своего второго, подсознательного "я",; у этого чудачка, который временами вдруг выходит из повиновения и болтает; неведомо что, не подчиняясь ни воле, ни привычке, ни рассудку.; Он снова взглянул на стену. Как похоже ее лицо на зеркало. Просто; невероятно! Многих ли ты еще знаешь, кто мог бы так отражать твой; собственный свет? Люди больше похожи на... он помедлил в поисках сравнения,; потом нашел его, вспомнив о своем ремесле,- на факелы, которые полыхают во; всю мочь, пока их не потушат. Но как редко на лице другого человека можно; увидеть отражение твоего собственного лица, твоих сокровенных трепетных; мыслей!; Какой невероятной способностью перевоплощения обладала эта девушка! Она; смотрела на него, Монтэга, как зачарованный зритель в театре марионеток,; предвосхищала каждый взмах его ресниц, каждый жест руки, каждое движение; пальцев.; Сколько времени они шли рядом? Три минуты? Пять? И вместе с тем как; долго! Каким огромным казалось ему теперь ее отражение на стене, какую тень; отбрасывала ее тоненькая фигурка! Он чувствовал, что если у него зачешется; глаз, она моргнет, если чуть напрягутся мускулы лица, она зевнет еще раньше,; чем он сам это сделает.; И, вспомнив об их встрече, он подумал: "Да ведь, право же, она как; будто знала наперед, что я приду, как будто нарочно поджидала меня там, на; улице, в такой поздний час..."; Он открыл дверь спальни.; Ему показалось, что он вошел в холодный, облицованный мрамором склеп,; после того как зашла луна. Непроницаемый мрак. Ни намека на залитый; серебряным сиянием мир за окном. Окна плотно закрыты, и комната похожа на; могилу, куда не долетает ни единый звук большого города. Однако комната не; была пуста.; Он прислушался.; Чуть слышный комариный звон, жужжание электрической осы, спрятанной в; своем уютном и теплом розовом гнездышке. Музыка звучала так ясно, что он мог; различить мелодию.; Он почувствовал, что улыбка соскользнула с его лица, что она подтаяла,; оплыла и отвалилась, словно воск фантастической свечи, которая горела; слишком долго и, догорев, упала и погасла. Мрак. Темнота. Нет, он не; счастлив. Он не счастлив! Он сказал это самому себе. Он признал это. Он; носил свое счастье, как маску, но девушка отняла ее и убежала через лужайку,; и уже нельзя постучаться к ней в дверь и попросить, чтобы она вернула ему; маску.; Не зажигая света, он представил себе комнату. Его жена, распростертая; на кровати, не укрытая и холодная, как надгробное изваяние, с застывшими; глазами, устремленными в потолок, словно притянутыми к нему невидимыми; стальными нитями. В ушах у нее плотно вставлены миниатюрные "Ракушки",; крошечные, с наперсток, радиоприемники-втулки, и электронный океан звуков -; музыка и голоса, музыка и голоса - волнами омывает берега ее бодрствующего; мозга. Нет, комната была пуста. Каждую ночь сюда врывался океан звуков и,; подхватив Милдред на свои широкие крылья, баюкая и качая, уносил ее, лежащую; с открытыми глазами, навстречу утру. Не было ночи за последние два года,; когда Милдред не уплывала бы на этих волнах, не погружалась бы в них с; готовностью еще и еще раз.; В комнате было холодно, но Монтэг чувствовал, что задыхается.; Однако он не поднял штор и не открыл балконной двери - он не хотел,; чтобы сюда заглянула луна. С обреченностью человека, который в ближайший же; час должен погибнуть от удушья, он ощупью направился к своей раскрытой,; одинокой и холодной постели.; За мгновение до того, как его нога наткнулась на предмет, лежавший на; полу, он уже знал, что так будет. Это чувство отчасти было похоже на то,; которое он испытал, когда завернул за угол и чуть не налетел на девушку,; шедшую ему навстречу. Его нога, вызвав своим движением колебание воздуха,; получила отраженный сигнал о препятствии на пути и почти в ту же секунду; ударилась обо что-то. Какой-то предмет с глухим стуком отлетел в темноту.; Монтэг резко выпрямился и прислушался к дыханию той, что лежала на; постели в кромешном мраке комнаты: дыхание было слабым, чуть заметным, в нем; едва угадывалась жизнь - от него мог бы затрепетать лишь крохотный листок,; пушинка, один-единственный волосок.; Он все еще не хотел впустить в комнату свет с улицы. Вынув зажигалку,; он нащупал саламандру, выгравированную на серебряном диске, нажал...; Два лунных камня глядели на него при слабом свете прикрытого рукой; огонька, два лунных камня, лежащих на дне прозрачного ручья,- над ними, не; задевая их, мерно текли воды жизни. - Милдред!; Ее лицо было, как остров, покрытый снегом, если дождь прольется над; ним, оно не ощутит дождя, если тучи бросят на него свою вечно движущуюся; тень, оно не почувствует тени. Недвижность, немота... Только жужжание; ос-втулок, плотно закрывающих уши Милдред, только остекленевший взор и; слабое дыхание, чуть колеблющее крылья ноздрей - вдох и выдох, вдох и; выдох,- и полная безучастность к тому, что в любую минуту даже и это может; прекратиться навсегда.; Предмет, который Монтэг задел ногой, тускло светился на полу возле; кровати - маленький хрустальный флакончик, в котором еще утром было тридцать; снотворных таблеток. Теперь он лежал открытый и пустой, слабо поблескивая; при свете крошечного огонька зажигалки.; Вдруг небо над домом заскрежетало. Раздался оглушительный треск, как; будто две гигантские руки разорвали вдоль кромки десять тысяч миль черного; холста. Монтэга словно раскололо надвое, словно ему рассекли грудь и; разворотили зияющую рану. Над домом пронеслись ракетные бомбардировщики -; первый, второй, первый, второй, первый, второй. Шесть, девять, двенадцать -; один за другим, один за другим, сотрясая воздух оглушительным ревом. Монтэг; открыл рот, и звук ворвался в него сквозь его оскаленные зубы. Дом; сотрясался. Огонек зажигалки погас. Лунные камни растаяли в темноте. Рука; рванулась к телефону.; Бомбардировщики пролетели. Его губы, дрогнув, коснулись телефонной; трубки:; - Больницу неотложной помощи.; Шепот, полный ужаса...; Ему казалось, что от рева черных бомбардировщиков звезды превратились в; пыль и завтра утром земля будет вся осыпана этой пылью, словно диковинным; снегом.; Эта нелепая мысль не покидала его, пока он стоял в темноте возле; телефона, дрожа всем телом, беззвучно шевеля губами.; Они привезли с собой машину. Вернее, машин было две. Одна пробиралась в; желудок, как черная кобра на дно заброшенного колодца в поисках застоявшейся; воды и загнившего прошлого. Она пила зеленую жижу, всасывала ее и; выбрасывала вон. Могла ли она выпить всю темноту? Или весь яд, скопившийся; там за долгие годы? Она пила молча, по временам захлебываясь, издавая; странные чмокающие звуки, как будто шарила там на дне, что-то выискивая. У; машины был глаз. Обслуживающий ее человек с бесстрастным лицом мог, надев; оптический шлем, заглянуть в душу пациента и рассказать о том, что видит; глаз машины. Но человек молчал. Он смотрел, но не видел того, что видит; глаз. Вся эта процедура напоминала рытье канавы в саду. Женщина, лежащая на; постели, была всего лишь твердой мраморной породой, на которую наткнулась; лопата. Ройте же дальше, запускайте бур поглубже, высасывайте пустоту, если; только может ее высосать эта подрагивающая, причмокивающая змея!; Санитар стоял и курил, наблюдая за работой машины.; Вторая машина тоже работала. Обслуживаемая вторым, таким же; бесстрастным человеком в красновато-коричневом комбинезоне, она выкачивала; кровь из тела и заменяла ее свежей кровью и свежей плазмой.; - Приходится очищать их сразу двумя способами,- заметил санитар, стоя; над неподвижной женщиной.- Желудок - это еще не все, надо очистить кровь.; Оставьте эту дрянь в крови, кровь, как молотком, ударит в мозг - этак тысячи; две ударов, и готово! Мозг сдается, просто перестает работать.; - Замолчите! - вдруг крикнул Монтэг.; - Я только хотел объяснить,- ответил санитар.; - Вы что, уже кончили? - спросил Монтэг.; Они бережно укладывали в ящики свои машины.; - Да, кончили.- Их нисколько не тронул его гнев. Они стояли и курили,; дым вился, лез им в нос и глаза, но ни один из санитаров ни разу не моргнул; и не поморщился.- Это стоит пятьдесят долларов.; - Почему вы мне не скажете, будет ли она здорова?; - Конечно" будет. Вся дрянь теперь вот здесь, в ящиках. Она больше ей; не опасна. Я же говорил вам - выкачивается старая кровь, вливается новая, и; все в порядке.; - Но ведь вы - не врачи! Почему не прислали врача?; - Врача-а! - сигарета подпрыгнула в губах у санитара.- У нас бывает по; девять-десять таких вызовов в ночь. За последние годы они так участились,; пришлось сконструировать специальную машину. Нового в ней, правда, только; оптическая линза, остальное давно известно. Врач тут не нужен. Двое; техников, и через полчаса все кончено. Однако надо идти,- они направились к; выходу.- Только что получили по радио новый вызов. В десяти кварталах отсюда; еще кто-то проглотил всю коробочку со снотворным. Если опять понадобимся,; звоните. А ей теперь нужен только покой. Мы ввели ей тонизирующее средство.; Проснется очень голодная. Пока!; И люди с сигаретами в тонких, плотно сжатых губах, люди с холодным, как; у гадюки, взглядом, захватив с собой машины и шланг, захватив ящик с жидкой; меланхолией и темной густой массой, не имеющей названия, покинули комнату.; Монтэг тяжело опустился на стул и вгляделся в лежащую перед ним; женщину. Теперь ее лицо было спокойно, глаза закрыты, протянув руку, он; ощутил на ладони теплоту ее дыхания.; - Милдред,- выговорил он наконец.; "Нас слишком много,- думал он.- Нас миллиарды, и это слишком много.; Никто не знает друг друга. Приходят чужие и насильничают над тобой. Чужие; вырывают у тебя сердце, высасывают кровь. Боже мой, кто были эти люди? Я их; в жизни никогда не видел".; Прошло полчаса.; Чужая кровь текла теперь в жилах этой женщины,и эта чужая кровь; обновила ее. Как порозовели ее щеки, какими свежими и алыми стали губы!; Теперь выражение их было нежным и спокойным. Чужая кровь взамен; собственной...; Да, если бы можно было заменить также и плоть ее, и мозг, и память!; Если бы можно было самую душу ее отдать в чистку, чтобы ее там разобрали на; части, вывернули карманы, отпарили, разгладили, а утром принесли обратно...; Если бы можно!..; Он встал, поднял шторы и, широко распахнув окна, впустил в комнату; свежий ночной воздух. Было два часа ночи. Неужели прошел всего час с тех; пор, как он встретил на улице Клариссу Маклеллан, всего час с тех пор, как; он вошел в эту темную комнату и задел ногой маленький хрустальный флакончик?; Один только час, но как все изменилось - исчез, растаял тот, прежний мир и; вместо него возник новый, холодный и бесцветный.; Через залитую лунным светом лужайку до Монтэга долетел смех. Смех; доносился из дома, где жили Кларисса, ее отец и мать и ее дядя, умевший; улыбаться так просто и спокойно. Это был искренний и радостный смех, смех; без принуждения, и доносился он в этот поздний час из ярко освещенного дома,; в то время как все дома вокруг были погружены в молчание и мрак.; Монтэг слышал голоса беседующих людей, они что-то говорили, спрашивали,; отвечали, снова и снова сплетая магическую ткань слов.; Монтэг вышел через стеклянную дверь и, не отдавая себе отчета в том,; что делает, пересек лужайку. Он остановился в тени возле дома, в котором; звучали голоса. и ему вдруг подумалось, что если он захочет, то может даже; подняться на крыльцо, постучать в дверь и прошептать: "Впустите меня. Я не; скажу ни слова. Я буду молчать. Я только хочу послушать, о чем вы говорите".; Но он не двинулся с места. Он все стоял, продрогший, окоченелый, с; лицом, похожим на ледяную маску, слушая, как мужской голос (это, наверно,; дядя) говорит спокойно и неторопливо:; - В конце концов, мы живем в век, когда люди уже не представляют; ценности. Человек в наше время - как бумажная салфетка: в нее сморкаются,; комкают, выбрасывают, берут новую, сморкаются, комкают, бросают... Люди не; имеют своего лица. Как можно болеть за футбольную команду своего города,; когда не знаешь ни программы матчей, ни имен игроков? Ну-ка, скажи,; например, в какого цвета фуфайках они выйдут на поле?; Монтэг побрел назад к своему дому. Он оставил окна открытыми, подошел к; Милдред, заботливо укутал ее одеялом и лег в свою постель. Лунный свет; коснулся его скул, глубоких морщинок нахмуренного лба, отразился в глазах,; образуя в каждом крошечное серебряное бельмо.; Упала первая капля дождя. Кларисса. Еще капля. Милдред. Еще одна. Дядя.; Еще одна. Сегодняшний пожар. Одна. Кларисса. Другая, Милдред. Третья. Дядя.; Четвертая. Пожар. Одна, другая, третья, четвертая, Милдред, Кларисса, дядя,; пожар, таблетки снотворного, люди - бумажные, салфетки, используй, брось,; возьми новую! Одна, другая, третья, четвертая. Дождь. Гроза. Смех дяди.; Раскаты грома. Мир обрушивается потоками ливня. Пламя вырывается из вулкана.; И все кружится, несется, бурной, клокочущей рекой устремляется сквозь ночь; навстречу утру...; - Ничего больше не знаю, ничего не понимаю,- сказал Монтэг и положил в; рот снотворную таблетку. Она медленно растаяла на языке.; Утром в девять часов постель Милдред была уже пуста. Монтэг торопливо; встал, с бьющимся сердцем побежал по коридору. В дверях кухни он; остановился.; Ломтики поджаренного хлеба выскакивали из серебряного тостера. Тонкая; металлическая рука тут же подхватывала их и окунала в растопленное масло.; Милдред смотрела, как подрумяненные ломтики ложатся на тарелку. Уши ее; были плотно заткнуты гудящими электронными пчелами. Подняв голову и увидев; Монтэга, она кивнула ему.; - Как ты себя чувствуешь? - спросил он. За десять лет знакомства с; радиовтулками "Ракушка" Милдред научилась читать по губам. Она снова кивнула; головой и вложила в тостер свежий ломтик хлеба.; Монтэг сел.; - Не понимаю, почему мне так хочется есть,- сказала его жена.; - Ты...- начал он.; - Ужас, как проголодалась!; - Вчера вечером...; - Я плохо спала. Отвратительно себя чувствую,- продолжала она.-; Господи, до чего хочется есть! Не могу понять почему...; - Вчера вечером...- опять начал он. Она рассеянно следила за его; губами.; - Что было вчера вечером?; - Ты разве ничего не помнишь?; - А что такое? У нас были гости? Мы кутили? Я сегодня словно с; похмелья. Боже, до чего хочется есть! А кто у нас был?; - Несколько человек.; - Я так и думала.- Она откусила кусочек поджаренного хлеба.- Боли в; желудке, но голодна ужасно. Надеюсь, я не натворила вчера каких-нибудь; глупостей?; - Нет,- сказал он тихо.; Тостер выбросил ему ломтик пропитанного маслом хлеба. Он взял его со; странным смущением, как будто ему оказали любезность.; - Ты тоже неважно выглядишь,- заметила его жена.; Во второй половине дня шел дождь, все кругом потемнело, мир словно; затянуло серой пеленой. Он стоял в передней своего дома и прикреплял к; куртке значок, на котором пылала оранжевая саламандра. -Задумавшись, он; долго глядел на вентиляционную решетку. Его жена, читавшая сценарий в; телевизорной комнате, подняла голову и посмотрела на него.; - Смотрите-ка! Он думает!; - Да,- ответил он.- Мне надо поговорить с тобой.- Он помедлил.- Вчера; ты проглотила все таблетки снотворного, все, сколько их было в флаконе.; - Ну да? - удивленно воскликнула она.- Не может быть!; - Флакон лежал на полу пустой.; - Да не могла я этого сделать. Зачем бы мне? - ответила она.; - Может быть, ты приняла две таблетки, а потом забыла и приняла еще; две, и опять забыла и приняла еще, а после, уже одурманенная, стала глотать; одну за другой, пока не проглотила все тридцать или сорок - все, что было в; флаконе.; - Чепуха! Зачем бы я стала делать такие глупости?; - Не знаю,- ответил он.; Ей, видимо, хотелось, чтобы он скорее ушел,- она этого даже не; скрывала.; - Не стала бы я это делать,- повторила она.- Ни за что на свете.; - Хорошо, пусть будет по-твоему,- ответил он.; - Как сказала леди,- добавила она и снова углубилась в чтение сценария.; - Что сегодня в дневной программе? - спросил он устало.; Она ответила, не поднимая головы:; - Пьеса. Начинается через десять минут с переходом на все четыре стены.; Мне прислали роль сегодня утром. Я им предложила кое-что, это должно иметь; успех у зрителя. Пьесу пишут, опуская одну роль. Совершенно новая идея! Эту; недостающую роль хозяйки дома исполняю я. Когда наступает момент произнести; недостающую реплику, все смотрят на меня. И я произношу эту реплику.; Например, мужчина говорит: "Что ты скажешь на это, Элен?" - и смотрит на; меня. А я сижу вот здесь, как бы в центре сцены, видишь? Я отвечаю... я; отвечаю...- она стала водить пальцем по строчкам рукописи.- Ага, вот:; "По-моему, это просто великолепно!" Затем они продолжают без меня, пока; мужчина не скажет: "Ты согласна с этим, Элен?" Тогда я отвечаю: "Ну,; конечно, согласна". Правда, как интересно, Гай?; Он стоял в передней и молча смотрел на нее.; - Право же, очень интересно,- снова сказала она.; - А о чем говорится в пьесе?; - Я же тебе сказала. Там три действующих лица - Боб, Рут и Элен.; - А!; - Это очень интересно. И будет еще интереснее, когда у нас будет; четвертая телевизорная стена. Как ты думаешь, долго нам еще надо копить,; чтобы вместо простой стены сделать телевизорную? Это стоит всего две тысячи; долларов.; - Треть моего годового заработка.; - Всего две тысячи долларов,- упрямо повторила; она._ Не мешало бы хоть изредка и обо мне подумать. Если бы мы; поставили четвертую стену, эта комната была уже не только наша. В ней жили; бы разные необыкновенные, занятые люди. Можно на чем-нибудь другом; сэкономить.; - Мы и так уж на многом экономим, с тех пор как уплатили за третью; стену. Если помнишь, ее поставили всего два месяца назад.; - Только два месяца? - Она остановила на нем задумчивый взгляд.; - Ну, до свидания, милый.; - До свидания,- ответил он, направляясь к выходу, но вдруг остановился; и обернулся.- А какой конец в этой пьесе? Счастливый?; - Я еще не дочитала до конца.; Он подошел, взглянул на последнюю страницу, кивнул головой, сложил; сценарий, вернул его жене и вышел на мокрую от дождя улицу.; Дождь уже почти перестал. Девушка шла посередине тротуара, подняв; голову, и редкие капли дождя падали на ее лицо. Увидев Монтэга, она; улыбнулась.; - Здравствуйте.; Монтэг ответил на приветствие, затем спросил:; - Что это вы делаете? Еще что-то придумали?; - Ну да, я же сумасшедшая. Как приятно, когда дождь падает тебе на; лицо! Я люблю гулять под дождем.; - Мне бы не понравилось - ответил он.; - А может, и понравилось бы, если бы попробовали.; - Я никогда не пробовал. Она облизнула губы.; - Дождик даже на вкус приятен.; - Всегда вам хочется что-то пробовать.- сказал он.- Хоть раз, да; попробовать.; - А бывает, что и не раз,- ответила она и взглянула на то, что прятала; в руке.; - Что там у вас? - спросил он.; - Одуванчик. Последний, наверно. Вот уж не думала. что найду одуванчик; так поздно осенью. Теперь нужно его взять и потереть под подбородком.; Слышали когда-нибудь об этом? Смотрите! - Смеясь, она провела цветком у себя; под подбородком.; - Зачем?; - Если останется след - значит, я влюблена. Ну как? Что было делать? Он; взглянул на ее подбородок.; - Ну? - спросила она.; - Желтый стал.; - Чудесно! А теперь проверим на вас.; - У меня ничего не выйдет.; - Посмотрим.- И, не дав ему опомниться, она сунула одуванчик ему под; подбородок. Он невольно отшатнулся, а она рассмеялась.- Стойте смирно!; Оглядев его подбородок, она нахмурилась.; - Ну как? - спросил он.; - Какая жалость! - воскликнула она.- Вы ни в кого не влюблены!; - Нет, влюблен.; - Но этого не видно.; - Я влюблен, очень влюблен.- Он попытался вызвать в памяти чей-нибудь; образ, но безуспешно.- Я влюблен,- упрямо повторил он.; - Не смотрите так! Пожалуйста, не надо!; - Это ваш одуванчик виноват,- сказал он.- Вся пыльца сошла вам на; подбородок. А мне ничего не осталось.; - Ну вот, я вас расстроила? Я вижу, что расстроила. Простите, я, право,; не хотела...- она легонько тронула его за локоть...; - Нет-нет,- поспешно ответил он.- Я ничего.; - Мне нужно идти. Скажите, что вы меня прощаете. Я не хочу, чтобы вы на; меня сердились.; - Я не сержусь. Так, чуточку огорчился.; - Я иду к своему психиатру. Меня заставляют ходить к нему. Ну я и; придумываю для него всякую всячину. Не знаю, что он обо мне думает, но он; говорит, что я настоящая луковица. Приходится облупливать слой за слоем.; - Я тоже склонен думать, что вам нужен психиатр,- сказал Монтэг.; - Неправда. Вы этого не думаете. Он глубоко вздохнул, потом сказал:; - Верно. Я этого не думаю.; - Психиатр хочет знать, почему я люблю бродить по лесу, смотреть на; птиц, ловить бабочек. Я когда нибудь покажу вам свою коллекцию.; - Хорошо. Покажите.; - Они то и дело спрашивают, чем это я все время занята. Я им говорю,; что иногда просто сижу и думаю. Но не говорю, о чем. Пусть поломают голову.; А иногда я им говорю, что люблю, откинув назад голову, вот так, ловить; на язык капли дождя. Они на вкус, как вино. Вы когда-нибудь пробовали?; - Нет, я...; - Вы меня простили? Да?; - Да.- Он на минуту задумался.- Да, простил. Сам не знаю почему. Вы; какая-то особенная, на вас обижаешься и вместе с тем вас легко простить. Вы; говорите, вам семнадцать лет?; - Да, будет через месяц.; - Странно. Очень странно. Моей жене - тридцать, но иногда мне кажется,; что вы гораздо старше ее. Не понимаю, отчего у меня такое чувство.; - Вы тоже какой-то особенный, мистер Монтэг. Временами я даже забываю,; что вы пожарник. Можно опять рассердить вас?; - Ладно, давайте.; - Как это началось? Как вы попали туда? Как выбрали эту работу и почему; именно эту? Вы не похожи на других пожарных. Я видала некоторых - я знаю.; Когда я говорю, вы смотрите на меня. Когда я вчера заговорила о луне, вы; взглянули на небо. Те, другие, никогда бы этого не сделали. Те просто ушли; бы и не стали меня слушать. А то и пригрозили бы мне. У людей теперь нет; времени друг для друга. А вы так хорошо отнеслись ко мне. Это редкость.; Поэтому мне странно, что вы пожарник. Как-то не подходит к вам.; Ему показалось, что он раздвоился, раскололся пополам и одна его; половина была горячей как огонь, а другая холодной как лед, одна была; нежной, другая - жесткой, одна - трепетной, другая - твердой как камень. И; каждая половина его раздвоившегося "я" старалась уничтожить другую.; - Вам пора. Не опоздайте к своему психиатру,- сказал он.; Она убежала, оставив его на тротуаре под дождем. Он долго стоял; неподвижно. Потом, сделав несколько медленных шагов, вдруг запрокинул голову; и, подставив лицо дождю, на мгновение открыл рот...; Механический пес спал и в то же время бодрствовал, жил и в то же время; был мертв в своей мягко гудящей, мягко вибрирующей, слабо освещенной конуре; в конце темного коридора пожарной станции. Бледный свет ночного неба; проникал через большое квадратное окно, и блики играли то тут, то там на; медных, бронзовых и стальных частях механического зверя. Свет отражался в; кусочках рубинового стекла, слабо переливался и мерцал на тончайших, как; капилляры, чувствительных нейлоновых волосках в ноздрях этого странного; чудовища, чуть заметно вздрагивающего на своих восьми паучьих, подбитых; резиной лапах.; Монтэг соскользнул вниз по бронзовому шесту и вышел поглядеть на спящий; город. Тучи рассеялись, небо было чисто. Он закурил и, вернувшись в коридор,; нагнулся и заглянул в конуру. Механический пес напоминал гигантскую пчелу,; возвратившуюся в улей с поля, где нектар цветов напоен ядом, рождающим; безумие и кошмары. Тело пса напиталось этим густым сладким дурманом, и; теперь он спал, сном пытаясь побороть злую силу яда.; - Здравствуй,- прошептал Монтэг, как всегда зачарованно глядя на; мертвого и в то же время живого зверя.; По ночам, когда становилось скучно,- а это бывало каждую ночь,-; пожарники спускались вниз по медным шестам и, настроив тикающий механизм; обонятельной системы пса на определенный запах, пускали в подвал крыс,; цыплят, а иногда кошек, которых все равно предстояло утопить. Держали пари,; которую из жертв пес схватит первой.; Через несколько секунд игра заканчивалась. Цыпленок, кошка или крыса,; не успев пробежать и несколько метров, оказывались в мягких лапах пса, и; четырехдюймовая стальная игла, высунувшись, словно жало, из его морды,; впрыскивала жертве изрядную дозу морфия, или прокаина. Затем убитого зверька; бросали в печь для сжигания мусора, и игра начиналась снова.; Монтэг обычно оставался наверху и не принимал участия в этих забавах.; Как-то раз, два года назад. он побился об заклад с одним из опытных игроков; и проиграл недельный заработок. Расплатой был бешеный гнев Милдред - он до; сих пор помнит ее лицо все в красных пятнах, со вздувшимися на лбу жилами.; Теперь по ночам он лежал на койке, отвернувшись к стене, прислушиваясь к; долетавшим снизу взрывам хохота, дробному цокоту крысиных когтей по полу -; будто кто-то быстро-быстро дергал струну рояля,- к скрипичному писку мышей,; к внезапной тишине, когда пес одним бесшумным прыжком выскакивал из будки,; как тень, как гигантская ночная бабочка, вдруг вылетевшая на яркий свет. Он; хватал свою жертву, вонзал в нее жало и возвращался в конуру, чтобы тут же; затихнуть и умереть - как будто выключили рубильник.; Монтэг коснулся морды пса.; Пес заворчал.; Монтэг отпрянул.; Пес приподнялся в конуре и взглянул на Монтэга внезапно ожившими,; полными зелено-синих неоновых искр глазами. Снова он заворчал - странный,; режущий ухо звук, смесь электрического жужжания, шипения масла на сковороде; и металлического скрежета, словно пришел в движение какой-то ветхий, давно; заброшенный механизм, скрипучий от ржавчины и стариковской подозрительности.; - Но-но, старик,- прошептал Монтэг, сердце у него бешено заколотилось.; Он увидел, как из морды собаки высунулась на дюйм игла, исчезла, снова; высунулась, снова исчезла. Где-то в чреве пса нарастало рычание, сверкающий; взгляд был устремлен на Монтэга.; Монтэг попятился. Пес сделал шаг из конуры. Монтэг схватился рукой за; шест. Ответив на прикосновение, шест взвился вверх и бесшумно пронес Монтэга; через люк в потолке. Он ступил на полутемную площадку верхнего этажа.; Он весь дрожал, лицо его покрылось землистой бледностью. Внизу пес; затих и снова опустился на свои восемь неправдоподобных паучьих лап,; продолжая мягко гудеть: его многогранные глаза-кристаллы снова погасли.; Монтэг не сразу отошел от люка, он хотел сперва немного успокоиться. За; его спиной, в дальнем углу, у стола, освещенного лампой под зеленым; абажуром, четверо мужчин играли в карты. Они бегло взглянули на Монтэга. но; никто из них не произнес ни слова. Только человек в шлеме брандмейстера,; украшенном изображением феникса, державший карты в сухощавой руке,; заинтересовался наконец и спросил из своего угла:; - Что случилось, Монтэг?; - Он меня не любит,- сказал Монтэг.; - Кто, пес? - Брандмейстер разглядывал карты в руке.- Бросьте. Он не; может любить или не любить. Он просто "функционирует". Это как задача по; баллистике. Для него рассчитана траектория, и он следует по ней. Сам находит; цель, сам возвращается обратно, сам выключается. Медная проволока,; аккумуляторы, электрическая энергия - вот и все, что в нем есть.; Монтэг судорожно глотнул воздух.; - Его обонятельную систему можно настроить на любую комбинацию -; столько-то аминокислот, столько-то фосфора, столько-то жиров и щелочей. Так?; - Ну, это всем известно.; - Химический состав крови каждого из нас и процентное соотношение; зарегистрированы в общей картотеке там, внизу. Что стоит кому-нибудь взять и; настроить "память" механического пса на тот или другой состав - не; полностью, а частично, ну хотя бы на аминокислоты? Этого достаточно, чтобы; он сделал то, что сделал сейчас,- он реагировал на меня.; - Чепуха! - сказал брандмейстер.; - Он раздражен, но не разъярен окончательно. Кто-то настроил его; "память" ровно настолько, чтобы он рычал, когда я прикасаюсь к нему.; - Да кому пришло бы в голову это делать? - сказал брандмейстер.- У вас; нет здесь врагов, Гай?; - Насколько мне известно, нет.; - Завтра механики проверят пса.; - Это уже не первый раз он рычит на меня,- продолжал Монтэг.- В прошлом; месяце было дважды.; - Завтра все проверим. Бросьте об этом думать. Но Монтэг продолжал; стоять у люка. Он вдруг вспомнил о вентиляционной решетке в передней своего; дома и о том, что было спрятано за ней. А что, если кто-нибудь узнал об этом; и "рассказал" псу?..; Брандмейстер подошел к Монтэгу и вопросительно взглянул на него.; - Я пытаюсь представить себе,- сказал Монтэг,- о чем думает пес по; ночам в своей конуре? Что он, правда, оживает, когда бросается на человека?; Это даже как-то страшно.; - Он ничего не думает, кроме того, что мы в него вложили.; - Очень жаль,- тихо сказал Монтэг.- Потому что мы вкладываем в него; только одно - преследовать, хватать, убивать. Какой позор, что мы ничему; другому не можем его научить!; Брандмейстер Битти презрительно фыркнул.; - Экой вздор! Наш пес - это прекрасный образчик того что может создать; человеческий гений. Усовершенствованное ружье, которое само находит цель и; бьет без промаха.; - Вот именно. И мне, понимаете ли, не хочется стать его очередной; жертвой,- сказал Монтэг.; - Да почему вас это так беспокоит? У вас совесть не чиста, Монтэг?; Монтэг быстро вскинул глаза на брандмейстера Битти. Тот стоял, не сводя; с него пристального взгляда, вдруг губы брандмейстера дрогнули, раздвинулись; в широкой улыбке, и он залился тихим, почти беззвучным смехом.; Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь дней. И каждый день, выходя; из дому, он знал, что Кларисса где-то здесь, рядом. Один раз он видел, как; она трясла ореховое дерево, в другой раз он видел ее сидящей на лужайке -; она вязала синий свитер, три или четыре раза он находил на крыльце своего; дома букетик осенних цветов, горсть каштанов в маленьком кулечке, пучок; осенних листьев, аккуратно приколотый к листу белой бумаги и прикрепленный; кнопкой к входной двери. И каждый вечер Кларисса провожала его до угла. Один; день был дождливый, другой ясный, потом очень ветреный, а потом опять тихий; и теплый, а после был день жаркий и душный, как будто вернулось лето, и лицо; Клариссы покрылось легким загаром.; - Почему мне кажется,- сказал он, когда они дошли до входа в метро,-; будто я уже очень давно вас знаю?; - Потому что вы мне нравитесь,- ответила она,- и мне ничего от вас не; надо. А еще потому, что мы понимаем друг друга.; - С вами я чувствую себя старым-престарым, как будто гожусь вам в отцы.; - Да? А скажите, почему у вас у самого нет дочки, такой вот, как я, раз; вы так любите детей?; - Не знаю.; - Вы шутите!; - Я хотел сказать...- он запнулся и покачал головой.- Видите ли, моя; жена... Ну, одним словом, она не хотела иметь детей.; Улыбка сошла с лица девушки.; - Простите. Я ведь, правда, подумала, что вы смеетесь надо мной. Я; просто дурочка.; - Нет-нет! - воскликнул он.- Очень хорошо, что вы спросили. Меня так; давно никто об этом не спрашивал. Никому до тебя нет дела... Очень хорошо,; что вы спросили.; - Ну, давайте поговорим о чем-нибудь другом. Знаете, чем пахнут палые; листья? Корицей! Вот понюхайте.; - А ведь верно... Очень напоминает корицу.; Она подняла на него свои лучистые темные глаза.; - Как вы всегда удивляетесь!; - Это потому, что раньше я никогда не замечал... Не хватало времени...; - А вы посмотрели на рекламные щиты? Помните, я вам говорила?; - Посмотрел.- И невольно рассмеялся.; - Вы теперь уже гораздо лучше смеетесь.; - Да?; - Да. Более непринужденно.; У него вдруг стало легко и спокойно на сердце.; - Почему вы не в школе? Целыми днями бродите одна, вместо того чтобы; учиться?; - Ну, в школе по мне не скучают,- ответила девушка.- Видите ли. они; говорят, что я необщительна. Будто бы я плохо схожусь с людьми. Странно.; Потому что на самом деле я очень общительна. Все зависит от того, что; понимать под общением. По-моему, общаться с людьми - значит болтать вот как; мы с вами.- Она подбросила на ладони несколько каштанов, которые нашла под; деревом в саду.- Или разговаривать о том, как удивительно устроен мир. Я; люблю бывать с людьми. Но собрать всех в кучу и не давать никому слова; сказать - какое же это общение? Урок по телевизору, урок баскетбола,; бейсбола или бега, потом урок истории - что-то переписываем, или урок; рисования - что-то перерисовываем, потом опять спорт. Знаете, мы в школе; никогда не задаем вопросов. По крайней мере большинство. Сидим и молчим, а; нас бомбардируют ответами - трах, трах, трах,- а потом еще сидим часа четыре; и смотрим учебный фильм. Где же тут общение?; Сотня воронок, и в них по желобам льют воду только для того, чтобы она; вылилась с другого конца. Да еще уверяют, будто это вино. К концу дня мы так; устаем, что только и можем либо завалиться спать, либо пойти в парк; развлечений - задевать гуляющих или бить стекла в специальном павильоне для; битья стекол, или большим стальным мячом сшибать автомашины в тире для; крушений. Или сесть в автомобиль и мчаться по улицам - есть, знаете, такая; игра: кто ближе всех проскочит мимо фонарного столба или мимо другой машины.; Да, они, должно быть, правы, я, наверно, такая и есть, как они говорят. У; меня нет друзей. И это будто бы доказывает, что я ненормальная. Но все мои; сверстники либо кричат и прыгают как сумасшедшие, либо колотят друг друга.; Вы заметили, как теперь люди беспощадны друг к другу?; - Вы рассуждаете, как старушка.; - Иногда я и чувствую себя древней старухой. Я боюсь своих сверстников.; Они убивают друг друга. Неужели всегда так было? Дядя говорит, что нет.; Только в этом году шесть моих сверстников были застрелены. Десять погибли в; автомобильных катастрофах. Я их боюсь, и они не любят меня за это. Дядя; говорит, что его дед помнил еще то время, когда дети не убивали друг друга.; Но это было очень давно, тогда все было иначе. Дядя говорит, тогда люди; считали, что у каждого должно быть чувство ответственности. Кстати, у меня; оно есть. Это потому, что давно, когда я еще была маленькой, мне вовремя; задали хорошую трепку. Я сама делаю все покупки по хозяйству, сама убираю; дом.; - Но больше всего,- сказала она,- я все-таки люблю наблюдать за людьми.; Иногда я целый день езжу в метро, смотрю на людей, прислушиваюсь к их; разговорам. Мне хочется знать, кто они, чего хотят, куда едут. Иногда я даже; бываю в парках развлечений или катаюсь в ракетных автомобилях, когда они в; полночь мчатся по окраинам города. Полиция не обращает внимания, лишь бы они; были застрахованы. Есть у тебя в кармане страховая квитанция на десять тысяч; долларов, ну, значит, все в порядке и все счастливы и довольны. Иногда я; подслушиваю разговоры в метро. Или у фонтанчиков с содовой водой. И знаете; что?; - Что?; - Люди ни о чем не говорят.; - Ну как это может быть!; - Да-да. Ни о чем. Сыплют названиями - марки автомобилей, моды,; плавательные бассейны и ко всему прибавляют: "Как шикарно!" Все они твердят; одно и то же. Как трещотки. А ведь в кафе включают ящики анекдотов и слушают; все те же старые остроты или включают музыкальную стену и смотрят, как по; ней бегут цветные узоры, но ведь все это совершенно беспредметно, так -; переливы красок. А картинные галереи? Вы когда-нибудь заглядывали в; картинные галереи? Там тоже все беспредметно. Теперь другого не бывает. А; когда-то, так говорит дядя, все было иначе. Когда-то картины рассказывали о; чем-то, даже показывали людей.; - Дядя говорит то, дядя говорит это. Ваш дядя, должно быть,; замечательный человек.; - Конечно, замечательней. Ну, мне пора. До свидания, мистер Монтэг.; - До свидания.; - До свидания...; Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь дней. Пожарная станция.; - Монтэг, вы прямо, как птичка, взлетаете по этому шесту.; Третий день.; - Монтэг, я вижу, вы сегодня пришли с черного хода. Опять вас пес; беспокоит?; - Нет-нет. Четвертый день.; - Монтэг, послушайте, какой случай! Мне только сегодня рассказали. В; Сиэттле один пожарник умышленно настроил пса на свой химический комплекс и; выпустил его из конуры. Ничего себе - способ самоубийства!; Пятый, шестой, седьмой день.; А затем Кларисса исчезла. Сперва он даже не понял, чем отличается этот; день от другого, а суть была в том, что нигде не видно было Клариссы.; Лужайка была пуста, деревья пусты, улицы пусты. И, прежде чем он сообразил,; чего ему не хватает, прежде чем он начал искать пропавшую, ему уже стало не; по себе, подходя к метро, он был уже во власти смутной тревоги. Что-то; случилось, нарушился какой-то порядок, к которому он привык. Правда, порядок; этот был так прост и несложен и установился всего несколько дней тому назад,; а все-таки...; Он чуть не повернул обратно. Может быть, пройти еще раз весь путь от; дома до метро? Он был уверен, что если пройдет еще раз, Кларисса нагонит его; и все станет по-прежнему. Но было уже поздно, и подошедший поезд положил; конец его колебаниям.; Шелест карт, движение рук, вздрагивание век, голос говорящих часов,; монотонно возвещающих с потолка дежурного помещения пожарной станции:; "...час тридцать пять минут утра, четверг, ноября четвертого... час тридцать; шесть минут... час тридцать семь минут..." Шлепанье карт о засаленный стол.; Звуки долетали до Монтэга, несмотря на плотно закрытые веки - хрупкий; барьер, которым он пытался на миг защититься. Но и с закрытыми глазами он; ясно ощущал все, что было вокруг: начищенную медь и бронзу, сверкание ламп,; тишину пожарной станции. И блеск золотых и серебряных монет на столе.; Сидящие через стол от него люди, которых он сейчас не видел, глядели в свои; карты, вздыхали, ждали. "...Час сорок пять минут..." Говорящие часы,; казалось, оплакивали уходящие минуты неприветливого утра и еще более; неприветливого года.; - Что с вами, Монтэг?; Монтэг открыл глаза. Где-то хрипело радио:; - В любую минуту может быть объявлена война. Страна готова защищать; свои...; Здание станции задрожало: эскадрилья ракетных бомбардировщиков со; свистом прорезала черное предрассветное небо.; Монтэг растерянно заморгал. Битти разглядывал его, как музейный; экспонат. Вот он сейчас встанет, подойдет, прикоснется к Монтэгу, вскроет; его вину, причину его мучений. Вину? Но в чем же его вина?; - Ваш ход, Монтэг.; Монтэг взглянул на сидящих перед ним людей. Их лица были опалены огнем; тысячи настоящих и десятка тысяч воображаемых пожаров, их профессия окрасила; неестественным румянцем их щеки, воспалила глаза. Они спокойно, не щурясь и; не моргая, глядели на огонь платиновых зажигалок, раскуривая свои неизменные; черные трубки. Угольно-черные волосы и черные, как сажа, брови, синеватые; щеки, гладко выбритые и вместе с тем как будто испачканные золой - клеймо; наследственного ремесла! Монтэг вздрогнул и замер, приоткрыв рот,- странная; мысль пришла ему в голову. Да видел ли он когда-нибудь пожарного, у которого; не было бы черных волос, черных бровей, воспаленно-красного лица и этой; стальной синевы гладко выбритых и вместе с тем как будто давно не бритых; щек? Эти люди были как две капли воды похожи на него самого! Неужели в; пожарные команды людей подбирали не только по склонности, но и по внешнему; виду? В их лицах не было иных цветов и оттенков, кроме цвета золы и копоти,; их постоянно сопровождал запах гари, исходивший от их вечно дымящихся; трубок. Вот, окутанный облаком табачного дыма, встает брандмейстер Битти.; Берет новую пачку табака, открывает ее - целлофановая обертка рвется с; треском, напоминающим треск пламени.; Монтэг опустил глаза на карты, зажатые в руке.; - Я... я задумался. Вспомнил пожар на прошлой неделе и того человека,; чьи книги мы тогда сожгли. Что с ним сделали?; - Отправили в сумасшедший дом. Орал как оглашенный.; - Но он же не сумасшедший! Битти молча перетасовывал карты.; - Если человек думает, что можно обмануть правительство и нас, он; сумасшедший.; - Я пытался представить себе,- сказал Монтэг,- что должны чувствовать; люди в таком положении. Например, если бы пожарные стали жечь наши дома и; наши книги.; - У нас нет книг.; - Но если б были!; - Может, у вас есть?; Битти медленно поднял и опустил веки.; - У меня нет,- сказал Монтэг и взглянул мимо сидящих у стола людей на; стену, где висели отпечатанные на машинке списки запрещенных книг. Названия; этих книг вспыхивали в огнях пожаров, когда годы и века рушились под ударами; его топора и, политые струей керосина из шланга в его руках, превращались в; пепел.- Нет,- повторил он и тотчас почувствовал на щеке прохладное; дуновение. Снова он стоял в передней своего дома, и струя воздуха из; знакомой вентиляционной решетки холодила ему лицо. И снова он сидел в парке; и разговаривал со старым, очень старым человеком. В парке тоже дул; прохладный ветер...; С минуту Монтэг не решался, потом спросил:; - Всегда ли... всегда ли было так? Пожарные станции и наша работа?; Когда-то, давным-давно...; - Когда-то, давным-давно!..- воскликнул Битти.- Это еще что за слова?; "Глупец, что я говорю,- подумал Монтэг.- Я выдаю себя". На последнем; пожаре в руки ему попалась книжка детских сказок, он прочел первую; строчку...; - Я хотел сказать, в прежнее время,- промолвил он.- Когда дома еще не; были несгораемыми...- и вдруг ему почудилось, что эти слова произносит не; он, он слышал чей-то другой, более молодой голос. Он только открывал рот, но; говорила за него Кларисса Маклеллан.- Разве тогда пожарные не тушили пожары,; вместо того чтобы разжигать их?; - Вот это здорово! - Стоунмен и Блэк оба разом, как по команде,; выхватили из карманов книжки уставов и положили их перед Монтэгом. Кроме; правил, в них давалась краткая история пожарных команд Америки, и теперь; книжки были раскрыты именно на этой хорошо знакомой Монтэгу странице:; "Основаны в 1790 году для сожжения проанглийской литературы в колониях.; Первый пожарный - Бенджамин Франклин.; Правило 1. По сигналу тревоги выезжай немедленно.; 2. Быстро разжигай огонь.; 3. Сжигай все дотла.; 4. Выполнив задание, тотчас возвращайся на пожарную станцию.; 5. Будь готов к новым сигналам тревоги".; Все смотрели на Монтэга. Он не шелохнулся.; Вдруг завыл сигнал тревоги.; Колокол под потолком дежурного помещения заколотил, отбивая свои двести; ударов. Четыре стула мгновенно опустели. Карты, как снег, посыпались на пол.; Медный шест задрожал. Люди исчезли.; Монтэг продолжал сидеть. Внизу зафыркал, оживая, оранжевый дракон.; Монтэг встал со стула и, словно во сне, спустился вниз по шесту.; Механический пес встрепенулся в своей конуре, глаза его вспыхнули; зелеными огнями.; - Монтэг, вы забыли свой шлем!; Монтэг сорвал со стены шлем, побежал, прыгнул на подножку, и машина; помчалась. Ночной ветер разносил во все стороны рев сирены и могучий грохот; металла.; Это был облупившийся трехэтажный дом в одном из старых кварталов. Он; простоял здесь, наверно, не меньше столетия. В свое время, как и все дома в; городе, он был покрыт тонким слоем огнеупорного состава, и казалось, только; эта хрупкая предохранительная скорлупа спасла его от окончательного; разрушения.; - Приехали!..; Мотор еще раз фыркнул и умолк. Битти, Стоунмен и Блэк уже бежали к; дому, уродливые и неуклюжие в своих толстых огнеупорных комбинезонах. Монтэг; побежал за ними.; Они ворвались в дом. Схватили женщину, хотя она и не пыталась бежать; или прятаться. Она стояла, покачиваясь, глядя на пустую стену перед собой,; словно оглушенная ударом по голове. Губы ее беззвучно шевелились, в глазах; было такое выражение, как будто она старалась что-то вспомнить и не могла.; Наконец вспомнила, и губы ее, дрогнув, произнесли:; - "Будьте мужественны, Ридли. Божьей милостью мы зажжем сегодня в; Англии такую свечу, которую, я верю, им не погасить никогда".; - Довольно! - сказал Битти.- Где они? С величайшим равнодушием он; ударил женщину по лицу и повторил свой вопрос. Старая женщина перевела; взгляд на Битти.; - Вы знаете, где они, иначе вы не были бы здесь,- промолвила она.; Стоунмен протянул записанную на карточке телефонограмму: "Есть; основания подозревать чердак дома No 11 по Элм-Стрит". Внизу вместо подписи; стояли инициалы "Э. Б.".; - Это, должно быть, миссис Блейк, моя соседка,- сказала женщина,; взглянув на инициалы.; - Ну хорошо, ребята. За работу!; И в следующее мгновение пожарные уже бежали по лестнице, размахивая; сверкающими топориками в застоявшейся темноте пустых комнат, взламывали; незапертые двери, натыкаясь друг на друга, шумя и крича, как ватага; разбушевавшихся мальчишек:; - Эй! Эй!; Лавина книг обрушилась на Монтэга, когда он с тяжелым сердцем,; содрогаясь всем своим существом, поднимался вверх по крутой лестнице. Как; нехорошо получилось! Раньше всегда проходило гладко... Все равно как снять; нагар со свечи. Первыми являлись полицейские, заклеивали жертве рот липким; пластырем и, связав ее, увозили куда-то в своих блестящих жуках-автомобилях.; Когда приезжали пожарные, дом был уже пуст. Никому не причиняли боли, только; разрушали вещи. А вещи не чувствуют боли, они не кричат и не плачут, как; может закричать и заплакать эта женщина, так что совесть тебя потом не; мучила. Обыкновенная уборка, работа дворника. Живо, все по порядку! Керосин; сюда! У кого спички?; Но сегодня кто-то допустил ошибку. Эта женщина тем, что была здесь,; нарушила весь ритуал. И поэтому все старались как можно больше шуметь,; громко разговаривать, шутить, смеяться, чтобы заглушить страшный немой укор; ее молчания. Казалось, она заставила пустые стены вопить от возмущения,; сбрасывать на мечущихся по комнатам людей тонкую пыль вины, которая лезла им; в ноздри, въедалась в душу... Непорядок! Неправильно! Монтэг вдруг; обозлился. Только этого ему не хватало, ко всему остальному! Эта женщина!; Она не должна была быть здесь!; Книги сыпались на плечи и руки Монтэга, на его обращенное кверху лицо.; Вот книга, как белый голубь, трепеща крыльями, послушно опустилась прямо ему; в руки. В слабом неверном свете открытая страница мелькнула, словно; белоснежное перо с начертанным на нем узором слов. В спешке и горячке работы; Монтэг лишь на мгновение задержал на ней взор, но строчки, которые он; прочел, огнем обожгли его мозг и запечатлелись в нем, словно выжженные; раскаленным железом: "И время, казалось, дремало в истоме под полуденным; солнцем". Он уронил книгу на пол. И сейчас же другая упала ему в руки.; - Эй, там, внизу! Монтэг! Сюда!; Рука Монтэга сама собой стиснула книгу. Самозабвенно, бездумно,; безрассудно он прижал ее к груди. Над его головой на чердаке, подымая облака; пыли, пожарники ворошили горы журналов, сбрасывая их вниз. Журналы падали,; словно подбитые птицы, а женщина стояла среди этих мертвых тел смирно, как; маленькая девочка.; Нет, он, Монтэг, ничего не сделал. Все сделала его рука. У его руки был; свой мозг, своя совесть, любопытство в каждом дрожащем пальце, и эта рука; вдруг стала вором. Вот она сунула книгу под мышку, крепко прижала ее к; потному телу и вынырнула уже пустая... Ловкость, как у фокусника! Смотрите,; ничего нет! Пожалуйста! Ничего!; Потрясенный, он разглядывал эту белую руку, то отводя ее подальше, как; человек, страдающий дальнозоркостью, то поднося к самому лицу, как слепой.; - Монтэг!; Вздрогнув, он обернулся.; - Что вы там встали, идиот! Отойдите! Книги лежали, как груды свежей; рыбы, сваленной на берег для просолки. Пожарные прыгали через них,; поскользнувшись падали. Вспыхивали золотые глаза тисненых заглавий, падали,; гасли...; - Керосин!; Включили насосы, и холодные струи керосина вырвались из баков с цифрой; 451 - у каждого пожарного за спиной был прикреплен такой бак. Они облили; керосином каждую книгу, залили все комнаты. Затем торопливо спустились по; лестнице. Задыхаясь от керосиновых испарений, Монтэг, спотыкаясь, шел сзади.; - Выходите! - крикнули они женщине.- Скорее! Она стояла на коленях; среди разбросанных книг, нежно касалась пальцами облитых керосином; переплетов, ощупывала тиснение заглавий, и глаза ее с гневным укором глядели; на Монтэга.; - Не получить вам моих книг,- наконец выговорила она.; - Закон вам известен,- ответил Битти.- Где ваш здравый смысл? В этих; книгах все противоречит одно другому. Настоящая вавилонская башня! И вы; сидели в ней взаперти целые годы. Бросьте все это. Выходите на волю. Люди, о; которых тут написано, никогда не существовали. Ну. идем!; Женщина отрицательно покачала головой.; - Сейчас весь дом загорится,- сказал Битти. Пожарные неуклюже; пробирались к выходу. Они оглянулись на Монтэга, который все еще стоял возле; женщины.; - Нельзя же бросить ее здесь! - возмущенно крикнул Монтэг.; - Она не хочет уходить.; - Надо ее заставить!; Битти поднял руку с зажигалкой.; - Нам пора возвращаться на пожарную станцию. А эти фанатики всегда; стараются кончить самоубийством. Дело известное.; Монтэг взял женщину за локоть.; - Пойдемте со мной.; - Нет,- сказала она.- Но вам - спасибо!; - Я буду считать до десяти,- сказал Битти.- Раз, два...; - Пожалуйста,- промолвил Монтэг, обращаясь к женщине.; - Уходите,- ответила она.; - Три. Четыре...; - Ну, прошу вас,- Монтэг потянул женщину за собой.; - Я останусь здесь,- тихо ответила она.; - Пять. Шесть...-считал Битти.; - Можете дальше не считать,- сказала женщина и разжала пальцы - на; ладони у нее лежала крохотная тоненькая палочка. Обыкновенная спичка.; Увидев ее, пожарные опрометью бросились вон из дома. Брандмейстер; Битти, стараясь сохранить достоинство, медленно пятился к выходу. Его; багровое лицо лоснилось и горело блеском тысячи пожаров и ночных тревог.; "Господи,- подумал Монтэг.- а ведь правда! Сигналы тревоги бывают; только ночью. И никогда днем. Почему? Неужели только потому, что ночью пожар; красивое, эффектное зрелище?"; На красном лице Битти, замешкавшегося в дверях, мелькнул испуг. Рука; женщины сжимала спичку. Воздух был пропитан парами керосина. Спрятанная; книга трепетала у Монтэга под мышкой, толкалась в его грудь, как живое; сердце.; - Уходите,- сказала женщина. Монтэг почувствовал, что пятится к двери; следом за Битти, потом вниз по ступенькам и дальше, дальше, на лужайку, где,; как след гигантского червя, пролегала темная полоска керосина. Женщина шла; за ними. На крыльце она остановилась и окинула их долгим спокойным взглядом.; Ее молчание осуждало их. Битти щелкнул зажигалкой. Но он опоздал. Монтэг; замер от ужаса. Стоявшая на крыльце женщина, бросив на них взгляд, полный; презрения, чиркнула спичкой о перила. Из домов на улицу выбегали люди.; Обратно ехали молча, не глядя друг на друга. Монтэг сидел впереди,; вместе с Битти и Блэком. Они даже не курили трубок, только молча глядели; вперед, на дорогу. Мощная Саламандра круто сворачивала на перекрестках и; мчалась дальше.; - Ридли,- наконец произнес Монтэг.; - Что? - спросил Битти.; - Она сказала "Ридли". Она что-то странное говорила, когда мы вошли в; дом: "Будьте мужественны, Ридли". И еще что-то... Что-то еще...; - "Божьей милостью мы зажжем сегодня в Англии такую свечу, которую, я; верю, им не погасить никогда",- промолвил Битти.; Стоунмен и Монтэг изумленно взглянули на брандмейстера.; Битти задумчиво потер подбородок.; - Человек по имени Латимер сказал это человеку, которого звали Николас; Ридли, когда их сжигали заживо на костре за ересь в Оксфорде шестнадцатого; октября тысяча пятьсот пятьдесят пятого года.; Монтэг и Стоунмен снова перевели взгляд на мостовую, быстро мелькавшую; под колесами машины.; - Я начинен цитатами, всякими обрывками,- сказал Битти.- У; брандмейстеров это не редкость. Иногда сам себе удивляюсь. Не зевайте,; Стоунмен!; Стоунмен нажал на тормоза.; - Черт! - воскликнул Битти.- Проехали наш, поворот.; - Кто там?; - Кому же быть, как не мне?- отозвался из темноты Монтэг. Он затворил; за собой дверь спальни и устало прислонился к косяку.; После небольшой паузы жена наконец сказала:; - Зажги свет.; - Мне не нужен свет.; - Тогда ложись спать.; Он слышал, как она недовольно заворочалась на постели, жалобно; застонали пружины матраца.; - Ты пьян?- спросила она.; Так вот значит как это вышло! Во всем виновата его рука. Он; почувствовал, что его руки - сначала одна, потом другая - стащили с плеч; куртку, бросили ее на пол. Снятые брюки повисли в его руках, и он равнодушно; уронил их в темноту, как в пропасть.; Кисти его рук поражены заразой, скоро она поднимется выше, к локтям,; захватит плечи, перекинется, как искра, с одной лопатки на другую. Его руки; охвачены ненасытной жадностью. И теперь эта жадность передалась уже и его; глазам: ему вдруг захотелось глядеть и глядеть, не переставая, глядеть на; что-нибудь, безразлично, на что, глядеть на все...; - Что ты там делаешь?- спросила жена. Он стоял, пошатываясь в темноте,; зажав книгу в холодных, влажных от пота пальцах. Через минуту жена снова; сказала:; - Ну! Долго ты еще будешь вот так стоять посреди комнаты?; Из груди его вырвался какой-то невнятный звук.; - Ты что-то сказал?- спросила жена. Снова неясный звук слетел с его; губ. Спотыкаясь, ощупью добрался он до своей кровати, неловко сунул книгу; под холодную как лед подушку, тяжело повалился на постель. Его жена; испуганно вскрикнула. Но ему казалось, что она где-то далеко, в другом конце; комнаты, что его постель - это ледяной остров среди пустынного моря. Жена; что-то говорила ему, говорила долго, то об одном, то о другом, но для него; это были только слова, без связи и без смысла. Однажды в доме приятеля он; слышал, как, вот так же лепеча, двухлетний малыш выговаривал какие-то свои; детские словечки, издавал приятные на слух, но ничего не значащие звуки...; Монтэг молчал. Когда невнятный стон снова слетел с его уст, Милдред встала и; подошла к его постели. Наклонившись, она коснулась его щеки. И Монтэг знал,; что, когда Милдред отняла руку, ладонь у нее была влажной.; Позже ночью он поглядел на Милдред. Она не спала. Чуть слышная мелодия; звенела в воздухе - в ушах у нее опять были "Ракушки", и опять она слушала; далекие голоса из далеких стран. Ее широко открытые глаза смотрели в; потолок, в толщу нависшей над нею тьмы.; Он вспомнил избитый анекдот о жене, которая так много разговаривала по; телефону, что ее муж, желавший узнать, что сегодня на обед, вынужден был; побежать в ближайший автомат и позвонить ей оттуда. Не купить ли и ему,; Монтэгу, портативный передатчик системы "Ракушка", чтобы по ночам; разговаривать со своей женой, нашептывать ей на ухо. кричать, вопить, орать?; Но что нашептывать? О чем кричать? Что мог он сказать ей?; И вдруг она показалась ему такой чужой, как будто он никогда раньше ее; и в глаза не видел. Просто он по ошибке попал в чей-то дом, как тот человек; в анекдоте, который, возвращаясь ночью пьяный, открыл чужую дверь, вошел в; чужой дом и улегся в постель рядом с чужой женой, а рано утром встал и ушел; на работу, и ни он, ни женщина так ничего и не заметили...; - Милли!- прошептал он.; - Что?..; - Не пугайся! Я Только хотел спросить...; - Ну?; - Когда мы встретились и где?; - Для чего встретились?- спросила она.; - Да нет! Я про нашу первую встречу. Он знал, что сейчас она недовольно; хмурится в темноте.; Он пояснил:; - Ну, когда мы с тобой в первый раз увидели друг друга. Где это было и; когда?; - Это было...- она запнулась.- Я не знаю. Ему стало холодно:; - Неужели ты не можешь вспомнить?'; - Это было так давно.; - Десять лет назад. Всего лишь десять!; - Что ты так расстраиваешься? Я же стараюсь вспомнить.- Она вдруг; засмеялась странным, взвизгивающим смехом.- Смешно! Право, очень смешно!; Забыть, где впервые встретилась со своим мужем... И муж тоже забыл, где; встретился с женой...; Он лежал, тихонько растирая себе веки, лоб, затылок. Прикрыл ладонями; глаза и нажал, словно пытаясь вдвинуть память на место. Почему-то сейчас; важнее всего на свете было вспомнить, где он впервые встретился с Милдред.; - Да это же не имеет никакого значения.- Она, очевидно, встала и вышла; в ванную. Монтэг слышал плеск воды, льющейся из 'крана, затем глотки - она; запивала водой таблетки.; - Да, пожалуй, что и не имеет,- сказал он. Он попытался сосчитать,; сколько она их проглотила, и в его памяти встали вдруг те двое с; иссиня-бледными, как цинковые белила, лицами, с сигаретами в тонких губах, и; змея с электронным глазом, которая, извиваясь, проникала все глубже во тьму,; в застоявшуюся воду на дне... Ему захотелось окликнуть Милдред, спросить:; "Сколько ты сейчас проглотила таблеток? Сколько еще проглотишь и сама не; заметишь?" Если не сейчас, так позже, если не в эту ночь, так в следующую...; А я буду лежать всю ночь без сна, и эту, и следующую, и еще много ночей -; теперь, когда это началось. Он вспомнил все, что было в ту ночь,-; неподвижное тело жены, распростертое на постели, и двоих санитаров, не; склонившихся заботливо над ней, а стоящих около, равнодушных и бесстрастных,; со скрещенными на груди руками. В ту ночь возле ее постели он почувствовал,; что, если она умрет, он не сможет плакать по ней. Ибо это будет для него как; смерть чужого человека, чье лицо он мельком видел на улице или на снимке в; газете... И это показалось ему таким ужасным, что он заплакал. Он плакал не; оттого, что Милдред может умереть, а оттого, что. смерть ее уже не может; вызвать у него слез. Глупый, опустошенный человек и рядом глупая,; опустошенная женщина, которую у него на глазах еще больше опустошила эта; голодная змея с электронным глазом...; "Откуда эта опустошенность?- спросил он себя.- Почему все, что было в; тебе, ушло и осталась одна пустота? Да еще этот цветок, этот одуванчик!" Он; подвел итог: "Какая жалость! Вы ни в кого не влюблены". Почему же он не; влюблен?; Собственно говоря, если вдуматься, то между ним и Милдред всегда стояла; стена. Даже не одна, а целых три, которые к тому же стоили так дорого. Все; эти дядюшки, тетушки, двоюродные братья и сестры, племянники и племянницы,; жившие на этих стенах, свора тараторящих обезьян, которые вечно что-то; лопочут без связи, без смысла, но громко, громко, громко! Он с самого начала; прозвал их "родственниками":; "Как поживает дядюшка Льюис?"-"Кто?"-"А тетушка Мод?"; Когда он думал о Милдред, какой образ чаще всего вставал в его; воображении? Девочка, затерявшаяся в лесу (только в этом лесу, как ни; странно, не было деревьев) или, вернее, заблудившаяся в пустыне, где; когда-то были деревья (память о них еще пробивалась то тут, то там), проще; сказать, Милдред в своей "говорящей" гостиной. Говорящая гостиная! Как это; верно! Когда бы он ни зашел туда, стены разговаривали с Милдред:; "Надо что-то сделать!"; "Да, да, это необходимо!"; "Так чего же мы стоим и ничего не делаем?"; "Ну давайте делать!"; "Я так зла, что готова плеваться!"; О чем они говорят? Милдред не могла объяснить. Кто на кого зол? Милдред; не знала. Что они хотят делать? "Подожди и сам увидишь",- говорила Милдред.; Он садился и ждал.; Шквал звуков обрушивался на него со стен. Музыка бомбардировала его с; такой силой, что ему как будто отрывало сухожилия от костей, сворачивало; челюсти и глаза у него плясали в орбитах, словно мячики. Что-то вроде; контузии. А когда это кончалось, он чувствовал себя, как человек, которого; сбросили со скалы, повертели в воздухе с быстротой центрифуги и швырнули в; водопад, и он летит, стремглав летит в пустоту- дна нет, быстрота такая, что; не задеваешь о стены... Вниз... Вниз... И ничего кругом... Пусто... Гром; стихал. Музыка умолкала.; - Ну как?- говорила Милдред.- Правда, потрясающе?; Да, это было потрясающе. Что-то совершилось, хотя люди на стенах за это; время не двинулись с места и ничего между ними не произошло. Но у вас было; такое чувство, как будто вас протащило сквозь стиральную машину или всосало; гигантским пылесосом. Вы захлебывались от музыки, от какофонии звуков.; Весь в поту, на грани обморока Монтэг выскакивал из гостиной. Милдред; оставалась в своем кресле, и вдогонку Монтэгу снова неслись голоса; "родственников":; "Теперь все будет хорошо",- говорила тетушка.; "Ну, это еще как сказать",- отвечал двоюродный братец.; "Пожалуйста, не злись"; "Кто злится?"; "Ты".; "Я?"; "Да. Прямо бесишься".; "Почему ты так решила?"; "Потому".; - Ну хорошо!- кричал Монтэг.- Но из-за чего у них ссора? Кто они такие?; Кто этот мужчина И кто эта женщина? Кто они, муж и жена? Жених и невеста?; Разведены? Помолвлены? Господи, ничего нельзя понять!..; - Они...- начинала Милдред.- Видишь ли. они... Ну, в общем, они; поссорились. Они часто ссорятся. Ты бы только послушал!.. Да, кажется, они; муж и жена. Да. да, именно муж и жена. А что?; А если не гостиная, если не эти три говорящие стены, к которым по мечте; Милдред скоро должна была прибавиться четвертая, тогда это был жук -; открытая машина, которую Милдред вела со скоростью ста миль в час. Они; мчались по городу, и он кричал ей, а она кричала ему в ответ, и оба ничего; не слышали, кроме рева мотора. "Сбавь до минимума!"- кричал он. "Что?"-; кричала она в ответ. "До минимума! До пятидесяти пяти! Сбавь скорость!"; "Что?"- вопила она, не расслышав. "Скорость!"- орал он. И она вместо того,; чтобы сбавить, доводила скорость до ста пяти миль в час, и у него; перехватывало дыхание.; А когда они выходили из машины, в ушах у Милдред уже опять были; "Ракушки".; Тишина. Только ветер мягко шумит за окном.; - Милдред!- Он повернулся на постели. Протянув руку, он выдернул; музыкальную пчелку из ушей Милдред:; - Милдред! Милдред!; - Да,- еле слышно ответил ее голос из темноты. Ему показалось, что он; тоже превратился в одно из странных существ, живущих между стеклянными; перегородками телевизорных стен. Он говорил, но голос его не проникал через; прозрачный барьер. Он мог объясняться только жестами и мимикой в надежде,; что Милдред обернется и заметит его. Они не могли даже прикоснуться друг к; другу сквозь эту стеклянную преграду.; - Милдред, помнишь, я тебе говорил про девушку?; - Какую девушку?- спросила она сонно.; - Девушку из соседнего дома.; - Какую девушку из соседнего дома?; - Ну, ту, что учится в школе. Ее зовут Кларисса.; - А, да,- ответила жена.; - Я уже несколько дней ее нигде не вижу. Четыре дня, чтобы быть точным.; А ты ее не видала?; - Нет.; - Я хотел тебе рассказать о ней. Она очень странная.; - А! Теперь я знаю, о ком ты говоришь.; - Я так и думал, что ты ее знаешь.; - Она...- прозвучал голос Милдред в темноте.; - Что она?- спросил Монтэг.; - Я хотела сказать тебе, но забыла. Забыла...; - Ну скажи сейчас. Что ты хотела сказать?; - Ее, кажется, уже нет.; - Как так - нет?; - Вся семья уехала куда-то. Но ее совсем нет. Кажется, она умерла.; - Да ты, должно быть, о ком-то другом говоришь.; - Нет. О ней. Маклеллан. Ее звали Маклеллан. Она попала под автомобиль.; Четыре дня назад. Не знаю наверное, но, кажется, она умерла. Во всяком; случае, семья уехала отсюда. Точно не знаю. Но, кажется, умерла.; - Ты уверена?..; - Нет, не уверена. Впрочем, да, совершенно уверена.; - Почему ты раньше мне не сказала?; - Забыла.; - Четыре дня назад!; - Я совсем забыла.; - Четыре дня,- еще раз тихо повторил он. Не двигаясь, они лежали в; темноте.; - Спокойной ночи,- сказала наконец жена. Он услышал легкий шорох:; Милдред шарила по подушке. Радиовтулка шевельнулась под ее рукой, как живое; насекомое, и вот она снова жужжит в ушах Милдред.; Он прислушался - его жена тихонько напевала. За окном мелькнула тень.; Осенний ветер прошумел и замер. Но в тишине ночи слух Монтэга уловил еще; какой-то странный звук: словно кто-то дохнул на окно. Словно что-то, похожее; на зеленоватую фосфоресцирующую струйку дыма или большой осенний лист,; сорванный ветром, пронеслось через лужайку и исчезло.; "Механический пес,- подумал Монтэг.- Он сегодня на свободе. Бродит; возле дома... Если открыть окно..." Но он не открыл окна.; Утром у него начался озноб, потом жар.; - Ты болен?- спросила Милдред.- Не может быть! Он прикрыл веками; воспаленные глаза.; - Да, болен.; - Но еще вчера вечером ты был совершенно здоров!; - Нет, я и вчера уже был болен.- Он слышал, как в гостиной вопили; "родственники".; Милдред стояла у его постели, с любопытством разглядывая его. Не; открывая глаз, он видел ее всю - сожженные химическими составами, ломкие,; как солома, волосы, глаза с тусклым блеском, словно на них были невидимые; бельма, накрашенный капризный рот, худое от постоянной диеты, сухощавое, как; у кузнечика, тело. белая, как сало, кожа. Сколько он помнил, она всегда была; такой.; - Дай мне воды и таблетку аспирина.; - Тебе пора вставать,- сказала она.- Уже полдень. Ты проспал лишних; пять часов.; - Пожалуйста, выключи гостиную.; - Но там сейчас "родственники"!; - Можешь ты уважить просьбу больного человека?; - Хорошо, я уменьшу звук.; Она вышла, но тотчас вернулась, ничего не сделав.; - Так лучше?; - Благодарю.; - Это моя любимая программа,- сказала она.; - Где же аспирин?; - Ты раньше никогда не болел.- Она опять вышла.; - Да, раньше не болел. А теперь болен. Я не пойду сегодня на работу.; Позвони Битти.; - Ты ночью был какой-то странный.- Она подошла к его постели, тихонько; напевая.; - Где же аспирин?- повторил Монтэг, глядя на протянутый ему стакан с; водой; - Ах!- она снова ушла в ванную.- Что-нибудь вчера случилось?; - Пожар. Больше ничего.; - А я очень хорошо провела вечер,- донесся ее голос из ванной.; - Что же ты делала?; - Смотрела передачу.; - Что передавали?; - Программу.; - Какую?; - Очень хорошую.; - Кто играл?; - Да, ну там вообще - вся труппа.; - Вся труппа, вся труппа, вся труппа...- Он нажал пальцами на ноющие; глаза. И вдруг бог весть откуда повеявший запах керосина вызвал у него; неудержимую рвоту.; Продолжая напевать, Милдред вошла в комнату.; - Что ты делаешь?- удивленно воскликнула она. Он в смятении посмотрел; на пол.; - Вчера мы вместе с книгами сожгли женщину...; - Хорошо, что ковер можно мыть.; Она принесла тряпку и стала подтирать пол.; - А я вчера была у Элен.; - Разве нельзя смотреть спектакль дома?; - Конечно, можно. Но приятно иногда пойти в гости.; Она вышла в гостиную. Он слышал, как она поет.; - Милдред!- позвал он.; Она вернулась, напевая и легонько прищелкивая в такт пальцами.; - Тебе не хочется узнать, что у нас было прошлой ночью?- спросил он.; - А что такое?; - Мы сожгли добрую тысячу книг. Мы сожгли женщину.; - Ну и что же?; Гостиная сотрясалась от рева.; - Мы сожгли Данте, и Свифта, и Марка Аврелия...; - Он был европеец?; - Кажется, да.; - Радикал?; - Я никогда не читал его.; - Ну ясно, радикал.- Милдред неохотно взялась за телефонную трубку.- Ты; хочешь, чтобы я позвонила брандмейстеру Битти? А почему не ты сам?; - Я сказал, позвони!; - Не кричи на меня!; - Я не кричу.- Он приподнялся и сел на постели, весь красный, дрожа от; ярости.; Гостиная грохотала в жарком воздухе.; - Я не могу сам позвонить. Не могу сказать ему, что я болен.; - Почему?; "Потому что боюсь,- подумал он.- Притворяюсь больным, как ребенок, и; боюсь позвонить потому, что знаю, чем кончится этот короткий телефонный; разговор:; "Да, брандмейстер, мне уже лучше. Да, в десять буду на работе".; - Ты вовсе не болен,- сказала Милдред. Монтэг откинулся на постели.; Сунул руку под подушку. Книга была там.; - Милдред, что ты скажешь, если я на время брошу работу?; - Как? Ты хочешь все бросить? После стольких лет работы? Только из-за; того, что какая-то женщина со своими книгами...; - Если бы ты ее видела, Милли...; - Мне до нее нет дела. Не держала бы у себя книги! Сама виновата! Надо; было раньше думать! Ненавижу ее. Она совсем сбила тебя с толку, и не успеем; мы оглянуться, как окажемся на улице,- ни крыши над головой, ни работы,; ничего!; - Ты не была там, ты не видела,- сказал Монтэг.- Есть. должно быть,; что-то в этих книгах, чего мы даже себе не представляем, если эта женщина; отказалась уйти из горящего дома. Должно быть, есть! Человек не пойдет на; смерть так, ни с того ни с сего.; - Просто она была ненормальная.; - Нет, она была нормальная. Как ты или я. А может быть, даже нормальнее; нас с тобой. И мы ее сожгли.; - Это все пройдет и забудется.; - Нет, это не пройдет и не забудется. Ты ^когда-нибудь видела дом после; пожара? Он тлеет несколько дней. А этот пожар мне не потушить до конца моей; жизни. Господи! Я старался потушить его в своей памяти. Всю ночь мучился.; Чуть с ума не сошел.; - Об этом надо было думать раньше, до того, как ты стал пожарным.; - Думать!- воскликнул он.- Да разве у меня был выбор? Мой дед и мой; отец были пожарными. Я даже во сне всегда видел себя пожарным.; Из гостиной доносились звуки танцевальной музыки.; - Сегодня ты в дневной смене,- сказала Милдред.- Тебе полагалось уйти; еще два часа тому назад. Я только сейчас сообразила.; - Дело не только в гибели этой женщины,- продолжал Монтэг.- Прошлой; ночью я думал о том, сколько керосина я израсходовал' за эти десять лет. А; еще я думал о книгах. И впервые понял, что за каждой из них стоит человек.; Человек думал, вынашивал в себе мысли. Тратил бездну времени, чтобы записать; их на бумаге. А мне это раньше и в голову не приходило.; Он вскочил с постели.; - У кого-то, возможно, ушла вся жизнь на то, чтобы записать хоть; частичку того, о чем он думал того, что он видел. А потом прихожу я, и -; пуф! - за две минуты все обращено в пепел.; - Оставь меня в покое.- сказала Милдред.- Я в этом не виновата.; - Оставить тебя в покое! Хорошо. Но как я могу оставить в покое себя?; Нет, нельзя нас оставлять в покое. Надо, чтобы мы беспокоились, хоть; изредка. Сколько времени прошло с тех пор, как тебя в последний раз что-то; тревожило? Что-то значительное, настоящее?; И вдруг он умолк. Он припомнил все, что было на прошлой неделе,- два; лунных камня, глядевших вверх в темноту, змею-насос с электронным глазом и; двух безликих, равнодушных людей с сигаретами в зубах. Да, ту Милдред что-то; тревожило - и еще как! Но то была другая Милдред, так глубоко запрятанная в; этой, что между ними не было ничего общего. Они никогда не встречались, они; не знали друг друга...; Он отвернулся.; Вдруг Милдред сказала:; - Ну вот, ты добился своего. Посмотри, кто подъехал к дому.; - Мне все равно.; - Машина марки "Феникс" и в ней человек в черной куртке с оранжевой; змеей на рукаве. Он идет сюда.; - Брандмейстер Битти?; - Да, брандмейстер Битти.; Монтэг не двинулся с места. Он стоял, глядя перед собой на холодную; белую стену.; - Впусти его. Скажи, что я болен,- промолвил он.; - Сам скажи.- Милдред заметалась по комнате и вдруг замерла, широко; раскрыв глаза,- рупор сигнала у входной двери тихо забормотал: "Миссис; Монтэг, миссис Монтэг, к вам пришли, к вам пришли. Миссис Монтэг, к вам; пришли". Рупор умолк.; Монтэг проверил, хорошо ли спрятана книга, не спеша улегся, откинулся; на подушки, оправил одеяло на груди и на согнутых коленях.; Придя в себя, Милдред бросилась к двери, и тотчас же в комнату; неторопливым шагом, засунув руки в карманы, вошел брандмейстер Битти.; - Выключите-ка "родственников",- сказал он, не глядя на Монтэга и его; жену.; Милдред выскочила из комнаты. Шум голосов в гостиной умолк.; Брандмейстер Битти уселся, выбрав самый удобный стул. Его красное лицо; хранило самое мирное выражение. Не спеша он набил свою отделанную медью; трубку и, раскурив ее, выпустил в потолок большое облако дыма.; - Решил зайти, проведать больного.; - Как вы узнали, что я болен?; Битти улыбнулся своей обычной улыбкой, обнажившей конфетно-розовые; десны и мелкие, белые как сахар зубы.; - Я видел, что к тому идет. Знал, что скоро вы на одну ночку; попроситесь в отпуск.; Монтэг приподнялся и сел на постели.; - Ну что ж,- сказал Битти,- отдохните. Он вертел в руках неразлучную; свою зажигалку, на крышке которой красовалась надпись: "Гарантирован один; миллион вспышек". Битти рассеянно зажигал и гасил химическую спичку -; зажигал, ронял несколько слов, глядя на крохотный огонек, и гасил его, снова; зажигал, гасил и смотрел, как тает в воздухе тоненькая струйка дыма.; - Когда думаете поправиться?- спросил он.; - Завтра. Или послезавтра. В начале той недели. Битти попыхивал; трубкой.; - Каждый пожарник рано или поздно проходит через это. И надо помочь ему; разобраться. Надо, чтобы он знал историю своей профессии. Раньше новичкам; все это объясняли. А теперь нет. И очень жаль.- Пфф...- Только брандмейстеры; еще помнят историю пожарного дела.- Снова пфф!..- Сейчас я вас просвещу.; Милдред нервно заерзала на стуле.; Битти уселся поудобнее, минуту - не меньше - сидел молча, в раздумье.; - Как все это началось, спросите вы,- я говорю о нашей работе,- где,; когда и почему? Началось. по-моему, примерно в эпоху так называемой; гражданской войны, хотя в наших уставах и сказано, что раньше. Но настоящий; расцвет наступил только с введением фотографии. А потом, в начале двадцатого; века,- кино, радио, телевидение. И очень скоро все стало производиться в; массовых масштабах.; Монтэг неподвижно сидел в постели.; - А раз все стало массовым, то и упростилось,- продолжал Битти.-; Когда-то книгу читали лишь немногие - тут, там, в разных местах. Поэтому и; книги могли быть разными. Мир был просторен. Но, когда в мире стало тесно от; глаз. локтей, ртов, когда население удвоилось, утроилось, учетверилось,; содержание фильмов, радиопередач, журналов, книг снизилось до. известного; стандарта. Этакая универсальная жвачка. Вы понимаете меня. Монтэг?; - Кажется, да,- ответил Монтэг. Битти разглядывал узоры табачного дыма,; плывущие в воздухе.; - Постарайтесь представить себе человека девятнадцатого столетия -; собаки, лошади, экипажи - медленный темп жизни. Затем двадцатый век. Темп; ускоряется. Книги уменьшаются в объеме. Сокращенное издание. Пересказ.; Экстракт. Не размазывать! Скорее к развязке!; - Скорее к развязке,- кивнула головой Милдред.; - Произведения классиков сокращаются до пятнадцатиминутной; радиопередачи. Потом еще больше: одна колонка текста, которую можно; пробежать за две минуты, потом еще: десять - двадцать строк для; энциклопедического словаря. Я, конечно, преувеличиваю. Словари существовали; для справок. Но немало было людей, чье знакомство с "Гамлетом" - вы, Монтэг,; конечно, хорошо знаете это название, а для вас, миссис Монтэг, это, наверно,; так только, смутно знакомый звук,- так вот, немало было людей, чье; знакомство с "Гамлетом" ограничивалось одной страничкой краткого пересказа в; сборнике, который хвастливо заявлял: "Наконец-то вы можете прочитать всех; классиков! Не отставайте от своих соседей". Понимаете? Из детской прямо в; колледж, а потом обратно в детскую. Вот вам интеллектуальный стандарт,; господствовавший последние пять или более столетий.; Милдред встала и начала ходить по комнате, бесцельно переставляя вещи с; места на место.; Не обращая на нее внимания, Битти продолжал:; - А теперь быстрее крутите пленку, Монтэг! Быстрее! Клик! Пик! Флик.; Сюда, туда, живей, быстрей, так, этак, вверх, вниз! Кто, что, где, как,; почему? Эх! Ух! Бах, трах, хлоп, шлеп! Дзинь! Бом! Бум! Сокращайте,; ужимайте! Пересказ пересказа! Экстракт из пересказа пересказов! Политика?; Одна колонка, две фразы, заголовок! И через минуту все уже испарилось из; памяти. Крутите человеческий разум в бешеном вихре, быстрей, быстрей! -; руками издателей, предпринимателей, радиовещателей, так, чтобы центробежная; сила вышвырнула вон все лишние, ненужные бесполезные мысли!..; --------------------------------------------------------------------; Click, Pic, Flick - эти слова созвучны названиям американских; бульварных изданий с минимальным количеством текста и большим количеством; иллюстраций. (Здесь и далее примечания переводчика.); --------------------------------------------------------------------; Милдред подошла к постели и стала оправлять простыни. Сердце Монтэга; дрогнуло и замерло, когда руки ее коснулись подушки. Вот она тормошит его за; плечо хочет, чтобы он приподнялся, а она взобьет как следует подушку и снова; положит ему за спину. И, может быть, вскрикнет и широко раскроет глаза или; просто, сунув руку под подушку, спросит: "Что это?" - и с трогательной; наивностью покажет спрятанную книгу.; - Срок обучения в школах сокращается, дисциплина падает, философия,; история, языки упразднены. Английскому языку и орфографии уделяется все; меньше и меньше времени, и наконец эти предметы заброшены совсем. Жизнь; коротка. Что тебе нужно? Прежде всего работа, а после работы развлечения, а; их кругом сколько угодно, на каждом шагу, наслаждайтесь! Так зачем же; учиться чему-нибудь, кроме умения нажимать кнопки, включать рубильники,; завинчивать гайки, пригонять болты?; - Дай я поправлю подушку,- сказала Милдред.; - Не надо,- тихо ответил Монтэг.; - Застежка-молния заменила пуговицу, и вот уже нет лишней полминуты,; чтобы над чем-нибудь призадуматься, одеваясь на рассвете, в этот философский; и потому грустный час.; - Ну же,- повторила Милдред.; - Уйди,- ответил Монтэг.; - Жизнь превращается в сплошную карусель, Монтэг. Все визжит, кричит,; грохочет! Бац, бах, трах!; - Трах!- воскликнула Милдред, дергая подушку.; - Да оставь же меня наконец в покое!- в отчаянии воскликнул Монтэг.; Битти удивленно поднял брови. Рука Милдред застыла за подушкой. Пальцы; ее ощупывали переплет книги, и по мере того, как она начала понимать, что; это такое, лицо ее стало менять выражение - сперва любопытство, потом; изумление... Губы ее раскрылись... Сейчас спросит...; - Долой драму, пусть в театре останется одна клоунада, а в комнатах; сделайте стеклянные стены, и пусть на них взлетают цветные фейерверки, пусть; переливаются краски, как рой конфетти, или как кровь, или херес, или сотерн.; Вы, конечно, любите бейсбол, Монтэг?; - Бейсбол - хорошая игра.; Теперь голос Битти звучал откуда-то издалека, из-за густой завесы дыма.; - Что это? - почти с восторгом воскликнула Милдред. Монтэг тяжело; навалился на ее руку.- Что это?; - Сядь!-резко выкрикнул он. Милдред отскочила. Руки ее были пусты.- Не; видишь, что ли, что мы разговариваем?; Битти продолжал, как ни'в чем не бывало:; - А кегли любите?; - Да.; - А гольф?; - Гольф - прекрасная игра.; - Баскетбол?; - Великолепная.; - Биллиард, футбол?; - Хорошие игры. Все хорошие.; - Как можно больше спорта, игр, увеселений - пусть человек всегда будет; в толпе, тогда ему не надо думать. Организуйте же, организуйте все новые и; новые виды спорта, сверхорганизуйте сверхспорт! Больше книг с картинками.; Больше фильмов. А пищи для ума все меньше. В результате неудовлетворенность.; Какое-то беспокойство. Дороги запружены людьми, все стремятся куда-то, все; равно куда. Бензиновые беженцы. Города превратились в туристские лагери,; люди - в" орды кочевников, которые стихийно влекутся то туда, то сюда, как; море во время прилива и отлива,- и вот сегодня он ночует в этой комнате, а; перед тем ночевали вы, а накануне - я.; Милдред вышла, хлопнув дверью. В гостиной "тетушки" захохотали над; "дядюшками".; - Возьмем теперь вопрос о разных мелких группах внутри нашей; цивилизации. Чем больше население, тем больше таких групп. И берегитесь; обидеть которую-нибудь из них - любителей собак или кошек, врачей,; адвокатов, торговцев, начальников, мормонов, баптистов, унитариев, потомков; китайских, шведских, итальянских, немецких эмигрантов, техасцев, бруклинцев,; ирландцев, жителей штатов Орегон или Мехико. Герои книг, пьес, телевизионных; передач не должны напоминать подлинно существующих художников, картографов,; механиков. Запомните, Монтэг, чем шире рынок, тем тщательнее надо избегать; конфликтов. Все эти группы и группочки, созерцающие собственный пуп,- не дай; бог как-нибудь их задеть! Злонамеренные писатели, закройте свои пишущие; машинки! Ну что ж, они так и сделали. Журналы превратились в разновидность; ванильного сиропа. Книги - в подслащенные помои. Так, по крайней мере,; утверждали критики, эти заносчивые снобы. Не удивительно, говорили они, что; книг никто не покупает. Но читатель прекрасно знал, что ему нужно, и,; кружась в вихре веселья, он оставил себе комиксы. Ну и, разумеется,; эротические журналы. Так-то вот, Монтэг. И все это произошло без всякого; вмешательства сверху, со стороны правительства. Не с каких-либо предписаний; это началось, не с приказов или цензурных ограничений. Нет! Техника,; массовость потребления и нажим со стороны этих самых групп - вот что, хвала; господу, привело к нынешнему положению. Теперь благодаря им вы можете всегда; быть счастливы: читайте себе на здоровье комиксы, разные там любовные; исповеди и торгово-рекламные издания.; - Но при чем тут пожарные?- спросил Монтэг.; - А, - Битти наклонился вперед, окруженный легким облаком табачного; дыма. - Ну, это очень просто. Когда школы стали выпускать все больше и; больше бегунов, прыгунов, скакунов, пловцов, любителей ковыряться в моторах,; летчиков, автогонщиков вместо исследователей, критиков, ученых и людей; искусства, слово "интеллектуальный" стало бранным словом, каким ему и; надлежит быть. Человек не терпит того, что выходит за рамки обычного.; Вспомните-ка, в школе в одном классе с вами был, наверное, какой-нибудь; особо одаренный малыш? Он лучше всех читал вслух и чаще всех отвечал на; уроках, а другие сидели, как истуканы, и ненавидели его от всего сердца? И; кого же вы колотили и всячески истязали после уроков, как не этого; мальчишку? Мы все должны быть одинаковыми. Не свободными и равными от; рождения, как сказано в конституции, а просто мы все должны стать; одинаковыми. Пусть люди станут похожи друг на друга как две капли воды,; тогда все будут счастливы, ибо не будет великанов, рядом с которыми другие; почувствуют свое ничтожество. Вот! А книга - это заряженное ружье в доме; соседа. Сжечь ее! Разрядить ружье! Надо обуздать человеческий разум. Почем; знать, кто завтра станет очередной мишенью для начитанного человека? Может; быть, я? Но я не выношу эту публику? И вот, когда дома во всем мире стали; строить из несгораемых материалов и отпала необходимость в той работе,; которую раньше выполняли пожарные (раньше они тушили пожары, в этом, Монтэг,; вы вчера были правы), тогда на пожарных возложили новые обязанности - их; сделали хранителями нашего спокойствия. В них, как в фокусе, сосредоточился; весь наш вполне понятный и законный страх оказаться ниже других. Они стали; нашими официальными цензорами, судьями и исполнителями приговоров. Это - вы,; Монтэг, и это - я.; Дверь из гостиной открылась, и на пороге появилась Милдред. Она; поглядела на Битти, потом на Монтэга. Позади нее на стенах гостиной шипели и; хлопали зеленые, желтые и оранжевые фейерверки под аккомпанемент барабанного; боя, глухих ударов там-тама и звона цимбал. Губы Милдред двигались, она; что-то говорила, но шум заглушал ее слова.; Битти вытряхнул пепел из трубки на розовую ладонь и принялся его; разглядывать, словно в этом пепле заключен был некий таинственный смысл, в; который надлежало проникнуть.; - Вы должны понять, сколь огромна наша цивилизация. Она так велика, что; мы не можем допустить волнений и недовольства среди составляющих ее групп.; Спросите самого себя: чего мы больше всего жаждем? Быть счастливыми, ведь; так? Всю жизнь вы только это и слышали. Мы хотим быть счастливыми, говорят; люди. Ну и разве они не получили то, чего хотели? Разве мы не держим их в; вечном движении, не предоставляем им возможности развлекаться? Ведь человек; только для того и существует. Для удовольствий, для острых ощущений. И; согласитесь, что наша культура щедро предоставляет ему такую возможность.; - Да.; По движению губ Милдред Монтэг догадывался, о чем она говорит, стоя в; дверях. Но он старался не глядеть на нее, так как боялся, что Битти; обернется и тоже все поймет.; - Цветным не нравится книга "Маленький черный Самбо". Сжечь ее. Белым; неприятна "Хижина дяди Тома". Сжечь и ее тоже. Кто-то написал книгу о том,; что курение предрасполагает к раку легких. Табачные фабриканты в панике.; Сжечь эту книгу. Нужна безмятежность, Монтэг, спокойствие. Прочь все, что; рождает тревогу. 'В печку! Похороны нагоняют уныние-это языческий обряд.; Упразднить похороны. Через пять минут после кончины человек уже на пути в; "большую трубу". Крематории обслуживаются геликоптерами. Через десять минут; после смерти от человека остается щепотка черной пыли. Не будем оплакивать; умерших. Забудем их. Жгите, жгите все подряд. Огонь горит ярко, огонь; очищает.; Фейерверки за спиной у Милдред погасли. И одновременно - какое; счастливое совпадение!- перестали двигаться губы Милдред. Монтэг с трудом; перевел дух.; - Тут, по соседству, жила девушка,- медленно проговорил он.- Ее уже; нет. Кажется, она умерла. Я даже хорошенько не помню ее лица. Но она была не; такая. Как .. как это могло случиться?; Битти улыбнулся.; - Время от времени случается - то там, то тут. Это Кларисса Маклеллан,; да? Ее семья нам известна. Мы держим их под надзором. Наследственность и; среда - это, я вам скажу, любопытная штука. Не так-то просто избавиться от; всех чудаков, за несколько лет этого не сделаешь. Домашняя среда может; свести на нет многое из того, что пытается привить школа. Вот почему мы все; время снижали возраст для поступления в детские сады. Теперь выхватываем; ребятишек чуть не из колыбели. К нам уже поступали сигналы о Маклелланах,; еще когда они жили в Чикаго, но сигналы все оказались ложными. Книг у них мы; не нашли. У дядюшки репутация неважная, необщителен А что касается девушки,; то это была бомба замедленного действия. Семья влияла на ее подсознание, в; этом я убедился, просмотрев ее школьную характеристику. Ее интересовало не; то, как делается что-нибудь, а для чего и почему. А подобная; любознательность опасна. Начни только спрашивать почему да зачем, и если; вовремя не остановиться, то конец может быть очень печальный. Для бедняжки; лучше, что она умерла.; - Да, она умерла.; - К счастью, такие, как она, встречаются редко. Мы умеем вовремя; подавлять подобные тенденции. В самом раннем возрасте.Без досок и гвоздей; дом не построишь, и если не хочешь, чтобы дом был построен, спрячь доски и; гвозди. Если не хочешь, чтобы человек расстраивался из-за политики, не давай; ему возможности видеть обе стороны вопроса. Пусть видит только одну, а еще; лучше - ни одной. Пусть забудет, что есть на свете такая вещь, как война.; Если правительство плохо, ни черта не понимает, душит народ налогами,- это; все-таки лучше, чем если народ волнуется. Спокойствие, Монтэг, превыше; всего! Устраивайте разные конкурсы, например: кто лучше помнит слова; популярных песенок, кто может назвать все главные города штатов или кто; знает, сколько собрали зерна в штате Айова в прошлом году. Набивайте людям; головы цифрами, начиняйте их безобидными фактами, пока их не затошнит,-; ничего, зато им будет казаться, что они очень образованные. У них даже будет; впечатление, что они мыслят, что они движутся вперед, хоть на самом деле они; стоят на месте. И люди будут счастливы, ибо "факты", которыми они напичканы,; это нечто неизменное. Но не давайте им такой скользкой материи, как; философия или социология. Не дай бог, если они начнут строить выводы и; обобщения. Ибо это ведет к меланхолии! Человек, умеющий разобрать и собрать; телевизорную стену,- а в наши дни большинство это умеет,- куда счастливее; человека, пытающегося измерить и исчислить вселенную, ибо нельзя ее ни; измерить, ни исчислить, не ощутив при этом, как сам ты ничтожен и одинок. Я; знаю, я пробовал! Нет, к черту! Подавайте нам увеселения, вечеринки,; акробатов и фокусников, отчаянные трюки, реактивные автомобили,; мотоциклы-геликоптеры, порнографию и наркотики. Побольше такого, что; вызывает простейшие автоматические рефлексы! Если драма бессодержательна,; фильм пустой, а комедия бездарна, дайте мне дозу возбуждающего - ударьте по; нервам оглушительной музыкой! И мне будет казаться, что я реагирую на пьесу,; тогда как это всего-навсего механическая реакция на звуковолны. Но мне-то; все равно. Я люблю, чтобы меня тряхнуло как следует. Битти встал.; - Ну, мне пора. Лекция окончена. Надеюсь, я вам все разъяснил. Главное,; Монтэг, запомните - мы борцы за счастье-вы, я и другие. Мы охраняем; человечество от той ничтожной кучки, которая своими противоречивыми идеями и; теориями хочет сделать всех несчастными. Мы сторожа на плотине. Держитесь; крепче Монтэг! Следите, чтобы поток меланхолии и мрачной философии не; захлестнул наш мир. На вас вся наша надежда! Вы даже не понимаете, как вы; нужны, как мы с вами нужны в этом счастливом мире сегодняшнего дня.; Битти пожал безжизненную руку Монтэга. Тот неподвижно сидел в постели.; Казалось, обрушься сейчас потолок ему на голову, он не шелохнется. Милдред; уже не было в дверях.; - Еще одно напоследок,- сказал Битти.- У каждого пожарника хотя бы раз; за время его служебной карьеры бывает такая минута: его вдруг охватывает; любопытство. Вдруг захочется узнать: да что же такое написано в этих книгах?; И так, знаете, захочется, что нет сил бороться. Ну так вот что, Монтэг, уж-; вы поверьте, мне в свое время немало пришлось прочитать книг - для; ориентировки, и я вам говорю: в книгах ничего нет! Ничего такого, во что; можно бы поверить, чему стоило бы научить других. Если это беллетристика,; там рассказывается о людях, которых никогда не было на свете, чистый; вымысел! А если это научная литература, так еще хуже:-один ученый обзывает; другого идиотом, один философ старается перекричать другого. И все суетятся; и мечутся, стараются потушить звезды и погасить солнце. Почитаешь - голова; кругом пойдет.; - А что, если пожарник случайно, без всякого злого умысла унесет с; собой книгу?- Нервная дрожь пробежала по лицу Монтэга. Открытая дверь; глядела на него, словно огромный пустой глаз.; - Вполне объяснимый поступок. Простое любопытство, не больше,- ответил; Битти.- Мы из-за этого не тревожимся и не приходим в ярость. Позволяем ему; сутки держать у себя книгу. Если через сутки он сам ее не сожжет, мы это; сделаем за него.; - Да. Понятно..- Во рту у Монтэга пересохло.; - Ну вот и все, Монтэг. Может, хотите сегодня выйти попозже, в ночную; смену? Увидимся с вами сегодня?; - Не знаю,- ответил Монтэг.; - Как?- На лице Битти отразилось легкое удивление.; Монтэг закрыл глаза.; - Может быть, я и приду. Попозже.; - Жаль, если сегодня не придете,- сказал Битти в раздумье, пряча трубку; в карман.; "Я никогда больше не приду",- подумал Монтэг.; - Ну, поправляйтесь,- сказал Битти.- Выздоравливайте.- И, повернувшись,; вышел через открытую дверь.; Монтэг видел в окно, как отъехал Битти в своем сверкающем; огненно-желтом с черными, как уголь, шинами жуке-автомобиле.; Из окна была видна улица и дома с плоскими фасадами. Что это Кларисса; однажды сказала о них? Да: "Больше нет крылечек на фасаде. А дядя говорит,; что прежде дома были с крылечками. И по вечерам люди сидели у себя на; крыльце, разговаривали друг с другом, если им хотелось, а нет, так молчали,; покачиваясь в качалках. Просто сидели и думали о чем-нибудь. Архитекторы; уничтожили крылечки, потому что они будто бы портят фасад. Но дядя говорит,; что это только отговорка, а на самом деле нельзя было допускать, чтобы люди; вот так сидели на крылечках, отдыхали, качались в качалках, беседовали. Это; вредное времяпрепровождение. Люди слишком много разговаривали. И у них было; время думать. Поэтому крылечки решили уничтожить. И сады тоже. Возле домов; нет больше садиков, где можно посидеть. А посмотрите на мебель!; Кресло-качалка исчезло. Оно слишком удобно. Надо, чтобы люди больше; двигались. Дядя говорит... дядя говорит... дядя..." Голос Клариссы умолк.; Монтэг отвернулся от окна и взглянул на жену, она сидела в гостиной и; разговаривала с диктором, а тот, в свою очередь, обращался к ней. "Миссис; Монтэг",- говорил диктор,- и еще какие-то слова.- "Миссис Монтэг" - и еще; что-то. Специальный прибор, обошедшийся им в сто долларов, в нужный момент; автоматически произносил имя его жены. Обращаясь к своей аудитории, диктор; делал паузу и в каждом доме в этот момент прибор произносил имя хозяев, а; другое специальное приспособление соответственно изменяло на телевизионном; экране движение губ и мускулов лица диктора. Диктор был другом дома, близким; и хорошим знакомым...; "Миссис Монтэг, а теперь взгляните сюда". Милдред повернула голову,; хотя было совершенно очевидно, что она не слушает. Монтэг сказал:; - Стоит сегодня не пойти на работу - и уже можно не ходить и завтра,; можно не ходить совсем.; - Но ты ведь пойдешь сегодня?- воскликнула Милдред.; - Я еще не решил. Пока у меня только одно желание - это ужасное; чувство!- хочется все ломать и разрушать.; - Возьми автомобиль. Поезжай, проветрись.; - Нет, спасибо.; - Ключи от машины на ночном столике. Когда у меня бывает такое; состояние, я всегда кажусь в машину и еду куда глаза глядят, -только; побыстрей. Доведешь до девяноста пяти миль в час - и великолепно помогает.; Иногда всю ночь катаюсь, возвращаюсь домой под утро, а ты не знаешь ничего.; За городом хорошо. Иной раз под колеса кролик попадет, а то и собака. Возьми; машину.; - Нет, сегодня не надо. .Я не хочу, чтобы это чувство рассеивалось. О; черт, что-то кипит во мне! Не понимаю, что это такое. Я так ужасно; несчастлив, я так зол, сам не знаю почему. Мне кажется, я пухну, я разбухаю.; Как будто я слишком многое держал в себе... Но что, я не знаю. Я, может; быть, даже начну читать книги.; - Но ведь тебя посадят в тюрьму.- Она посмотрела на него так, словно; между ними была стеклянная стена. Он начал одеваться, беспокойно бродя по; комнате.; - Ну и пусть. Может, так и надо, посадить меня, пока я еще кого-нибудь; не покалечил. Ты слышала Битти? Слышала, что он говорит? У него на все есть; ответ. И он прав. Быть счастливым - это очень важно. Веселье - это все. А я; слушал его и твердил про себя: нет, я несчастлив, я несчастлив.; - А я счастлива,- рот Милдред растянулся в ослепительной улыбке.- И; горжусь этим!; - Я должен что-то сделать,- сказал Монтэг.- Не знаю что. Но что-то; очень важное.; - Мне надоело слушать эту чепуху,- промолвила Милдред и снова; повернулась к диктору. Монтэг тронул регулятор на стене, и диктор умолк.; - Милли!- начал Монтэг и остановился.- Это ведь и твой дом тоже, не; только мой. И, чтобы быть честным, я должен тебе рассказать. Давно надо было; это сделать, но я даже самому себе боялся признаться. Я покажу тебе то, что; я целый год тут прятал. Целый год собирал, по одной, тайком. Сам не знаю,; зачем я это делал, но вот, одним словом, сделал, а тебе так и не сказал...; Он взял стул с прямой спинкой, не спеша отнес его в переднюю, поставил; у стены возле входной двери, взобрался на него. С минуту постоял неподвижно,; как статуя на пьедестале, а Милдред стояла рядом, глядя на него снизу вверх,; и ждала. Затем он отодвинул вентиляционную решетку в стене, глубоко засунул; руку в вентиляционную трубу, нащупал и отодвинул еще одну решетку и достал; книгу. Не глядя, бросил ее на пол. Снова засунул руку, вытащил еще две книги; и тоже бросил на пол. Он вынимал книги одну за другой и бросал их на пол:; маленькие, большие, в желтых, красных, зеленых переплетах. Когда он вытащил; последнюю, у ног Милдред лежало не менее двадцати книг.; - Прости меня,- сказал он.- Я сделал это не подумав. А теперь похоже,; что мы с тобой оба запутались в эту историю.; Милдред отшатнулась, словно увидела перед собой стаю мышей, выскочивших; из-под пола. Монтэг слышал ее прерывистое дыхание, видел ее побледневшее; лицо, застывшие широко открытые глаза. Она повторяла его имя - еще и еще; раз,- затем с жалобным стоном метнулась к книгам, схватила одну и бросилась; в кухню к печке для сжигания мусора.; Монтэг схватил ее. Она завизжала и, царапаясь, стала вырываться.; - Нет, Милли, нет! Подожди! Перестань, прошу тебя. Ты ничего не; знаешь... Да перестань же!.. - он ударил ее по лицу и, схватив за плечи,; встряхнул.; Губы ее снова произнесли его имя, и она заплакала.; - Милли!- сказал он.- Выслушай меня. Одну секунду! Умоляю! Теперь уж; ничего не поделаешь. Нельзя их сейчас жечь. Я хочу сперва заглянуть в них,; понимаешь, заглянуть хоть разок. И если брандмейстер прав, мы вместе сожжем; их. Даю тебе слово, мы вместе их сожжем! Ты должна помочь мне, Милли!-Он; заглянул ей в лицо. Взял ее за подбородок. Вглядываясь в ее'лицо, он искал в; нем себя, искал ответ на вопрос, что ему делать.; - Хочешь не хочешь, а мы все равно уже запутались. Я ни о чем не просил; тебя все эти годы, но теперь я прошу, я умоляю. Мы должны наконец; разобраться, почему все так получилось - ты и эти пилюли и безумные поездки; в автомобиле по ночам, я и моя работа. Мы катимся в пропасть, Милли! Но я не; хочу, черт возьми! Нам будет нелегко, мы даже не знаем, с чего начать, но; попробуем как-нибудь разобраться, обдумать все это, помочь друг другу. Мне; так нужна твоя помощь, Милли, именно сейчас! Мне даже трудно передать тебе,; как нужна! Если ты хоть капельку меня любишь, то потерпишь день, два. Вот; все, о чем я тебя прошу,- и на том все кончится! Я обещаю, я клянусь тебе! И; если есть хоть что-нибудь толковое в этих книгах, хоть крупица разума среди; хаоса, может быть, мы сможем передать ее другим.; Милдред больше не сопротивлялась, и он отпустил ее. Она отшатнулась к; стене, обессиленно прислонилась к ней, потом тяжело сползла на пол. Она; молча сидела на полу, глядя на разбросанные книги. Нога ее коснулась одной; из них, и она поспешно отдернула ногу.; - Эта женщина вчера... Ты не была 'там, Милли, ты не видела ее лица. И; Кларисса... Ты никогда не говорила с ней. А я говорил. Такие люди, как; Битти, боятся ее. Не понимаю! Почему они боятся Клариссы и таких, как; Кларисса? Но вчера на дежурстве я начал сравнивать ее с пожарниками на; станции и вдруг понял, что ненавижу их, ненавижу самого себя. Я подумал.; что, может быть, лучше всего было бы сжечь самих пожарных.; - Гай!; Рупор у входной двери тихо забормотал: "Миссис Монтэг, миссис Монтэг, к; вам пришли, к вам пришли"; Тишина.; Они испуганно смотрели на входную дверь, на книги, валявшиеся на полу.; - Битти!- промолвила Милдред.; - Не может быть. Это не он.; - Он вернулся!- прошептала она.; И Снова мягкий голос из рупора: "... к вам пришли".; - Не надо открывать.; Монтэг прислонился к стене, затем медленно опустился на корточки и стал; растерянно перебирать книги, хватая то одну, то другую, сам не понимая, что; делает. Он весь дрожал, и больше всего ему хотелось снова запрятать их в; вентилятор. Но он знал, что встретиться еще раз с брандмейстером Битти он не; в силах. Он сидел на корточках, потом просто сел на пол, и тут уже более; настойчиво прозвучал голос рупора у двери. Монтэг поднял с полу маленький; томик.; - С чего мы начнем? - Он раскрыл книгу на середине и заглянул в нее.-; Думаю, надо начать с начала...; - Он войдет, - сказала Милдред,- и сожжет нас вместе с книгами.; Рупор у двери наконец умолк. Тишина. Монтэг чувствовал чье-то; присутствие за дверью: кто-то стоял, ждал, прислушивался. Затем послышались; шаги. Они удалялись. По дорожке. Потом через лужайку...; - Посмотрим, что тут написано,- сказал Монтэг. Он выговорил это с; трудом, запинаясь, словно его сковывал жестокий стыд. Он пробежал глазами с; десяток страниц, перескакивая с одного на другое, пока наконец не; остановился на следующих строках:; "Установлено, что за все это время не меньше одиннадцати тысяч человек; пошли на казнь, лишь бы не подчиняться повелению разбивать яйца с острого; конца".; Милдред сидела напротив.; - Что это значит? В этом же нет никакого смысла! Брандмейстер был прав!; - Нет, подожди, - ответил Монтэг.- Начнем опять. Начнем с самого; начала.; Часть 2. СИТО И ПЕСОК; Весь долгий день они читали, а холодный ноябрьский дождь падал с неба; на притихший дом. Они читали в передней. Гостиная казалась пустой и серой.; На ее умолкших стенах не играла радуга конфетти, не сверкали огнями; фейерверки, не было женщин в платьях из золотой мишуры, и мужчины в черных; бархатных костюмах не извлекали стофунтовых кроликов из серебряных; цилиндров. Гостиная была мертва. И Милдред с застывшим, лишенным выражения; лицом то и дело поглядывала на молчавшие стены, а Монтэг то беспокойно шагал; по комнате, то опять опускался на корточки и по нескольку раз перечитывал; вслух какую-нибудь страницу.; "Трудно сказать, в какой именно момент рождается дружба. Когда по капле; наливаешь воду в сосуд, бывает какая-то одна, последняя капля, от которой он; вдруг переполняется, и влага переливается через край, так и здесь в ряде; добрых поступков какой-то один вдруг переполняет сердце".; Монтэг сидел, прислушиваясь к шуму дождя.; - Может быть, это-то и было в той девушке, что жила рядом с нами? Мне; так хотелось понять ее.; - Она же умерла. Ради бога, поговорим о ком-нибудь живом.; Не взглянув на жену, Монтэг, весь дрожа, как в ознобе, вышел в кухню.; Он долго стоял там, глядя в окно на дождь, хлеставший по стеклам. Когда; дрожь унялась, он вернулся в серый сумрак передней и взял новую книгу:; - "Наша излюбленная тема: о Себе". - Прищурившись, он поглядел на; стену. - "Наша излюбленная тема: о Себе".; - Вот это мне понятно,- сказала Милдред.; - Но для Клариссы это вовсе не было излюбленной темой. Она любила; говорить о других, обо мне. Из всех, кого я встречал за много, много лет,; она первая мне по-настоящему понравилась. Только она одна из всех, кого я; помню, смотрела мне прямо в глаза - так, словно я что-то значу.; Он поднял с полу обе книги, которые только что читал.; - Эти люди умерли много лет назад, но я знаю, что все написанное ими; здесь так или иначе связано с Клариссой.; Снаружи, под дождем, что-то тихо заскреблось в дверь.; Монтэг замер. Милдред, вскрикнув, прижалась к стене.; - Кто-то за дверью... Почему молчит рупор?; - Я его выключил.; За дверью слышалось слабое пофыркивание, легкое шипение электрического; пара. Милдред рассмеялась.; - Да это просто собака!.. Только и всего! Прогнать ее?; - Не смей! Сиди!; Тишина. Там, снаружи, моросящий холодный дождь. А из-под запертой двери; - тонкий запах голубых электрических разрядов.; - Продолжим,- спокойно сказал Монтэг. Милдред отшвырнула книгу ногой.; - Книги - это не люди. Ты читаешь, а я смотрю кругом, и никого нет!; Он глянул на стены гостиной: мертвые и серые, как воды океана, который,; однако, готов забурлить жизнью, стоит только включить электронное солнце.; - А вот "родственники" - это живые люди. Они мне что-то говорят, я; смеюсь, они смеются. А краски!; - Да. Я знаю.; - А кроме того, если брандмейстер Битти узнает об этих книгах...- Она; задумалась. На лице ее отразилось удивление, потом страх.; - Он может прийти сюда, сжечь дом, "родственников", все! О, какой ужас!; Подумай, сколько денег мы вложили во все это! Почему я должна читать книги?; Зачем?; - Почему? Зачем?- воскликнул Монтэг.- Прошлой ночью я видел змею.; Отвратительней ее нет ничего на свете! Она была как будто мертвая и вместе с; тем живая. Она могла смотреть, но она не видела. Хочешь взглянуть на нее?; Она в больнице неотложной помощи, там подробно записано, какую мерзость она; высосала из тебя. Может, пойдешь туда, почитаешь запись? Не знаю только, под; какой рубрикой ее искать: "Гай Монтэг", или "Страх", или "Война"? А может,; пойдешь посмотреть на дом, который вчера сгорел? Раскопаешь в пепле кости; той женщины, что сама сожгла себя вместе с домом? А Кларисса Маклеллан? Где; ее теперь искать? В морге? Вот слушай!; Над домом проносились бомбардировщики, один за другим, проносились с; ревом, грохотом и свистом, словно гигантский невидимый вентилятор вращался в; пустой дыре неба.; - Господи боже мой! - воскликнул Монтэг. - Каждый час они воют у нас; над головой! Каждая секунда нашей жизни этим заполнена! Почему никто не; говорит об этом? После 1960 года мы затеяли и выиграли две атомные войны. Мы; тут так веселимся, что совсем забыли и думать об остальном мире. А не потому; ли мы так богаты, что весь остальной мир беден и нам дела нет до этого? Я; слышал, что во всем мире люди голодают. Но мы сыты! Я слышал, что весь мир; тяжко трудится. Но мы веселимся. И не потому ли нас так ненавидят? Я слышал; - когда-то давно, - что нас все ненавидят. А почему? За что? Ты знаешь?.. Я; не знаю. Но, может быть, эти книги откроют нам глаза! Может быть, хоть они; предостерегут нас от повторения все тех же ужасных ошибок! Я что-то не; слыхал, чтобы эти идиотики в твоей гостиной когда-нибудь говорили об этом.; Боже мой, Милли, ну как ты не понимаешь? Если читать каждый день понемногу -; ну, час в день, два часа в день, - так, может быть... Зазвонил телефон.; Милдред схватила трубку.; - Энн! - Она радостно засмеялась. - Да, Белый клоун! Сегодня в вечерней; программе!; Монтэг вышел в кухню и швырнул книгу на стол.; "Монтэг, - сказал он себе,- ты в самом деле глуп Но что же делать?; Сообщить о книгах на станцию? Забыть о них?" - Он снова раскрыл книгу,; стараясь не слышать смеха Милдред.; "Бедная Милли, - думал он. - Бедный Монтэг. Ведь и ты тоже ничего в них; не можешь понять. Где просить помощи, где найти учителя, когда уже столько; времени потеряно?"; Не надо сдаваться. Он закрыл глаза. Ну да, конечно. Он снова поймал; себя на том, что думает о городском парке, куда однажды забрел год тому; назад. В последнее время он все чаще вспоминал об этом И сейчас в памяти; ясно всплыло все, что произошло в тот день: зеленый уголок парка, на; скамейке старик в черном костюме, при виде Монтэга он быстро спрятал что-то; в карман пальто.; ...Старик вскочил, словно хотел бежать. А Монтэг сказал:; - Подождите!; - Я ни в чем не виноват! - воскликнул старик дрожа.; - А я и не говорю, что вы в чем-то виноваты, - ответил Монтэг. Какое-то; время они сидели молча в мягких зеленых отсветах листвы. Потом Монтэг; заговорил о погоде, и старик отвечал ему тихим, слабым голосом. Это была; странная, какая-то очень тихая и спокойная беседа. Старик признался, что он; бывший профессор английского языка, он лишился работы лет сорок тому назад,; когда из-за отсутствия учащихся и материальной поддержки закрылся последний; колледж изящной словесности. Старика звали Фабер, и когда наконец его страх; перед Монтэгом прошел, он стал словоохотлив, он заговорил тихим размеренным; голосом, глядя на небо, на деревья, на зеленые лужайки парка. Они беседовали; около часа, и тут старик вдруг что-то прочитал наизусть, и Монтэг понял, что; это стихи. Потом старик, еще больше осмелев, снова что-то прочитал, и это; тоже были стихи. Прижав руку к левому карману пальто, Фабер с нежностью; произносил слова, и Монтэг знал, что стоит ему протянуть руку - ив кармане у; старика обнаружится томик стихов. Но он не сделал этого. Руки его, странно; бессильные и ненужные, неподвижно лежали на коленях.; - Я ведь говорю не о самих вещах, сэр, - говорил Фабер. - Я говорю об; их значении. Вот я сижу здесь и знаю - я живу.; Вот и все, что случилось тогда. Разговор, длившийся час, стихи и эти; слова, а затем старик слегка дрожащими пальцами записал ему свой адрес на; клочке бумажки. До этой минуты оба избегали упоминать о том, что Монтэг -; пожарный.; - Для вашей картотеки, - сказал старик,- на тот случай, если вы; вздумаете рассердиться на меня.; - Я не сержусь на вас, - удивленно ответил Монтэг.; В передней пронзительно смеялась Милдред. Открыв стенной шкаф в; спальне, Монтэг перебирал карточки в ящике с надписью "Предстоящие; расследования (?)". Среди них была карточка Фабера. Монтэг не донес на него; тогда, но и не уничтожил адреса.; Он набрал номер телефона. На другом конце провода сигнал несколько раз; повторил имя Фабера, и наконец в трубке послышался слабый голос профессора.; Монтэг назвал себя. Ответом было долгое молчание, а затем:; - Да, мистер Монтэг?; - Профессор Фабер, у меня к вам не совсем обычный вопрос. Сколько; экземпляров библии осталось в нашей стране?; - Не понимаю, о чем вы говорите.; - Я хочу знать, остался ли у нас хоть один экземпляр библии?; - Это какая-то ловушка! Я не могу со всяким разговаривать по телефону.; - Сколько осталось экземпляров произведений Шекспира, Платона?; - Ни одного! Вы знаете это не хуже меня. Ни одного!; Фабер бросил трубку.; Монтэг тоже положил трубку. Ни одного. Монтэг и раньше это знал по; спискам на пожарной станции. Но почему-то ему хотелось услышать это от; самого Фабера.; В передней его встретила Милдред с порозовевшим, веселым лицом.; - Ну вот, сегодня у нас в гостях будут дамы! Монтэг показал ей книгу.; - Это Ветхий и Новый завет, и знаешь, Милдред..; - Не начинай, пожалуйста, опять все сначала!; - Это, возможно, единственный уцелевший экземпляр в нашей части света.; - Но ты должен сегодня же ее вернуть? Ведь брандмейстер Битти знает об; этой книге?; - Вряд ли он знает, какую именно книгу я унес Можно сдать другую. Но; какую? Джефферсона? Или Торо? Какая из них менее ценна? А с другой стороны,; если я ее подменю, а Битти знает, какую именно книгу я украл, он догадается,; что у нас тут целая библиотека.; У Милдред задергались губы.; - Ну подумай, что ты делаешь! Ты нас погубишь! Что для тебя важнее - я; или библия?; Она уже опять истерически кричала, похожая на восковую куклу, тающую от; собственного жара.; Но Монтэг не слушал ее. Он слышал голос Битти.; "Садитесь, Монтэг. Смотрите. Берем страничку. Осторожно. Как лепесток; цветка. Поджигаем первую. Затем вторую. Огонь превращает их в черных; бабочек. Красиво, а? Теперь от второй зажигайте третью, и так, цепочкой,; страницу за страницей, главу за главой - все глупости, заключенные в словах,; все лживые обещания, подержанные мысли, отжившую философию!"; Перед ним сидел Битти с влажным от пота лбом, а вокруг него пол был; усеян трупами черных бабочек, погибших в огненном смерче.; Милдред перестала вопить столь же неожиданно, как и начала. Монтэг не; обращал на нее внимания.; - Остается одно,- сказал он.- До того как наступит вечер и я буду; вынужден отдать книгу Битти, надо снять с нее копию.; - Ты будешь дома, когда начнется программа Белого клоуна и придут; гости?- крикнула ему вслед Милдред.; Не оборачиваясь, Монтэг остановился в дверях.; - Милли! Молчание.; - Ну что?; - Милли, Белый клоун любит тебя? Ответа нет.; - Милли, - он облизнул сухие губы,- твои "родственники" любят тебя?; Любят всем сердцем, всей душой? А, Милли?; Он чувствовал, что, растерянно моргая, она смотрит ему в затылок.; - Зачем ты задаешь такие глупые вопросы? Ему хотелось плакать, но губы; его были плотно сжаты, и в глазах не было слез.; - Если увидишь за дверью собаку, дай ей за меня пинка,- сказала; Милдред.; Он стоял в нерешительности перед дверью, прислушиваясь. Затем открыл ее; и перешагнул порог.; Дождь перестал, на безоблачном небе солнце клонилось к закату. Около; дома никого не было, улица и лужайка были пусты. Вздох облегчения вырвался; из груди Монтэга.; Он захлопнул за собой дверь.; Монтэг ехал в метро.; "Я весь словно застыл,- думал он.- Когда же это началось? Когда застыло; мое лицо, мое тело? Не в ту ли ночь, когда в темноте я натолкнулся на флакон; с таблетками, словно на спрятанную мину?; Это пройдет. Не сразу, может быть, понадобится время. Но я все сделаю,; чтобы это прошло, да и Фа-бер мне поможет. Кто-нибудь вернет мне мое прежнее; лицо, мои руки, они опять станут такими, как были. Сейчас даже улыбка,; привычная улыбка пожарника покинула меня. Без нее я как потерянный".; В окнах мелькала стена туннеля - кремовые изразцы и густая чернота -; изразцы и чернота, цифры и снова чернота, все неслось мимо, все складывалось; в какой-то непонятный итог.; Когда-то давно, когда он был еще ребенком, он сидел однажды на берегу; моря, на желтом песке дюн в жаркий летний день и пытался наполнить песком; сито, потому что двоюродный брат зло подшутил над ним, сказав: "Если; наполнишь сито песком, получишь десять центов". Но чем быстрее он наполнял; его, тем стремительнее, с сухим горячим шелестом песок просыпался сквозь; сито. Руки у него устали, песок был горячий, как огонь, а сито все; оставалось пустым. Он молча сидел на берегу в душный, июльский день, и слезы; катились по его щекам.; Теперь, когда пневматический поезд мчал его, потряхивая и качая, по; пустым подземным коридорам, он вспомнил безжалостную логику сита и, опустив; глаза, вдруг 'увидел, что держит в руках раскрытую библию. В вагоне были; люди, но он, не скрываясь, держал книгу в руках, и в голову ему вдруг пришла; нелепая мысль:; если читать быстро и все подряд, то хоть немного песка задержится в; сите. Он начал читать, но слова просыпались насквозь, а ведь через несколько; часов он увидит Битти и отдаст ему книгу, поэтому ни одна фраза не должна; ускользнуть, нужно запомнить каждую строчку. "Я, Монтэг, должен это сделать,; я заставлю себя это сделать!"; Он судорожно стиснул книгу. В вагоне ревели радиорупоры:; - Зубная паста Денгэм!..; "Замолчи,- думал Монтэг.- Посмотрите на лилии, как они растут..."; - Зубная паста Денгэм! "Они не трудятся..."; - Зубная паста...; "Посмотрите на лилии... Замолчи, да замолчи же!.."; - Зубная паста!..; Он опять раскрыл книгу, стал лихорадочно листать страницы, он ощупывал; их, как слепой, впивался взглядом в строчки, в каждую букву.; - Денгэм. По буквам: Д-е-н... "Не трудятся, не прядут..."; Сухой шелест песка, просыпающегося сквозь пустое сито.; - Денгэм освежает!..; "Посмотрите на лилии, лилии, лилии..."; - Зубной эликсир Денгэм!; - Замолчите, замолчите, замолчите!.. - эта мольба, этот крик о помощи с; такой силой вырвался из груди Монтэга, что он сам не заметил, как вскочил на; ноги. Пассажиры шумного вагона испуганно отшатнулись от человека с безумным,; побагровевшим от крика лицом, с перекошенными, воспаленными губами,; сжимавшего в руках открытую книгу, все с опаской смотрели на него, все, кто; минуту назад мирно отбивал такт ногой под выкрики рупора: Денгэм, Денгэм,; зубная паста, Денгэм, Денгэм, зубной эликсир - раз два, раз два, раз два; три, раз два, раз два, раз два три, все, кто только что машинально бормотал; себе под нос: "Паста, паста. зубная паста, паста, паста, зубная паста..."; И. как бы в отместку, рупоры обрушили на Монтэга тонну музыки,; составленной из металлического лязга - из дребезжания и звона жести, меди,; серебра, латуни. И люди смирились, оглушенные до состояния полной; покорности, они не убегали, ибо бежать было некуда: огромный пневматический; поезд мчался в глубоком туннеле под землей.; - Лилии полевые...; - Денгэм!; - Лилии!.. Лилии!!; Люди с удивлением смотрели на него:; - Позовите кондуктора.; - Человек сошел с ума...; - Станция Нолл Вью!; Со свистом выпустив воздух, поезд остановился.; - Нолл Вью!- громко.; - Денгэм,- шепотом.; Губы Монтэга едва шевелились.; - Лилии...; Зашипев, дверь вагона открылась. Монтэг все еще стоял. Шумно вздохнув,; дверь стала закрываться.; И только тогда Монтэг рванулся вперед, растолкал пассажиров и,; продолжая беззвучно кричать, выскочил на платформу сквозь узкую щель; закрывающейся двери. Он бежал по белым плиткам туннеля, не обращая внимания; на эскалаторы,- ему хотелось чувствовать, как ДВИЖУТСЯ его ноги, руки, как; сжимаются и разжимаются легкие при каждом вдохе и выдохе и воздух обжигает; горло. Вслед ему несся рев: "Денгэм, Денгэм, Денгэм!!"; Зашипев, словно змея, поезд исчез в черной дыре туннеля.; - Кто там?; - Это я. Монтэг.; - Что вам угодно?; - Впустите меня.; - Я ничего не сделал.; - Я тут один. Понимаете? Один.; - Поклянитесь.; - Клянусь.; Дверь медленно отворилась, выглянул Фабер. При ярком свете дня он; казался очень старым, слабым, напуганным. Старик выглядел так, словно много; лет не выходил из дому. Его лицо и белые оштукатуренные стены комнаты,; видневшиеся за ним, были одного цвета. Белыми казались его губы, и кожа щек,; и седые волосы, и угасшие бледно-голубые глаза. Но вдруг взгляд его упал на; книгу, которую Монтэг держал под мышкой, и старик разом изменился, теперь он; уже не казался ни таким старым, ни слабым. Страх его понемногу проходил.; - Простите, приходится быть осторожным.- Глаза Фабера были прикованы к; книге.- Значит, это правда? Монтэг вошел. Дверь захлопнулась.; - Присядьте. - Фабер пятился, не сводя глаз с книги, словно боялся, что; она исчезнет, если он хоть на секунду оторвет от нее взгляд. За ним; виднелась открытая дверь в спальню и там - стол, загроможденный частями; каких-то механизмов и рабочим инструментом. Монтэг увидел все это лишь; мельком, ибо Фабер, заметив, куда он смотрит, быстро обернулся и захлопнул; дверь. Он стоял, сжимая дрожащей рукой дверную ручку. Затем перевел; нерешительный взгляд на Монтэга.; Теперь Монтэг сидел, держа книгу на коленях.; - Эта книга... Где вы?..; - Я украл ее. Впервые Фабер посмотрел прямо в глаза Монтэгу.; - Вы смелый человек.; - Нет,- сказал Монтэг. - Но моя жена умирает. Девушка, которая была мне; другом, уже умерла. Женщину, которая могла бы стать моим другом, сожгли; заживо всего сутки тому назад. Вы единственный, кто может помочь мне. Я хочу; видеть! Видеть!; Руки Фабера, дрожащие от нетерпения, протянулись к книге:; - Можно?..; - Ах да. Простите. - Монтэг протянул ему книгу.; - Столько времени!.. Я никогда не был религиозным... Но столько времени; прошло с тех пор...- Фабер перелистывал книгу, останавливаясь иногда,; пробегая глазами страничку. - Все та же, та же, точь-в-точь такая, какой я; ее помню! А как ее теперь исковеркали в наших телевизорных гостиных! Христос; стал одним из "родственников". Я часто думаю, узнал бы господь бог своего; сына? Мы так его разодели. Или, лучше сказать,- раздели. Теперь это; настоящий мятный леденец. Он источает сироп и сахарин, если только не; занимается замаскированной рекламой каких-нибудь товаров, без которых, мол,; нельзя обойтись верующему.; Фабер понюхал книгу.; - Знаете, книги пахнут мускатным орехом или еще какими-то пряностями из; далеких заморских стран. Ребенком я любил нюхать книги. Господи, ведь; сколько же было хороших книг, пока мы не позволили уничтожить их!; Он перелистывал страницы.; - Мистер Монтэг, вы видите перед собой труса. Я знал тогда, я видел, к; чему идет, но я молчал. Я был одним из невиновных, одним из тех," кто мог бы; поднять голос, когда никто уже не хотел слушать "виновных". Но я молчал и,; таким образом, сам стал соучастником. И когда наконец придумали жечь книги,; используя для этого пожарных, я пороптал немного и смирился, потому что; никто меня не поддержал. А сейчас уже поздно.; Фабер закрыл библию.; - Теперь скажите мне, зачем вы пришли?; - Мне нужно поговорить, а слушать меня некому. Я не могу говорить со; стенами, они кричат на меня.; Я не могу говорить с женой, она слушает только стены. Я хочу, чтобы; кто-нибудь выслушал меня. И если я буду говорить долго, то, может быть, и; договорюсь до чего-нибудь разумного. А еще я хочу, чтобы вы научили меня; понимать то, что я читаю.; Фабер пристально посмотрел на худое, с синевой на бритых щеках, лицо; Монтэга.; - Что вас так всколыхнуло? Что выбило факел пожарника из ваших рук?; - Не знаю. У нас есть все, чтобы быть счастливыми, но мы несчастны.; Чего-то нет. Я искал повсюду. Единственное, о чем я знаю, что раньше оно; было, а теперь его нет,- это книги, которые я сам сжигал вот уже десять или; двенадцать лет. И я подумал: может быть, книги мне и помогут.; - Вы - безнадежный романтик,- сказал Фабер.- Это было бы смешно, если; бы не было так серьезно. Вам не книги нужны, а то, что когда-то было в них,; что могло бы и теперь быть в программах наших гостиных. То же внимание к; подробностям, ту же чуткость и сознательность могли бы воспитывать и наши; радио- и телевизионные передачи, но, увы, они этого не делают. Нет, нет,; книги не выложат вам сразу все, чего вам хочется. Ищите это сами всюду, где; можно,- в старых граммофонных пластинках, в старых фильмах, в старых; друзьях. Ищите это в окружающей вас природе, в самом себе. Книги - только; одно из вместилищ, где мы храним то, что боимся забыть. В них нет никакой; тайны, никакого волшебства. Волшебство лишь в том, что они говорят, в том,; как они сшивают лоскутки вселенной в единое целое. Конечно, вам неоткуда; было это узнать. Вам, наверно, и сейчас еще непонятно, о чем я говорю. Но вы; интуитивно пошли по правильному пути, а это главное. Слушайте, нам не; хватает трех вещей. Первая. Знаете ли вы, почему так важны такие книги, как; эта? Потому что они обладают качеством. А что значит качество? Для меня это; текстура, ткань книги. У этой книги есть поры, она дышит. У нее есть лицо.; Ее можно изучать под микроскопом. И вы найдете в ней жизнь, живую жизнь,; протекающую перед вами в неисчерпаемом своем разнообразии. Чем больше пор,; чем больше правдивого изображения разных сторон жизни на квадратный дюйм; бумаги, тем более "художественна" книга. Вот мое определение качества.; Давать подробности, новые подробности. Хорошие писатели тесно соприкасаются; с жизнью. Посредственные - лишь поверхностно скользят по ней. А плохие; насилуют ее и оставляют растерзанную на съедение мухам.; - Теперь вам понятно, - продолжал Фабер,- почему книги вызывают такую; ненависть, почему их так боятся? Они показывают нам поры на лице жизни. Тем.; кто ищет только покоя, хотелось бы видеть перед собой восковые лица, без пор; и волос, без выражения. Мы живем в такое время, когда цветы хотят питаться; цветами же, вместо того чтобы пить влагу дождя и соки жирной почвы. Но ведь; даже фейерверк, даже все его великолепие и богатство красок создано химией; земли. А мы вообразили, будто можем жить и расти, питаясь цветами и; фейерверками, не завершая естественного цикла, возвращающего нас к; действительности. Известна ли вам легенда об Антее? Это был великан,; обладавший непобедимой силой, пока он прочно стоял на земле. Но, когда; Геркулес оторвал его от земли и поднял в воздух, Антей погиб. То же самое; справедливо и для нас, живущих сейчас, вот в этом городе,- или я уж совсем; сумасшедший. Итак, вот первое, чего нам не хватает: качества, текстуры наших; знаний.; - А второе?; - Досуга.; - Но у нас достаточно свободного времени!; - Да. Свободного времени у нас достаточно. Но есть ли у нас время; подумать? На что вы тратите свое свободное время? Либо вы мчитесь в машине; со скоростью ста миль в час, так что ни о чем уж другом нельзя думать, кроме; угрожающей вам опасности, либо вы убиваете время, играя в какую-нибудь игру,; либо вы сидите в комнате с четырехстенным телевизором, а с ним уж, знаете; ли, не поспоришь. Почему? Да потому, что эти изображения на стенах - это; "реальность". Вот они перед вами, они зримы, они объемны, и они говорят вам,; что вы должны думать, они вколачивают это вам в голову. Ну вам и начинает; казаться, что это правильно - то, что они говорят. Вы начинаете верить, что; это правильно. Вас так стремительно приводят к заданным выводам, что ваш; разум не успевает возмутиться и воскликнуть: "Да ведь это чистейший вздор!"; - Только "родственники" - живые люди.; - Простите, что вы сказали?; - Моя жена говорит, что книги не обладают такой "реальностью", как; телевизор.; - И слава богу, что так. Вы можете закрыть книгу и сказать ей:; "Подожди". Вы ее властелин. Но кто вырвет вас из цепких когтей, которые; захватывают вас в плен, когда вы включаете телевизорную гостиную? Она мнет; вас, как глину, и формирует вас по своему желанию. Это тоже "среда" - такая; же реальная, как мир. Она становится истиной, она есть истина. Книгу можно; победить силой разума. Но при всех моих знаниях и скептицизме я никогда не; находил в себе силы вступить в спор с симфоническим оркестром из ста; инструментов, который ревел на меня с цветного и объемного экрана наших; чудовищных гостиных. Вы видите, моя гостиная - это четыре обыкновенные; оштукатуренные стены. А это, - Фабер показал две маленькие резиновые пробки,; - это чтобы затыкать уши, когда я еду в метро.; - Денгэм, Денгэм, зубная паста... "Они не трудятся, не прядут",-; прошептал Монтэг, закрыв глаза.- Да. Но что же дальше? Помогут ли нам книги?; - Только при условии, что у нас будет третья необходимая нам вещь.; Первая, как я уже сказал,- это качество наших знаний. Вторая - досуг, чтобы; продумать, усвоить эти знания. А третья - право действовать на основе того,; что мы почерпнули из взаимодействия двух первых. Но сомнительно, чтобы один; глубокий старик и один разочаровавшийся пожарник могли что-то изменить; теперь, когда дело зашло уже так далеко...; - Я могу доставать книги.; - Это страшный риск.; - Знаете, в положении умирающего есть свои преимущества. Когда нечего; терять - не боишься риска.; - Вы сейчас сказали очень любопытную вещь,- засмеялся Фабер,- и ведь; ниоткуда не вычитали!; - А разве в книгах пишут о таком? Мне это так, вдруг почему-то пришло в; голову.; - То-то и хорошо. Значит, не придумали нарочно для меня, или для; кого-нибудь другого, или хоть для самого себя.; Монтэг нагнулся к Фаберу.; - Я сегодня вот что придумал: если книги действительно так ценны, так; нельзя, ли раздобыть печатный станок и отпечатать несколько экземпляров?..; Мы могли бы...; - Мы?; - Да, вы и я.; - Ну уж нет!- Фабер резко выпрямился.; - Да вы послушайте - я хоть изложу свой план...; - Если вы будете настаивать, я попрошу вас покинуть мой дом.; - Но разве вам не интересно?; - Нет, мне не интересны такие разговоры, за которые меня могут сжечь.; Другое дело, если бы можно было уничтожить саму систему пожарных. Вот если; бы вы предложили отпечатать несколько книг и спрятать их в домах у пожарных; так, чтобы посеять семена сомнения среди самих поджигателей, я сказал бы; вам: браво!; - Подбросить книги, дать сигнал тревоги и смотреть, как огонь пожирает; дома пожарных? Вы это хотите сказать?; Фабер поднял брови и посмотрел на Монтэга, словно видел его впервые.; - Я пошутил.; - Вы считаете, что это дельный план? Стоит попытаться? Но мне нужно; знать наверное, что от этого будет толк.; - Этого вам никто не может гарантировать. Ведь когда-то книг у нас было; сколько угодно, а мы все-таки только и делали, что искали самый крутой утес,; чтобы с него прыгнуть. Тут достоверно только одно: да, нам необходимо дышать; полной грудью. Да, нам нужны знания. И, может быть, лет этак через тысячу мы; научимся выбирать для прыжков менее крутые утесы. Ведь книги существуют для; того, чтобы напоминать нам, какие мы дураки и упрямые ослы. Они как; преторианская стража Цезаря, которая нашептывала ему во время триумфа:; "Помни, Цезарь, что и ты смертей". Большинство из нас не может всюду; побывать, со всеми поговорить, посетить все города мира. У нас нет ни; времени, ни денег, ни такого количества друзей. Все, что вы ищете, Монтэг,; существует в мире, но простой человек разве только одну сотую может увидеть; своими глазами, а остальные девяносто девять процентов он познает через; книгу. Не требуйте гарантий. И не ждите спасения от чего-то одного - от; человека, или машины, или библиотеки. Сами создавайте то, что может спасти; мир, - и если утонете по дороге, так хоть будете знать, что плыли к берегу.; Фабер встал и начал ходить по комнате.; - Ну? - спросил Монтэг.; - Вы это серьезно - насчет пожарных?; - Абсолютно.; - Коварный план, ничего не скажешь, - Фабер нервно покосился на дверь; спальни. - Видеть, как по всей стране пылают дома пожарных, гибнут эти очаги; предательства! Саламандра, пожирающая свой собственный хвост! Ух! Здорово!; - У меня есть адреса всех пожарных. Если у нас будет своего рода; тайное...; - Людям нельзя доверять, в этом весь ужас. Вы да я, а кто еще?; - Разве не осталось профессоров, таких, как вы? Бывших писателей,; историков, лингвистов?..; - Умерли или уже очень стары.; - Чем старше, тем лучше. Меньше вызовут подозрений. Вы же знаете таких,; и, наверно, не один десяток. Признайтесь!; - Да, пожалуй. Есть, например, актеры, которым уже много лет не; приходилось играть в пьесах Пиранделло, Шоу и Шекспира, ибо эти пьесы; слишком верно отражают жизнь. Можно бы использовать их гнев. И благородное; возмущение историков, не написавших ни одной строчки за последние сорок лет.; Это верно, мы могли бы создать школу и сызнова учить людей читать и мыслить.; - Да!; - Но все это капля в море. Вся наша культура мертва. Самый остов ее; надо переплавить и отлить в новую форму. Но это не так-то просто! Дело ведь; не только в том, чтобы снова взять в руки книгу, которую ты отложил полвека; назад. Вспомните, что надобность в пожарных возникает не так уж часто. Люди; сами перестали читать книги, по собственной воле. Время от времени вы,; пожарники, устраиваете для нас цирковые представления - поджигаете дома и; развлекаете толпу. Но это так - дивертисмент, и вряд ли на этом все; держится. Охотников бунтовать в наше время осталось очень немного. А из этих; немногих большинство легко запугать. Как меня, например. Можете вы плясать; быстрее, чем Белый клоун, или кричать громче, чем сам господин Главный; Фокусник и все гостиные "родственники"? Если можете, то, пожалуй, добьетесь; своего. А в общем, Монтэг, вы, конечно, глупец. Люди-то ведь действительно; веселятся.; - Кончая жизнь самоубийством? Убивая друг друга? Пока они говорили, над; домом проносились эскадрильи бомбардировщиков, держа курс на восток. Только; сейчас они заметили это и умолкли, прислушиваясь к мощному реву реактивных; моторов, чувствуя, как от него все сотрясается у них внутри.; - Потерпите, Монтэг. Вот будет война - и все наши гостиные сами собой; умолкнут. Наша цивилизация несется к гибели. Отойдите в сторону, чтобы вас; не задело колесом.; - Но ведь кто-то должен быть наготове, чтобы строить, когда все рухнет?; - Кто же? Те, кто может наизусть цитировать Мильтона? Кто может; сказать: "А я еще помню Софокла"? Да и что они станут делать? Напоминать; уцелевшим, что у человека есть также и хорошие стороны? Эти уцелевшие только; о том будут думать, как бы набрать камней да запустить ими друг в друга.; Идите домой, Монтэг. Ложитесь спать. Зачем тратить свои последние часы на; то, чтобы кружиться по клетке и уверять себя, что ты не белка в колесе?; - Значит, вам уже все равно?; - Нет, мне не все равно. Мне до такой степени не все равно, что я прямо; болен от этого.; - И вы не хотите помочь мне?; - Спокойной ночи. Спокойной ночи. Руки Монтэга протянулись к библии. Он; сам удивился тому, что вдруг сделали его руки.; - Хотели бы вы иметь эту книгу?; - Правую руку отдал бы за это,- сказал Фабер.; Монтэг стоял и ждал, что будут делать дальше его руки. И они, помимо; его воли и желания, словно два живых существа, охваченных одним стремлением,; стали вырывать страницы. Оторвали титульный лист, первую страницу, вторую.; - Сумасшедший! Что вы делаете?- Фабер подскочил как от удара. Он; бросился к Монтэгу, но тот отстранил его. Руки Монтэга продолжали рвать; книгу. Еще шесть страниц упали на пол. Монтэг поднял их и на глазах у Фабера; скомкал в руке.; - Не надо! Прошу вас, не надо!- воскликнул старик.; - А кто мне помешает? Я пожарный. Я могу сжечь вас.; Старик взглянул на него.; - Вы этого не сделаете!; - Могу сделать, если захочу.; - Эта книга... не рвите ее!; Фабер опустился на стул. Лицо его побелело как полотно, губы дрожали.; - Я устал. Не мучайте меня. Чего вы хотите?; - Я хочу, чтобы вы научили меня.; - Хорошо. Хорошо.; Монтэг положил книгу. Руки его начали разглаживать смятые страницы.; Старик устало следил за ним.; Тряхнув головой, словно сбрасывая с себя оцепенение, Фабер спросил:; - У вас есть деньги, Монтэг?; - Есть. Немного. Четыреста или пятьсот долларов. Почему вы спрашиваете?; - Принесите мне. Я знаю человека, который полвека тому назад печатал; газету нашего колледжа. Это было в тот самый год, когда, придя в аудиторию в; начале нового семестра, я обнаружил, что на курс лекций по истории драмы, от; Эсхила до Юджина О'Нила, записался всего один студент. Понимаете?; Впечатление было такое, будто прекрасная статуя изо льда тает у тебя на; глазах под палящими лучами солнца. Я помню, как одна за другой умирали; газеты, словно бабочки на огне. Никто не пытался их воскресить. Никто не; жалел о них. И тогда, поняв, насколько будет спокойнее, если люди будут; читать только о страстных поцелуях и жестоких драках, наше правительство; подвело итог, призвав вас, пожирателей огня. Так вот, Монтэг, у нас, стало; быть, имеется безработный печатник. Мы можем отпечатать несколько книг и; ждать, пока не начнется война, которая разрушит нынешний порядок вещей и; даст нам нужный толчок. Несколько бомб - и все эти "родственники", обитающие; в стенах гостиных, вся эта шутовская свора умолкнет навсегда! И в; наступившей тишине, может быть, станет слышен наш шепот. Глаза обоих были; устремлены на книгу, лежащую на столе.; - Я пытался запомнить, - сказал Монтэг. - Но, черт! Стоит отвести; глаза, и я уже все забыл. Господи, как бы мне хотелось поговорить с; брандмейстером Битти! Он много читал, у него на все есть ответ, или так, по; крайней мере, кажется. Голос у него, как масло. Я только боюсь, что он; уговорит меня и я опять стану прежним. Ведь всего неделю назад, наполняя; шланг керосином, я думал: черт возьми, до чего же здорово!; Старик кивнул головой:; - Кто не созидает, должен разрушать. Это старо как мир. Психология; малолетних преступников.; - Так вот, значит, кто я такой'; - В каждом из нас это есть.; Монтэг сделал несколько шагов к выходу.; - Вы не можете как-нибудь мне помочь, когда я щсегодня вечером буду; разговаривать с брандмейстером Битти? Мне нужна поддержка. А то как бы мне; не захлебнуться, когда он станет изливать на меня потоки своих речей.; Старик ничего не ответил и снова бросил беспокойный взгляд на дверь; спальни. Монтэг заметил это.; - Ну так как же?; Старик глубоко вздохнул. Закрыв глаза и плотно сжав губы, он еще раз с; усилием перевел дыхание. С его губ слетело имя Монтэга.; Наконец, повернувшись к Монтэгу, он сказал:; - Пойдемте. Я чуть было не позволил вам уйти. Я в самом деле трус. И; старый дурак.; Он растворил дверь спальни. Следом за ним Монтэг вошел в небольшую; комнату, где стоял стол, заваленный инструментами, мотками тончайшей, как; паутина, проволоки, крошечными пружинками, катушками, кристалликами.; - Что это?- спросил Монтэг.; - Свидетельство моей страшной трусости. Я столько лет жил один в этих; стенах, наедине со своими мыслями. Возиться с электрическими приборами и; радиоприемниками стало моей страстью. Именно эта трусость и в то же время; мятежный дух, подспудно живущий во мне, побудили меня изобрести вот это.; Он взял со стола маленький металлический предмет зеленоватого цвета,; напоминающий пулю небольшого калибра.; - Откуда я взял на это средства, спросите вы? Ну, понятно, играл на; бирже. Это ведь последнее прибежище для опасномыслящих интеллигентов,; оставшихся без работы. Играл на бирже, работал над этим изобретением и ждал.; Полжизни просидел, трясясь от страха, все ждал, чтобы кто-нибудь заговорил; со мной. Сам я не решался ни с кем заговаривать. Когда мы с вами сидели в; парке и беседовали - помните?- я уже знал, что вы придете ко мне, но с; факелом ли пожарника или за тем, чтобы протянуть мне руку дружбы,- вот этого; я не мог сказать наперед. И этот маленький аппарат был уже готов несколько; месяцев тому назад. А все-таки я чуть было не позволил вам уйти. Вот какой я; трус.; - Похож на радиоприемник "Ракушку".; - Но это больше, чем приемник. Мой аппарат слушает! Если вы вставите; эту пульку в ухо, Монтэг, я могу спокойно сидеть дома, греть в тепле свои; напуганные старые кости и вместе с тем слушать и изучать мир пожарников,; выискивать его слабые стороны, не подвергаясь при этом ни малейшему риску. Я; буду, как пчелиная матка, сидящая в своем улье. А вы будете рабочей пчелой,; моим путешествующим ухом. Я мог бы иметь уши во всех концах города, среди; самых различных людей. Я мог бы слушать и делать выводы. Если пчелы; погибнут, меня это не коснется, я по-прежнему буду у себя дома в; безопасности, буду переживать свои страх с максимумом комфорта и минимумом; риска. Теперь вы видите, как мало я рискую в этой игре, какого презрения я; достоин!; Монтэг вложил зеленую пульку в ухо. Старик тоже вложил в ухо такой же; маленький металлический предмет и зашевелил губами:; - Монтэг! Голос раздавался где-то в глубине мозга Монтэга.; - Я слышу вас!; Старик засмеялся: - Я вас тоже хорошо слышу, - Фабер говорил шепотом,; но голос его отчетливо звучал в голове Монтэга.; - Когда придет время, идите на пожарную станцию. Я буду с вами. Мы; вместе послушаем вашего брандмейстера. Может быть, он один из нас, кто; знает. Я подскажу вам, что говорить. Мы славно его разыграем. Скажите, вы; ненавидите меня сейчас за эту электронную штучку, а? Я выгоняю вас на улицу,; в темноту, а сам остаюсь за линией фронта, мои уши будут слушать, а вам за; это, может быть, снимут голову.; - Каждый делает что может,- ответил Монтэг. Он вложил библию в руки; старика.- Берите. Я попробую отдать что-нибудь другое вместо нее. А; завтра...; - Да, завтра я повидаюсь с безработным" печатником. Хоть это-то я могу; сделать.; - Спокойной ночи, профессор.; - Нет, спокойной эта ночь не будет. Но я все время буду с вами. Как; назойливый комар, стану жужжать вам на ухо, как только понадоблюсь. И все же; дай вам бог спокойствия в эту ночь, Монтэг. И удачи.; Дверь растворилась и захлопнулась. Монтэг снова был на темной улице и; снова один на один с миром.; В ту ночь даже небо готовилось 'к войне. По нему клубились тучи, и в; просветах между ними, как вражеские дозорные, сияли мириады звезд. Небо; словно собиралось обрушиться на город и превратить его в кучу белой пыли. В; кровавом зареве вставала луна. Вот какой была эта ночь.; Монтэг шел от станции метро, деньги лежали у него в кармане (он уже; побывал в банке, открытом всю ночь,-его обслуживали механические роботы). Он; шел и, вставив "Ракушку" в ухо, слушал голос диктора:; - Мобилизован один миллион человек. Если начнется война, быстрая победа; обеспечена... - Внезапно ворвавшаяся музыка заглушила голос диктора, и он; умолк.; - Мобилизовано десять миллионов,- шептал голос Фабера в другом ухе.- Но; говорят, что один. Так спокойнее.; - Фабер!; - Да.; - Я не думаю. Я только выполняю то, что мне приказано, как делал это; всегда. Вы сказали достать деньги, и я достал. Но сам я не подумал об этом.; Когда же я начну думать и действовать самостоятельно?; - Вы уже начали, когда это сказали. Но на первых порах придется вам; полагаться на меня.; - На тех я тоже полагался.; - Да, и видите, куда это вас завело. Какое-то время вы будете брести; вслепую. Вот вам моя рука.; - Перейти на другую сторону и опять действовать по указке? Нет, так я; не хочу. Зачем мне тогда пе реходить на вашу сторону?; - Вы уже поумнели, Монтэг. Монтэг почувствовал под ногами знакомый; тротуар, и ноги сами несли его к дому.; - Продолжайте, профессор.; - Хотите, я вам почитаю? Я постараюсь читать так, чтобы вы все; запомнили. Я сплю всего пять часов в сутки. Свободного времени у меня много.; Если хотите, я буду читать вам каждый вечер, на сон грядущий. Говорят, что; мозг спящего человека все запоминает, если тихонько нашептывать спящему на; ухо.; - Да.; - Так вот слушайте.- Далеко, в другом конце города, тихо зашелестели; переворачиваемые страницы.- Книга Иова.; Взошла луна. Беззвучно шевеля губами, Монтэг шел по тротуару.; В девять вечера, когда он заканчивал свой легкий ужин, рупор у входной; двери возвестил о приходе гостей. Милдред бросилась в переднюю с; поспешностью человека, спасающегося от извержения вулкана. В дом вошли; миссис Фелпс и миссис Бауэлс, и гостиная поглотила их, словно огненный; кратер. В руках у дам были бутылки мартини. Монтэг прервал свою трапезу. Эти; женщины были похожи на чудовищные стеклянные люстры, звенящие тысячами; хрустальных подвесок. Даже сквозь стену он видел их застывшие бессмысленные; улыбки. Они визгливо приветствовали друг друга, стараясь перекричать шум; гостиной.; Дожевывая кусок, Монтэг остановился в дверях.; - У вас прекрасный вид1; - Прекрасный!; - Ты шикарно выглядишь, Милли!; - Шикарно!; - Все выглядят чудесно!; - Чудесно!; Монтэг молча наблюдал их.; - Спокойно, Монтэг, - предостерегающе шептал в ухо Фабер.; - Зря я тут задержался, - почти про себя сказал Монтэг. - Давно уже; надо было бы ехать к вам с деньгами.; - Это не поздно сделать и завтра. Будьте осторожны, Монтэг.; - Чудесное ревю, не правда ли?- воскликнула Милдред.; - Восхитительное!; На одной из трех телевизорных стен какая-то женщина одновременно пила; апельсиновый сок и улыбалась ослепительной улыбкой.; "Как это она ухитряется?" - думал Монтэг, испытывая странную ненависть; к улыбающейся даме. На другой стене видно было в рентгеновских лучах, как; апельсиновый сок совершает путь по пищеводу той же дамы, направляясь к ее; трепещущему от восторга желудку. Вдруг гостиная ринулась в облака на крыльях; ракетного самолета, потом нырнула в мутно-зеленые воды моря, где синие рыбы; пожирали красных и желтых рыб. А через минуту три белых мультипликационных; клоуна уже рубили друг другу руки и ноги под взрывы одобрительного хохота.; Спустя еще две минуты стены перенесли зрителей куда-то за город, где по; кругу в бешеном темпе мчались ракетные автомобили, сталкиваясь и сшибая друг; друга. Монтэг видел, как в воздух взлетели человеческие тела.; - Милли, ты видела?; - Видела, видела!; Монтэг просунул руку внутрь стены и повернул центральный выключатель.; Изображения на стенах погасли, как будто из огромного стеклянного аквариума,; в котором метались обезумевшие рыбы, кто-то внезапно выпустил воду.; Все три женщины обернулись и с нескрываемым раздражением и неприязнью; посмотрели на Монтэга.; - Как вы думаете, когда начнется война?- спросил Монтэг. - Я вижу,; ваших мужей сегодня нет с вами.; - О, они то приходят, то уходят,- сказала миссис Фелпс. - То приходят,; то уходят, себе места не находят... Пита вчера призвали. Он вернется на; будущей неделе. Так ему сказали. Короткая война. Через сорок восемь часов; все будут дома. Так сказали в армии. Короткая война. Пита призвали вчера и; сказали, что через неделю он будет дома. Короткая...; Три женщины беспокойно ерзали на стульях, нервно поглядывая на пустые; грязно-серые стены.; - Я не беспокоюсь,- сказала миссис Фелпс. - Пусть Пит беспокоится, -; хихикнула она.- Пусть себе Пит беспокоится. А я и не подумаю. Я ничуть не; тревожусь.; - Да, да, - подхватила Милли. - Пусть себе Пит тревожится.; - Убивают всегда чужих мужей. Так говорят.; - Да, я тоже слышала. Не знаю ни одного человека, погибшего на войне.; Погибают как-нибудь иначе. Например, бросаются с высоких зданий. Это бывает.; Как муж Глории на прошлой неделе. Это да. Но на войне? Нет.; - На войне - нет, - согласилась миссис Фелпс. - Во всяком случае, мы с; Питом всегда говорили: никаких слез и прочих сентиментов. Это мой третий; брак, у Пита тоже третий, и мы оба совершенно независимы. Надо быть; независимым - так мы всегда считали. Пит сказал, если его убьют, чтобы я не; плакала, а скорей бы выходила замуж - и дело с концом.; - Кстати!- воскликнула Милдред.- Вы видели вчера на стенах пятиминутный; роман Клары Доув? Это про то, как она...; Монтэг молча разглядывал лица женщин, так когда-то он разглядывал; изображения святых в какой-то церквушке чужого вероисповедания, в которую; случайно забрел ребенком. Эмалевые лики этих странных существ остались чужды; и непонятны ему, хоть он и пробовал обращаться к ним в молитве и долго; простоял в церкви, стараясь проникнуться чужой верой, поглубже вдохнуть в; себя запах ладана и какой-то особой, присущей только этому месту пыли. Ему; думалось: если эти запахи наполнят его легкие, проникнут в его кровь, тогда,; быть может, его тронут, станут понятнее эти раскрашенные фигурки с; фарфоровыми глазами и яркими, как рубин, губами. Но ничего не получилось,; ничего! Все равно как если бы он зашел в лавку, где в обращении была другая; валюта, так что он ничего не мог купить на свои деньги. Он остался холоден,; Даже когда потрогал святых - просто дерево, глина. Так чувствовал он себя и; сейчас, в своей собственной гостиной, глядя на трех женщин, нервно ерзавших; на стульях. Они курили, пускали в воздух клубы дыма, поправляли свои яркие; волосы, разглядывали свои нор-ти - огненно-красные, словно воспламенившиеся; от пристального взгляда Монтэга. Тишина угнетала женщин, в их лицах была; тоска. Когда Монтэг проглотил наконец недоеденный кусок, женщины невольно; подались вперед. Они настороженно прислушивались к его лихорадочному дыханию; Три пустые стены гостиной были похожи теперь на бледные лбы спящих; великанов, погруженных в тяжкий сон без сновидений. Монтэгу чудилось - если; коснуться великаньих лбов, на пальцах останется след соленого пота. И чем; дальше, тем явственнее выступала испарина на этих мертвых лбах, тем; напряженнее молчание, тем ощутимее трепет в воздухе и в теле этих сгорающих; от нетерпения женщин. Казалось, еще минута - и они, громко зашипев,; взорвутся.; Губы Монтэга шевельнулись:; - Давайте поговорим. Женщины вздрогнули и уставились на него.; - Как ваши дети, миссис Фелпс?- спросил Монтэг.; - Вы прекрасно знаете, что у меня нет детей! Да и кто в наше время,; будучи в здравом уме, захочет иметь детей?- воскликнула миссис Фелпс, не; понимая, почему так раздражает ее этот человек.; - Нет, тут я с вами не согласна,- промолвила миссис Бауэлс.- У меня; двое. Мне, разумеется, оба раза делали кесарево сечение. Не терпеть же мне; родовые муки из-за какого-то там ребенка? Но, с другой стороны, люди должны; размножаться. Мы обязаны продолжать человеческий род. Кроме того, дети; иногда бывают похожи на родителей, а это очень забавно. Ну, что ж, два; кесаревых сечения - и проблема решена. Да, сэр. Мой врач говорил - кесарево; не обязательно, вы нормально сложены, можете рожать, но я настояла.; - И все-таки дети - это ужасная обуза. Вы проста сумасшедшая, что; вздумали их заводить!- воскликнула миссис Фелпс.; - Да нет, не так уж плохо. Девять дней из десяти они проводят в школе.; Мне с ними приходится бывать только три дня в месяц, когда они дома. Но и; это ничего. Я их загоняю в гостиную, включаю стены - и все. Как при стирке; белья. Вы закладываете белье в машину и захлопываете крышку. - Миссис Бауэлс; хихикнула. - А нежностей у нас никаких не полагается. Им и в голову не; приходит меня поцеловать. Скорее уж дадут пинка. Слава богу, я еще могу; ответить им тем же.; Женщины громко расхохотались.; Милдред с минуту сидела молча, но видя, что Монтэг не уходит, захлопала; в ладоши и воскликнула:; - Давайте доставим удовольствие Гаю и поговорим о политике.; - Ну что ж, прекрасно,- сказала миссис Бауэлс.- На прошлых выборах я; голосовала, как и все. Конечно, за Нобля. Я нахожу, что он один из самых; приятных мужчин, когда-либо избиравшихся в президенты.; - О да. А помните того, другого, которого выставили против Нобля?; - Да уж хорош был, нечего сказать! Маленький, невзрачный, и выбрит; кое-как, и причесан плохо.; - И что это оппозиции пришло в голову выставить его кандидатуру? Разве; можно выставлять такого коротышку против человека высокого роста? Вдобавок; он мямлил. Я почти ничего не расслышала из того, что он говорил. А что; расслышала, того не поняла.; - Кроме того, он толстяк и даже не старался скрыть это одеждой. Чему же; удивляться! Конечно, большинство голосовало за Уинстона Нобля. Даже их имена; сыграли тут роль. Сравните: Уинстон Нобль и Хьюберт Хауг - и ответ вам сразу; станет ясен.; - Черт!- воскликнул Монтэг.- Да ведь вы же ничего о них не знаете - ни; о том, ни о другом!; - Ну как же не знаем. Мы их видели на стенах вот этой самой гостиной!; Всего полгода назад. Один все время ковырял в носу. Ужас что такое! Смотреть; было противно.; - И по-вашему, мистер Монтэг, мы должны были голосовать за такого; человека? - воскликнула миссис Фелпс.; Милдред засияла улыбкой:; - Гай, пожалуйста, не зли нас! Отойди от двери! Но Монтэг уже исчез,; через минуту он вернулся с книгой в руках. - Гай!; - К черту все! К черту! К черту!; - Что это? Неужели книга? А мне казалось, что специальное обучение все; теперь проводится с помощью кинофильмов.- Миссис Фелпс удивленно заморгала; глазами.- Вы изучаете теорию пожарного дела?; - Какая там к черту теория! - ответил Монтэг.- Это стихи.; - Монтэг!- прозвучал у него в ушах предостерегающий шепот Фабера.; - Оставьте меня в покое! - Монтэг чувствовал, что его словно затягивает; в какой-то стремительный гудящий и звенящий водоворот.; - Монтэг, держите себя в руках! Не смейте...; - Вы слышали их? Слышали, что эти чудовища лопотали тут о других таких; же чудовищах? Господи! Что только они говорят о людях! О собственных детях,; о самих себе, о своих мужьях, о войне!.. Будь они прокляты! Я слушал и не; верил своим ушам.; - Позвольте! Я ни слова не сказала о войне! - воскликнула миссис Фелпс.; - Стихи! Терпеть не могу стихов,- сказала миссис Бауэлс.; - А вы их когда-нибудь слышали?; - Монтэг!- голос Фабера ввинчивался Монтэгу в ухо.- Вы все погубите.; Сумасшедший! Замолчите! Женщины вскочили.; - Сядьте!- крикнул Монтэг. Они послушно сели.; - Я ухожу домой,- дрожащим голосом промолвила миссис Бауэлс.; - Монтэг, Монтэг, прошу вас, ради бога! Что вы затеяли?- умолял Фабер.; - Да вы почитали бы нам какой-нибудь стишок из вашей книжки,- миссис; Фелпс кивнула головой.- Будет очень интересно.; - Но это запрещено, - жалобно возопила миссис Бауэлс.- Этого нельзя!; - Но посмотрите на мистера Монтэга! Ему очень хочется почитать, я же; вижу. И, если мы минутку посидим смирно и послушаем, мистер Монтэг будет; доволен, и тогда мы сможем заняться чем-нибудь другим.- Миссис Фелпс нервно; покосилась на пустые стены.; - Монтэг, если вы это сделаете, я выключусь, я вас брошу,- пронзительно; звенела в ухе мошка. - Что это вам даст? Чего вы достигнете?; - Напугаю их до смерти, вот что! Так напугаю, что света не взвидят!; Милдред оглянулась:; - Да с кем ты разговариваешь, Гай?; Серебряная игла вонзилась ему в мозг.; - Монтэг, слушайте, есть только один выход! Обратите все в шутку,; смейтесь, сделайте вид, что вам весело! А затем сожгите книгу в печке.; Но Милдред его опередила. Предчувствуя беду, она уже объясняла дрожащим; голосом:; - Дорогие дамы, раз в год каждому пожарному разрешается принести домой; книгу, чтобы показать своей семье, как в прежнее время все было глупо и; нелепо, как книги лишали людей спокойствия и сводили их с ума. Вот Гай и; решил сделать вам сегодня такой сюрприз. Он прочтет нам что-нибудь, чтобы мы; сами увидели, какой это все вздор, и больше уж никогда не ломали наши бедные; головки над этой дребеденью. Ведь так, дорогой?; Монтэг судорожно смял книгу в руках.; - Скажите да, Монтэг,- приказал Фабер.; Губы Монтэга послушно выполнили приказ Фабера:; - Да.; Милдред со смехом вырвала книгу.; - Вот, прочти это стихотворение. Нет, лучше это, смешное, ты уже читал; его сегодня вслух. Милочки мои, вы ничего не поймете - ничего! Это просто; набор слов - ту-ту-ту. Гай, дорогой, читай вот эту страницу!; Он взглянул на раскрытую страницу. В ухе зазвенела мошка:; - Читайте, Монтэг.; - Как называется стихотворение, милый?; - "Берег Дувра".; Язык Монтэга прилип к гортани.; - Ну читай же - погромче и не торопись. В комнате нечем было дышать.; Монтэга бросало то в жар, то в холод. Гостиная казалась пустыней - три стула; на середине и он, нетвердо стоящий на ногах, ждущий, когда миссис Фелпс; перестанет оправлять платье, а миссис Бауэлс оторвет руки от прически. Он; начал читать, сначала тихо, запинаясь, потом с каждой прочитанной строчкой; все увереннее и громче. Голос его проносился над пустыней, ударялся в белую; пустоту, звенел в раскаленном воздухе над головами сидящих женщин:; Доверья океан; Когда-то полон был и, брег земли обвив,; Как пояс. радужный, в спокойствии лежал; Но нынче слышу я; Лишь долгий грустный стон да ропщущий отлив; Гонимый сквозь туман; Порывом бурь, разбитый о края; Житейских голых скал.; Скрипели стулья. Монтэг продолжал читать.; Дозволь нам, о любовь,; Друг другу верным быть. Ведь этот мир, что рос; Пред нами, как страна исполнившихся грез,-; Так многолик, прекрасен он и нов,-; Не знает, в сущности, ни света, ни страстей,; Ни мира, ни тепла, ни чувств, ни состраданья,; И в нем мы бродим, как по полю брани,; Хранящему следы смятенья, бегств, смертей,; Где полчища слепцов сошлись в борьбе своей; --------------------------------------------------------------------; Автор стихотворения - английский поэт XIX века Мэтью Арнольд. Перевод; И. Оныщук.; --------------------------------------------------------------------; Миссис Фелпс рыдала.; Ее подруги смотрели на ее слезы, на искаженное гримасой лицо. Они; сидели, не смея коснуться ее, ошеломленные столь бурным проявлением чувств.; Миссис Фелпс безудержно рыдала. Монтэг сам был потрясен и обескуражен.; - Тише, тише, Клара,- промолвила Милдред.- Успокойся! Да перестань же,; Клара, что с тобой?; - Я... я... - рыдала миссис Фелпс.- Я не знаю, не знаю... Ничего не; знаю. О-о...; Миссис Бауэлс поднялась и грозно взглянула на Монтэга.; - Ну? Теперь видите? Я знала, что так будет! Вот это-то я и хотела; доказать! Я всегда говорила. что поэзия - это слезы, поэзия - это; самоубийства, истерики и отвратительное самочувствие, поэзия - это болезнь.; Гадость - и больше ничего! Теперь я в этом окончательно убедилась. Вы злой; человек, мистер Монтэг, злой, злой!; - Ну, а теперь... - шептал на ухо Фабер.; Монтэг послушно повернулся, подошел к камину и сунул руку сквозь медные; брусья решетки навстречу жадному пламени.; - Глупые слова, глупые, ранящие душу слова,- продолжала миссис Бауэлс.; - Почему люди стараются причинить боль друг другу? Разве мало и без того; страданий на свете, так нужно еще мучить человека этакой чепухой.; - Клара, успокойся!- увещевала Милдред рыдающую миссис Фелпс, теребя ее; за руку. - Прошу тебя, перестань! Мы включим "родственников", будем смеяться; и веселиться. Да перестань же плакать! Мы сейчас устроим пирушку.; - Нет, - промолвила миссис Бауэлс. - Я ухожу. Если захотите навестить; меня и моих "родственников", милости просим, в любое время. Но в этом доме,; у этого сумасшедшего пожарника, ноги моей больше не будет.; - Уходите!- сказал Монтэг тихим голосом, глядя в упор на миссис Бауэлс.; - Ступайте домой и подумайте о вашем первом муже, с которым вы развелись, о; вашем втором муже, разбившемся в реактивной машине, о вашем третьем муже,; который скоро тоже размозжит себе голову! Идите домой и подумайте о тех; десятках абортов, что вы сделали, о ваших кесаревых сечениях, о ваших детях,; которые вас ненавидят! Идите домой и подумайте над тем, как могло все это; случиться и что вы сделали, чтобы этого не допустить. Уходите! - уже кричал; он. - Уходите, пока я не ударил вас или не вышвырнул за дверь!; Дверь хлопнула, дом опустел.; Монтэг стоял в ледяной пустыне гостиной, где стены напоминали грязный; снег.; Из ванной комнаты донесся плеск воды. Он слышал, как Милдред; вытряхивала на ладонь из стеклянного флакончика снотворные таблетки.; - Вы глупец, Монтэг, глупец, глупец! О боже, какой вы идиот!..; - Замолчите! - Монтэг выдернул из уха зеленую пульку и сунул ее в; карман, но она продолжала жужжать:; - Глупец... глупец!..; Монтэг обыскал весь дом и нашел наконец книги за холодильником, куда их; засунула Милдред. Нескольких не хватало, и Монтэг понял, что Милдред сама; начала понемножку изымать динамит из своего дома. Но гнев его уже погас. Он; чувствовал только усталость и недоумение. Зачем он все это сделал?; Он отнес книги во двор и спрятал их в кустах у забора. Только на одну; ночь. На тот случай, если Милдред опять надумает их жечь.; Вернувшись в дом, он прошелся по пустым комнатам.; - Милдред! - позвал он у дверей темной спальни. Никто не ответил.; Пересекая лужайку по пути к метро, Монтэг старался не замечать, каким; мрачным и опустевшим был теперь дом Клариссы Маклеллан...; В этот час, идя на работу, он вдруг так остро ощутил свое полное; одиночество и всю тяжесть совершенной им ошибки, что не выдержал и снова; заговорил с Фабером - ему страстно захотелось услышать в ночной тиши этот; слабый голос, полный удивительной теплоты и сердечности. Он познакомился с; Фабером несколько часов назад, но ему уже казалось, что он знал его всю; жизнь. Монтэг чувствовал теперь, что в нем заключены два человека:; во-первых, он сам, Монтэг, который ничего не понимал, не понимал даже всей; глубины своего невежества, лишь смутно догадывался об этом, и, во-вторых,; этот старик, который разговаривал сейчас с ним, разговаривал все время, пока; пневматический поезд бешено мчал его из одного конца спящего города в; другой. Все дни, какие еще будут в его жизни, и все ночи - и темные, и; озаренные ярким светом луны - старый профессор будет разговаривать с ним,; роняя в его душу слово за словом, каплю за каплей, камень за камнем, искру; за искрой. И когда-нибудь сознание его наконец переполнится и он перестанет; быть Монтэгом. Так говорил ему старик, уверял его в том, обещал. Они будут; вместе - Монтэг и Фабер, огонь и вода, а потом, в один прекрасный день,; когда все перемешается, перекипит и уляжется, не будет уже ни огня, ни воды,; а будет вино. Из двух веществ, столь отличных одно от другого, создается; новое, третье. И наступит день, когда он, оглянувшись назад, поймет, каким; глупцом был раньше. Он и сейчас уже чувствовал, что этот долгий путь; начался, что он прощается со своим прежним "я" и уходит от него.; Как приятно было слышать в ухе это гудение шмеля, это сонное комариное; жужжание, тончайший филигранный звук старческого голоса! Вначале он бранил; Монтэга, потом утешал в этот поздний ночной час, когда Монтэг, выйдя из; душного туннеля метро, снова очутился в мире пожарных.; - Имейте снисхождение, Монтэг, снисхождение. Не высмеивайте их, не; придирайтесь. Совсем недавно и вы были таким. Они свято верят, что так будет; всегда. Но так всегда не будет. Они не знают, что вся их жизнь похожа на; огромный пылающий метеор, несущийся сквозь пространство. Пока он летит, это; красиво, но когда-нибудь он неизбежно должен упасть. А они ничего не видят -; только этот нарядный, веселый блеск. Монтэг, старик, который прячется у себя; дома, оберегая свои старые кости, не имеет права критиковать. Но я все-таки; скажу: вы чуть не погубили все в самом начале. Будьте осторожны. Помните, я; всегда с вами. Я понимаю, как это у вас вышло. Должен сознаться, ваш слепой; гнев придал мне бодрости. Господи, я вдруг почувствовал себя таким молодым!; Но теперь я хочу, чтобы вы стали стариком, я хочу перелить в вас капельку; моей трусости. В течение этих нескольких часов, что вы проведете с Битти,; будьте осторожны, ходите вокруг него на цыпочках, дайте мне послушать его,; дайте мне возможность оценить положение. Выжить - вот наш девиз. Забудьте об; этих бедных глупых женщинах...; - Я их так расстроил, как они, наверно, ни разу за всю жизнь не; расстраивались, - сказал Монтэг. - Я сам был потрясен, когда увидел слезы; миссис Фелпс. И, может быть, они правы. Может быть, лучше не видеть жизни; такой, как она есть, закрыть на все глаза и веселиться. Не знаю. Я чувствую; себя виноватым...; - Нет, не надо! Если бы не было войны и на земле был мир, я бы сам; сказал вам: веселитесь! Но нет, Монтэг, вы не имеете права оставаться только; пожарником. Не все благополучно в этом мире.; Лоб Монтэга покрылся испариной.; - Монтэг, вы слышите меня?; - Мои ноги...- пробормотал Монтэг.- Я не могу ими двинуть. Какое глупое; чувство. Мои ноги не хотят идти!; - Слушайте, Монтэг. Успокойтесь,- мягко уговаривал старик. - Я понимаю,; что с вами. Вы боитесь опять наделать ошибок. Но не бойтесь. Ошибки иногда; полезны. Если бы вы только знали! Когда я был молод, я совал свое невежество; всем в лицо. Меня били за это. И к сорока годам я отточил наконец оружие; моих знаний. А если вы будете скрывать свое невежество, вас не будут бить и; вы никогда не поумнеете. Ну, а теперь шагайте. Ну! Смелее! Идемте вместе на; пожарную станцию! Нас теперь двое. Вы больше не одиноки, мы уже не сидим; каждый порознь в своей гостиной, разделенные глухой стеной. Если вам будет; нужна помощь, когда Битти станет наседать на вас, я буду рядом, в вашей; барабанной перепонке, я тоже буду слушать и все примечать!; Монтэг почувствовал, что его ноги - сначала правая, потом левая - снова; обрели способность двигаться.; - Не покидайте меня, мой старый друг, - промолвил он.; Механического пса в конуре не было. Она была пуста, и белое; оштукатуренное здание пожарной станции было погружено в тишину. Оранжевая; Саламандра дремала, наполнив брюхо керосином, на ее боках, закрепленные; крест-накрест, отдыхали огнеметы. Монтэг прошел сквозь эту тишину и,; ухватившись рукой за бронзовый шест, взлетел вверх, в темноту, не сводя глаз; с опустевшего логова механического зверя. Сердце его то замирало, то снова; начинало бешено колотиться. Фабер на время затих в его ухе, словно серая; ночная бабочка.; На верхней площадке стоял Битти. Он стоял спиной к люку, будто и не; ждал никого.; - Вот,- сказал он, обращаясь к пожарным, игравшим в карты,- вот идет; любопытнейший экземпляр, на всех языках мира именуемый дураком.; Не оборачиваясь, он протянул руку ладонью кверху, молчаливо требуя; дани. Монтэг вложил в нее книгу. Даже не взглянув на обложку, Битти швырнул; книгу в мусорную корзинку и закурил сигарету.; - "Самый большой дурак тот, в ком есть хоть капля ума". Добро; пожаловать, Монтэг. Надеюсь, вы теперь останетесь подежурить с нами, раз; лихорадка у вас прошла и вы опять здоровы? В покер сыграем?; Они сели к столу. Раздали карты. В присутствии Битти Монтэг остро; ощущал виновность своих рук. Его пальцы шныряли, как напроказившие хорьки,; ни минуты не оставаясь в покое. Они то нервно шевелились, то теребили; что-то, то прятались в карманы от бледного, как спиртовое пламя, взгляда; Битти. Монтэгу казалось, что стоит брандмейстеру дохнуть на них - и руки; усохнут, скорчатся и больше уж никогда не удастся вернуть их к жизни, они; навсегда будут похоронены в глубине рукавов его куртки. Ибо эти руки; вздумали жить и действовать по своей воле, независимо от Монтэга, в них; впервые проявило себя его сознание, реализовалась его тайная жажда схватить; книгу и убежать, унося с собой Иова, Руфь или Шекспира. Здесь, на пожарной; станции, они казались руками преступника, обагренными кровью.; Дважды в течение получаса Монтэг вставал и выходил в уборную мыть руки.; Вернувшись, он прятал их под столом.; Битти рассмеялся:; - А ну-ка держите ваши руки на виду, Монтэг. Не то, чтобы мы вам не; доверяли, но знаете ли, все-таки...; Все захохотали.; - Ладно уж,- сказал Битти.- Кризис миновал, и все опять хорошо.; Заблудшая овца вернулась в стадо. Всем нам случалось в свое время; заблуждаться. Правда всегда будет правдой, кричали мы. Не одиноки те, кто; носит в себе благородные мысли, убеждали мы себя. "О мудрость, скрытая в; живых созвучьях",- как сказал сэр Филип Сидней. Но, с другой стороны: "Слова; листве подобны, и где она густа, так вряд ли плод таится под сению листа",-; сказал Александр Поп. Что вы об этом думаете, Монтэг?; - Не знаю.; - Осторожно,- шептал Фабер из другого далекого мира.; - Или вот еще: "Опасно мало знать, о том не забывая, кастальскою струей; налей бокал до края. От одного глотка ты опьянеешь разом, но пей до дна и; вновь обрящешь светлый разум". Поп, те же "Опыты". Это, пожалуй, и к вам; приложимо, Монтэг, а? Как вам кажется?; Монтэг прикусил губу.; - Сейчас объясню,- сказал Битти, улыбаясь и глядя в карты.- Вы ведь как; раз и опьянели от одного глотка. Прочитали несколько строчек, и голова пошла; кругом. Трах-тарарах! Вы уже готовы взорвать вселенную, рубить головы,; топтать ногами женщин и детей, ниспровергать авторитеты. Я знаю, я сам; прошел через это.; - Нет, я ничего, - ответил Монтэг в смятении.; - Не краснейте, Монтэг. Право же, я не смеюсь над вами. Знаете, час; назад я видел сон. Я прилег отдохнуть, и мне приснилось, что мы с вами,; Монтэг, вступили в яростный спор о книгах. Вы метали громы и молнии и сыпали; цитатами, а я спокойно отражал каждый ваш выпад. "Власть", - говорил я. А; вы, цитируя доктора Джонсона, отвечали: "Знания сильнее власти". А я вам:; тот же Джонсон, дорогой мой мальчик, сказал: "Безумец тот, кто хочет; поменять определенность на неопределенность". Держитесь пожарников, Монтэг.; Все остальное - мрачный хаос!; - Не слушайте его,- шептал Фабер.- Он хочет сбить вас с толку. Он; скользкий, как угорь. Будьте осторожны!; Битти засмеялся довольным смешком.; - Вы же мне ответили на это: "Правда, рано или поздно, выйдет на свет; божий. Убийство не может долго оставаться сокрытым". А я воскликнул; добродушно:; "О господи, он все про своего коня!" А еще я сказал: "И черт умеет иной; раз сослаться на священное писание". А вы кричали мне в ответ: "Выше чтят у; нас дурака в атласе, чем мудрого в бедном платье!" Тогда я тихонько шепнул; вам: "Нужна ли истине столь ярая защита?" А вы снова кричали: "Убийца здесь; - и раны мертвецов раскрылись вновь и льют потоки крови!" Я отвечал,; похлопав вас по руке: "Ужель такую жадность пробудил я в вас?" А вы вопили:; "Знание- сила! И карлик, взобравшись на плечи великана, видит дальше его!" Я; же с величайшим спокойствием закончил наш спор словами: "Считать метафору; доказательством, поток праздных слов источником истины, а себя оракулом -; это заблуждение, свойственное всем нам",- как сказал однажды мистер Поль; Валери.; У Монтэга голова шла кругом. Ему казалось, что его нещадно избивают по; голове, глазам, лицу, плечам, по беспомощно поднятым рукам. Ему хотелось; крикнуть: "Нет! Замолчите! Вы стараетесь все запутать. Довольно!"; Тонкие нервные пальцы Битти схватили Монтэга за руку.; - Боже, какой пульс! Здорово я вас взвинтил, Монтэг, а? Черт, пульс у; вас скачет, словно на другой день после войны. Не хватает только труб и; звона колоколов. Поговорим еще? Мне нравится ваш взволнованный вид. На каком; языке мне держать речь? Суахили, хинди, английский литературный - я говорю; на всех. Но это похоже на беседу с немым, не так ли, мистер Вилли Шекспир?; - Держитесь, Монтэг! - прошелестела ему на ухо мошка. - Он мутит воду!; - Ох, как вы испугались,- продолжал Битти.- Я и правда поступил жестоко; - использовал против вас те самые книги, за которые вы так цеплялись,; использовал для того, чтобы опровергать вас на каждом шагу, на каждом слове.; Ах, книги - это такие предатели! Вы думаете, они вас поддержат, а они; оборачиваются против вас же. Не только вы, другой тоже может пустить в ход; книгу, и вот вы уже увязли в трясине, в чудовищной путанице имен; существительных, глаголов, прилагательных. А кончился мой сон тем, что я; подъехал к вам на Саламандре и спросил: "Нам не по пути?" Вы вошли в машину,; и мы помчались обратно на пожарную станцию, храня блаженное молчание,; страсти улеглись, и между нами снова был мир.; Битти отпустил руку Монтэга, и она безжизненно упала на стол.; - Все хорошо, что хорошо кончается.; Тишина. Монтэг сидел, словно белое каменное изваяние. Отголоски; последних нанесенных ему ударов медленно затихали где-то в темных пещерах; мозга. Фабер ждал, пока они затихнут совсем. И когда осели наконец вихри; пыли, взметенные в сознании Монтэга, Фабер начал тихим голосом:; - Хорошо, он сказал все, что хотел. Вы это выслушали. Теперь в; ближайшие часы буду говорить я. Вам придется выслушать и это. А потом; постарайтесь разобраться и решить - с кем вы. Но я хочу, чтобы вы решили это; сами, чтобы это решение было вашим собственным, а не моим и не брандмейстера; Битти. Одного только не забывайте - брандмейстер принадлежит к числу самых; опасных врагов истины и свободы, к тупому и равнодушному стаду нашего; большинства. О, эта ужасная тирания большинства! Мы с Битти поем разные; песни. От вас самого зависит, кого вы станете слушать.; Монтэг уже открыл было рот, чтобы ответить Фаберу, но звон пожарного; колокола вовремя помешал ему совершить эту непростительную оплошность. Рупор; пожарного сигнала гудел под потолком. В другом конце комнаты стучал; телефонный аппарат, записывающий адрес. Брандмейстер Битти, держа карты в; розовой руке, нарочито медленным шагом подошел к аппарату и оторвал бумажную; ленту. Небрежно взглянув на адрес, он сунул его в карман и, вернувшись к; столу, снова сел. Все глядели на него.; - С этим можно подождать ровно сорок секунд, как раз столько, сколько; мне нужно, чтобы обыграть вас,- весело сказал Битти.; Монтэг положил карты на стол.; - Устали, Монтэг? Хотите выйти из игры?; - Да.; - Ну! Не падайте духом! Впрочем, можно закончить партию после. Положите; ваши карты на стол рубашкой кверху: вернемся - доиграем. А теперь; пошевеливайтесь! Живо! - Битти поднялся. - Монтэг, мне не нравится ваш вид.; Уж не собираетесь ли вы опять захворать?; - Да нет, я здоров, я поеду.; - Да, вы должны поехать. Это особый случай. Ну, вперед!..; Они прыгнули в провал люка, крепко ухватившись руками за медный шест,; словно в нем было единственное спасение от взмывавших снизу волн. Но шест; низвергнул их прямо в пучину, где уже фыркал, рычал и кашлял, пробуждаясь,; бензиновый дракон.; - Э-эй!; С грохотом и ревом они завернули за угол - скрипели тормоза,; взвизгивали шины, плескался керосин в блестящем медном брюхе Саламандры,; словно пища в животе великана. Пальцы Монтэга прыгали на сверкающих; поручнях, то и дело срываясь в холодную пустоту, ветер рвал волосы, свистел; в зубах, а Монтэг думал, все время неотрывно думал о тех женщинах в его; гостиной, пустых женщинах, из которых неоновый ветер давно уже выдул; последние зернышки разума, и о своей нелепой идиотской затее читать им; книгу. Все равно, что пытаться погасить пожар из водяного пистолета Бред,; сумасшествие! Просто припадок бешенства. Еще одна вспышка гнева, с которой; он не умел совладать. Когда же он победит в себе это безумие и станет; спокоен, по-настоящему спокоен?; - Вперед, вперед!; Монтэг оторвал глаза от поручней. Обычно Битти никогда не садился за; руль, но сегодня машину вел он, круто сворачивая на поворотах, наклонившись; вперед с высоты водительского трона, полы его тяжелого черного макинтоша; хлопали и развевались - он был как огромная летучая мышь, несущаяся над; машиной, грудью навстречу ветру.; - Вперед, вперед, чтобы сделать мир счастливым! Так, Монтэг?; Розовые, словно фосфоресцирующие щеки Битти отсвечивали в темноте, он; улыбался с каким-то остервенением.; - Вот мы и прибыли!; Саламандра круто остановилась. Неуклюжими прыжками посыпались с нее; люди. Монтэг стоял, не отрывая воспаленных глаз от холодных блестящих; поручней, за которые судорожно уцепились его пальцы.; "Я не могу сделать это,- думал он.- Как могу я выполнить это задание,; как могу я снова жечь? Я не могу войти в этот дом".; Битти - от него еще пахло ветром, сквозь который они только что; мчались,- вырос рядом.; - Ну, Монтэг!; Пожарные, в своих огромных сапогах похожие на калек, разбегались; бесшумно, как пауки.; Наконец, оторвав глаза от поручней, Монтэг обернулся. Битти следил за; его лицом.; - Что с вами, Монтэг?; - Что это? - медленно произнес Монтэг.- Мы же остановились у моего; дома?; Часть 3. ОГОНЬ ГОРИТ ЯРКО; В домах вдоль улицы зажигались огни, распахивались двери. Люди выбегали; посмотреть на праздник огня. Битти и Монтэг глядели, один с сдержанным; удовлетворением, другой не веря своим глазам, на дом, которому суждено было; стать главной ареной представления: здесь будут жонглировать факелами и; глотать пламя.; - Ну вот,- промолвил Битти,- вы добились своего. Старина Монтэг вздумал; взлететь к солнцу, и теперь, когда ему обожгло крылышки, он недоумевает, как; это могло случиться. Разве я не предупредил вас достаточно ясно, когда; подослал пса к вашим дверям?; Застывшее лицо Монтэга ничего не выражало, он почувствовал, как его; голова медленно и тяжело, словно каменная, повернулась в сторону соседнего; дома - темного и мрачного среди окружавших его ярких цветочных клумб.; Битти презрительно фыркнул:; - Э, бросьте! Неужто вас одурачила эта маленькая сумасбродка со своим; избитым репертуаром? А, Монтэг? Цветочки, листочки, мотыльки, солнечный; закат. Знаем, знаем! Все записано в ее карточке. Эгэ! Да я, кажется, попал в; точку! Достаточно поглядеть на ваше потерянное лицо. Несколько травинок и; лунный серп! Экая чушь! И что хорошего она всем этим сделала?; Монтэг присел на холодное крыло Саламандры. Он несколько раз повернул; свою одеревеневшую голову, вправо - влево, вправо - влево...; - Она все видела. Она никому ничего не сделала. Она никого не; трогала...; - Не трогала! Как бы не так! А возле вас она не вертелась? Ох уж эти; мне любители делать добро, с их святейшими минами, с их высокомерным; молчанием и единственным талантом: заставлять человека ни с того ни с сего; чувствовать себя виноватым. Черт бы их всех побрал! Красуются, словно солнце; в полночь, чтобы тебе и в постели покоя не было!; Дверь дома отворилась, по ступенькам сбежала Милдред, сжимая чемодан в; закостеневшей руке. Со свистом затормозив, у тротуара остановилось такси.; - Милдред!; Она пробежала мимо, прямая и застывшая,- лицо белое от пудры, рта нет -; забыла накрасить губы.; - Милдред, неужели это ты дала сигнал тревоги?; Она сунула чемодан в машину и опустилась на сиденье, бормоча как во; сне:; - Бедные мои "родственники", бедняжки, бедняжки! Все погибло, все, все; теперь погибло...; Битти схватил Монтэга за плечо. Машина рванула и, сразу же набрав; скорость до семидесяти миль в час, исчезла в конце улицы.; Раздался звон. как будто вдребезги рассыпалась мечта, созданная из; граненого стекла, зеркал и хрустальных призм. Монтэг машинально повернулся -; его словно подтолкнуло неведомо откуда налетевшим вихрем. И он увидел, что; Стоунмен и Блэк, размахивая топорами, крушат оконные рамы, давая простор; сквозняку.; Шорох крыльев ночной бабочки, бьющейся о холодную черную преграду.; - Монтэг, это я - Фабер. Вы слышите меня? Что случилось?; - Теперь это случилось со мной,- ответил Монтэг.; - Ах, скажите, какая неожиданность!- воскликнул Битти.- В наши дни; всякий почему-то считает, всякий твердо уверен, что с ним ничего не может; случиться. Другие умирают, но я живу. Для меня, видите ли, нет ни; последствий, ни ответственности. Но только они есть, вот в чем беда.; Впрочем, что об этом толковать! Когда уж дошло до последствий, так; разговаривать поздно, правда, Монтэг?; - Монтэг, можете вы спастись? Убежать?- спрашивал Фабер.; Монтэг медленно шел к дому, но не чувствовал, как его ноги ступают; сперва по цементу дорожки, потом по влажной ночной траве. Где-то рядом Битти; щелкнул зажигалкой, и глаза Монтэга, как зачарованные, при-ковались к; оранжевому язычку пламени.; - Почему огонь полон для нас такой неизъяснимой прелести? Что влечет к; нему и старого и малого?- Битти погасил и снова зажег маленькое пламя.-; Огонь - это вечное движение. То, что человек всегда стремился найти, но так; и не нашел. Или почти вечное. Если ему не препятствовать, он бы горел, не; угасая, в течение всей нашей жизни. И все же, что такое огонь? Тайна.; Загадка! Ученые что-то лепечут о трении и молекулах, но, в сущности, они; ничего не знают. А главная прелесть огня в том, что он уничтожает; ответственность и последствия. Если проблема стала чересчур обременительной; - в печку ее. Вот и вы, Монтэг, сейчас представляете собой этакое же бремя.; Огонь снимет вас с моих плеч быстро, чисто и наверняка. Даже гнить будет; нечему. Удобно. Гигиенично. Эстетично.; Монтэг глядел на свой дом, казавшийся ему сейчас таким чужим и; странным: поздний ночной час, шепот соседей, осколки разбитого стекла и вон; там на полу - Книги с оторванными переплетами и разлетевшимися, словно; лебединые перья, страницами, непонятные книги, которые сейчас выглядят так; нелепо и, право же, не стоят, чтобы из-за них столько волноваться, -просто; пожелтевшая бумага, черные литеры и потрепанные переплеты.; Это все, конечно, Милдред. Она, должно быть, видела, как он прятал; книги в саду, и снова внесла их в дом. Милдред, Милдред.; - Я хочу, чтобы вы один проделали всю работу, Монтэг. Но не с керосином; и спичкой, а шаг за шагом, с огнеметом. Вы сами должны очистить свой дом.; - Монтэг, разве вы не можете скрыться, убежать?; - Нет! - воскликнул Монтэг в отчаянии. - Механический пес! Из-за него; нельзя!; Фабер услышал, но услышал и брандмейстер Битти, решивший, что эти слова; относятся к нему.; - Да, пес где-то поблизости, - ответил он,- так что не вздумайте; устраивать какие-нибудь фокусы. Готовы?; - Да. - Монтэг щелкнул предохранителем огнемета.; - Огонь!; Огромный язык пламени вырвался из огнемета, ударил в книги, отбросил их; к стене. Монтэг вошел в спальню и дважды выстрелил по широким постелям, они; вспыхнули с громким свистящим шепотом и так яростно запылали, что Монтэг; даже удивился: кто бы подумал, что в них заключено столько жара и страсти.; Он сжег стены спальни и туалетный столик жены, потому что жаждал все это; изменить, он сжег стулья, столы, а в столовой - ножи, вилки и посуду из; пластмассы - все, что напоминало о том, как он жил здесь, в этом пустом; доме, рядом с чужой ему женщиной, которая забудет его завтра, которая ушла и; уже забыла его и мчится сейчас одна по городу, слушая только то, что; нашептывает ей в уши радио-"Ракушка".; И, как и прежде, жечь было наслаждением - приятно было дать волю своему; гневу, жечь, рвать, крушить, раздирать в клочья, уничтожать бессмысленную; проблему. Нет решения? Так вот же, теперь не будет и проблемы! Огонь; разрешает все!; - Монтэг, книги!; Книги подскакивали и метались, как опаленные птицы их крылья пламенели; красными и желтыми перьями.; Затем он вошел в гостиную, где в стенах притаились погруженные в сон; огромные безмозглые чудища, с их белыми пустыми думами и холодными снежными; снами. Он выстрелил в каждую из трех голых стен, и вакуумные колбы лопнули с; пронзительным шипением - пустота откликнулась Монтэгу яростным пустым; свистом, бессмысленным криком. Он пытался представить себе ее, рождавшую; такие же пустые и бессмысленные образы, и не мог. Он только задержал; дыхание, чтобы пустота не проникла в его легкие. Как ножом, он разрезал ее; и, отступив назад, послал комнате в подарок еще один огромный ярко-желтый; цветок пламени. Огнеупорный слой, покрывавший стены, лопнул, и дом стал; содрогаться в пламени.; - Когда закончите,- раздался за его спиной голос Битти,- имейте в виду,; вы арестованы.; Дом рухнул грудой красных углей и черного нагара. Он лежал на земле,; укрытый периной из сонного розовато-серого пепла, и высокий султан дыма; вставал над развалинами, тихо колеблясь в небе. Была половина четвертого; утра. Люди разошлись по домам: от циркового балагана осталась куча золы и; щебня. Представление окончилось.; Монтэг стоял, держа огнемет в ослабевших руках, темные пятна пота; расползались под мышками, лицо было все в саже. За ним молча стояли другие; пожарники, их лица освещал слабый отблеск догорающих огней.; Монтэг дважды пытался заговорить. Наконец, собравшись с мыслями, он; спросил:; - Моя жена дала сигнал тревоги? Битти утвердительно кивнул.; - А еще раньше то же самое сделали ее приятельницы, только я не хотел; торопиться. Так или иначе, а вы бы все равно попались, Монтэг! Очень глупо; было с вашей стороны декламировать стихи направо и налево. Совершенно; идиотская заносчивость. Дайте человеку прочитать несколько рифмованных; строчек, и он возомнит себя владыкой вселенной. Вы решили, что можете; творить чудеса вашими книгами. А оказалось, что мир прекрасно обходится без; них. Посмотрите, куда они вас завели,- вы по горло увязли в трясине, стоит; мне двинуть мизинцем, и она поглотит вас!; Монтэг не шевельнулся. Землетрясение и огненная буря только что; сравняли его дом с землей, там, под обломками была погребена Милдред и вся; его жизнь тоже, и у него не было сил двинуться с места. Отголоски; пронесшейся бури еще отдавались где-то внутри, затихая, колени Монтэга; сгибались от страшного груза усталости, недоумения, гнева. Он безропотно; позволял Битти наносить удар за ударом.; - Монтэг, вы - идиот! Вы - непроходимый дурак! Ну зачем, скажите; пожалуйста, вы это сделали?; Монтэг не слышал. Мысленно он был далеко и убегал прочь, оставив свое; бездыханное, измазанное сажей тело в жертву этому безумствующему маньяку.; - Монтэг, бегите! - настаивал Фабер.; Монтэг прислушался.; Сильный удар по голове отбросил его назад. Зеленая пулька, в которой; шептал и кричал голос Фабера, упала на дорожку. С довольной улыбкой Битти; схватил ее и поднес к уху.; Монтэг слышал далекий голос:; - Монтэг, что с вами? Вы живы?; Битти отнял пульку от уха и сунул ее в карман.; - Ага! Значит, тут скрыто больше, чем я думал. Я видел, как вы; наклоняете голову и прислушиваетесь к чему-то. Сперва я подумал, что у вас в; ушах "Ракушка", но потом, когда вы вдруг так поумнели, мне это показалось; подозрительным. Что ж, мы разыщем концы, и вашему приятелю несдобровать.; - Нет!- крикнул Монтэг.; Он сдвинул предохранитель огнемета. Быстрый взгляд Битти задержался на; пальцах Монтэга, глаза его чуть-чуть расширились. Монтэг прочел в них; удивление. Он сам невольно взглянул на свои руки - что они еще натворили?; Позже, вспоминая все, что произошло, он никак не мог понять, что же, в конце; концов, толкнуло его на убийство: сами ли руки или реакция Битти на то, что; эти руки готовились сделать? Последние рокочущие раскаты грома замерли,; коснувшись лишь слуха, но не сознания Монтэга.; Лицо Битти расползлось в чарующе-презрительную гримасу.; - Что ж, это недурной способ заставить себя слушать. Наставьте дуло; пистолета на собеседника, и волей-неволей, а он вас выслушает. Ну,; выкладывайте. Что скажете на этот раз? Почему не угощаете меня Шекспиром,; вы, жалкий сноб? "Мне не страшны твои угрозы, Кассий. Они, как праздный; ветер, пролетают мимо. Я чувством чести прочно огражден". Так, что ли? Эх; вы, незадачливый литератор! Действуйте же, черт вас дери! Спускайте курок!; И Битти сделал шаг вперед.; - Мы всегда жгли не то, что следовало...- смог лишь выговорить Монтэг.; - Дайте сюда огнемет. Гай,- промолвил Битти с застывшей улыбкой.; Но в следующее мгновение он уже был клубком пламени, скачущей, вопящей; куклой, в которой не осталось ничего человеческого, катающимся по земле; огненным шаром, ибо Монтэг выпустил в него длинную струю жидкого пламени из; огнемета. Раздалось шипение, словно жирный плевок упал на раскаленную плиту,; что-то забулькало и забурлило, словно бросили горсть соли на огромную черную; улитку и она расплылась, вскипев желтой пеной. Монтэг зажмурился, закричал,; он пытался зажать уши руками, чтобы не слышать этих ужасных звуков. Еще; несколько судорожных движений, и Битти скорчился, обмяк, как восковая кукла; на огне, и затих.; Два других пожарника стояли, окаменев, как истуканы.; С трудом подавляя приступ дурноты, Монтэг направил на них огнемет.; - Повернитесь! - приказал он.; Они послушно повернулись к нему спиной, пот катился градом по их серым,; как вываренное мясо, лицам. Монтэг с силой ударил их по головам, сбил с них; каски, повалил их друг на друга. Они упали и остались лежать неподвижно.; Легкий шелест, как будто слетел с ветки сухой осенний лист.; Монтэг обернулся и увидел Механического пса. Появившись откуда-то из; темноты, он успел уже пробежать через лужайку, двигаясь так легко и; бесшумно, словно подгоняемое ветром плотное облачко черно-серого дыма.; Пес сделал прыжок - он взвился в воздухе фута на три выше головы; Монтэга, растопырив паучьи лапы, сверкая единственным своим зубом -; прокаиновой иглой. Монтэг встретил его струей пламени, чудесным огненным; цветком, - вокруг металлического тела зверя завились желтые, синие и; оранжевые лепестки, одевая его в новую пеструю оболочку. Пес обрушился на; Монтэга, отбросил его вместе с огнеметом футов на десять в сторону, к; подножью дерева, Монтэг почувствовал на мгновение, как пес барахтается,; хватает его за ногу, вонзает иглу, - и тотчас же пламя подбросило собаку в; воздух, вывернуло ее металлические кости из суставов, распороло ей брюхо, и; нутро ее брызнуло во все стороны красным огнем, как лопнувшая ракета.; Монтэг лежа видел, как перевернулось в воздухе, рухнуло наземь и; затихло это мертвое и вместе с тем живое тело. Казалось, пес и сейчас еще; готов броситься на него, чтобы закончить смертоносное впрыскивание, действие; которого Монтэг уже ощущал в ноге. Его охватило смешанное чувство облегчения; и ужаса, как у человека, который только-только успел отскочить в сторону от; бешено мчащейся машины, и она лишь чуть задела его крылом. Он боялся; подняться, боялся, что совсем не сможет ступить на онемевшую от прокаина; ногу. Оцепенение начинало разливаться по всему его телу...; Что же теперь делать?..; Улица пуста, дом сгорел, как старая театральная декорация, другие дома; вдоль улицы погружены во мрак, рядом - останки механического зверя, дальше -; Битти, еще дальше - двое пожарных и Саламандра... Он взглянул на огромную; машину. Ее тоже надо уничтожить...; "Ну, - подумал он, - посмотрим, сильно ли ты пострадал. Попробуй встать; на ноги! Осторожно, осторожно... вот так!"; Он стоял, но у него была всего лишь одна нога. Вместо другой был; мертвый обрубок, обуглившийся кусок дерева, который он вынужден был таскать; за собой, словно в наказание за какой-то тайный грех. Когда он наступал на; нее, тысячи серебряных иголок пронзали ногу от бедра до колена. Он заплакал.; Нет, иди, иди! Здесь тебе нельзя оставаться!; В домах снова зажигались огни. То ли людям не спалось после всего, что; произошло, то ли их тревожила необычная тишина, Монтэг не знал. Хромая,; подпрыгивая, он пробирался среди развалин, подтаскивая руками волочащуюся; больную ногу, он разговаривал с ней, стонал и всхлипывал, выкрикивал ей; приказания, проклинал ее и молил - иди, иди, да иди же, ведь сейчас от этого; зависит моя жизнь! Он слышал крики и голоса в темноте. Наконец он добрался; до заднего двора, выходившего в глухой переулок.; "Битти, - думал он, - теперь вы больше не проблема. Вы всегда говорили:; "Незачем решать проблему, лучше сжечь ее". Ну вот я сделал и то и другое.; Прощайте, брандмейстер".; Спотыкаясь, он заковылял в темноте по переулку.; Острая боль пронизывала ногу всякий раз, как он ступал на нее, и он; думал: дурак, дурак, болван, идиот, чертов идиот, дурак проклятый...; Посмотри, что ты натворил, и как теперь все это расхлебывать, как?; Гордость, будь она проклята, и гнев - да, не сумел сдержать себя и вот; все испортил, все погубил в самом начале. Правда, столько навалилось на тебя; сразу - Битти, эти женщины в гостиной, Милдред, Кларисса. И все же нет тебе; оправдания, нет! Ты дурак, проклятый болван! Так выдать себя!; Но мы еще спасем то, что осталось, мы все сделаем, что можно. Если уж; придется гореть, так прихватим кое-кого с собой.; Да! Он вспомнил о книгах и повернул обратно. Надо их взять. На всякий; случай.; Он нашел книги там, где оставил их,- у садовой ограды. Милдред, видно,; подобрала не все. Четыре еще лежали там, где он их спрятал. В темноте; слышались голоса, вспыхивали огни. Где-то далеко уже грохотали другие; Саламандры, рев их сирен сливался с ревом полицейских автомобилей, мчавшихся; по ночным улицам.; Монтэг поднял книги и снова запрыгал и заковылял по переулку. Вдруг он; упал, как будто ему одним ударом отсекли голову и оставили одно лишь; обезглавленное тело. Мысль, внезапно сверкнувшая у него в мозгу, заставила; его остановиться, швырнула его наземь. Он лежал, скорчившись, уткнувшись; лицом в гравий, и рыдал.; Битти хотел умереть.; Теперь Монтэг не сомневался, что это так. Битти хотел умереть. Ведь он; стоял против Монтэга, не пытаясь защищаться, стоял, издеваясь над ним,; подзадоривая его. От этой мысли у Монтэга перехватило дыхание. Как странно,; как странно так жаждать смерти, что позволяешь убийце ходить вокруг тебя с; оружием в руках, и вместо того, чтобы молчать и этим сохранить себе жизнь,; вместо этого кричишь, высмеиваешь, дразнишь, пока твой противник не потеряет; власть над собой и...; Вдалеке - топот бегущих ног.; Монтэг поднялся и сел. Надо уходить. Вставай, нельзя медлить! Но; рыдания все еще сотрясали его тело. Надо успокоиться. Вот они уже утихают.; Он никого не хотел убивать, даже Битти. Тело его судорожно скорчилось,; словно обожженное кислотой. Он зажал рот рукой. Перед глазами был Битти -; пылающий факел, брошенный на траву. Он кусал себе пальцы, чтобы не; закричать: "Я не хотел этого! Боже мой, я не хотел, не хотел этого!"; Он старался все припомнить, восстановить связь событий, воскресить в; памяти прежнюю свою жизнь, какой она была несколько дней назад, до того как; в нее вторглись сито и песок, зубная паста Денгэм, шелест крыльев ночной; бабочки в ухе, огненные светляки пожара, сигналы тревоги и эта последняя; ночная поездка - слишком много для двух-трех коротких дней, слишком много; даже для целой жизни!; Топот ног слышался уже в конце переулка.; "Вставай!- сказал он себе.- Вставай, черт тебя возьми!" - приказал он; больной ноге и поднялся. Боль острыми шипами вонзилась в колено, потом; заколола, как тысяча иголок, потом перешла в тупое булавочное покалывание, и; наконец, после того как он проковылял шагов пятьдесят вдоль деревянного; забора, исцарапав и занозив себе руки, покалывание перешло в жжение, словно; ему плеснули на ногу кипятком. Но теперь нога уже повиновалась ему. Бежать; он все-таки боялся, чтобы не вывихнуть ослабевший сустав. Широко открыв рот,; жадно втягивая ночной воздух, чувствуя, как темнота тяжело оседает где-то у; него внутри, он неровным шагом, прихрамывая, но решительно двинулся вперед.; Книги он держал в руках. Он думал о Фабере.; Фабер остался там, в не остывшем еще сгустке, которому нет теперь ни; имени, ни названия. Ведь он сжег и Фабера тоже! Эта мысль так потрясла его,; что ему представилось, будто Фабер и в самом деле умер, изжарился, как; мелкая рыбешка, в крохотной зеленой капсуле, спрятанной и навсегда погибшей; в кармане человека, от которого осталась теперь лишь кучка костей, опутанных; спекшимися сухожилиями.; Запомни: их надо сжечь или они сожгут тебя, подумал он. Сейчас это; именно так.; Он пошарил в карманах - деньги были тут. В другом кармане он наткнулся; на обыкновенную радио "Ракушку", по которой в это холодное, хмурое утро; город разговаривал сам с собой.; - Внимание! Внимание! Полиция разыскивает беглеца. Совершил убийство и; ряд преступлений против государства. Имя: Гай Монтэг. Профессия: пожарник. В; последний раз его видели...; Кварталов шесть он бежал не останавливаясь. Потом переулок вывел его на; бульвары - на широкую автостраду, раз в десять шире обыкновенной улицы,; залитая ярким светом фонарей, она напоминала застывшую пустынную реку. Он; понимал, как опасно сейчас переходить через нее: слишком она широка, слишком; пустынна. Она была похожа на голую сцену, без декораций, и она предательски; заманивала его на это пустое пространство, где при ярком свете фонарей так; легко было заметить беглеца, так легко поймать, так легко прицелиться и; застрелить. "Ракушка" жужжала в ухе.; - ...Следите за бегущим человеком... следите за бегущим человеком... он; один, пеший... следите...; Монтэг попятился в тень- Прямо перед ним была заправочная станция -; огромная белая глыба, сверкающая глазурью кафелей. Два серебристых; жука-автомобиля остановились возле нее, чтобы заправиться горючим...; Нет, если ты хочешь без риска пересечь этот широкий бульвар, нельзя; бежать, надо идти спокойно, не спеша, как будто гуляешь. Но для этого у тебя; должен быть опрятный и приличный вид. Больше будет шансов спастись, если ты; умоешься и причешешь волосы, прежде чем продолжить свой путь... Путь куда?; Да, спросил он себя, куда же я бегу?; Никуда. Ему некуда было бежать, у него не было друзей, к которым он мог; бы обратиться. Кроме Фабера. И тогда он понял, что все это время; инстинктивно бежал по направлению к дому Фабера. Но ведь Фабер не может; спрятать его, даже попытка сделать это граничила бы с самоубийством! Все; равно он должен повидаться с Фабером, хотя бы на несколько минут. Фабер; поддержит в нем быстро иссякающую веру в возможность спастись, выжить.; Только бы повидать его, убедиться в том, что существует на свете такой; человек, как Фабер, только бы знать, что Фабер жив, а не обуглился и не; сгорел где-то там, вместе с другим обуглившимся телом. Кроме того, надо; оставить ему часть денег, чтобы он мог использовать их после, когда Монтэг; пойдет дальше своим путем. Может быть, ему удастся выбраться из города, он; спрячется в окрестностях, будет жить возле реки, вблизи больших дорог, среди; полей и холмов...; Сильный свистящий шум в воздухе заставил его поднять глаза.; В небо один за другим поднимались полицейские геликоптеры. Их было; много, казалось, кто-то сдул пушистую сухую головку одуванчика. Не меньше; двух десятков их парило в воздухе мили за три от Монтэга, нерешительно; колеблясь на месте, словно мотыльки, вялые от осеннего холода. Затем они; стали опускаться: тут один, там другой - они садились на улицу и,; превратившись в жуков-автомобилей, с ревом мчались по бульварам, чтобы; немного погодя опять подняться в воздух и продолжать поиски.; Перед ним была заправочная станция. Служащих нигде не видно. Заняты с; клиентами. Обогнув здание сзади, Монтэг вошел в туалетную комнату для; мужчин. Через алюминиевую перегородку до него донесся голос диктора: "Война; объявлена". Снаружи у колонки накачивали бензин. Сидящие в автомобилях; переговаривались со служащими станции - что-то о моторах, о бензине, о том,; сколько надо заплатить. Монтэг стоял, пытаясь осознать всю значимость только; что услышанного по радио лаконичного сообщения, и не мог. Ладно. Пусть война; подождет. Для него она начнется позже, через час или два.; Он вымыл руки и лицо, вытерся полотенцем, стараясь не шуметь. Выйдя из; умывальной, он тщательно прикрыл за собой дверь и шагнул в темноту. Через; минуту он уже стоял на углу пустынного бульвара.; Вот она - игра, которую он должен выиграть: широкая площадка; кегельбана, над которой веет прохладный предутренний ветер. Бульвар был; чист, как гладиаторская арена за минуту до появления на ней безвестных жертв; и безыменных убийц. Воздух над широкой асфальтовой рекой дрожал и вибрировал; от тепла, излучаемого телом Монтэга,- поразительно, что жар в его теле мог; заставить так колебаться окружающий его мир. Он, Монтэг, был светящейся; мишенью, он знал, он чувствовал это. А теперь ему еще предстояло проделать; этот короткий путь через улицу.; Квартала за три от него сверкнули огни автомобиля. Монтэг глубоко; втянул в себя воздух. В легких царапнуло, словно горячей щеткой. Горло; пересохло от бега, во рту неприятный металлический вкус, ноги, как; свинцовые...; Огни автомобиля... Если начать переходить улицу сейчас, то надо; рассчитать, когда этот автомобиль будет здесь. Далеко ли до противоположного; тротуара? Должно быть, ярдов сто. Нет, меньше, но все равно, пусть будет; сто. Если идти медленно, спокойным шагом, то, чтобы покрыть это расстояние,; понадобится тридцать - сорок секунд. А мчащийся автомобиль? Набрав скорость,; он пролетит эти три квартала за пятнадцать секунд. Значит, даже если,; добравшись до середины, пуститься бегом...; Он ступил правой ногой, потом левой, потом опять правой. Он пересекал; пустынную улицу.; Даже если улица совершенно пуста, никогда нельзя сказать с; уверенностью, что перейдешь благополучно. Машина может внезапно появиться на; подъеме шоссе, за четыре квартала отсюда, и не успеешь оглянуться, как она; налетит на тебя - налетит и промчится дальше...; Он решил не считать шагов. Он не глядел по сторонам - ни направо, ни; налево. Свет уличных фонарей казался таким же предательски ярким и так же; обжигал, как лучи полуденного солнца.; Он прислушивался к шуму мчащейся машины: шум слышался справа, в двух; кварталах от него. Огни фар то ярко вспыхивали, то гасли и наконец осветили; Монтэга.; Иди-иди, не останавливайся!; Монтэг замешкался на мгновение. Потом покрепче сжал в руках книги и; заставил себя двинуться вперед. Ноги его невольно заторопились, побежали, но; он вслух пристыдил себя и снова перешел на спокойный шаг. Он был уже на; середине улицы, но и рев мотора становился все громче - машина набирала; скорость.; Полиция, конечно. Заметили меня. Все равно, спокойней, спокойней, не; оборачивайся, не смотри по сторонам, не подавай вида, что тебя это тревожит!; Шагай, шагай, вот и все.; Машина мчалась, машина ревела, машина увеличивала скорость. Она выла и; грохотала, она летела, едва касаясь земли, она неслась как пуля, выпущенная; из невидимого ружья. Сто двадцать миль в час. Сто тридцать миль в час.; Монтэг стиснул зубы. Казалось, свет горящих фар обжигает лицо, от него; дергаются веки, липким потом покрывается тело.; Ноги Монтэга нелепо волочились, он начал разговаривать сам с собой,; затем'вдруг не выдержал и побежал. Он старался как можно дальше выбрасывать; ноги, вперед, вперед, вот так, так! Господи! Господи! Он уронил книгу,; остановился, чуть не повернул обратно, но передумал и снова ринулся вперед,; крича в каменную пустоту, а жук-автомобиль несся за своей добычей - их; разделяло двести футов, потом сто, девяносто, восемьдесят, семьдесят...; Монтэг задыхался, нелепо размахивал руками, высоко вскидывал ноги, а машина; все ближе, ближе, она гудела, она подавала сигналы. Монтэг вдруг повернул; голову, белый огонь фар опалил ему глаза - не было машины, только слепящий; сноп света, пылающий факел, со страшной силой брошенный в Монтэга, рев,; пламя - сейчас, сейчас она налетит!..; Монтэг споткнулся и упал. Я погиб! Все кончено! Но падение спасло его.; За секунду до того, как наскочить на Монтэга, бешеный жук вдруг круто; свернул, объехал его и исчез. Монтэг лежал, распластавшись на мостовой,; лицом вниз. Вместе с синим дымком выхлопных газов до него долетели обрывки; смеха.; Его правая рука была выброшена далеко вперед. Он поднял ее. На самом; кончике среднего пальца темнела узенькая полоска - след от колеса; промчавшейся машины. Он медленно встал на ноги, глядя на эту полоску, не; смея поверить своим глазам. Значит, это была не полиция?; Он глянул вдоль бульвара. Пусто. Нет, это была не полиция, просто; машина, полная подростков, - сколько им могло быть лет? От двенадцати до; шестнадцати? Шумная, крикливая орава детей отправилась на прогулку, увидели; человека, идущего пешком,- странное зрелище, диковинка в наши дни! - и; решили: "А ну, сшибем его!" - даже не подозревая, что это тот самый мистер; Монтэг, которого по всему городу разыскивает полиция. Да, всего лишь шумная; компания подростков, вздумавших прокатиться лунной ночью, промчаться миль; пятьсот - шестьсот на такой скорости, что лицо коченеет от ветра. На; рассвете они то ли вернутся домой, то ли нет, то ли будут живы, то ли нет -; ведь в этом и была для них острота таких прогулок.; "Они хотели убить меня",- подумал Монтэг. Он стоял пошатываясь. В; потревоженном воздухе оседала пыль. Он ощупал ссадину на щеке. "Да, они; хотели убить меня, просто так, ни с того ни с сего, не задумываясь над тем,; что делают".; Монтэг побрел ко все еще далекому тротуару, приказывая ослабевшим ногам; двигаться. Каким-то образом он подобрал рассыпанные книги, но он не помнил,; как нагибался и собирал их. Сейчас он перекладывал их из одной руки в; другую, словно игрок карты, перед тем как сделать сложный ход.; Может быть, это они убили Клариссу?; Он остановился и мысленно повторил еще раз очень громко:; - Может быть, это они убили Клариссу!; И ему захотелось с криком броситься за ними вдогонку.; Слезы застилали глаза.; Да, его спасло только то, что он упал. Водитель вовремя сообразил, даже; не сообразил, а почувствовал, что мчащаяся на полной скорости машина,; наскочив на лежащее тело, неизбежно перевернется и выбросит всех вон. Но; если бы Монтэг не упал?..; Монтэг вдруг затаил дыхание.; В четырех кварталах от него жук замедлил ход, круто повернул, встав на; задние колеса, и мчался теперь обратно по той же стороне улицы, нарушая все; правила движения.; Но Монтэг был уже вне опасности: он укрылся в темном переулке - цели; своего путешествия. Сюда он устремился час назад - или то было лишь минуту; назад? Вздрагивая от ночного холодка, он оглянулся. Жук промчался мимо,; выскочил на середину бульвара и исчез, взрыв смеха снова нарушил ночную; тишину.; Шагая в темноте по переулку, Монтэг видел, как, словно снежные хлопья,; падали с неба геликоптеры - первый снег грядущей долгой зимы...; Дом был погружен в молчание.; Монтэг подошел со стороны сада, вдыхая густой ночной запах нарциссов,; роз и влажной травы. Он потрогал застекленную дверь черного хода, она; оказалась незапертой, прислушался и бесшумно скользнул в дом.; "Миссис Блэк, вы спите? - думал он.- Я знаю, это нехорошо, то, что я; делаю, но ваш муж поступал так с другими и никогда не спрашивал себя, хорошо; это или дурно, никогда не задумывался и не мучился. А теперь, поскольку вы; жена пожарника, пришел и ваш черед, теперь огонь уничтожит ваш дом - за все; дома, что сжег ваш муж. за все горе, что он не задумываясь причинял людям".; Дом молчал.; Монтэг спрятал книги на кухне и вышел обратно в переулок. Он оглянулся:; погруженный в темноту и молчание, дом спал.; Снова Монтэг шагал по ночным улицам. Над городом, словно поднятые; ветром обрывки бумаги, кружились геликоптеры. По пути Монтэг зашел в одиноко; стоящую телефонную будку у закрытого на ночь магазина. Потом он долго стоял,; поеживаясь от холода, и ждал, когда завоют вдалеке пожарные сирены и; Саламандры с ревом понесутся жечь дом мистера Блэка. Сам мистер Блэк сейчас; на работе, но его жена, дрожа от утреннего тумана, будет стоять и смотреть,; как пылает и рушится крыша ее дома. А сейчас она еще крепко спит.; Спокойной ночи, миссис Блэк.; - Фабер!; Стук в дверь. Еще раз. Еще. Шепотом произнесенное имя. Ожидание.; Наконец, спустя минуту, слабый огонек блеснул в домике Фабера. Еще минута; ожидания, и задняя дверь отворилась.; Они молча глядели друг на друга в полумраке - Монтэг и Фабер, словно не; верили своим глазам. Затем Фабер, очнувшись, быстро протянул руку, втащил; Монтэга в дом, усадил на стул, снова вернулся к дверям, прислушался. В; предрассветной тишине выли сирены. Фабер закрыл дверь.; - Я вел себя, как дурак, с начала и до конца. Наделал глупостей. Мне; нельзя здесь долго оставаться. Я ухожу, одному богу известно куда, -; промолвил Монтэг.; - Во всяком случае, вы делали глупости из-за стоящего дела, - ответил; Фабер. - Я думал, вас уже нет в живых. Аппарат, что я вам дал...; - Сгорел.; - Я слышал, как брандмейстер говорил с вами, а потом вдруг все умолкло.; Я уже готов был идти разыскивать вас.; - Брандмейстер умер. Он обнаружил капсулу и услышал ваш голос, он хотел; добраться и до вас. Я сжег его из огнемета.; Фабер опустился на стул. Долгое время оба молчали.; - Боже мой, как все это могло случиться? - снова заговорил Монтэг. -; Еще вчера все было хорошо, а сегодня я чувствую, что гибну. Сколько раз; человек может погибать и все же оставаться в живых? Мне трудно дышать. Битти; мертв, а когда-то он был моим другом. Милли ушла, я считал, она моя жена, но; теперь не знаю. У меня нет больше дома, он сгорел, нет работы, и сам я; вынужден скрываться. По пути сюда я подбросил книги в дом пожарника. О; господи, сколько я натворил за одну неделю!; - Вы сделали только то, чего не могли не сделать. Так должно было; случиться.; - Да, я верю, что это так. Хоть в это я верю, а больше мне, пожалуй, и; верить не во что. Да, я знал, что это случится. Я давно чувствовал, как; что-то нарастает во мне. Я делал одно, а думал совсем другое. Это зрело во; мне. Удивляюсь, как еще снаружи не было видно. И вот теперь я пришел к вам,; чтобы разрушить и вашу жизнь. Ведь они могут прийти сюда!; - Впервые за много лет я снова живу, - ответил Фабер. - Я чувствую, что; делаю то, что давно должен был сделать. И пока что я не испытываю страха.; Должно быть, потому, что наконец делаю то, что нужно. Или, может быть,; потому, что, раз совершив рискованный поступок, я уже не хочу показаться вам; трусом. Должно быть, мне и дальше придется совершать еще более смелые; поступки, еще больше рисковать, чтобы не было пути назад, чтобы не струсить,; не позволить страху снова сковать меня. Что вы теперь намерены делать?; - Скрываться. Бежать.; - Вы знаете, что объявлена война?; - Да, слышал.; - Господи! Как странно! - воскликнул старик.- Война кажется чем-то; далеким, потому что у нас есть теперь свои заботы.; - У меня не было времени думать о ней. - Монтэг вытащил из кармана; стодолларовую бумажку. - Вот, возьмите. Пусть будет у вас. Когда я уйду,; распорядитесь ими, как найдете нужным.; - Однако...; - К полудню меня, возможно, не будет в живых. Используйте их для дела.; Фабер кивнул головой.; - Постарайтесь пробраться к реке, потом идите вдоль берега, там есть; старая железнодорожная колея, ведущая из города в глубь страны. Отыщите ^ ее; и ступайте по ней. Все сообщение ведется теперь по воздуху, и большинство; железнодорожных путей давно заброшено, но эта колея еще сохранилась, ржавеет; потихоньку. Я слышал, что кое-где, в разных глухих углах, еще можно найти; лагери бродяг. Пешие таборы, так их называют. Надо только отойти подальше от; города да иметь зоркий глаз. Говорят, вдоль железнодорожной колеи, что идет; отсюда на Лос-Анджелес, можно встретить немало бывших питомцев Гарвардского; университета. Большею частью это беглецы, скрывающиеся от полиции. Но им все; же удалось уцелеть. Их немного, и правительство, видимо, не считает их; настолько опасными, чтобы продолжать поиски за пределами городов. На время; можете укрыться у них, а потом постарайтесь разыскать меня в Сент-Луисе. Я; отправляюсь туда сегодня утром, пятичасовым автобусом, хочу повидаться с тем; старым печатником. Видите, и я наконец-то расшевелился. Ваши деньги пойдут; на хорошее дело. Благодарю вас, Монтэг, и да хранит вас бог. Может быть,; хотите прилечь на несколько минут?; - Нет, лучше мне не задерживаться.; - Давайте посмотрим, как развиваются события. Фабер торопливо провел; Монтэга в спальню и отодвинул в сторону одну из картин, висевших на стене.; Под ней оказался небольшой телевизионный экран размером не более почтовой; открытки.; - Мне всегда хотелось иметь маленький экранчик, чтобы можно было, если; захочу, закрыть его ладонью, а не эти огромные стены, которые оглушают тебя; криком. Вот смотрите.; Он включил экран.; - Монтэг, - произнес телевизор, и экран осветился. - М-0-Н-Т-Э-Г, - по; буквам прочитал голос диктора. - Гай Монтэг. Все еще разыскивается. Поиски; ведут полицейские геликоптеры. Из соседнего района доставлен новый; Механический пес.; Монтэг и Фабер молча переглянулись.; - Механический пес действует безотказно. Это чудесное изобретение, с; тех пор как впервые было применено для розыска преступников, еще ни разу не; ошиблось. Наша телевизионная компания гордится тем, что ей предоставлена; возможность с телевизионной камерой, установленной на геликоптере, повсюду; следовать за механической ищейкой, как только она начнет свой путь по следу; преступника...; Фабер налил виски в стаканы.; - Выпьем. Это нам не помешает. Они выпили.; - ...Обоняние механической собаки настолько совершенно, что она; способна запомнить около десяти тысяч индивидуальных запахов и выследить; любого из этих десяти тысяч людей без новой настройки.; Легкая дрожь пробежала по телу Фабера. Он окинул взглядом комнату,; стены, дверь, дверную ручку, стул, на котором сидел Монтэг. Монтэг заметил; этот взгляд. Теперь оба они быстро оглядели комнату. Монтэг вдруг; почувствовал, как дрогнули и затрепетали крылья его ноздрей, словно он сам; пустился по своему следу, словно обоняние его настолько обострилось, что он; сам стал способен по запаху найти след, проложенный им в воздухе, словно; внезапно стали зримы микроскопические капельки пота на дверной ручке, там,; где он взялся за нее рукой, - их было множество, и они поблескивали, как; хрустальные подвески крохотной люстры. На всем остались крупицы его; существа, он, Монтэг, был везде - ив доме и снаружи, он был светящимся; облаком, привидением, растворившимся в воздухе. И от этого трудно было; дышать. Он видел, как Фабер задержал дыхание, словно боялся вместе с; воздухом втянуть в себя тень беглеца.; - Сейчас Механический пес будет высажен с геликоптера у места пожара!; На экранчике возник сгоревший дом, толпа, на земле что-то прикрытое; простыней и опускающийся с неба геликоптер, похожий на причудливый цветок.; Так. Значит, они решили довести игру до конца. Спектакль будет; разыгран, невзирая на то, что через какой-нибудь час может разразиться; война...; Как зачарованный, боясь пошевельнуться, Монтэг следил за происходящим.; Все это казалось таким далеким, не имеющим к нему никакого отношения. Как; будто он сидел в театре и смотрел драму, чью-то чужую драму, смотрел не без; интереса, даже с каким-то особым удовольствием. "А ведь это все обо мне, -; думал он, - ах ты, господи, ведь это все обо мне!"; Если бы он захотел, он мог бы остаться здесь и с удобством проследить; всю погоню до конца, шаг за шагом, по переулкам и улицам, пустынным широким; бульварам, через лужайки и площадки для игр, задерживаясь вместе с диктором; то здесь, то там для необходимых пояснений, и снова по переулкам, прямо к; объятому пламенем дому мистера и миссис Блэк и наконец сюда, в этот домик,; где они с Фабером сидят и попивают виски, а электрическое чудовище тем; временем уже обнюхивает след его недавних шагов, безмолвное, как сама; смерть. Вот оно уже под окном. Теперь, если Монтэг захочет, он может встать; и, одним глазом поглядывая на телевизор, подойти к окну, открыть его и; высунуться навстречу механическому зверю. И тогда на ярком квадратике экрана; он увидит самого себя со стороны, как главного героя драмы, знаменитость, о; которой все говорят, к которой прикованы все взоры,- в других гостиных в эту; минуту все будут видеть его объемным, в натуральную величину, в красках! И; если он не зазевается в этот последний момент, он еще сможет за секунду до; ухода в небытие увидеть, как пронзает его прокаиновая игла - во имя счастья; и спокойствия бесчисленных людей, минуту назад разбуженных истошным воем; сирен и поспешивших в свои гостиные, чтобы с волнением наблюдать редкое; зрелище - охоту на крупного зверя, погоню за преступником, драму с; единственным действующим лицом.; Успеет ли он сказать свое последнее слово? Когда на глазах у миллионов; зрителей пес схватит его, не должен ли он, Монтэг, одной фразой или хоть; словом подвести итог своей жизни за эту неделю, так, чтобы сказанное им еще; долго жило после того, как пес, сомкнув и разомкнув свои металлические; челюсти, отпрыгнет и убежит прочь, в темноту. Телекамеры, замерев на месте,; будут следить за удаляющимся зверем - эффектный конец! Где ему найти такое; слово, такое последнее слово, чтобы огнем обжечь лица людей, пробудить их; ото сна?; - Смотрите, - прошептал Фабер.; С геликоптера плавно спускалось что-то, не похожее ни на машину, ни на; зверя, ни мертвое, ни живое, что-то, излучающее слабый зеленоватый свет.; Через миг это чудовище уже стояло у тлеющих развалин. Полицейские подобрали; брошенный Монтэгом огнемет и поднесли его рукоятку к морде механического; зверя. Раздалось жужжание, щелкание, легкое гудение.; Монтэг, очнувшись, тряхнул головой и встал. Он допил остаток виски из; стакана:; - Пора. Я очень сожалею, что так все вышло.; - Сожалеете? О чем? О том, что опасность грозит мне, моему дому? Я все; это заслужил. Идите, ради бога, идите! Может быть, мне удастся задержать; их...; - Постойте. Какая польза, если и вы попадетесь? Когда я уйду, сожгите; покрывало с постели - я касался его. Бросьте в печку стул, на котором я; сидел. Протрите спиртом мебель, все дверные ручки. Сожгите половик в; прихожей. Включите на полную мощность вентиляцию во всех комнатах, посыпьте; все нафталином, если он у вас есть. Потом включите вовсю ваши поливные; установки в саду, а дорожки промойте из шланга. Может быть, удастся прервать; след...; Фабер пожал ему руку:; - Я все сделаю. Счастливого пути. Если мы оба останемся живы, на; следующей неделе или еще через неделю постарайтесь подать о себе весть.; Напишите мне в Сент-Луис, главный почтамт, до востребования. Жаль, что не; могу все время держать с вами контакт,- это было бы очень хорошо и для вас и; для меня, но у меня нет второй слуховой капсулы. Я, видите ли, никогда не; думал, что она пригодится. Ах, какой я был старый глупец! Не предвидел, не; подумал!.. Глупо, непростительно глупо! И вот теперь, когда нужен аппарат, у; меня его нет. Ну же! Уходите!; - Еще одна просьба. Скорей дайте мне чемодан, положите в него; какое-нибудь старое свое платье - старый костюм, чем заношенней, тем лучше,; рубашку, старые башмаки, носки...; Фабер исчез, но через минуту вернулся. Они заклеили щели картонного; чемодана липкой лентой.; - Чтобы не выветрился старый запах мистера Фабера,- промолвил Фабер,; весь взмокнув от усилий.; Взяв виски, Монтэг обрызгал им поверхность чемодана:; - Совсем нам ни к чему, чтобы пес сразу учуял оба запаха. Можно, я; возьму с собой остаток виски? Оно мне еще пригодится. О, господи, надеюсь,; наши старания не напрасны!..; Они опять пожали друг другу руки и, уже направляясь к двери, еще раз; взглянули на телевизор. Пес шел по следу медленно, крадучись, принюхиваясь к; ночному ветру. Над ним кружились геликоптеры с телекамерами. Пес вошел в; первый переулок.; - Прощайте!; Монтэг бесшумно выскользнул из дома и побежал, сжимая в руке наполовину; пустой чемодан. Он слышал, как позади него заработали поливные установки,; наполняя предрассветный воздух шумом падающего дождя, сначала тихим, а затем; все более сильным и ровным. Вода лилась на дорожки сада и ручейками сбегала; на улицу. Несколько капель упало на лицо Монтэга. Ему послышалось, что; старик что-то крикнул ему на прощанье - или, может быть, ему только; показалось?; Он быстро удалялся от дома, направляясь к реке.; Монтэг бежал.; Он чувствовал приближение Механического пса - словно дыхание осени,; холодное, легкое и сухое, словно слабый ветер, от которого даже не колышется; трава, не хлопают ставни окон, не колеблется тень от ветвей на белых плитках; тротуара. Своим бегом Механический пес не нарушал неподвижности окружающего; мира. Он нес с собой тишину, и Монтэг, быстро шагая по городу, все время; ощущал гнет этой тишины. Наконец он стал невыносим. Монтэг бросился бежать.; Он бежал к реке. Останавливаясь временами, чтобы перевести дух, он; заглядывал в слабо освещенные окна пробудившихся домов, видел силуэты людей,; глядящих в своих гостиных на телевизорные стены, и на стенах, как облачко; неонового пара, то появлялся, то исчезал Механический пес, мелькал то тут,; то там, все дальше, дальше на своих мягких паучьих лапах. Вот он на; Элм-террас, на улице Линкольна, в Дубовой, в Парковой аллее, в переулке,; ведущем к дому Фабера!; "Беги, - говорил себе Монтэг, - не останавливайся, не мешкай!"; Экран показывал уже дом Фабера, поливные установки работали вовсю,; разбрызгивая струи дождя в ночном воздухе. Пес остановился, вздрагивая.; Нет! Монтэг судорожно вцепился руками в подоконник. Не туда! Только не; туда!; Прокаиновая игла высунулась и спряталась, снова высунулась и снова; спряталась. С ее кончика сорвалась и упала прозрачная капля 'дурмана,; рождающего сны, от которых нет пробуждения. Игла исчезла в морде собаки.; Монтэгу стало трудно дышать, в груди теснило, словно туда засунули; кулак.; Механический пес повернул и бросился дальше по переулку, прочь от дома; Фабера.; Монтэг оторвал взгляд от экрана и посмотрел на небо. Геликоптеры были; уже совсем близко - они все слетались к одной точке, как мошкара, летящая на; свет; Монтэг с трудом заставил себя вспомнить, что это не какая-то; вымышленная сценка, на которую он случайно загляделся по пути к реке, что; это он сам наблюдает, как ход за ходом разыгрывается его собственная; шахматная партия.; Он громко закричал, чтобы вывести себя из оцепенения, чтобы оторваться; от окна последнего из домов по этой улице и от того, что он там видел. К; черту! К черту! Это помогло. Он уже снова бежал. Переулок, улица, переулок,; улица, все сильнее запах реки. Правой, левой, правой, левой. Он бежал. Если; телевизионные камеры поймают его в свои объективы, то через минуту зрители; увидят на экранах двадцать миллионов бегущих Монтэгов - как в старинном; водевиле с полицейскими и преступниками, преследуемыми и преследователями,; который он видел тысячу раз. За ним гонятся сейчас двадцать миллионов; безмолвных, как тень, псов, перескакивают в гостиных с правой стены на; среднюю, со средней на левую, чтобы исчезнуть, а затем снова появиться на; правой, перейти на среднюю, на левую - и так без конца!; Монтэг сунул в ухо "Ракушку":; - Полиция предлагает населению Элм-террас -сделать следующее: пусть; каждый, кто живет в любом доме на любой из улиц этого района, откроет дверь; своего дома или выглянет в окно. Это надо сделать всем одновременно. Беглецу; не удастся скрыться, если все разом выглянут из своих домов. Итак,; приготовиться!; Конечно! Почему это раньше не пришло им в голову? Почему до сих пор; этого никогда не делали? Всем приготовиться, всем разом выглянуть наружу!; Беглец не сможет укрыться! Единственный человек, бегущий в эту минуту по; улице, единственный, рискнувший вдруг проверить способность своих ног; двигаться, бежать!; - Выглянуть по счету десять. Начинаем. Один! Два! Он почувствовал, как; весь город встал.; - Три!; Весь город повернулся к тысячам своих дверей.; Быстрее! Левой, правой!; - Четыре!; Все, как лунатики, двинулись к выходу.; - Пять!; Их руки коснулись дверных ручек. С реки тянуло прохладой, как после; ливня. Горло у Монтэга пересохло, глаза воспалились от бега. Внезапно он; закричал, словно этот крик мог подтолкнуть его вперед, помочь ему пробежать; последние сто ярдов.; - Шесть, семь, восемь!; На тысячах дверей повернулись дверные ручки.; - Девять!; Он пробежал мимо последнего ряда домов. Потом вниз по склону, к темной; движущейся массе воды.; - Десять!; Двери распахнулись.; Он представил себе тысячи и тысячи лиц, вглядывающихся в темноту улиц,; дворов и ночного неба, бледные, испуганные, они прячутся за занавесками, как; серые зверьки, выглядывают они из своих электрических нор, лица с серыми; бесцветными глазами, серыми губами, серые мысли в окоченелой плоти.; Но Монтэг был уже у реки.; Он окунул руки в воду, чтобы убедиться в том, что она не привиделась; ему. Он вошел в воду, разделся в темноте догола, ополоснул водой тело,; окунул руки и голову в пьянящую, как вино, прохладу, он пил ее, он дышал ею.; Переодевшись в старое платье и башмаки Фабера, он бросил свою одежду в реку; и смотрел, как вода уносит ее. А потом, держа чемодан в руке, он побрел по; воде прочь от берега и брел до тех пор, пока дно не ушло у него из-под ног,; течение подхватило его и понесло в темноту.; Он уже успел проплыть ярдов триста по течению, когда пес достиг реки.; Над рекой гудели огромные пропеллеры геликоптеров. Потоки света обрушились; на реку, и Монтэг нырнул, спасаясь от этой иллюминации, похожей на внезапно; прорвавшееся сквозь тучи солнце. Он чувствовал, как река мягко увлекает его; все дальше в темноту. Вдруг лучи прожекторов переметнулись на берег,; геликоптеры повернули к городу, словно напали на новый след. Еще мгновение,; и они исчезли совсем. Исчез и пес. Остались лишь холодная река и Монтэг,; плывущий по ней в неожиданно наступившей тишине, все дальше от города и его; огней, все дальше от погони, от всего.; Ему казалось, будто он только что сошел с театральных подмостков, где; шумела толпа актеров, или покинул грандиозный спиритический сеанс с участием; сонма лепечущих привидений. Из нереального, страшного мира он попал в мир; реальный, но не мог еще вполне ощутить его реальность, ибо этот мир был; слишком нов для него.; Темные берега скользили мимо, река несла его теперь среди холмов.; Впервые за много лет он видел над собой звезды, бесконечное шествие; совершающих свой предначертанный круг светил. Огромная звездная колесница; катилась по небу, грозя раздавить его.; Когда чемодан наполнился водой и затонул, Монтэг перевернулся на спину.; Река лениво катила свои волны, уходя все дальше и дальше от людей, которые; питались тенями на завтрак, дымом на обед и туманом на ужин. Река была; по-настоящему реальна, она бережно держала Монтэга в своих объятиях, она не; торопила его, она давала время обдумать все, что произошло с ним за этот; месяц, за этот год, за всю жизнь. Он прислушался к ударам своего сердца: оно; билось спокойно и ровно. И мысли уже не мчались в бешеном круговороте, они; текли так же спокойно и ровно, как и поток крови в его жилах.; Луна низко висела в небе. Луна и лунный свет. Откуда он? Ну понятно, от; солнца. А солнце откуда берет свой свет? Ниоткуда, оно горит собственным; огнем. Горит и горит изо дня в день, все время. Солнце и время. Солнце,; время, огонь. Огонь сжигающий. Река мягко качала Монтэга на своих волнах.; Огонь сжигающий. На небе солнце, на земле часы, отмеряющие время. Все это; вдруг слилось в сознании Монтэга и стало единством. И после многих лет,; прожитых на земле, и немногих минут, проведенных на этой реке, он понял; наконец, почему никогда больше он не должен жечь.; Солнце горит каждый день. Оно сжигает Время. Вселенная несется по кругу; и вертится вокруг своей оси.; Время сжигает годы и людей, сжигает само, без помощи Монтэга. А если; он, Монтэг, вместе с другими пожарниками будет сжигать то, что создано; людьми, а солнце будет сжигать Время, то не останется ничего. Все сгорит.; Кто-то должен остановиться. Солнце не остановится. Значит, похоже, что; остановиться должен он, Монтэг, и те, с кем он работал бок о бок всего лишь; несколько часов тому назад. Где-то вновь должен начаться процесс сбережения; ценностей, кто-то должен снова собрать и сберечь то, что создано человеком,; сберечь это в книгах, в граммофонных пластинках, в головах людей, уберечь; любой ценой от моли, плесени, ржавчины, тлена и людей со спичками. Мир полон; пожаров, больших и малых. Люди скоро будут свидетелями рождения новой; профессии - профессии людей, изготовляющих огнеупорную одежду для; человечества.; Он почувствовал, что ноги его коснулись твердого грунта, подошвы; ботинок заскрипели о гальку и песок. Река прибила его к берегу.; Он огляделся. Перед ним была темная равнина, как огромное существо,; безглазое и безликое, без формы и очертаний, обладавшее только; протяженностью, раскинувшееся на тысячи миль и еще дальше, без предела,; зеленые холмы и леса ожидали к себе Монтэга.; Ему не хотелось покидать покойные воды реки. Он боялся, что где-нибудь; там его снова встретит Механический пес, что вершины деревьев вдруг застонут; и зашумят от ветра, поднятого пропеллерами геликоптеров.; Но по равнине пробегал лишь обычный осенний ветер, такой же тихий и; спокойный, как текущая рядом река. Почему пес больше не преследует его?; Почему погоня повернула обратно, в город? Монтэг прислушался. Тишина.; Никого. Ничего.; "Милли, - подумал он. - Посмотри вокруг. Прислушайся! Ни единого звука.; Тишина. До чего же тихо, Милли! Не знаю, как бы ты к этому отнеслась.; Пожалуй, стала бы кричать: "Замолчи! Замолчи!". Милли, Милли". Ему стало; грустно.; Милли не было, не было и Механического пса. Аромат сухого сена,; донесшийся с далеких полей, воскресил вдруг в памяти Монтэга давно забытую; картину. Однажды еще совсем ребенком он побывал на ферме. То был редкий день; в его жизни, счастливый день, когда ему довелось своими глазами увидеть, что; за семью завесами нереальности, за телевизорными стенами гостиных и жестяным; валом города есть еще другой мир, где коровы пасутся на зеленом лугу, свиньи; барахтаются в полдень в теплом иле пруда, а собаки с лаем носятся по холмам; за белыми овечками.; Теперь запах сухого сена и плеск воды напоминали ему, как хорошо было; спать на свежем сене в пустом сарае позади одинокой фермы, в стороне от; шумных до рог, под сенью старинной ветряной мельницы, крылья которой тихо; поскрипывали над головой, словно отсчитывая пролетающие годы. Лежать бы; опять, как тот да, всю ночь на сеновале, прислушиваясь к шороху зверь ков и; насекомых, к шелесту листьев, к тончайшим, еле слышным ночным звукам.; Поздно вечером, думал он, ему, быть может, послышатся шаги. Он; приподнимется и сядет. Шаги затихнут. Он снова ляжет и станет глядеть в; окошко сено вала. И увидит, как один за другим погаснут огни В домике; фермера и девушка, юная и прекрасная, сядет у темного окна и станет; расчесывать косу. Ее трудно будет разглядеть, но ее лицо напомнит ему лицо; той девушки, которую он знал когда-то в далеком и теперь уже безвозвратно; ушедшем прошлом, лицо девушки умевшей радоваться дождю, неуязвимой для; огненных светляков, знавшей, о чем говорит одуванчик, если им потереть под; подбородком. Девушка отойдет от окна, потом опять появится наверху, в своей; залитой лунным светом комнатке. И, внимая голосу смерти под рев реактивных; самолетов, раздирающих небе надвое до самого горизонта, он, Монтэг, будет; лежать в своем надежном убежище на сеновале и смотреть как удивительные; незнакомые ему звезды тихо ухо дят за край неба, отступая перед нежным; светом зари.; Утром он не почувствует усталости, хотя всю ночь он не сомкнет глаз и; всю ночь на губах его будет играть улыбка, теплый запах сена и все увиденное; и услышанное в ночной тиши послужит для него самым луч шим отдыхом. А внизу,; у лестницы, его будет ожидать еще одна, совсем уже невероятная радость. Он; осторожно спустится с сеновала, освещенный розовым светом раннего утра,; полный до краев ощущением прелести земного существования, и вдруг замрет на; месте, увидев это маленькое чудо. Потом наклонится и коснется его рукой.; У подножья лестницы он увидит стакан с холодным свежим молоком,; несколько яблок и груш.; Это все, что ему теперь нужно- Доказательство того что огромный мир; готов принять его и дать ему время подумать над всем, над чем он должен; подумать; Стакан молока, яблоко, груша Он вышел из воды.; Берег ринулся на него, как огромная волна прибоя. Темнота, и эта; незнакомая ему местность, и миллионы неведомых запахов, несомых прохладным,; леденящим мокрое тело ветром,- все это разом навалилось на Монтэга. Он; отпрянул назад от этой темноты, запахов, звуков. В ушах шумело, голова; кружилась. Звезды летели ему навстречу, как огненные метеоры. Ему захотелось; снова броситься в реку, и пусть волны несут его все равно куда. Темная; громада берега напомнила ему тот случай из его детских лет, когда, купаясь,; он был сбит с ног огромной волной (самой большой, какую он когда-либо; видел!), она оглушила его и швырнула в зеленую темноту, наполнила рот, нос,; желудок солено-жгучей водой. Слишком много воды!; А тут было слишком много земли.; И внезапно во тьме, стеною вставшей перед ним,- шорох, чья-то тень, два; глаза. Словно сама ночь вдруг глянула на него. Словно лес глядел на него.; Механический пес!; Столько пробежать, так измучиться, чуть не утонуть, забраться так; далеко, столько перенести, и, когда уже считаешь себя в безопасности и со; вздохом облегчения выходишь наконец на берег, вдруг перед тобой...; Механический пес!; Из горла Монтэга вырвался крик. Нет, это слишком! Слишком много для; одного человека.; Тень метнулась в сторону. Глаза исчезли. Как сухой дождь, посыпались; осенние листья.; Монтэг был один в лесу.; Олень. Это был олень. Монтэг ощутил острый запах мускуса, смешанный с; запахом крови и дыхания зверя, запах кардамона, мха и крестовника, в глухой; ночи деревья стеной бежали на него и снова отступали назад, бежали и; отступали в такт биению крови, стучащей в висках.; Земля была устлана опавшими листьями. Их тут, наверно, были миллиарды,; ноги Монтэга погружались в них, словно он переходил вброд сухую шуршащую; реку, пахнущую гвоздикой и теплой пылью. Сколько разных запахов! Вот как; будто запах сырого картофеля, так пахнет, когда разрежешь большую; картофелину, белую, холодную, пролежавшую всю ночь на открытом воздухе в; лунном свете. А вот запах пикулей, вот запах сельдерея, лежащего на кухонном; столе, слабый запах желтой горчицы из приоткрытой баночки, запах махровых; гвоздик из соседнего сада. Монтэг опустил руку, и травяной стебелек коснулся; его ладони, как будто ребенок тихонько взял его за руку. Монтэг поднес; пальцы к лицу: они пахли лакрицей.; Он остановился, глубоко вдыхая запахи земли. И чем глубже он вдыхал их,; тем осязаемее становился для него окружающий мир во всем своем разнообразии.; У Монтэга уже не было прежнего ощущения пустоты - тут было чем наполнить; себя. И отныне так будет всегда.; Он брел, спотыкаясь, по сухим листьям.; И вдруг в этом новом мире необычного - нечто знакомое.; Его нога задела что-то, отозвавшееся глухим звоном. Он пошарил рукой в; траве - в одну сторону, в другую.; Железнодорожные рельсы.; Рельсы, ведущие прочь от города, сквозь рощи и леса, ржавые рельсы; заброшенного железнодорожного пути.; Путь, по которому ему надо идти. Это было то единственно знакомое среди; новизны, тот магический талисман, который еще понадобится ему на первых; порах, которого он сможет коснуться рукой, чувствовать все время под ногами,; пока будет идти через заросли куманики, через море запахов и ощущений,; сквозь шорох и шепот леса.; Он двинулся вперед по шпалам.; И, к удивлению своему, он вдруг почувствовал, что твердо знает нечто,; чего, однако, никак не смог бы доказать: когда-то давно Кларисса тоже; проходила здесь.; Полчаса спустя, продрогший, осторожно ступая по шпалам, остро ощущая,; как темнота впитывается в его тело, заползает в глаза, в рот, а в ушах стоит; гул лесных звуков и ноги исколоты о кустарник и обожжены крапивой, он вдруг; увидел впереди огонь.; Огонь блеснул на секунду, исчез, снова появился - он мигал вдали словно; чей-то глаз. Монтэг замер на месте, казалось, стоит дохнуть на этот слабый; огонек, и он погаснет. Но огонек горел, и Монтэг начал подкрадываться к; нему. Прошло добрых пятнадцать минут, прежде чем ему удалось подойти; поближе, он остановился и, укрывшись за деревом, стал глядеть на огонь. Тихо; колеблющееся пламя, белое и алое, странным показался Монтэгу этот огонь, ибо; он теперь означал для него совсем не то, что раньше.; Этот огонь ничего не сжигал - он согревал.; Монтэг видел руки, протянутые к его теплу, только руки - тела сидевших; вокруг костра были скрыты темнотой. Над руками - неподвижные лица,; оживленные отблесками пламени. Он и не знал, что огонь может быть таким. Он; даже не подозревал, что огонь может не только отнимать, но и давать. Даже; запах этого огня был совсем другой.; Бог весть, сколько он так простоял, отдаваясь нелепой, но приятной; фантазии, будто он лесной зверь, которого свет костра выманил из чащи. У; него были влажные в густых ресницах глаза, гладкая шерсть, шершавый мокрый; нос, копыта, у него были ветвистые рога, и если бы кровь его пролилась на; землю, запахло бы осенью. Он долго стоял, прислушиваясь к теплому; потрескиванию костра.; Вокруг костра была тишина, и тишина была на лицах людей, и было время; посидеть под деревьями вблизи заброшенной колеи и поглядеть на мир со; стороны, обнять его взглядом, словно мир весь сосредоточился здесь, у этого; костра, словно мир - это лежащий на углях кусок стали, который эти люди; должны были перековать заново. И не только огонь казался иным. Тишина тоже; была иной. Монтэг подвинулся ближе к этой особой тишине, от которой,; казалось, зависели судьбы мира.; А затем он услышал голоса, люди говорили, но он не мог еще разобрать, о; чем. Речь их текла спокойно, то громче, то тише,- перед говорившими был весь; мир, и они не спеша разглядывали его, они знали землю, знали леса, знали; город, лежащий за рекой, в конце заброшенной железнодорожной колеи. Они; говорили обо всем, и не было вещи, о которой они не могли бы говорить.; Монтэг чувствовал это по живым интонациям их голосов, по звучавшим в них; ноткам изумления и любопытства. А потом кто-то из говоривших поднял глаза и; увидел Монтэга, увидел в первый, а может быть, и в седьмой раз, и чей-то; голос окликнул его:; - Ладно, можете не прятаться. Монтэг отступил в темноту.; - Да уж ладно, не бойтесь,- снова прозвучал тот же голос. - Милости; просим к нам.; Монтэг медленно подошел. Вокруг костра сидели пятеро стариков, одетых в; темно-синие из грубой холщовой ткани брюки и куртки и такие же темно-синие; рубашки. Он не знал, что им ответить.; - Садитесь, - сказал человек, который, по всей видимости, был у них; главным. - Хотите кофе?; Монтэг молча смотрел, как темная дымящаяся струйка льется в складную; жестяную кружку, потом кто-то протянул ему эту кружку. Он неловко отхлебнул,; чувствуя на себе любопытные взгляды. Горячий кофе обжигал губы. но это было; приятно. Лица сидевших вокруг него заросли густыми бородами, но бороды были; опрятны и аккуратно подстрижены. И руки у этих людей тоже были чисты и; опрятны. Когда он подходил к костру, они все поднялись, приветствуя гостя,; но теперь снова уселись. Монтэг пил кофе.; - Благодарю,- сказал он.- Благодарю вас от всей души.; - Добро пожаловать, Монтэг. Меня зовут Грэнджер. - Человек, назвавшийся; Грэнджером, протянул ему небольшой флакон с бесцветной жидкостью. -; Выпейте-ка и это тоже. Это изменит химический индекс вашего пота. Через; полчаса вы уже будете пахнуть не как вы, а как двое совсем других людей. Раз; за вами гонится Механический пес, то не мешает вам опорожнить эту бутылочку; до конца.; Монтэг выпил горьковатую жидкость.; - От вас будет разить, как от козла, но это не важно,- сказал Грэнджер.; - Вы знаете мое имя? - удивленно спросил Монтэг.; Грэнджер кивком головы указал на портативный телевизор, стоявший у; костра:; - Мы следили за погоней. Мы так и думали, что вы спуститесь по реке на; юг, и когда потом услышали, как вы ломитесь сквозь чащу, словно шалый лось,; мы не спрятались, как обычно делаем. Когда геликоптеры вдруг повернули; обратно к городу, мы догадались, что вы нырнули в реку. А в городе; происходит что-то странное. Погоня продолжается, но в другом направлении.; - В другом направлении?; - Давайте проверим.; Грэнджер включил портативный телевизор. На экранчике замелькали краски,; с жужжанием заметались тени, словно в этом маленьком ящичке был заперт; какой-то кошмарный сон, и странно было, что здесь, в лесу, можно взять его в; руки, передать другому. Голос диктора кричал:; - Погоня продолжается в северной части города! Полицейские геликоптеры; сосредоточиваются в районе Восемьдесят седьмой улицы и Элм Гроув парка!; Грэнджер кивнул:; - Ну да, теперь они просто инсценируют погоню. Вам удалось сбить их со; следа еще у реки. Но признаться в этом они не могут. Они знают, что нельзя; слишком долго держать зрителей в напряжении. Скорее к развязке! Если; обыскивать реку, то и до утра не кончишь. Поэтому они ищут жертву, чтобы с; помпой завершить всю эту комедию. Смотрите! Не пройдет и пяти минут, как они; поймают Монтэга!; - Но как?..; - Вот увидите.; Глаз телекамеры, скрытый в брюхе геликоптера, был теперь наведен на; пустынную улицу.; - Видите? - прошептал Грэнджер.- Сейчас появитесь вы. Вон там, в конце; улицы. Намеченная жертва. Смотрите, как ведет съемку камера! Сначала; эффектно подается улица. Тревожное ожидание. Улица в перспективе. Вот сейчас; какой-нибудь бедняга выйдет на прогулку. Какой-нибудь чудак, оригинал. Не; думайте, что полиция не знает привычек таких чудаков, которые любят гулять; на рассвете, просто так, без всяких причин, или потому, что страдают; бессонницей. Полиция следит за ними месяцы, годы. Никогда не знаешь, когда и; как это может пригодиться. А сегодня, оказывается, это очень кстати. Сегодня; это просто спасает положение. О господи! Смотрите!; Люди, сидящие у костра, подались вперед. На экране в конце улицы из-за; угла появился человек. Внезапно в объектив ворвался Механический пес.; Геликоптеры направили на улицу десятки прожекторов и заключили фигурку; человека в клетку из белых сверкающих столбов света.; Голос диктора торжествующе возвестил:; - Это Монтэг! Погоня закончена!; Ни в чем не повинный прохожий стоял в недоумении, держа в руке; дымящуюся сигарету. Он смотрел на пса, не понимая, что это такое. Вероятно,; он так и не понял до самого конца. Он взглянул на небо, прислушался к вою; сирен. Теперь телекамеры вели съемку снизу. Пес сделал прыжок - ритм и; точность его движений были поистине великолепны. Сверкнула игла. На; мгновенье все замерло на экране, чтобы зрители могли лучше разглядеть всю; картину - недоумевающий вид жертвы, пустую улицу, стальное чудовище в прыжке; - эту гигантскую пулю, стремящуюся к мишени.; - Монтэг, не двигайтесь! - произнес голос с неба.; В тот же миг пес и объектив телекамеры обрушились на человека сверху. И; камера и пес схватили его одновременно. Он закричал. Человек кричал, кричал,; кричал!..; Наплыв.; Тишина.; Темнота.; Монтэг вскрикнул и отвернулся.; Тишина.; Люди у костра сидели молча, с застывшими лицами, пока с темного экрана; не прозвучал голос диктора:; - Поиски окончены. Монтэг мертв. Преступление, совершенное против; общества, наказано. Темнота.; - Теперь мы переносим вас в "Зал под крышей" отеля Люкс. Получасовая; передача "Перед рассветом". В нашей программе...; Грэнджер выключил телевизор.; - А вы заметили, как они дали его лицо? Все время не в фокусе. Даже; ваши близкие друзья не смогли бы с уверенностью сказать, вы это были или не; вы. Дан намек - воображение зрителя дополнит остальное. О, черт,- прошептал; он.; Монтэг молчал, повернувшись к телевизору, весь Дрожа, он не отрывал; взгляда от пустого экрана. Грэнджер легонько коснулся его плеча.; - Приветствуем воскресшего из мертвых. Монтэг кивнул.; - Теперь вам не мешает познакомиться с нами,- продолжал Грэнджер.- Это; Фред Клемент, некогда возглавлявший кафедру имени Томаса Харди в; Кембриджском университете, это было в те годы, когда Кембридж еще не; превратился в Атомно-инженерное училище. А это доктор Симмонс из; Калифорнийского университета, знаток творчества Ортега-и-Гассет, вот; профессор Уэст, много лет тому назад в стенах Колумбийского университета; сделавший немалый вклад в науку об этике, теперь уже древнюю и забытую; науку. Преподобный отец Падовер тридцать лет тому назад произнес несколько; проповедей и в течение одной недели потерял своих прихожан из-за своего; образа мыслей. Он уже давно бродяжничает с нами. Что касается меня, то я; написал книгу под названием: "Пальцы одной руки. Правильные отношения между; личностью и обществом". И вот теперь я здесь. Добро пожаловать к нам,; Монтэг!; --------------------------------------------------------------------; Ортега-и-Гассет - видный испанский писатель и философ XX века.; --------------------------------------------------------------------; - Нет, мне не место среди вас, - с трудом выговорил наконец Монтэг. -; Всю жизнь я делал только глупости.; - Ну, это для нас не ново. Мы все совершали ошибки, иначе мы не были бы; здесь. Пока мы действовали каждый в одиночку, ярость была нашим единственным; оружием. Я ударил пожарника, когда он пришел, чтобы сжечь мою библиотеку.; Это было много лет тому назад. С тех пор я вынужден скрываться. Хотите; присоединиться к нам, Монтэг?; - Да.; - Что вы можете нам предложить?; - Ничего. Я думал, у меня есть часть Экклезиаста и, может быть, кое-что; из Откровения Иоанна Богослова, но сейчас у меня нет даже этого.; - Экклезиаст - это не плохо. Где вы хранили его?; - Здесь, - Монтэг рукой коснулся лба.; - А, - улыбнулся Грэнджер и кивнул головой.; - Что? Разве это плохо? - воскликнул Монтэг.; - Нет, это очень хорошо. Это прекрасно! - Грэнджер повернулся к; священнику. - Есть у нас Экклезиаст?; - Да. Человек по имени Гаррис, проживающий в Янгстауне.; - Монтэг, - Грэнджер крепко взял Монтэга за плечо - Будьте осторожны.; Берегите себя. Если что-нибудь случится с Гаррисом, вы будете Экклезиаст.; Видите, каким нужным человеком вы успели стать в последнюю минуту!; - Но я все забыл!; - Нет, ничто не исчезает бесследно. У нас есть способ встряхнуть вашу; память.; - Я уже пытался вспомнить.; - Не пытайтесь. Это придет само, когда будет нужно. Человеческая память; похожа на чувствительную фотопленку, и мы всю жизнь только и делаем, что; стараемся стереть запечатлевшееся на ней. Симмонс разработал метод,; позволяющий воскрешать в памяти все однажды прочитанное. Он трудился над; этим двадцать лет. Монтэг, хотели бы вы прочесть "Республику" Платона?; - О да, конечно!; - Ну вот, я - это "Республика" Платона. А Марка Аврелия хотите; почитать? Мистер Симмонс - Марк Аврелий.; - Привет! - сказал мистер Симмонс.; - Здравствуйте,- ответил Монтэг.; - Разрешите познакомить вас с Джонатаном Свифтом, автором весьма острой; политической сатиры "Путешествие Гулливера". А вот Чарлз Дарвин, вот; Шопенгауэр, а это Эйнштейн, а этот, рядом со мной,- мистер Альберт Швейцер,; добрый философ. Вот мы все перед вами, Монтэг, - Аристофан и Махатма Ганди,; Гаутама Будда и Конфуций, Томас Лав Пикок, Томас Джефферсон и Линкольн - к; вашим услугам. Мы также - Матвей, Марк, Лука и Иоанн.; --------------------------------------------------------------------; Томас Лав Пикок - английский писатель и поэт, близкий друг Шелли.; --------------------------------------------------------------------; Они негромко рассмеялись.; - Этого не может быть! - воскликнул Монтэг.; - Нет, это так, - ответил, улыбаясь, Грэнджер. Мы тоже сжигаем книги.; Прочитываем книгу, а потом сжигаем, чтобы ее у нас не нашли. Микрофильмы не; оправдали себя. Мы постоянно скитаемся, меняем места, пленку пришлось бы; где-нибудь закапывать, потом возвращаться за нею, а это сопряжено с риском.; Лучше все хранить в голове, где никто ничего не увидит, ничего на; заподозрит. Все мы - обрывки и кусочки истории, литературы, международного; права. Байрон, Том Пэйн, Макиавелли. Христос - все здесь, в наших головах.; Но уже поздно. И началась война. Мы здесь, а город там, вдали, в своем; красочном уборе. О чем вы задумались, Монтэг?; - Я думаю, как же я был глуп, когда пытался бороться собственными; силами. Подбрасывал книги в дома пожарных и давал сигнал тревоги.; - Вы делали, что могли. В масштабах всей страны это дало бы прекрасные; результаты. Но наш путь борьбы проще и, как нам кажется, лучше. Наша задача; - сохранить знания, которые нам еще будут нужны, сберечь их в целости и; сохранности. Пока мы не хотим никого задевать и никого подстрекать. Ведь; если нас уничтожат, погибнут и знания, которые мы храним, погибнут, быть; может, навсегда. Мы в некотором роде самые мирные граждане: бродим по; заброшенным колеям, ночью прячемся в горах. И горожане оставили нас в покое.; Иной раз нас останавливают и обыскивают, но никогда не находят ничего, что; могло бы дать повод к аресту. У нас очень гибкая, неуловимая, разбросанная; по всем уголкам страны организация. Некоторые из нас сделали себе; пластические операции - изменили свою внешность и отпечатки пальцев. Сейчас; нам очень тяжело: мы ждем, чтобы поскорее началась и кончилась война. Это; ужасно, но тут мы ничего не можем сделать. Не мы управляем страной, мы лишь; ничтожное меньшинство, глас вопиющего в пустыне. Когда война кончится,; тогда, может быть, мы пригодимся.; - И вы думаете, вас будут слушать?; - Если нет, придется снова ждать. Мы передадим книги из уст в уста; нашим детям, а наши дети в свою очередь передадут другим. Многое, конечно,; будет потеряно. Но людей нельзя силком заставить слушать. Они должны сами; понять, сами должны задуматься над тем, почему так вышло, почему мир; взорвался у них под ногами. Вечно так продолжаться не может.; - Много ли вас?; - По дорогам, на заброшенных железнодорожных колеях нас сегодня тысячи,; с виду мы - бродяги, но в головах у нас целые хранилища книг. Вначале все; было стихийно. У каждого была какая-то книга, которую он хотел запомнить. Но; мы встречались друг с другом, и за эти двадцать или более лет мы создали; нечто вроде организации и наметили план действий. Самое главное, что нам; надо было понять, - это что сами по себе мы ничто, что мы не должны быть; педантами или чувствовать свое превосходство над другими людьми. Мы всего; лишь обложки книг, предохраняющие их от порчи и пыли, - ничего больше.; Некоторые из нас живут в небольших городках. Глава первая из книги Торо; "Уолден" живет в Грин Ривер, глава вторая - в Уиллоу Фарм, штат Мэн. В штате; Мэриленд есть городок с населением всего в двадцать семь человек, так что; вряд ли туда станут бросать бомбы, в этом городке у нас хранится полное; собрание трудов Бертрана Рассела. Его можно взять в руки, как книгу, этот; городок, и полистать страницы,- столько-то страниц в голове у каждого из; обитателей. А когда война кончится, тогда в один прекрасный день, в один; прекрасный год книги снова можно будет написать, созовем всех этих людей, и; они прочтут наизусть все, что знают, и мы все это напечатаем на бумаге. А; потом, возможно, наступит новый век тьмы и придется опять все начинать; сначала. Но у человека есть одно замечательное свойство: если приходится все; начинать сначала, он не отчаивается и не теряет мужества, ибо он знает, что; это очень важно, что это стоит усилий.; --------------------------------------------------------------------; "Уолден. или Жизнь в лесах" - известное произведение классика; американской литературы XIX века Генри Давида Торо.; --------------------------------------------------------------------; - А сейчас что мы будем делать? - спросил Монтэг.; - Ждать, -ответил Грэнджер. -И на всякий случай уйдем подальше, вниз по; реке.; Он начал забрасывать костер землей. Остальные помогали ему, помогал и; Монтэг. В лесной чаще люди молча гасили огонь.; При свете звезд они стояли у реки.; Монтэг взглянул на светящийся циферблат своих часов. Пять часов утра.; Только час прошел. Но он был длиннее года. За дальним берегом брезжил; рассвет.; - Почему вы верите мне? - спросил он. Человек шевельнулся в темноте.; - Достаточно взглянуть на вас. Вы давно не смотрелись в зеркало,; Монтэг. Кроме того, город никогда не оказывал нам такой чести и не устраивал; за нами столь пышной погони. Десяток чудаков с головами, напичканными; поэзией,- это им не опасно, они это знают, знаем и мы, все это знают. Пока; весь народ - массы - не цитирует еще Хартию вольностей и конституцию, нет; оснований для беспокойства. Достаточно, если пожарники будут время от; времени присматривать за порядком. Нет, нас горожане не трогают. А вас,; Монтэг, они здорово потрепали.; Они шли вдоль реки, направляясь на юг. Монтэг пытался разглядеть лица; своих спутников, старые, изборожденные морщинами, усталые лица, которые он; видел у костра. Он искал на них выражение радости, решимости, торжества над; будущим. Он, кажется, ожидал, что от тех знаний, которые они несли в себе,; их лица будут светиться как зажженный фонарь в ночном мраке. Но ничего этого; он не увидел на их лицах. Там, у костра, их озарял отблеск горящих сучьев, а; сейчас они ничем не отличались от других таких же людей, много скитавшихся; по дорогам, проведших в поисках немало лет своей жизни, видевших, как гибнет; прекрасное, и вот наконец, уже стариками, они собрались вместе, чтобы; поглядеть, как опустится занавес и погаснут огни. Они совсем не были уверены; в том, что хранимое в их памяти заставит зарю будущего разгореться более; ярким пламенем, они ни в чем не были уверены, кроме одного - они видели; книги, стоящие на полках, книги с еще не разрезанными страницами, ждущие; читателей, которые когда-нибудь придут и возьмут книги, кто чистыми, кто; грязными руками. Монтэг пристально вглядывался в лица своих спутников.; - Не пытайтесь судить о книгах по обложкам, - сказал кто-то.; Все тихо засмеялись, продолжая идти дальше, вниз по реке.; Оглушительный, режущий ухо скрежет - и в небе пронеслись ракетные; самолеты, они исчезли раньше, чем путники успели поднять головы. Самолеты; летели со стороны города. Монтэг взглянул туда, где далеко за рекой лежал; город, сейчас там виднелось лишь слабое зарево.; - Там осталась моя жена.; - Сочувствую вам. В ближайшие дни городам придется плохо, - сказал; Грэнджер.; - Странно, я совсем не тоскую по ней. Странно, но я как будто; неспособен ничего чувствовать, - промолвил Монтэг.- Секунду назад я даже; подумал - если она умрет, мне не будет жаль. Это нехорошо. Со мной, должно; быть, творится что-то неладное.; - Послушайте, что я вам скажу,- ответил Грэнджер, беря его под руку, он; шагал теперь рядом, помогая Монтэгу пробираться сквозь заросли кустарника.-; Когда я был еще мальчиком, умер мой дед, он был скульптором. Он был очень; добрый человек, очень любил людей, это он помог очистить наш город от; трущоб. Нам, детям, он мастерил игрушки, за свою жизнь, он, наверно, создал; миллион разных вещей. Руки его всегда были чем-то заняты. И вот когда он; умер, я вдруг понял, что плачу не о нем, а о тех вещах, которые он делал. Я; плакал потому, что знал: ничего этого больше не будет, дедушка уже не сможет; вырезать фигурки из дерева, разводить с нами голубей на заднем дворе, играть; на скрипке или рассказывать нам смешные истории - никто не умел так их; рассказывать, как он. Он был частью нас самих, и когда он умер, все это ушло; из нашей жизни: не осталось никого, кто мог бы делать это так, как делал он.; Он был особенный, ни на кого не похожий. Очень нужный для жизни человек. Я; так и не примирился с его смертью. Я и теперь часто думаю, каких прекрасных; творений искусства лишился мир из-за его смерти, сколько забавных историй; осталось не рассказано, сколько голубей, вернувшись домой, не ощутят уже; ласкового прикосновения его рук. Он переделывал облик мира. Он дарил миру; новое. В ту ночь, когда он умер, мир обеднел на десять миллионов прекрасных; поступков. Монтэг шел молча.; - Милли, Милли, - прошептал он,- Милли.; - Что вы сказали?; - Моя жена... Милли... Бедная, бедная Милли. Я ничего не могу; вспомнить... Думаю о ее руках, но не вижу, чтобы они делали что-нибудь. Они; висят вдоль ее тела, как плети, или лежат на коленях, или держат сигарету.; Это все, что они умели делать.; Монтэг обернулся и взглянул назад.; Что ты дал городу, Монтэг?; Пепел.; Что давали люди друг другу?; Ничего.; Грэнджер стоял рядом с Монтэгом и смотрел в сторону города.; - Мой дед говорил: "Каждый должен что-то оставить после себя. Сына, или; книгу, или картину, выстроенный тобой дом или хотя бы возведенную из кирпича; стену, или сшитую гобой пару башмаков, или сад, посаженный твоими руками.; Что-то, чего при жизни касались твои пальцы, в чем после смерти найдет; прибежище твоя душа. Люди будут смотреть на взращенное тобою дерево или; цветок, и в эту минуту ты будешь жив". Мой дед говорил: "Не важно, что; именно ты делаешь, важно, чтобы все, к чему ты прикасаешься, меняло форму,; становилось не таким, как раньше, чтобы в нем оставалась частица тебя; самого. В этом разница между человеком, просто стригущим траву на лужайке, и; настоящим садовником, - говорил мне дед. - Первый пройдет, и его как не; бывало, но садовник будет жить не одно поколение".; Грэнджер сжал локоть Монтэга.; - Однажды, лет пятьдесят назад, мой дед показал мне несколько фильмов о; реактивных снарядах Фау-2, - продолжал он. - Вам когда-нибудь приходилось с; расстояния в двести миль видеть грибовидное облако, что образуется от взрыва; атомной бомбы? Это ничто, пустяк. Для лежащей вокруг дикой пустыни - это все; равно что булавочный укол. Мой дед раз десять провертел этот фильм, а потом; сказал: он надеется, что наступит день. когда города шире раздвинут свои; стены и впустят к себе леса, поля и дикую природу. Люди не должны забывать,; сказал он, что на земле им отведено очень небольшое место, что они живут в; окружении природы, которая легко может взять обратно все, что дала человеку.; Ей ничего не стоит смести нас с лица земли своим дыханием или затопить нас; водами океана - просто чтобы еще раз напомнить человеку, что он не так; всемогущ, как думает. Мой дед говорил: если мы не будем постоянно ощущать ее; рядом с собой в ночи, мы позабудем, какой она может быть грозной и; могущественной. И тогда в один прекрасный день она придет и поглотит нас.; Понимаете? Грэнджер повернулся к Монтэгу.; - Дед мой умер много лет тому назад, но если вы откроете мою черепную; коробку и вглядитесь в извилины моего мозга, вы найдете там отпечатки его; пальцев Он коснулся меня рукой. Он был скульптором, я уже говорил вам.; "Ненавижу римлянина по имени Статус Кво, - сказал он мне однажды.- Шире; открой глаза, живи так жадно, как будто через десять секунд умрешь. Старайся; увидеть мир. Он прекрасней любой мечты, созданной на фабрике и оплаченной; деньгами. Не проси гарантий, не ищи покоя - такого зверя нет на свете. А; если есть, так он сродни обезьяне-ленивцу, которая день-деньской висит на; дереве головою вниз и всю свою жизнь проводит в спячке. К черту! - говорил; он. - Тряхни посильнее дерево, пусть эта ленивая скотина треснется задницей; об землю!"; - Смотрите! - воскликнул вдруг Монтэг. В это мгновенье началась и; окончилась война. Впоследствии никто из стоявших рядом с Монтэгом не мог; сказать, что именно они видели и видели ли хоть что-нибудь. Мимолетная; вспышка света на черном небе. чуть уловимое движение... За этот кратчайший; миг там. наверху, на высоте десяти, пяти, одной мили пронеслись, должно; быть, реактивные самолеты, словно горсть зерна, брошенная гигантской рукой; сеятеля, и тотчас же с ужасающей быстротой, и вместе с тем так медленно,; бомбы стали падать на пробуждающийся ото сна город. В сущности,; бомбардировка закончилась, как только самолеты, мчась со скоростью пять; тысяч миль в час, приблизились к цели и приборы предупредили о ней пилотов.; И столь же молниеносно, как взмах серпа, окончилась война. Она окончилась в; тот момент, когда пилоты нажали рычаги бомбосбрасывателей. А за последующие; три секунды, всего три секунды, пока бомбы не упали на цель, вражеские; самолеты уже прорезали все обозримое пространство и ушли за горизонт.; невидимые, как невидима пуля в бешеной быстроте своего полета, и не знакомый; с огнестрельным оружием дикарь не верит в нее, ибо ее не видит, но сердце; его уже пробито, тело, как подкошенное, падает на землю, кровь вырвалась из; жил, мозг тщетно пытается задержать последние обрывки дорогих воспоминаний; и, не успев даже понять, что случилось, умирает.; Да, в это трудно было поверить. То был один-единственный мгновенный; жест. Но Монтэг видел этот взмах железного кулака, занесенного над далеким; городом, он знал, что сейчас последует рев самолетов, который, когда уже все; свершилось, внятно скажет: разрушай, не оставляй камня на камне, погибни.; Умри.; На какое-то мгновенье Монтэг задержал бомбы в воздухе, задержал их; протестом разума, беспомощно поднятыми вверх руками. "Бегите! - кричал он; Фаберу.- Бегите! - кричал он Клариссе. - Беги, беги!" - взывал он к Милдред.; И тут же вспомнил: Кларисса умерла, а Фабер покинул город, где-то по долине; меж гор мчится сейчас пятичасовой автобус, держа путь из одного объекта; разрушения в другой. Разрушение еще не наступило, оно еще висит в воздухе,; но оно неизбежно. Не успеет автобус пройти еще пятидесяти ярдов по дороге,; как место его назначения перестанет существовать, а место отправления из; огромной столицы превратится в гигантскую кучу мусора. А Милдред?.. Беги,; беги!; В какую-то долю секунды, пока бомбы еще висели в воздухе, на расстоянии; ярда, фута, дюйма от крыши отеля, в одной из комнат он увидел Милдред. Он; видел, как, подавшись вперед, она всматривалась в мерцающие стены, с которых; не умолкая говорили с ней "родственники". Они тараторили и болтали, называли; ее по имени, улыбались ей, но ничего не говорили о бомбе, которая повисла; над ее головой,- вот уже только полдюйма, вот уже только четверть дюйма; отделяют смертоносный снаряд от крыши отеля. Милдред впилась взглядом в; стены, словно там была разгадка ее тревожных бессонных ночей. Она жадно; тянулась к ним, словно хотела броситься в этот водоворот красок и движения,; нырнуть в него, окунуться, утонуть в его призрачном веселье.; Упала первая бомба.; - Милдред!; Быть может - но узнает ли кто об этом? - быть может, огромные радио- и; телевизионные станции с их бездной красок, света и пустой болтовни первыми; исчезли с лица земли?; Монтэг, бросившийся плашмя на землю, увидел, почувствовал - или ему; почудилось, что он видит, чувствует,- как в комнате Милдред вдруг погасли; стены, как они из волшебной призмы превратились в простое зеркало, он; услышал крик Милдред, ибо в миллионную долю той секунды, что ей осталось; жить, она увидела на стенах свое лицо, лицо, ужасающее своей пустотой, одно; в пустой комнате, пожирающее глазами самое себя. Она поняла наконец, что это; ее собственное лицо, что это она сама, и быстро взглянула на потолок, и в; тот же миг все здание отеля обрушилось на нее и вместе с сотнями тонн; кирпича, металла, штукатурки, дерева увлекло ее вниз, на головы других; людей, а потом все ниже и ниже по этажам, до самого подвала, и там, внизу,; мощный взрыв бессмысленно и нелепо по кончил с ними раз и навсегда.; - Вспомнил! - Монтэг прильнул к земле.- Вспомнил! Чикаго! Это было в; Чикаго много лет назад. Милли и я. Вот где мы встретились! Теперь помню. В; Чикаго. Много лет назад.; Сильный взрыв потряс воздух. Воздушная волна прокатилась над рекой,; опрокинула людей, словно костяшки домино, водяным смерчем прошлась по реке,; взметнула черный столб пыли и, застонав в деревьях, пронеслась дальше, на; юг. Монтэг еще теснее прижался к земле, словно хотел врасти в нее, и плотно; зажмурил глаза. Только раз он приоткрыл их и в это мгновенье увидел, как; город поднялся на воздух. Казалось, бомбы и город поменялись местами. Еще; одно невероятное мгновенье - новый и неузнаваемый, с неправдоподобно; высокими зданиями, о каких не мечтал ни один строитель, зданиями, сотканными; из брызг раздробленного цемента, из блесток разорванного в клочки металла, в; путанице обломков, с переместившимися окнами и дверями, фундаментом и; крышами, сверкая яркими красками, как водопад, который взметнулся вверх,; вместо того чтобы свергнуться вниз, как фантастическая фреска, город замер в; воздухе, а затем рассыпался и исчез.; Спустя несколько секунд грохот далекого взрыва принес Монтэгу весть о; гибели города.; Монтэг лежал на земле. Мелкая цементная пыль засыпала ему глаза, сквозь; плотно сжатые губы набилась в рот. Он задыхался и плакал. И вдруг; вспомнил... Да, да, я вспомнил что-то! Что это, что? Экклезиаст! Да, это; главы из Экклезиаста и Откровения. Скорей, скорей, пока я опять не забыл,; пока не прошло потрясение, пока не утих ветер. Экклезиаст, вот он!; Прижавшись к земле, еще вздрагивающей от взрывов, он мысленно повторял; слова, повторял их снова и снова, и они были прекрасны и совершенны, и; теперь реклама зубной пасты Денгэм не мешала ему. Сам проповедник стоял; перед ним и смотрел на него... - Вот и все,- произнес кто-то. Люди лежали,; судорожно глотая воздух, словно выброшенные на берег рыбы. Они цеплялись за; землю, как ребенок инстинктивно цепляется за знакомые предметы, пусть даже; мертвые и холодные. Впившись пальцами в землю и широко разинув рты, люди; кричали, чтобы уберечь свои барабанные перепонки от грохота взрывов, чтобы; не дать помутиться рассудку. И Монтэг тоже кричал, всеми силами; сопротивляясь ветру, который резал ему лицо, рвал губы, заставлял кровь течь; из носу.; Монтэг лежа видел, как мало-помалу оседало густое облако пыли, вместе с; тем великое безмолвие опускалось на землю. И ему казалось, что он видит; каждую крупинку пыли, каждый стебелек травы, слышит каждый шорох, крик и; шепот, рождавшийся в этом новом мире. Вместе с пылью на землю опускалась; тишина, а с ней и спокойствие, столь нужное им для того, чтобы оглядеться,; вслушаться и вдуматься, разумом и чувствами постигнуть действительность; нового дня.; Монтэг взглянул на реку. Может быть, мы пойдем вдоль берега? Он; посмотрел на старую железнодорожную колею. А может быть, мы пойдем этим; путем? А может быть, мы пойдем по большим дорогам? И теперь у нас будет; время все разглядеть и все запомнить. И когда-нибудь позже, когда все; виденное уляжется где-то в нас, оно снова выльется наружу в наших словах и в; наших делах. И многое будет неправильно. но многое окажется именно таким,; как нужно. Д сейчас мы начнем наш путь, мы будем идти и смотреть на мир, мы; увидим, как он живет, говорит, действует, как он выглядит на самом деле.; Теперь я хочу видеть все! И хотя то, что я увижу, не будет еще моим.; когда-нибудь оно сольется со мной воедино и станет моим "я". Посмотри же; вокруг, посмотри на мир, что лежит перед тобой! Лишь тогда ты сможешь; по-настоящему прикоснуться к нему, когда он глубоко проникнет в тебя, в твою; кровь и вместе с ней миллион раз за день обернется в твоих жилах. Я так; крепко ухвачу его, что он уже больше не ускользнет от меня. Когда-нибудь он; весь будет в моих руках, сейчас я уже чуть-чуть коснулся его пальцем. И это; только начало.; Ветер утих.; Еще какое-то время Монтэг и остальные лежали а полузабытьи, на грани; сна и пробуждения, еще не в силах подняться и начать новый день с тысячами; забот и обязанностей: разжигать костер, искать пищу, двигаться, идти, жить.; Они моргали, стряхивая пыль с ресниц. Слышалось их дыхание, вначале; прерывистое и частое, потом все более ровное и спокойное.; Монтэг приподнялся и сел. Однако он не сделал попытки встать на ноги.; Его спутники тоже зашевелились. На темном горизонте алела узкая полоска; зари. В воздухе чувствовалась прохлада, предвещающая ДОЖДЬ.; Молча поднялся Грэнджер. Бормоча под нос проклятья, он ощупал свои; руки, ноги. Слезы текли по его щекам. Тяжело передвигая ноги, он спустился к; реке и взглянул вверх по течению.; - Города нет,- промолвил он после долгого молчания.- Ничего не видно.; Так, кучка пепла. Город исчез.- Он опять помолчал, потом добавил: -; Интересно, многие ли понимали, что так будет? Многих ли это застало; врасплох? А Монтэг думал: сколько еще городов погибло в других частях света?; Сколько их погибло в нашей стране? Сто, тысяча?; Кто-то достал из кармана клочок бумаги, чиркнул спичкой, на огонек; положили пучок травы и горсть сухих листьев. Потом стали подбрасывать ветки.; Влажные ветки шипели и трещали, но вот наконец костер вспыхнул, разгораясь; все жарче и жарче. Взошло солнце. Люди медленно отвернулись от реки и молча; придвинулись к костру, низко склоняясь над огнем. Лучи солнца коснулись их; затылков.; Грэнджер развернул промасленную бумагу и вынул кусок бекона.; - Сейчас мы позавтракаем, а потом повернем обратно и пойдем вверх по; реке. Мы будем нужны там.; Кто-то подал небольшую сковородку, ее поставили на огонь. Через минуту; на ней уже шипели и прыгали кусочки бекона, наполняя утренний воздух; аппетитном запахом.; Люди молча следили за этим ритуалом.; Грэнджер смотрел в огонь.; - Феникс,- сказал он вдруг.; - Что?; - Когда-то в древности жила на свете глупая птица Феникс. Каждые; несколько сот лет она сжигала себя на костре. Должно быть, она была близкой; родней человеку. Но, сгорев, она всякий раз снова возрождалась из пепла. Мы,; люди, похожи на эту птицу. Однако у нас есть преимущество перед ней. Мы; знаем, какую глупость совершили. Мы знаем все глупости, сделанные нами за; тысячу и более лет. А раз мы это знаем и все это записано и мы можем; оглянуться назад и увидеть путь, который мы прошли, то есть надежда, что; когда-нибудь мы перестанем сооружать эти дурацкие погребальные костры и; кидаться в огонь. Каждое новое поколение оставляет нам людей, которые помнят; об ошибках человечества.; Он снял сковородку с огня и дал ей немного остынуть. Затем все молча,; каждый думая о своем, принялись за еду.; - Теперь мы пойдем вверх по реке,- сказал Грэнджер.- И помните одно:; сами по себе мы ничего не значим. Не мы важны, а то, что мы храним в себе.; Когда-нибудь оно пригодится людям. Но заметьте - даже в те давние времена,; когда мы свободно держали книги в руках, мы не использовали всего, что они; давали нам. Мы продолжали осквернять память мертвых, мы плевали на могилы; тех, кто жил до нас. В ближайшую неделю, месяц, год мы всюду будем встречать; одиноких людей. Множество одиноких людей. И когда они спросят нас, что мы; делаем, мы ответим: мы вспоминаем. Да, мы память человечества, и поэтому мы; в конце концов непременно победим. Когда-нибудь мы вспомним так много, что; соорудим самый большой в истории экскаватор, выроем самую глубокую, какая; когда-либо била, могилу и навеки похороним в ней войну. А теперь в путь.; Прежде всего мы должны построить фабрику зеркал. И в ближайший год выдавать; зеркала, зеркала, ничего, кроме зеркал, чтобы человечество могло хорошенько; рассмотреть в них себя.; Они кончили завтракать и погасили костер. Вокруг я.-х день разгорался; все ярче, словно кто-то подкручивал фитиль в огромной лампе с розовым; абажуром. Летевшие было птицы вернулись и снова щебетали в ветвях деревьев.; Монтэг двинулся в путь. Он шел на север. Оглянув-шись, он увидел, что; все идут за ним. Удивленный, он посторонился, чтобы пропустить Грэнджера; вперед, но тот только посмотрел на него и молча кивнул. Монтэг пошел вперед.; Он взглянул на реку, и на небо, и на ржавые рельсы в траве, убегающие туда,; где были фермы и сеновалы, полные сена, и куда под покровом ночи приходили; люди, покидавшие города. Когда-нибудь потом, через месяц или полгода, но не; позже, чем через год, он опять пройдет, уже один, по этим местам и будет; идти до тех пор, пока не нагонит тех, кто прошел здесь до него.; А сейчас им предстоит долгий путь: они будут идти все утро. До самого; полудня. И если пока что они шли молча, то только оттого, что каждому было о; чем подумать и что вспомнить. Позже, когда солнце взойдет высоко и согреет; их своим теплом, они станут беседовать или, может быть, каждый просто; расскажет то, что запомнил, чтобы удостовериться, чтобы знать наверняка, что; все это цело в его памяти. Монтэг чувствовал, что и в нем пробуждаются и; тихо оживают слова. Что скажет он, когда придет его черед? Что может он; сказать такого в этот день, что хоть немного облегчит им путь? Всему свое; время. Время разрушать и время строить. Время молчать и время говорить. Да,; это так. Но что еще? Есть еще что-то, еще что-то, что надо сказать...; "...И по ту и по другую сторону реки древо жизни, двенадцать раз; приносящее плоды, дающее каждый месяц плод свой и листья древа - для; исцеления народов".; Да, думал Монтэг, вот что я скажу им в полдень. В полдень...; Когда мы подойдем к городу.

http://hristus.narod.ru/christus_biblioteka.html